Свя­щен­но­му­че­ник Вла­ди­мир ро­дил­ся 23 мар­та 1877 го­да в го­ро­де Суз­да­ле Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ва­си­лия Спе­ран­ско­го. В 1899 го­ду Вла­ди­мир Ва­си­лье­вич окон­чил Вла­ди­мир­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и в те­че­ние двух лет ра­бо­тал учи­те­лем. В 1901 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на и за­тем во свя­щен­ни­ка. Пер­вым ме­стом его слу­же­ния стал храм в се­ле Пет­ро­во Ека­те­ри­но­слав­ской гу­бер­нии. До 1933 го­да он слу­жил в этой об­ла­сти и по­след­ним ме­стом его слу­же­ния здесь был храм в го­ро­де Алек­сан­дрия. В 1933 го­ду отец Вла­ди­мир пе­ре­ехал в Мос­ков­скую об­ласть и был на­прав­лен слу­жить в Тал­дом­ский рай­он в храм во имя Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в се­ле За­пруд­ня, ко­то­рое жи­те­ли по ста­рин­ке про­дол­жа­ли на­зы­вать се­ло Га­ри, как на­зы­ва­лось оно в ХVII ве­ке, ко­гда здесь бы­ла по­стро­е­на де­ре­вян­ная цер­ковь, на ме­сте ко­то­рой в ХVIII ве­ке бы­ла по­стро­е­на ка­мен­ная.
Как-то в ян­ва­ре 1937 го­да мо­ло­дой че­ло­век, слу­жив­ший в то вре­мя в Его­рьев­ском во­ен­ко­ма­те пи­са­рем, при­шел на по­быв­ку в се­ло За­пруд­ня, из ко­то­ро­го был ро­дом, а за­тем стал воз­вра­щать­ся в часть. Ид­ти нуж­но бы­ло пеш­ком до же­лез­но­до­рож­ной стан­ции Вер­бил­ки. По­пут­чи­ком его ока­зал­ся свя­щен­ник из хра­ма в За­прудне, он стал рас­спра­ши­вать сол­да­та о жиз­ни в ар­мии, о бы­то­вых усло­ви­ях во­ен­но­слу­жа­щих и во­об­ще, как во­ен­но­му че­ло­ве­ку жи­вет­ся и на­сколь­ко он обес­пе­чен до­воль­стви­ем и ору­жи­ем. Свя­щен­ни­ку, на­при­мер, от неко­то­рых при­хо­жан ста­ло из­вест­но, что де­ти их жа­лу­ют­ся на недо­ста­ток пи­щи в ар­мии и про­сят в по­сыл­ке при­слать су­ха­рей. Сам он со сво­ей сто­ро­ны со­об­щил, что зна­ет, что Со­вет­ская ар­мия на Даль­нем Во­сто­ке снаб­же­на всем необ­хо­ди­мым и име­ет в до­ста­точ­ном ко­ли­че­стве необ­хо­ди­мое во­ору­же­ние. Пи­сарь спро­сил, что он ду­ма­ет о су­ще­ству­ю­щем строе и удо­вле­тво­ря­ет ли он его. Свя­щен­ник от­ве­тил, что рань­ше был царь, а сей­час Ста­лин – раз­ни­цы ни­ка­кой, у нас при­вет­ству­ют Ста­ли­на, а в Гер­ма­нии Гит­ле­ра. По­сле то­го, как они рас­ста­лись, пи­са­рю по­ка­зал­ся по­до­зри­тель­ным раз­го­вор со свя­щен­ни­ком, и он на­пи­сал в НКВД до­не­се­ние, что свя­щен­ник ин­те­ре­су­ет­ся све­де­ни­я­ми раз­ве­ды­ва­тель­но­го ха­рак­те­ра.
Вслед за этим пи­сарь был вы­зван в НКВД и 17 ап­ре­ля 1937 го­да до­про­шен. Сле­до­ва­тель спро­сил его, из че­го он сде­лал вы­вод, что свя­щен­ник за­ни­ма­ет­ся сбо­ром ин­фор­ма­ции о во­ору­же­нии Со­вет­ской ар­мии. Пи­сарь ни­че­го убе­ди­тель­но­го не мог по­ка­зать, ска­зал лишь, что ему по­ка­за­лось по­до­зри­тель­ным, что свя­щен­ник так по­дроб­но осве­дом­лен о во­ору­же­нии ар­мии на Даль­нем Во­сто­ке.
На этом все и за­кон­чи­лось, но в ав­гу­сте 1937 го­да в от­де­ле­ние НКВД при­шел при­каз о про­ве­де­нии мас­со­вых аре­стов и пе­ре­чис­ле­ны бы­ли ка­те­го­рии лиц, ко­то­рых сле­до­ва­ло аре­сто­вать, к ним от­но­си­лись и свя­щен­но­слу­жи­те­ли. Со­труд­ник Тал­дом­ско­го от­де­ла НКВД вы­звал к се­бе од­но­го из сек­рет­ных осве­до­ми­те­лей и по­про­сил раз­до­быть све­де­ния о слу­жив­шем в се­ле За­пруд­ня свя­щен­ни­ке. Штат­ных осве­до­ми­те­лей в те го­ды бы­ло так мно­го, что, на­вер­ное, не бы­ло че­ло­ве­ка, с ко­то­рым бы та­кой осве­до­ми­тель не со­сто­ял в даль­нем или близ­ком зна­ком­стве. И осве­до­ми­тель на­шел че­ло­ве­ка, знав­ше­го свя­щен­ни­ка из За­пруд­ни, и тот, ни­ма­ло не ве­дая, для че­го это нуж­но, все рас­ска­зал о свя­щен­ни­ке.
15 ав­гу­ста 1937 го­да осве­до­ми­тель уже со­об­щил обо всем, что узнал, со­труд­ни­ку НКВД. «В от­но­ше­нии слу­жи­те­ля куль­та се­ла Га­ри граж­да­ни­на Спе­ран­ско­го от граж­да­ни­на фаб­ри­ки “Вер­бил­ки”, – со­об­щил он, – при­шлось по­черп­нуть сле­ду­ю­щие све­де­ния. Дей­стви­тель­но, Спе­ран­ский слу­жил где-то да­ле­ко, жил, как го­во­рят, при­пе­ва­ю­чи, имея мно­го зем­ли, лес, сад и скот, чув­ство­вал, од­ним сло­вом, се­бя на­сто­я­щим по­ме­щи­ком. Был вы­слан, от­был и вер­нул­ся, но вви­ду сло­жив­ших­ся пе­ре­жит­ков у Спе­ран­ско­го до сих пор хра­нит­ся ка­кая-то за­та­ен­ная непри­язнь к со­вет­ской вла­сти. Спе­ран­ский здо­ро­вый скры­тый по­ли­тик. Сво­их тайн и сво­их убеж­де­ний он не вы­ска­зы­ва­ет ни­ко­му, раз­ве толь­ко сво­е­му близ­ко­му вер­но­му че­ло­ве­ку.
На­род от­но­сит­ся к нему с боль­шим до­ве­ри­ем и ува­же­ни­ем, счи­тая его за че­ло­ве­ка ра­зум­но­го и вли­я­тель­но­го, а по­то­му охот­но спе­шит по­слу­шать его про­по­ве­ди, ко­то­рые он обыч­но про­из­но­сит каж­дый празд­ник; по­се­ща­ют его на до­му, но о чем там ве­дут­ся бе­се­ды, оста­ет­ся тай­ной. Прав­да, про­по­ве­ди он про­из­но­сит на еван­гель­ские те­мы, но все же для боль­ше­го вну­ше­ния и эф­фек­та вы­во­ды при­уро­чи­ва­ет к совре­мен­но­му по­ло­же­нию.
Счи­таю не лиш­ним ука­зать один при­мер его про­по­ве­ди, ко­то­рую он про­из­но­сил в Неде­лю о сле­пом. Го­во­рил он об ис­це­ле­нии сле­по­го, ко­то­рый дей­стви­тель­но был ли­шен вся­ко­го зре­ния и ему про­сти­тель­но бы­ло хо­дить и блуж­дать где при­дет­ся. Но эту еван­гель­скую сле­по­ту он при­уро­чил к совре­мен­но­му по­ло­же­нию, в том смыс­ле, что все мы, имея зре­ние, все же ста­ли сле­пы, не ви­дим, ку­да идем, блуж­да­ем, пу­та­ем­ся, как сле­пые... Вот, ви­ди­мо, его боль­ная струн­ка при пе­ре­хо­де к вы­во­дам от Еван­ге­лия к со­ци­а­лиз­му. О предо­став­ле­нии пра­ва по но­вой ста­лин­ской кон­сти­ту­ции слу­жи­те­лям куль­та быть из­би­ра­те­ля­ми и быть из­бран­ны­ми Спе­ран­ский рас­суж­да­ет так: “Вы­бо­ры слу­жи­те­лям куль­та не нуж­ны и хо­дить на них не сле­ду­ет, жи­во по­па­дешь в аги­та­то­ры; слу­жи­те­ли куль­та долж­ны твер­до сто­ять на сво­ем по­сту и толь­ко с цер­ков­ной ка­фед­ры, осо­бен­но те­перь, ко­гда предо­став­ле­но пра­во сво­бо­ды сло­ва, бо­роть­ся за Цер­ковь и ре­ли­гию, осо­бен­но в на­сто­я­щее вре­мя, ко­гда аги­та­ци­он­ная ра­бо­та и ан­ти­ре­ли­ги­оз­ная про­па­ган­да зна­чи­тель­но уве­ли­чи­ва­ют­ся”».
21 ав­гу­ста 1937 го­да отец Вла­ди­мир был аре­сто­ван и в те­че­ние двух дней до­про­шен. Сле­до­ва­тель по­про­сил свя­щен­ни­ка рас­ска­зать о се­бе и, вы­яс­нив, что он жил на тер­ри­то­рии Ека­те­ри­но­слав­ской гу­бер­нии в 1919 го­ду, ко­гда там шла граж­дан­ская вой­на, спро­сил:
– В се­ле Осо­ко­ров­ка, где вы слу­жи­ли, про­хо­ди­ли ли рас­стре­лы и аре­сты ком­му­ни­стов и дру­гих со­вет­ски на­стро­ен­ных лиц со сто­ро­ны бе­лых и банд?
– Рас­стре­лов в се­ле Осо­ко­ров­ка я не пом­ню, аре­сты и пор­ки бы­ли. В пе­ри­од на­хож­де­ния вла­сти в ру­ках Ско­ро­пад­ско­го ав­стрий­ские вой­ска аре­сто­вы­ва­ли кре­стьян, участ­во­вав­ших в раз­гро­ме име­ния гра­фа Во­рон­цо­ва-Даш­ко­ва, и уво­ди­ли для пор­ки в это име­ние, в ко­то­ром был рас­по­ло­жен штаб ав­стрий­ских войск. Во вре­мя пре­бы­ва­ния бан­ды Мах­но бы­ли слу­чаи на­силь­ствен­но­го уво­да с ло­шадь­ми неко­то­рых кре­стьян.
– Вы под­вер­га­лись до­про­су шта­бом ав­стрий­ских войск в име­нии гра­фа Во­рон­цо­ва-Даш­ко­ва?
– Не под­вер­гал­ся.
– Вы бы­ли зна­ко­мы с гра­фом Во­рон­цо­вым-Даш­ко­вым?
– Нет.
– А с управ­ля­ю­щим его име­ни­ем?
– Был зна­ком, бы­вал у него в до­ме не раз.
– Ко­гда про­ис­хо­ди­ли рас­пра­вы с кре­стья­на­ми в име­нии гра­фа, то­гда там был управ­ля­ю­щий его име­ни­ем?
– Не знаю.
– След­ствие вам предъ­яв­ля­ет об­ви­не­ние в том, что вы, бу­дучи слу­жи­те­лем ре­ли­ги­оз­но­го куль­та, ве­ли ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность.
– В этом я ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы, на­хо­дясь на тер­ри­то­рии, за­ня­той контр­ре­во­лю­ци­он­ны­ми вой­ска­ми, вхо­ди­ли с ни­ми в кон­такт и со­дей­ство­ва­ли очи­ще­нию тер­ри­то­рии от со­вет­ски на­стро­ен­ных лю­дей. При­зна­е­те ли вы се­бя в этом ви­нов­ным?
– В этом ви­нов­ным я се­бя не при­знаю.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы в ян­ва­ре се­го го­да по до­ро­ге на стан­цию Вер­бил­ки об­ра­ба­ты­ва­ли в контр­ре­во­лю­ци­он­ном ду­хе крас­но­ар­мей­ца. При­зна­е­те вы се­бя в этом ви­нов­ным?
– Ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю. Я не от­ри­цаю то­го, что в ян­ва­ре я дей­стви­тель­но шел вме­сте от За­пруд­ни к стан­ции Вер­бил­ки и вел раз­го­вор о служ­бе в Крас­ной ар­мии. В этом раз­го­во­ре я ин­те­ре­со­вал­ся бы­то­вы­ми усло­ви­я­ми в Крас­ной ар­мии, прав­да ли, что ухуд­ши­лось пи­та­ние в Крас­ной ар­мии.
– О во­ору­же­нии на Даль­нем Во­сто­ке вы пе­ре­да­ва­ли све­де­ния при раз­го­во­ре с крас­но­ар­мей­цем? От­ку­да вы эти све­де­ния по­лу­чи­ли?
– Та­ких све­де­ний я ему не пе­ре­да­вал, воз­мож­но, что о во­ору­же­нии на Даль­нем Во­сто­ке мы и ве­ли раз­го­вор, но я еще раз по­вто­ряю, что ни­ка­ких све­де­ний не пе­ре­да­вал, так как, кро­ме то­го, что пи­шут в га­зе­тах, я о во­ору­же­нии на Даль­нем Во­сто­ке пред­став­ле­ния не имею.
– След­ствие предъ­яв­ля­ет вам об­ви­не­ние в том, что вы как слу­жи­тель ре­ли­ги­оз­но­го куль­та во вре­мя служ­бы в церк­ви про­из­но­си­ли про­по­ве­ди ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния.
– При­знаю толь­ко то, что про­по­ве­ди во вре­мя служ­бы я про­из­но­сил, все мои про­по­ве­ди яв­ля­лись по сво­е­му со­дер­жа­нию чи­сто ре­ли­ги­оз­ны­ми, но при­знаю и то, что в этих про­по­ве­дях я за­тра­ги­вал и осуж­дал уче­ние без­бож­ни­ков.
– След­ствие еще раз пред­ла­га­ет вам ис­кренне при­знать­ся в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя.
– В этом ви­нов­ным я се­бя не при­знаю, счи­таю, од­на­ко, необ­хо­ди­мым при­знать, что я по сво­е­му ми­ро­воз­зре­нию яв­ля­юсь иде­а­ли­стом ре­ли­ги­оз­но­го ха­рак­те­ра и уче­ние ма­те­ри­а­ли­сти­че­ское не при­знаю в корне и счи­таю его сво­е­му ми­ро­воз­зре­нию враж­деб­ным. По­это­му я не со­гла­сен с дей­стви­я­ми ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии в на­шей стране, ко­гда она на­вя­зы­ва­ет свое ми­ро­воз­зре­ние дру­гим граж­да­нам, мыс­ля­щим по-дру­го­му.
29 ав­гу­ста след­ствие бы­ло за­кон­че­но и свя­щен­ник был за­клю­чен в Та­ган­скую тюрь­му в Москве, где и на­хо­дил­ся все вре­мя в ожи­да­нии ре­ше­ния сво­ей уча­сти. 19 ок­тяб­ря трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Вла­ди­ми­ра к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Вла­ди­мир Спе­ран­ский был рас­стре­лян на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой 21 ок­тяб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

Со­ста­ви­тель игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. До­пол­ни­тель­ный том 3». Тверь, 2005 год, стр. 135-141.

Биб­лио­гра­фия

ГАРФ. Ф. 10035, д. 20658.
Свя­щен­ник Олег Пэнэж­ко. г. Тал­дом. Хра­мы Тал­дом­ско­го рай­о­на. Ли­ки­но-Дуле­во, 2001.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/