Хиония Аквилейская

Краткие жития мучениц Агапии, Ирины и Хионии

Свя­тые му­че­ни­цы Ага­пия, Ири­на и Хи­о­ния бы­ли род­ны­ми сест­ра­ми и жи­ли в кон­це III – на­ча­ле IV ве­ка вбли­зи ита­льян­ско­го го­ро­да Ак­ви­леи. Они оста­лись си­ро­та­ми в юном воз­расте. Де­вуш­ки ве­ли бла­го­че­сти­вую хри­сти­ан­скую жизнь и от­кло­ня­ли до­мо­га­тель­ства мно­го­чис­лен­ных же­ни­хов. Их ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем был свя­щен­ник Зи­нон. Ему бы­ло от­кры­то в сон­ном ви­де­нии, что в бли­жай­шее вре­мя он скон­ча­ет­ся, а свя­тых дев возь­мут на му­че­ние. Та­кое же от­кро­ве­ние бы­ло и на­хо­див­шей­ся в Ак­ви­лее ве­ли­ко­му­че­ни­це Ана­ста­сии († 304, па­мять 22 де­каб­ря/4 ян­ва­ря), ко­то­рую на­зы­ва­ли Узо­ре­ши­тель­ни­цей за то, что она без­бо­яз­нен­но по­се­ща­ла на­хо­див­ших­ся в тюрь­мах хри­сти­ан, обод­ря­ла их и по­мо­га­ла им. Ве­ли­ко­му­че­ни­ца Ана­ста­сия по­спе­ши­ла к сест­рам и убеж­да­ла их му­же­ствен­но по­сто­ять за Хри­ста. Вско­ре пред­ска­зан­ное в ви­де­нии ис­пол­ни­лось. Свя­щен­ник Зи­нон скон­чал­ся, а три де­вы бы­ли схва­че­ны и на­прав­ле­ны на суд к им­пе­ра­то­ру Дио­кле­ти­а­ну (284–305).

Уви­дев юных пре­крас­ных се­стер, им­пе­ра­тор пред­ло­жил им от­речь­ся от Хри­ста и обе­щал най­ти знат­ных же­ни­хов из сво­ей сви­ты. Но свя­тые сест­ры от­ве­ча­ли, что име­ют од­но­го Небес­но­го Же­ни­ха – Хри­ста, за ве­ру в Ко­то­ро­го го­то­вы по­стра­дать. Им­пе­ра­тор убеж­дал их от­речь­ся от Хри­ста, но ни стар­шие сест­ры, ни са­мая млад­шая из них не со­гла­ша­лись. Они на­зы­ва­ли язы­че­ских бо­гов идо­ла­ми, сде­лан­ны­ми че­ло­ве­че­ски­ми ру­ка­ми, и про­по­ве­до­ва­ли ве­ру в Ис­тин­но­го Бо­га.

По по­ве­ле­нию Дио­кле­ти­а­на, на­пра­вив­ше­го­ся в Ма­ке­до­нию, ту­да бы­ли от­ве­зе­ны и свя­тые сест­ры. Их от­да­ли на суд пра­ви­те­лю Дул­ки­цию.

Ко­гда он уви­дел кра­со­ту свя­тых му­че­ниц, то вос­пы­лал нечи­стой стра­стью. Он взял се­стер под стра­жу и пе­ре­дал им, что они по­лу­чат сво­бо­ду, ес­ли со­гла­сят­ся ис­пол­нить его же­ла­ние. Но свя­тые му­че­ни­цы от­ве­ти­ли, что они го­то­вы уме­реть за сво­е­го Небес­но­го Же­ни­ха – Хри­ста. То­гда Дул­ки­ций ре­шил тай­но но­чью овла­деть ими на­силь­но. Ко­гда свя­тые сест­ры вста­ли но­чью на мо­лит­ву и сла­во­сло­ви­ли Гос­по­да, Дул­ки­ций под­крал­ся к две­ри и хо­тел вой­ти. Неви­ди­мая си­ла по­ра­зи­ла его, он по­те­рял рас­су­док и ки­нул­ся прочь. Не на­хо­дя вы­хо­да, му­чи­тель по до­ро­ге по­пал в по­вар­ню, где сто­я­ли чу­гу­ны, ско­во­ро­ды и кот­лы, и весь пе­ре­пач­кал­ся в са­же. Слу­ги и во­и­ны с тру­дом узна­ли его. Ко­гда он уви­дел се­бя. в зер­ка­ле, то по­ду­мал, что свя­тые му­че­ни­цы окол­до­ва­ли его, и ре­шил им ото­мстить.

На су­де Дул­ки­ций ве­лел об­на­жить пе­ред ним свя­тых му­че­ниц. Но во­и­ны, как ни ста­ра­лись, не мог­ли это­го сде­лать: одеж­ды как бы при­рос­ли к те­лам свя­тых дев. Во вре­мя су­да Дул­ки­ций вне­зап­но за­снул, и ни­кто не мог раз­бу­дить его. Но толь­ко его внес­ли в дом, он тот­час проснул­ся.

Ко­гда обо всем про­ис­шед­шем до­нес­ли им­пе­ра­то­ру Дио­кле­ти­а­ну, он раз­гне­вал­ся на Дул­ки­ция и пе­ре­дал свя­тых дев су­дье Си­си­нию. Тот на­чал свой до­прос с млад­шей сест­ры Ири­ны. Убе­див­шись в ее непре­клон­но­сти, он от­пра­вил ее в тем­ни­цу и по­пы­тал­ся при­ну­дить к от­ре­че­нию свя­тых Хи­о­нию и Ага­пию. Но и их невоз­мож­но бы­ло скло­нить к от­ре­че­нию от Хри­ста, и Си­си­ний при­ка­зал сжечь свя­тых Ага­пию и Хи­о­нию. Сест­ры, услы­шав при­го­вор, воз­бла­го­да­ри­ли Гос­по­да за му­че­ни­че­ские вен­цы. В огне Ага­пия и Хи­о­ния ото­шли ко Гос­по­ду с мо­лит­вой.

Ко­гда огонь по­гас, все уви­де­ли, что те­ла му­че­ниц и их одеж­да не опа­ле­ны ог­нем, а ли­ца пре­крас­ны и спо­кой­ны, как у лю­дей, уснув­ших ти­хим сном. На дру­гой день Си­си­ний при­ка­зал при­ве­сти на суд свя­тую Ири­ну. Он пу­гал ее уча­стью стар­ших се­стер и уго­ва­ри­вал от­речь­ся от Хри­ста, а по­том стал угро­жать от­дать ее на по­ру­га­ние в блу­ди­ли­ще. Но свя­тая му­че­ни­ца от­ве­ча­ла: "Пусть мое те­ло бу­дет от­да­но на на­силь­ствен­ное по­ру­га­ние, но ду­ша моя не осквер­нит­ся от­ре­че­ни­ем от Хри­ста".

Ко­гда во­и­ны Си­си­ния по­ве­ли свя­тую Ири­ну в блу­ди­ли­ще, их на­гна­ли два свет­лых во­и­на и ска­за­ли: "Ваш гос­по­дин Си­си­ний по­веле­ва­ет вам при­ве­сти де­ви­цу на вы­со­кую го­ру и оста­вить там, а за­тем прид­ти к нему и до­ло­жить о вы­пол­не­нии при­ка­за". Во­и­ны так и по­сту­пи­ли. Ко­гда они до­ло­жи­ли об этом Си­си­нию, тот при­шел в ярость, так как не да­вал та­ко­го рас­по­ря­же­ния. Свет­лые во­и­ны бы­ли Ан­ге­лы Бо­жии, спас­шие свя­тую му­че­ни­цу от по­ру­га­ния. Си­си­ний с от­ря­дом во­и­нов на­пра­вил­ся к го­ре и уви­дел на ее вер­шине свя­тую Ири­ну. Дол­го ис­кал он до­ро­гу к вер­шине, но так и не смог най­ти. То­гда один из во­и­нов ра­нил свя­тую Ири­ну стре­лой из лу­ка. Му­че­ни­ца крик­ну­ла Си­си­нию: "Я сме­юсь над тво­ей бес­силь­ной зло­бой и чи­стой, неосквер­нен­ной от­хо­жу ко Гос­по­ду мо­е­му Иису­су Хри­сту". Воз­бла­го­да­рив Гос­по­да, она лег­ла на зем­лю и пре­да­ла дух свой Бо­гу за день до Свя­той Пас­хи († 304).

Ве­ли­ко­му­че­ни­ца Ана­ста­сия узна­ла о кон­чине свя­тых се­стер и с че­стью по­греб­ла их те­ла.

Мученичество Агапии, Ирины, Хионии и присных[1]

С при­ше­стви­ем и яв­ле­ни­ем Вла­ды­ки и Спа­си­те­ля на­ше­го Иису­са Хри­ста на­сколь­ко боль­шей, чем преж­де, ста­ла бла­го­дать, на­столь­ко боль­шей и по­бе­да свя­тых. Ведь вме­сто вра­гов ви­ди­мых по­беж­да­ют­ся вра­ги неви­ди­мые: незри­мую при­ро­ду бе­сов пре­да­ют ог­ню чи­стые и чест­ные же­ны, ис­пол­нен­ные Свя­то­го Ду­ха. Три та­ких же­ны, укра­шен­ные доб­ро­де­те­ля­ми, про­ис­хо­ди­ли из го­ро­да Фес­са­ло­ни­ки, ко­то­рый все­муд­рый Па­вел про­слав­ля­ет за ве­ру и лю­бовь: “Во вся­ком ме­сте про­шла сла­ва о ве­ре ва­шей в Бо­га”[2], и в дру­гом ме­сте – за бра­то­лю­бие: “Нет нуж­ды пи­сать к вам, ибо вы са­ми на­уче­ны Бо­гом лю­бить друг дру­га”[3]. Ко­гда на­ча­лось Мак­си­ми­а­но­во[4] го­не­ние, они из люб­ви к Бо­гу, по­слу­шав­шись Еван­гель­ских за­по­ве­дей, остав­ля­ют свой род, бо­гат­ство и оте­че­ство, со­вер­шив де­ло, до­стой­ное пра­от­ца Ав­ра­ама; убе­га­ют в ожи­да­нии небес­ных благ от пре­сле­до­ва­те­лей и до­сти­га­ют некой вы­со­кой го­ры. Там они про­во­ди­ли вре­мя в мо­лит­вах, те­лом оста­ва­ясь на го­ре, а ду­шою жи­вя на небе­сах.

На этом ме­сте их схва­ти­ли и при­ве­ли к го­ни­те­лю. Бла­го­да­ря это­му они по­лу­чи­ли нетлен­ный ве­нец, ибо до са­мой смер­ти воз­лю­би­ли Вла­ды­ку и до кон­ца по­сле­до­ва­ли Его за­по­ве­дям. Од­на из них, хра­нив­шая чи­сто­ту и свет кре­ще­ния по сло­ву про­ро­ка: “Омы­еши мя, и па­че сне­га убе­лю­ся”[5], име­но­ва­лась Хи­о­ни­ей [то есть Снеж­ной]. Дру­гая, имев­шая дар ми­ра от Спа­си­те­ля и Бо­га на­ше­го и яв­ляв­шая его всем по свя­то­му ре­че­нию: “Мир Мой даю вам”[6], на­зы­ва­лась Ири­ной [то есть Ми­ром]. А та, ко­то­рая стя­жа­ла со­вер­шен­ство в уве­ще­ва­нии и об­ла­да­ла лю­бо­вью от все­го серд­ца к Бо­гу и к ближ­не­му, как к са­мо­му се­бе, ибо свя­той апо­стол го­во­рит: “Цель же уве­ща­ния есть лю­бовь”[7], зва­лась в со­от­вет­ствии с этим Ага­пи­ей [то есть Лю­бо­вью].

Всех этих трех жен, при­ве­ден­ных к нему и не по­же­лав­ших при­не­сти жерт­вы, пра­ви­тель при­го­во­рил к со­жже­нию – [это слу­чи­лось], чтобы через привре­мен­ный огонь они по­бе­ди­ли по­слуш­но­го пра­ви­те­лю диа­во­ла и все его во­ин­ство под­не­бес­ных бе­сов, по­лу­чи­ли чи­стый ве­нец сла­вы и вме­сте с ан­ге­ла­ми ста­ли веч­но сла­вить Да­ро­вав­ше­го им Свою ми­лость Бо­га. А за­пи­си слу­чив­ше­го­ся с ни­ми при­ве­де­ны ни­же.

Ко­гда пра­ви­тель Дул­ки­тий[8] сел на три­бу­на­ле, ком­мен­та­ри­сий[9] Ар­те­ми­сий ска­зал:

– Ес­ли при­ка­жешь, то я про­чту, ка­кое из­ве­стие о пред­став­ших [пе­ред су­дом] по­слал мест­ный ста­ци­о­на­рий[10] Тво­е­му Сча­стью.

– Про­чти, – ска­зал пра­ви­тель Дул­ки­тий.

И по по­ряд­ку бы­ло про­чи­та­но:

– Те­бе, мой вла­ды­ка, Кас­сандр бе­не­фи­ци­а­рий[11]. Знай, гос­по­дин, что Ага­фон, Ири­на, Ага­пия, Хи­о­ния, Кас­сия, Филип­па и Ев­ти­хия не за­хо­те­ли вку­сить от свя­щен­ных жертв – их я и пре­про­вож­даю к Тво­е­му Сча­стью.

Пра­ви­тель ска­зал им:

– Что это за безу­мие? По­че­му вы не под­чи­ня­е­тесь эдик­ту на­ших бо­го­лю­би­вей­ших им­пе­ра­то­ров и це­за­рей[12]?

И он ска­зал Ага­фо­ну:

– По­че­му, при­сту­пив к свя­ты­ням, как и бла­го­че­сти­вые, ты не вку­сил от них?

Ага­фон: По­то­му что я хри­сти­а­нин.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Ты и по сей день оста­ешь­ся им?

Ага­фон: Да.

Дул­ки­тий: Что ты ска­жешь, Ага­пия?

Ага­пия: Я ве­рую в Бо­га Жи­во­го и не хо­чу по­гу­бить свою со­весть.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Что ты ска­жешь, Ири­на? По­че­му ты не под­чи­ни­лась ука­зу на­ших вла­дык им­пе­ра­то­ров и це­за­рей?

Ири­на: Из-за стра­ха Бо­жье­го.

Пра­ви­тель: Что ты ска­жешь, Хи­о­ния?

Хи­о­ния: Я ве­рую в Бо­га Жи­во­го и не сде­лаю это­го.

Пра­ви­тель: Что ты ска­жешь, Кас­сия?

Кас­сия: Я же­лаю спа­сти свою ду­шу.

Пра­ви­тель: Же­ла­ешь при­об­щить­ся свя­тынь?

Кас­сия: Не же­лаю.

Пра­ви­тель: Что ты ска­жешь, Филип­па?

Филип­па: Я ска­жу то же са­мое.

Пра­ви­тель: Что зна­чит “то же са­мое”?

Филип­па: Я же­лаю луч­ше уме­реть, чем вку­сить.

Пра­ви­тель: Что ты ска­жешь, Ев­ти­хия?

Ев­ти­хия: Ска­жу то же са­мое: же­лаю луч­ше уме­реть.

Пра­ви­тель: У те­бя есть муж?

Ев­ти­хия: Он скон­чал­ся.

Пра­ви­тель: Ко­гда он скон­чал­ся?

Ев­ти­хия: Око­ло се­ми ме­ся­цев на­зад.

Пра­ви­тель: От ко­го ты бе­ре­мен­на?

Ев­ти­хия: От му­жа, ко­то­ро­го дал мне Бог.

Пра­ви­тель: Как же ты бе­ре­мен­на [от него], ко­гда го­во­ришь, что твой муж умер?

Ев­ти­хия: Во­ли Все­дер­жи­те­ля ни­кто не мо­жет знать[13].

Пра­ви­тель: Я про­шу Ев­ти­хию оста­вить свое безу­мие и об­ра­тить­ся к здра­во­му смыс­лу. Что ты ска­жешь: под­чи­нишь­ся ли им­пе­ра­тор­ско­му ука­зу?

Ев­ти­хия: Не под­чи­нюсь: я хри­сти­ан­ка, ра­ба Бо­га Все­дер­жи­те­ля.

Пра­ви­тель: Ев­ти­хию, по­сколь­ку она бе­ре­мен­на, пусть дер­жат по­ка в тюрь­ме.

И про­дол­жил: Что ты ска­жешь, Ага­пия: сде­ла­ешь ли все то, что де­ла­ем мы, бла­го­че­сти­вые, по от­но­ше­нию к на­шим вла­ды­кам им­пе­ра­то­рам и це­за­рям?

Ага­пия: Да не бу­дет хо­ро­шо са­тане: не увле­чет он мой рас­су­док. Наш рас­су­док непо­бе­дим.

Пра­ви­тель: Что ты ска­жешь, Хи­о­ния? Хи­о­ния: Наш ра­зум ни­кто не мо­жет со­вра­тить.

Пра­ви­тель: Нет ли у вас, нече­сти­вых хри­сти­ан, ка­ких-ли­бо пи­са­ний, пер­га­ме­нов или книг?

Хи­о­ния: Нет, гос­по­дин, ведь все изъ­яли ны­неш­ние са­мо­держ­цы.

Пра­ви­тель: Кто вло­жил в вас та­кие мыс­ли?

Хи­о­ния: Бог Все­дер­жи­тель.

Пра­ви­тель: Кто по­со­ве­то­вал вам об­ра­тить­ся к та­ким безум­ным мыс­лям?

Хи­о­ния: Бог Все­дер­жи­тель и Его Еди­но­род­ный Сын, Гос­подь наш Иисус Хри­стос.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Со­вер­шен­но яс­но, что все долж­ны под­чи­нять­ся на­шим бла­го­че­сти­вым вла­ды­кам им­пе­ра­то­рам и це­за­рям. Ко­гда бы­ло об­на­ро­до­ва­но пред­пи­са­ние и из­да­ны со­от­вет­ству­ю­щие эдик­ты, вы, еще без вся­кой угро­зы, пре­зре­ли по­ве­ле­ние на­ших бла­го­че­сти­вей­ших им­пе­ра­то­ров и це­за­рей и оста­лись в нече­сти­вой хри­сти­ан­ской ве­ре. По­сколь­ку вы уже дол­гое вре­мя при­дер­жи­ва­е­тесь неко­е­го безу­мия, а так­же еще и се­го­дня, при­нуж­да­е­мые во­е­на­чаль­ни­ка­ми и пра­ви­те­ля­ми, не же­ла­е­те от­речь­ся и пись­мен­но под­твер­дить вы­пол­не­ние при­ка­за­ния, то по­это­му вы по­лу­чи­те до­стой­ное на­ка­за­ние.

И он за­пи­сал на бу­ма­ге и огла­сил при­го­вор:

– Ага­пию и Хи­о­нию, по­сколь­ку они нече­сти­во мудр­ство­ва­ли про­тив бо­же­ствен­но­го по­ста­нов­ле­ния на­ших вла­дык ав­гу­стов и це­за­рей, все еще по­чи­тая пу­стую, дур­ную и нена­вист­ную всем бо­го­бо­яз­нен­ным хри­сти­ан­скую ве­ру, я при­ка­зал пре­дать ог­ню.

И про­дол­жил:

– Ага­фон, Ири­на, Кас­сия, Филип­па и Ев­ти­хия вви­ду их мо­ло­до­сти пусть бу­дут бро­ше­ны по­ка в тюрь­му.

А по­сле кон­чи­ны свя­тей­ших [жен] от ог­ня, на сле­ду­ю­щий день, ко­гда сно­ва при­ве­ли свя­тую Ири­ну, пра­ви­тель Дул­ки­тий ска­зал ей:

– То, что ты безум­на, это яс­но, раз ты хо­те­ла да­же по сей день со­хра­нить столь­ко пер­га­ме­нов, книг, таб­ли­чек, кни­же­чек и стра­ниц из пи­са­ний неко­гда жив­ших нече­сти­вых хри­сти­ан. Ко­гда их при­нес­ли, ты при­зна­лась, каж­дый раз, од­на­ко, го­во­ря, что они не твои. По­сколь­ку ты не устра­ши­лась на­ка­за­ния сво­их се­стер и не име­ешь пе­ред гла­за­ми стра­ха смер­ти, необ­хо­ди­мо при­ме­нить к те­бе пыт­ки. Од­на­ко умест­но уде­лить те­бе немно­го че­ло­ве­ко­лю­бия: ес­ли ты за­хо­чешь те­перь все же при­знать бо­гов, то бу­дешь сво­бод­на от вся­кой опас­но­сти и на­ка­за­ния. Что ты ска­жешь: ис­пол­нишь ли по­ве­ле­ние на­ших им­пе­ра­то­ров и це­за­рей, со­гла­сишь­ся вку­сить се­го­дня от свя­щен­ных да­ров и при­не­сти жерт­ву бо­гам?

Ири­на: Нет, я не со­глас­на сде­лать это, ибо Гос­подь Бог, Со­тво­рив­ший небо, зем­лю, мо­ре и все, что в них, же­сто­ко по­ка­ра­ет веч­ным му­че­ни­ем пре­сту­пив­ших Бо­жье сло­во.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Кто по­со­ве­то­вал те­бе хра­нить эти пер­га­ме­ны и пи­са­ния до се­го­дняш­не­го дня?

Ири­на: Бог Все­дер­жи­тель, При­звав­ший лю­бить Его до са­мой смер­ти. Из-за это­го я не от­ва­жи­лась вы­дать их, но пред­по­чла, ко­неч­но, луч­ше остать­ся и пре­тер­петь, что бы ни слу­чи­лось с на­ми, чем от­дать их.

Пра­ви­тель: Кто знал, что они бы­ли в том до­ме, где ты жи­ла?

Ири­на: Ни­кто дру­гой не ви­дел их, кро­ме Бо­га Все­дер­жи­те­ля, Ко­то­рый все ве­да­ет, а так – ни­кто. Сво­их до­маш­них мы опа­са­ем­ся боль­ше вра­гов, как бы они не до­нес­ли на нас, а са­ми мы ни­ко­му не го­во­ри­ли.

Пра­ви­тель: В про­шлом го­ду, ко­гда впер­вые был об­на­ро­до­ван эдикт на­ших вла­дык им­пе­ра­то­ров и це­за­рей, где вы спря­та­лись?

Ири­на: Где Бог из­во­лил – в го­рах. Ви­дит Бог – под от­кры­тым небом.

Пра­ви­тель: У ко­го вы бы­ли?

Ири­на: По­всю­ду в го­рах под от­кры­тым небом.

Пра­ви­тель: Кто да­вал вам хлеб?

Ири­на: Бог, По­да­ю­щий всем.

Пра­ви­тель: Со­гла­шал­ся ли с ва­ми ваш отец?

Ири­на: Кля­нусь Бо­гом Все­дер­жи­те­лем – не со­гла­шал­ся и во­об­ще да­же не знал.

Пра­ви­тель: Кто из со­се­дей знал о вас?

Ири­на: Спро­си со­се­дей и мест­ных жи­те­лей, знал ли кто, где мы бы­ли.

Пра­ви­тель: По­сле ва­ше­го воз­вра­ще­ния с гор, как ты го­во­ришь, чи­та­ли ли вы эти пи­са­ния в чьем-ли­бо при­сут­ствии?

Ири­на: Они бы­ли в на­шем до­ме, и мы не дер­за­ли вы­но­сить их на­ру­жу. По­это­му мы и пре­бы­ва­ли в ве­ли­кой пе­ча­ли, что не мог­ли чи­тать их но­чью и днем, как де­ла­ли все­гда до то­го дня в про­шлом го­ду, ко­гда и спря­та­ли их.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Твои сест­ры уже по­лу­чи­ли свой при­го­вор. По­сколь­ку ты ви­нов­на и в преж­нем бег­стве и в со­кры­тии этих книг и пер­га­ме­нов, я при­ка­жу не ли­шать те­бя сра­зу жиз­ни та­ким же об­ра­зом. Но я при­ка­жу аго­ра­но­мам[14] это­го го­ро­да и чи­нов­ни­ку Зо­си­ме по­ста­вить те­бя го­лой в блу­ди­ли­ще, взяв из двор­ца толь­ко один хлеб, с тем, чтобы аго­ро­но­мы не поз­во­ля­ли те­бе уда­лить­ся от­ту­да.

Итак, ко­гда бы­ли при­ве­де­ны аго­ра­но­мы и об­ще­ствен­ный раб Зо­сим, пра­ви­тель ска­зал:

– Твер­до знай­те: ес­ли кто из от­ря­да до­не­сет мне, что она да­же на са­мый ко­рот­кий срок бу­дет от­пу­ще­на из то­го ме­ста, ку­да я при­ка­зал ее по­ста­вить, то то­гда вы под­па­де­те под тот же при­го­вор. А пи­са­ния, ко­то­рые при­нес­ли в Ири­ни­ных ту­бу­сах[15] и лар­цах, пусть пуб­лич­но со­жгут.

По при­ка­зу пра­ви­те­ля на­зна­чен­ные для это­го лю­ди от­ве­ли ее в об­ще­ствен­ное блу­ди­ли­ще. Но бла­го­да­тью Свя­то­го Ду­ха она со­хра­ни­ла и сбе­рег­ла свою чи­сто­ту для Вла­ды­ки всех Бо­га: ни­кто не от­ва­жил­ся по­дой­ти к ней и не по­пы­тал­ся обой­тись с ней дерз­ко, да­же на сло­вах.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий при­звал свя­тей­шую, сел на три­бу­на­ле и ска­зал:

– Ты все еще пре­бы­ва­ешь в преж­нем безу­мии?

Ири­на: Не в безу­мии, а в бла­го­че­стии.

Пра­ви­тель Дул­ки­тий: Из про­шлых тво­их от­ве­тов чет­ко вы­яс­ни­лось, что ты нече­сти­во не по­ви­но­ва­лась им­пе­ра­тор­ско­му эдик­ту. Те­перь я ви­жу, что ты все еще [оста­ешь­ся] в этом безу­мии – по­это­му при­ми долж­ное на­ка­за­ние.

По­про­сив бу­ма­гу, он за­пи­сал та­кой при­го­вор:

– Ири­ну, по­сколь­ку она не за­хо­те­ла под­чи­нить­ся им­пе­ра­тор­ско­му ука­зу и при­не­сти жерт­ву, оста­ва­ясь в неко­ем хри­сти­ан­ском ве­ро­уче­нии, как и двух ее се­стер, я по­ве­лел сжечь за это за­жи­во.

По­сле то­го, как пра­ви­тель вы­нес та­кой при­го­вор, во­и­ны взя­ли ее и от­ве­ли на некое вы­со­кое ме­сто, где по­стра­да­ли преж­де ее сест­ры. Они разо­жгли боль­шой ко­стер и ве­ле­ли ей взой­ти на него. Свя­тая Ири­на, сла­вя Бо­га, с пе­ни­ем псал­мов бро­си­лась в ко­стер и так скон­ча­лась в де­вя­тое кон­суль­ство Дио­кле­ти­а­на ав­гу­ста и вось­мое – Мак­си­ми­а­на ав­гу­ста, в ап­рель­ские ка­лен­ды[16], в цар­ство во ве­ки Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, с Ним же От­цу сла­ва со Свя­тым Ду­хом во ве­ки ве­ков, аминь.

Еле­на Лу­ков­ни­ко­ва

Аль­ма­нах “Аль­фа и Оме­га”, № 26, 2000

См. так­же: "Стра­да­ние свя­тых му­че­ниц Ага­пии, Хи­о­нии и Ири­ны" в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

Ли­те­ра­ту­ра

Lexicon der christlichen Ikonographie. Rom, 1994. Bd. 5. S. 42. Wilpert J. Die romischen Mosaiken und Malereien der kirchlichen Bauten vom 4.–13. Jahrhundert. Freiburg i. Br., 1916. Bd. II. S. 710–711. Fig. 304. Bd. I. S. 334–335. Bd. IV. Tf. 205, 3. Restle M. Die byzantinische Wandmalerei in Kleinasien. Recklinghausen, 1967. Bd. 3. № 201, 218. Codices e Vaticani selecti, Il Menologio di Basilio II. Turin, 1907. VIII. Tf. 267. Millet G. Monuments de l’Athos, Paris 1927. Tf. 165, 3. Ер­ми­ния, или на­став­ле­ние в жи­во­пис­ном ис­кус­стве, со­став­лен­ное иеро­мо­на­хом и жи­во­пис­цем Ди­о­ни­си­ем Фур­но­гра­фи­о­том. 1701–1755 год. Пор­фи­рия, епи­ско­па Чи­ги­рин­ско­го. 1868. Ре­принт: М., 1993. C. 177. Cтро­га­нов­ский ико­но­пис­ный под­лин­ник. М., 1869. Roeder H. Saints and their Attributes. London–N. Y.–Toronto, 1955. P. 267.

При­ме­ча­ния

[1] Не так мно­го жи­вых сви­де­тельств древ­не­го хри­сти­ан­ства до­шло до нас. Обыч­но со­бра­тья му­че­ни­ков, чле­ны хри­сти­ан­ской об­щи­ны то­го же го­ро­да, про­сто вы­ку­па­ли про­то­ко­лы до­про­сов и за­пи­си при­го­во­ров у рим­ских чи­нов­ни­ков, а за­тем рас­про­стра­ня­ли их для укреп­ле­ния вер­ных, пред­ва­ри­тель­но снаб­див крат­ким ком­мен­та­ри­ем.
Один из та­ких па­мят­ни­ков – “Му­че­ни­че­ство Ага­пии, Ири­ны, Хи­о­нии и прис­ных” (BHG = Bibliotheca Hagiographica Graeca / Ed. F. Halkin. Bruxelles, 1957. Vol. 1. 34), до­шед­шее до нас лишь в од­ной-един­ствен­ной ру­ко­пи­си (Cod. Vat. gr. 1660, 916 г.).

[2] 1Фес.1:8.

[3] 1Фес.4:9.

[4] Мак­си­ми­ан Гер­ку­лий – рим­ский им­пе­ра­тор (285–310), со­пра­ви­тель Дио­кле­ти­а­на; бу­дучи гла­вой за­пад­ной ча­сти Им­пе­рии, про­сла­вил­ся осо­бо же­сто­ки­ми го­не­ни­я­ми на хри­сти­ан.

[5] Пс.50:9.

[6] Ин.14:27.

[7] 1Тим.1:5.

[8] Ве­ро­ят­но тот же са­мый Дул­ки­тий, ко­то­рый упо­ми­на­ет­ся в ак­тах Кан­тия, Кан­ти­а­на, Кан­ти­а­нил­лы и Про­та, по­стра­дав­ших в Ак­ви­лее (BHL = Bibliotheca Hagiographica Latina / Ed. Socii Bollandisti. Bruxelles, 1909. 1543–1549).

[9] Ком­мен­та­ри­сии (commentarienses)– чи­нов­ни­ки, от­вет­ствен­ные за ве­де­ние офи­ци­аль­ной до­ку­мен­та­ции при пра­ви­те­лях.

[10] Ста­ци­о­на­рии (milesstationarii)—по­ли­цей­ские чи­нов­ни­ки, на­блю­дав­шие за по­ряд­ком на вве­рен­ном им участ­ке (statio).

[11] Бе­не­фи­ци­а­рии (beneficiarii) – в им­пе­ра­тор­скую эпо­ху ун­тер-офи­цер­ский чин, свя­зан­ный с ве­де­ни­ем кан­це­ляр­ских дел.

[12] Име­ет­ся в ви­ду эдикт Дио­кле­ти­а­на и Мак­си­ми­а­на от 23 фев­ра­ля 303 г.

[13] Та­ким об­ра­зом му­че­ни­ца пре­одоле­ва­ет по­пыт­ку об­ви­нить ее в рас­пут­стве. – Ред.

[14] Аго­ра­но­мы – го­род­ские чи­нов­ни­ки, на­блю­дав­шие за по­ряд­ком на рын­ке. Их служ­ба, со­от­вет­ству­ю­щая рим­ско­му эди­ла­ту, дли­лась обыч­но 1 год.

[15] Букв. ‘ба­шен­ки’ (purg…skoi) – фу­тля­ры для хра­не­ния свит­ков.

[16] 1 ап­ре­ля 304 г.