Как поступить с пришедшими в негодность освященными предметами

Среди вопросов, задаваемых священнику, одни из наиболее часто повторяющихся — те, которые касаются обращения с предметами, имеющими сакральное значение: от иконы и нательного крестика до упаковки пасхального кулича с изображением собора на ней. Если вы, наш уважаемый читатель, человек давно воцерковленный и опытный в духовных вещах, эта статья едва ли что-то добавит к вашим знаниям. Но если вы только начинаете свой путь к Храму, и многое в повседневном христианском делании вам пока не совсем понятно — она для вас. Отмахиваться от вопроса, как обращаться с предметами религиозного назначения — мол, благочестие подскажет — никак нельзя. Благочестие приходит с опытом духовной жизни, а вот предметов с изображением священных символов в нашей жизни с каждым новым годом появляется и со временем выходит из употребления всё больше и больше. Что поделаешь: массовое производство! Сколько у каждого человека дома сломавшихся крестиков, печатных иконок с поблекшим изображением— благословений с давнего освящения храма, треснувших лампад, ветхих газетных вырезок и портретов чтимых старцев из каких-то журналов — порой и не сосчитать. Все это можно довольно долго терпеливо складировать, но рано или поздно наступит день, когда придется от критической массы этих вещей избавляться.

   

Как это сделать правильно? Наилучший вариант — отнести в храм. На каждом приходе есть так называемое непопираемое место, где вышедшие из употребления предметы церковного обихода сперва сжигают в особой печи, а затем, уже в виде золы, закапывают в землю. Часто непопираемое место — это колодец или яма на подворье, куда сливают остатки освященной воды и высыпают золу от сожженных церковных предметов. Но в храме у вас на утилизацию примут далеко не всё. Поэтому и проще, и быстрее решить этот вопрос самому. Разумеется, не нарушая при этом христианского благочестия. Однако благочестие — это особое состояние, трудно описываемое словами; попытаться формализовать его на все случаи жизни будет делом бессмысленным и даже вредным. Тем не менее, в интересующем нас вопросе кое-какие правила, самые общие, вывести все-таки можно. Итак, бумажные иконы, вырезки, ветки вербы, и пучки травы, ветхую литературу, остатки просфор и все прочее, что может гореть, лучше всего предать огню. Не столь важно, где именно это сделать (хотя о правилах противопожарной безопасности забывать ни в коем случае не стоит), как то, в каком настроении и с какими мыслями. Ни образ святого, запечатленный на ветхой иконе, ни молитва ему, напечатанная на обратной стороне, от нашего действия никак не пострадают и не умалятся — мы сжигаем лишь материальный носитель, чтобы сама святыня каким-то случайным образом не подверглась попранию. То есть делаем именно то, что христианину делать не только можно, но и должно. Вот что говорит апостол о высоком достоинстве каждого христианина, обращаясь к верующим-мирянам: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас» (1 Пет. 2, 9).




 Золу, оставшуюся после сожжения, лучше всего закопать, развеять по ветру или ссыпать в чистую проточную воду, призвав, образно говоря, на помощь в благом деле одну из природных стихий — или все четыре сразу. Можно зарыть золу дома, например, в цветочных горшках — и цветам польза, и проблема с оставшимся от утилизации решена. Скорлупу от пасхальных яиц, в изобилии остающуюся после празднования светлого Христова Воскресения, плотную упаковку, в которой выпекают куличи, а также другие органические материалы, сжечь которые в домашних условиях полностью невозможно, нужно хотя бы обжечь и также предать земле. А как же быть с пластиком? Бутыли из-под святой воды и освященного масла, полиэтиленовые пакеты и прозрачные пластиковые коробки занимают весьма большой объем, поэтому их хранение дома может быстро стать настоящей проблемой. Во-первых, все эти уже не нужные вещи необходимо освободить от бумажных ярлыков и этикеток, на которых имеются священные символы и слова. Затем тщательно промыть их проточной водой и потом со спокойным сердцем отнести в мусорный бак. Лучше всего — в тот, который специально предназначен для пластика: сейчас такие есть во многих городах. Послужив святыне, такой пластик будет переработан и еще раз послужит людям. То же самое касается стеклянных флаконов и бутылок: их нужно освободить от этикеток, промыть и, по возможности, сдать — а в крайнем случае просто выбросить. А снятые ярлыки и этикетки — сжечь. К сожалению, благоговения прошлых времен у ныне живущих поколений не наблюдается. На бутылках с вином, упаковках постного майонеза, посыпки для куличей и других товарах, предлагаемых нам в магазине, можно встретить изображения храмов, икон и даже символ креста. В случае, если мы такие товары приобрели, от священных символов и изображений их нужно освободить, после чего упаковку можно утилизировать в обычном порядке, как бытовые отходы. А вырезанное, опять же, сжечь.




 Лампадное масло хорошего качества выгорает полностью, и никаких проблем с его утилизацией возникать не должно в принципе. А вот треснувшую лампаду или осколки от разбитого керамического подсвечника, стоявшего в красном углу, лучше всего будет отнести в храм. Если это по каким-то причинам представляет собой проблему — нужно, как уже было сказано, омыть их проточной водой и закопать вдалеке от мест, где ходят люди или животные. А вот нательные крестики или большие иконы в любом случае придется отнести в храм.

Николай Смирнов. Натюрморт Заметим, что благочестивое отношение к иконам, освященным ветвям, духовной литературе необходимо не только и не столько во время их утилизации, как в тот период, когда мы ими пользуемся. Об аккуратном отношении к книгам представители старших поколений много слышали от своих родителей и бабушек с дедушками — к иконам же и другим освященным вещам это относится еще в большей степени. Бережное обращение с предметами религиозного обихода позволит им послужить намного дольше, существенно отдаляя момент, когда они, наконец, потребуют утилизации. Коллекционирование икон, распятий, духовных книг может стать разновидностью страсти. Ничего благочестивого в подобном собирательстве нет, скорее даже наоборот. Вместо того, чтобы ощущать каждую икону, каждую книгу как нечто уникальное и единственное в своей жизни, как источник размышлений о горнем и окно в благодатный мир, человек, просто увлекается накопительством, которое, по большому счету, ничем не отличается от собирания модных гаджетов или красивой посуды — и духовному деланию в христианском понимании ровным счётом никакого отношения не имеет. Если вам приходилось бывать в домах, от пола до потолка заставленных иконами и дорогими книгами, увешанных распятиями и лампадами, благословениями со святой земли и прочими вещами, вы, возможно, припомните необычное ощущение. Вместо излияния благодати, которое, казалось бы просто обязано произойти при такой концентрации святынь, вы вдруг чувствуете скованность, неудобство, смущение. В голову помимо вашей воли приходят мысли о том, как бы чего не задеть, не разбить, не огорчить хозяина невежественным вопросом о происхождении и назначении той или иной вещи… Дом христианина — это всё-таки не музей; жилище должно оставлять у гостей чувство уюта, комфорта, умиротворения. Да и жизнь наша земная не вечна: не станет хозяина — как распорядятся преемники всеми оставшимся после него предметами, большой вопрос.

И еще одна тема, подобная предыдущей. Относится она тоже к своего рода коллекционированию — однако в данном случае предметом собирательства выступают церковные просфоры. Эта из Почаева, эта из Киева, а эта из Троице-Сергиевой лавры. Некоторые люди из ложно понятого благочестия собирают целые экспозиции из просфор, чего делать, конечно же, нельзя: в лучшем случае все они превратятся в подобные камням сухари, в худшем же — покроются плесенью. Просфора предназначается для вкушения после церковной службы. Если она сохраняется дольше, чем на один день, то исключительно с целью употребления её по утрам натощак, вместе со святой водой.  Однако в таком случае просфора должна хранится в особом сосуде, предотвращающем ее заплесневение и заветривание. И вот о чём ещё, пожалуй, необходимо сказать. Почти на каждом приходе есть люди, лучше всех остальных осведомленные в вопросах утилизации предметов церковного обихода. В ироничном, разумеется, смысле: они не только досконально знают, как с чем нужно поступать, но и с пристрастием расспросят вас, как вы делали это до встречи с ними, и не без удовольствия обличат вас в неосведомлённости и греховных действиях.

  

Подобных разговоров лучше всего избегать. И самому не увлекаться чрезмерно внешней стороной этих действий: наше благочестие, повторимся, гораздо больше проявляется в сердечной, сосредоточенной молитве у иконы, чем во время её утилизации. И напоследок — о вещах вроде бы и не церковных, продающихся в магазинах, ларьках и в отделениях почты — и, тем не менее, имеющих отношение к вере. Это открытки, конверты и календари — перекидные, отрывные и прочие, которых сегодня предлагается великое множество. Купленные в светском магазине или учреждении, освященными предметами они считаться не могут — ведь едва ли кто-то их освящал. Тем не менее на них изображены евангельские сюжеты, лики Спасителя, Богородицы и святых, нанесены тексты молитв, названия и перечисления церковных праздников. Поэтому такие вещи, когда они отслужили своё, лучше всего сжечь точно также, как предметы, приобретенные в лавке при храме. Некоторые люди, скопив немалое количество  такого рода полиграфических изделий, после сдают их в макулатуру. Вроде бы логично: это же не из храма. Если не смущают мысли о том, что в переработанном виде такая полиграфия пойдет на производство чего угодно, вплоть до туалетной бумаги — можно поступить и так. Но лучше все-таки сжечь. И напоследок важное уточнение, которое кому-то, возможно, покажется лишним, а кому-то прояснит пока не до конца понятное. Утилизируемые предметы сжигаются не как топливо — в печке или в мангале для шашлыка — а просто выводятся таким образом из употребления. Если от взаимодействия с ними человек получил хоть какую-то духовную или душевную пользу — значит, их производство, приобретение и пребывание в жилище были делом не напрасным. В. Сергиенко