Священномученик Владимир (Богоявленский), Киевский Митрополит

Краткое житие священномученика Владимира, митрополита Киевского

В ми­ру Ва­си­лий, ро­дил­ся 1 ян­ва­ря 1848 г. в се­мье свя­щен­ни­ка Ни­ки­фо­ра Бо­го­яв­лен­ско­го, впо­след­ствии так­же при­няв­ше­го му­че­ни­че­скую кон­чи­ну. С дет­ства Ва­си­лия от­ли­ча­ли скром­ность и чи­сто­сер­деч­ность.

По­сле Ду­хов­но­го учи­ли­ща и се­ми­на­рии в Там­бо­ве он в 1874 г. окон­чил Ки­ев­скую Ду­хов­ную Ака­де­мию со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия и по­лу­чил на­зна­че­ние пре­по­да­ва­те­лем в род­ную се­ми­на­рию. 31 ян­ва­ря 1882 г. Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич Бо­го­яв­лен­ский был ру­ко­по­ло­жен во пре­сви­те­ра в По­кров­ской со­бор­ной церк­ви г. Коз­ло­ва и вско­ре на­зна­чен на­сто­я­те­лем Тро­иц­ко­го хра­ма и бла­го­чин­ным го­род­ских церк­вей. С на­ча­ла сво­е­го пас­тыр­ско­го слу­же­ния он в пол­но­те про­явил адми­ни­стра­тив­ные спо­соб­но­сти и стя­жал лю­бовь и ува­же­ния кли­ра и ми­рян.

В тра­ги­че­ской смер­ти же­ны и един­ствен­но­го ре­бен­ка мо­ло­дой свя­щен­ник усмот­рел Про­мысл Бо­жий. По­сту­пив в Там­бов­ский Ка­зан­ский мо­на­стырь, он 8 фев­ра­ля 1886 г. при­нял ино­че­ский по­стриг с име­нем Вла­ди­мир, на сле­ду­ю­щий день был воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та, на­зна­чен на­сто­я­те­лем Тро­иц­ко­го Коз­лов­ско­го мо­на­сты­ря, а в ок­тяб­ре то­го же го­да – на­сто­я­те­лем Ан­то­ни­е­ва мо­на­сты­ря в Нов­го­ро­де Ве­ли­ком.

3 июня 1888 г. в Алек­сан­дро-Нев­ской лав­ре ар­хи­манд­рит Вла­ди­мир был ру­ко­по­ло­жен мит­ро­по­ли­том Нов­го­род­ским, Санкт-Пе­тер­бург­ским и Фин­лянд­ским Ис­и­до­ром († 1892 г.) и дру­ги­ми иерар­ха­ми во епи­ско­па Ста­ро­рус­ско­го, ви­ка­рия Нов­го­род­ской епар­хии. Прео­свя­щен­ный Вла­ди­мир про­яв­ляв по­сто­ян­ную за­бо­ту об устро­е­нии цер­ков­но­при­ход­ской жиз­ни, уде­лял осо­бое вни­ма­ние ду­хов­но-нрав­ствен­но­му про­све­ще­нию ми­рян.

19 ян­ва­ря 1891 г. свя­ти­тель Вла­ди­мир был на­зна­чен на Са­мар­скую ка­фед­ру. В то вре­мя гу­бер­нию по­ра­зи­ла эпи­де­мия хо­ле­ры и неуро­жай. Власть те­ря­лась и пер­вый по­шел к на­ро­ду с кре­стом в ру­ках епи­скоп Вла­ди­мир, явив­шись в тя­же­лую ми­ну­ту его ис­тин­ным пе­чаль­ни­ком и креп­кой нрав­ствен­ной опо­рой. Свя­ти­тель по­всю­ду стре­мил­ся быть вме­сте с паст­вой: со­вер­шал о по­чив­ших па­ни­хи­ды на хо­лер­ном клад­би­ще, слу­жил на пло­ща­дях го­ро­да мо­леб­ны об из­бав­ле­нии от бед­ствий, без­бо­яз­нен­но по­се­щал хо­лер­ные ба­ра­ки в ме­стах, охва­чен­ных эпи­де­ми­ей. В те тя­же­лые дни вла­ды­ка Вла­ди­мир мно­го вни­ма­ния уде­лял и ду­хов­но­му об­ра­зо­ва­нию, ка­те­хи­за­ции на­се­ле­ния.

С 18 ок­тяб­ря 1892 г. в те­че­ние ше­сти лет свя­ти­тель Вла­ди­мир управ­лял Гру­зин­ским эк­зар­ха­том в сане ар­хи­епи­ско­па Кар­та­лин­ско­го и Ка­хе­тин­ско­го. Воз­глав­ляя Тби­лис­скую ка­фед­ру, он неустан­но тру­дил­ся над ду­хов­ным про­све­ще­ни­ем раз­но­пле­мен­но­го на­се­ле­ния, укреп­ле­ни­ем и рас­про­стра­не­ни­ем пра­во­слав­ной ве­ры на Кав­ка­зе. В ре­зуль­та­те его неуто­ми­мых тру­дов бы­ло по­стро­е­но и воз­об­нов­ле­но бо­лее ста хра­мов, в том чис­ле мно­го ста­рин­ных, за­бро­шен­ных; от­кры­то свы­ше 300 цер­ков­но­при­ход­ских школ, устро­е­на Ду­хов­ная се­ми­на­рия в Ку­та­и­си.

С 21 фев­ра­ля 1898 г вла­ды­ка Вла­ди­мир – мит­ро­по­лит Мос­ков­ский и Ко­ло­мен­ский.

Бу­дучи ду­хов­ным ру­ко­во­ди­те­лем ве­ли­кой кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Фе­о­до­ров­ны († 1918 г., па­мять 5/18 июля и в день Со­бо­ра но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских), мит­ро­по­лит Вла­ди­мир ока­зал ей со­дей­ствие в ос­но­ва­нии Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли.

23 но­яб­ря 1912 г. вы­со­ко­прео­свя­щен­ный Вла­ди­мир был на­зна­чен мит­ро­по­ли­том Санкт-Пе­тер­бург­ским и Ла­дож­ским с при­сво­е­ни­ем ему зва­ния и прав пер­вен­ству­ю­ще­го чле­на Свя­щен­но­го Си­но­да.

Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон позд­нее так го­во­рил о де­я­тель­но­сти вла­ды­ки Вла­ди­ми­ра в тот пе­ри­од: «Он был ве­рен ка­но­нам Свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви, пре­да­ни­ям оте­че­ским и без­бо­яз­нен­но и сме­ло, чест­но и бла­го­род­но ис­по­ве­до­вал эту сне­да­ю­щую его рев­ность пе­ред все­ми, ка­ки­ми бы по­след­стви­я­ми это не со­про­вож­да­лось».

Три го­да управ­ле­ния то­гдаш­ней сто­лич­ной епар­хи­ей ока­за­лись чрез­вы­чай­но труд­ны­ми для него: в го­ро­де уси­ли­ва­лось вли­я­ние «рас­пу­тин­щи­ны», яв­ствен­но ощу­ща­лась ги­бель­ность по­след­ствий ее про­ник­но­ве­ния в цер­ков­ные и го­судар­ствен­ные де­ла, в жизнь цар­ской се­мьи. За от­кры­тое непри­я­тие и осуж­де­ние Рас­пу­ти­на свя­ти­тель Вла­ди­мир впал в неми­лость и в но­яб­ре 1915 г. пе­ре­ве­ден в Ки­ев.

Ок­тябрь­ский пе­ре­во­рот 1917 г. вы­звал нестро­е­ния в цер­ков­ной жиз­ни на Укра­ине. Со­сто­яв­ший­ся в то вре­мя в Ки­е­ве епар­хи­аль­ный съезд кли­ра и ми­рян об­ра­зо­вал са­мо­чин­ное управ­ле­ние и при­звал к со­зда­нию «неза­ви­си­мой» Укра­ин­ской Церк­ви. Вы­сту­пая про­тив пе­ре­устрой­ства укла­да жиз­ни епар­хии и нека­но­ни­че­ских дей­ствий по об­ра­зо­ва­нию ав­то­ке­фа­лии, мит­ро­по­лит Вла­ди­мир при­зы­вал пас­ты­рей и па­со­мых из­бе­гать враж­ды и пре­пят­ство­вать рас­ко­лу, со­хра­няя Цер­ковь в един­стве и чи­сто­те Пра­во­сла­вия.

С при­хо­дом в Ки­ев граж­дан­ской вой­ны и за­хва­том боль­ше­ви­ка­ми го­ро­да на­ча­лись неви­дан­ные там до­то­ле гра­бе­жи и на­си­лия, со­про­вож­дав­ши­е­ся осквер­не­ни­ем мо­на­сты­рей и хра­мов, свя­тынь Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры.

25 ян­ва­ря 1918 г. во­ору­жен­ные лю­ди во­рва­лись в по­кои мит­ро­по­ли­та Вла­ди­ми­ра и по­сле из­де­ва­тельств над ним вы­ве­ли его за сте­ны лав­ры и рас­стре­ля­ли. Пе­ред смер­тью ар­хи­пас­тырь со­вер­шил мо­лит­ву, бла­го­сло­вил сво­их убийц и ска­зал: «Гос­подь вас да про­стит». Най­ден­ное бра­ти­ей его те­ло бы­ло изу­ве­че­но мно­же­ством ко­ло­тых и ог­не­стрель­ных ран. Му­че­ни­че­ская кон­чи­на свя­ти­те­ля Вла­ди­ми­ра яви­лась на­ча­лом дли­тель­но­го пе­ри­о­да го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь, во вре­мя ко­то­рых бес­чис­лен­ное мно­же­ство кли­ри­ков и ми­рян при­ня­ло му­че­ни­че­ские вен­цы, сви­де­тель­ствуя о ве­ре Хри­сто­вой да­же до смер­ти (Откр.12:11).

Чест­ные мо­щи свя­щен­но­му­че­ни­ка Вла­ди­ми­ра, мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го и Га­лиц­ко­го, бы­ли об­ре­те­ны ле­том 1992 г. и по­ло­же­ны в Ближ­них пе­ще­рах Ки­е­во-Пе­чер­ской лав­ры.

Полное житие священномученика Владимира, митрополита Киевского

Свя­щен­но­му­че­ник Вла­ди­мир (в ми­ру Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич Бо­го­яв­лен­ский) ро­дил­ся 1 ян­ва­ря 1848 го­да в се­ле Ма­лая Морш­ка[1] Мор­шан­ско­го уез­да Там­бов­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка. По неко­то­рым све­де­ни­ям, маль­чик ра­но узнал си­рот­ство, так как отец его был убит и сы­на вос­пи­ты­ва­ла мать. От­ли­чи­тель­ной чер­той ха­рак­те­ра маль­чи­ка бы­ла за­стен­чи­вость, и эта чер­та со­хра­ни­лась у него на всю жизнь. Впо­след­ствии в свя­зи с его вы­со­ким по­ло­же­ни­ем она толь­ко еще бо­лее раз­ви­лась, так как он ока­зал­ся по­не­во­ле окру­жен об­ма­ном и ли­це­ме­ри­ем, ко­гда окру­жа­ю­щие, по боль­шей ча­сти лю­ди ему под­чи­нен­ные и от него за­ви­си­мые, ис­ка­ли не ис­ти­ны, а вы­го­ды. От­то­го, не успев за­ве­сти близ­ких и еди­но­мыс­лен­ных лю­дей, ко­гда еще не за­ни­мал вы­со­кое по­ло­же­ние, он уже не смог сде­лать это­го позд­нее и всю остав­шу­ю­ся жизнь нес бре­мя оди­но­че­ства. Дру­же­ство и еди­но­мыс­лие он мог бы най­ти в сре­де де­ла­те­лей, про­хо­дя­щих с ним од­но по­при­ще, но при за­мкну­том и за­стен­чи­вом ха­рак­те­ре, до­ве­ряя в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни толь­ко се­бе, он был вы­нуж­ден вни­кать в каж­дое де­ло сам, огра­ни­чи­вая та­ким об­ра­зом де­ло сво­им кру­го­зо­ром.
Свя­щен­но­му­че­ник Вла­ди­мир ро­дил­ся и про­жил дет­ские го­ды в эпо­ху, ко­гда рус­ская жизнь бы­ла омра­че­на кре­пост­ным пра­вом, а в ду­хов­ных учи­ли­щах и се­ми­на­ри­ях ца­ри­ли по­ряд­ки бур­сы. Толь­ко соб­ствен­ное мир­ное, от Бо­га дан­ное устро­е­ние от­ро­ка Ва­си­лия и его бле­стя­щие спо­соб­но­сти, де­ла­ю­щие и са­мо уче­ние увле­ка­тель­ным, по­мог­ли ему пре­одо­леть недо­стат­ки то­гдаш­ней шко­лы, о ко­то­рой у него оста­лись по­се­му са­мые бла­го­при­ят­ные вос­по­ми­на­ния. Низ­шее и сред­нее об­ра­зо­ва­ние Ва­си­лий по­лу­чил в Там­бо­ве. Окон­чив Там­бов­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, он, как по­да­ю­щий боль­шие на­деж­ды, спо­соб­ный сту­дент, был на­прав­лен для про­дол­же­ния об­ра­зо­ва­ния в Ки­ев­скую Ду­хов­ную ака­де­мию и, сдав при­ем­ные эк­за­ме­ны, был за­чис­лен на пер­вый курс.
Сво­ей спе­ци­а­ли­за­ци­ей в ака­де­мии Ва­си­лий вы­брал цер­ков­но-прак­ти­че­ское от­де­ле­ние, на ко­то­ром пре­по­да­ва­лись сло­вес­ность, ис­то­рия ино­стран­ной ли­те­ра­ту­ры, го­миле­ти­ка, ка­но­ни­че­ское пра­во, ли­тур­ги­ка. В то вре­мя в ака­де­мии пре­по­да­ва­ли мно­гие вы­да­ю­щи­е­ся уче­ные, ко­то­рые ока­за­ли пло­до­твор­ное воз­дей­ствие на ода­рен­но­го сту­ден­та, по­слу­жив его нрав­ствен­но­му и ум­ствен­но­му со­вер­шен­ство­ва­нию. Все­го на кур­се вме­сте с Ва­си­ли­ем Бо­го­яв­лен­ским учи­лось трид­цать два че­ло­ве­ка, из ко­то­рых неко­то­рые ста­ли за­мет­ны­ми на­уч­ны­ми де­я­те­ля­ми. С это­го кур­са вы­шли три про­фес­со­ра Ду­хов­ной ака­де­мии, один про­фес­сор ис­то­ри­ко-фило­ло­ги­че­ско­го ин­сти­ту­та, за­слу­жен­ный пре­по­да­ва­тель Ду­хов­ной се­ми­на­рии Н.Н. Щег­лов и свя­щен­но­му­че­ник, по­стра­дав­ший в тот же год, что и мит­ро­по­лит Вла­ди­мир, про­то­и­е­рей Нео­фит Лю­би­мов.
В ака­де­мии вполне вы­явил­ся ха­рак­тер Ва­си­лия как че­ло­ве­ка де­ли­кат­но­го, вы­дер­жан­но­го и так­тич­но­го. Он не лю­бил ссор, кол­ких раз­го­во­ров и страст­ных спо­ров. Бы­ва­ли слу­чаи, ко­гда раз­дра­жен­ные го­ря­чим спо­ром сту­ден­ты го­то­вы бы­ли дой­ти до вза­им­ных оскорб­ле­ний, и то­гда Ва­си­лий вме­ши­вал­ся в спор и при­ми­рял их.
Уже на пер­вом кур­се об­на­ру­жи­лись его вы­да­ю­щи­е­ся спо­соб­но­сти. Как сту­дент он от­ли­чал­ся при­мер­ным тру­до­лю­би­ем и при­ле­жа­ни­ем, ис­прав­но по­се­щая все лек­ции на­став­ни­ков. Его со­чи­не­ние по сло­вес­но­сти за­слу­жи­ло са­мые вы­со­кие по­хва­лы пре­по­да­ва­те­ля и по­ка­за­ло неря­до­вое зна­ком­ство с ино­стран­ной ли­те­ра­ту­рой по изу­ча­е­мо­му во­про­су. Сре­ди то­ва­ри­щей по ака­де­мии Ва­си­лий с са­мо­го на­ча­ла от­ли­чал­ся про­по­вед­ни­че­ски­ми да­ро­ва­ни­я­ми, стя­жав­ши­ми ему впо­след­ствии за­слу­жен­ную по­пуляр­ность.
На тре­тьем кур­се им бы­ло на­пи­са­но кан­ди­дат­ское со­чи­не­ние на те­му «О пра­ве цер­ков­но­го от­лу­че­ния».
Ко­гда Ва­си­лий учил­ся на чет­вер­том кур­се, бы­ло пред­ло­же­но из­брать его кан­ди­да­том на ва­кант­ную ка­фед­ру цер­ков­но­сла­вян­ско­го язы­ка и сла­вян­ских на­ре­чий и от­пра­вить в за­гра­нич­ную ко­ман­ди­ров­ку для прак­ти­че­ско­го изу­че­ния сла­вян­ских на­ре­чий. Мне­ния пре­по­да­ва­те­лей, од­на­ко, раз­де­ли­лись, и был по­слан дру­гой, не ме­нее до­стой­ный кан­ди­дат.
По окон­ча­нии в 1874 го­ду ака­де­мии Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич про­чел несколь­ко проб­ных лек­ций на те­мы: «Ори­ген – его жизнь и про­по­ве­ди», «Эпи­ти­мии, по­ня­тия о них и ка­че­ства их», «По­ня­тие о ли­тур­ги­ке и ее за­да­че; на­уч­ная по­ста­нов­ка ли­тур­ги­ки; от­но­ше­ние ли­тур­ги­ки к дру­гим бо­го­слов­ским на­у­кам», по­сле че­го был на­зна­чен пре­по­да­ва­те­лем го­миле­ти­ки, ли­тур­ги­ки и ка­но­ни­ки в Там­бов­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию[2]. 26 мая 1875 го­да Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич, со­глас­но сво­е­му про­ше­нию, был пе­ре­ве­ден на долж­ность пре­по­да­ва­те­ля Свя­щен­но­го Пи­са­ния. В это же вре­мя он пре­по­да­вал в се­ми­на­рии немец­кий язык, а в епар­хи­аль­ном жен­ском учи­ли­ще и в жен­ской гим­на­зии гео­гра­фию. О пре­по­да­ва­тель­ской его де­я­тель­но­сти быв­шие пи­том­цы вспо­ми­на­ли, что Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич был строг, тре­бо­вал от се­ми­на­ри­стов, чтобы они зна­ли пред­мет, но лич­ное об­ще­ние его с ни­ми бы­ло оте­че­ски про­стое.
В 1882 го­ду Ва­си­лий Ни­ки­фо­ро­вич же­нил­ся. 31 ян­ва­ря 1882 го­да епи­скоп Там­бов­ский и Щац­кий Пал­ла­дий (Ган­ке­вич) ру­ко­по­ло­жил его во свя­щен­ни­ка к По­кров­ской со­бор­ной церк­ви го­ро­да Коз­ло­ва. В этом же го­ду он был из­бран де­пу­та­том от ду­хо­вен­ства го­ро­да на епар­хи­аль­ный съезд[3]. В 1883 го­ду отец Ва­си­лий был на­зна­чен бла­го­чин­ным церк­вей го­ро­да Коз­ло­ва и на­сто­я­те­лем Тро­иц­кой церк­ви. Для паст­вы го­ро­да он явил­ся за­ме­ча­тель­ным про­по­вед­ни­ком, рев­ност­ным хра­ни­те­лем древ­не­рус­ских усто­ев жиз­ни и про­тив­ни­ком мод­ных тео­рий, раз­ру­ша­ю­щих се­мью. Од­на­ко Про­мысл Бо­жий из­ме­нил те­че­ние жиз­ни от­ца Ва­си­лия: от ту­бер­ку­ле­за скон­ча­лась его су­пру­га, а за­тем умер и един­ствен­ный ре­бе­нок.
8 фев­ра­ля 1886 го­да в Там­бов­ском Ка­зан­ском мо­на­сты­ре отец Ва­си­лий был по­стри­жен в ман­тию с име­нем Вла­ди­мир[4]. На сле­ду­ю­щий день он был воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та и на­зна­чен на­сто­я­те­лем Коз­лов­ско­го Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря. 6 ок­тяб­ря 1886 го­да ар­хи­манд­рит Вла­ди­мир был на­зна­чен на­сто­я­те­лем Ан­то­ни­е­ва мо­на­сты­ря в Нов­го­ро­де и чле­ном Нов­го­род­ской ду­хов­ной кон­си­сто­рии.
13 июня 1888 го­да в Свя­то-Тро­иц­ком со­бо­ре Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры в Санкт-Пе­тер­бур­ге ар­хи­манд­рит Вла­ди­мир был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Ста­ро­рус­ско­го, ви­ка­рия Нов­го­род­ской епар­хии. В сло­ве на на­ре­че­ние он вполне вы­ра­зил свое пред­став­ле­ние об ар­хи­ерей­ском слу­же­нии[5].
«При­ем­лю­щий на се­бя это слу­же­ние, – ска­зал он, – дол­жен при­ни­мать это как та­лант, вру­ча­е­мый ему Гос­по­дом, при усло­вии воз­вра­ще­ния с лих­вою и под стра­хом в про­тив­ном слу­чае быть ввер­жен­ным в кро­меш­ную тьму; дол­жен при­ни­мать его как слу­же­ние ра­ба, по­став­лен­но­го раз­де­лять вер­но и бла­говре­мен­но еван­гель­скую пи­щу до­мо­чад­цам Гос­по­ди­на, опа­са­ясь за невер­ность и нера­де­ние быть рас­се­чен­ным (Мф.24:45-51); дол­жен при­ни­мать его как чре­ду пас­ты­ря сло­вес­ных овец, с обя­зан­но­стью во­дить их на па­жи­ти доб­рые и за­щи­щать от вол­ков, не ща­дя се­бя са­мо­го, чтобы не впасть в суд нера­ди­во­го на­ем­ни­ка; дол­жен при­ни­мать его как пост стра­жа лю­дей Гос­под­них, чтобы немолч­но воз­ве­щать им о вся­кой опас­но­сти и неусып­но блю­сти их спа­се­ние, со страш­ной от­вет­ствен­но­стью пла­тить сво­ей кро­вью за кровь каж­дой ду­ши, по­гиб­шей от его бес­печ­но­сти. Ка­кой ве­ли­кий по­двиг, ка­кое тяж­кое бре­мя для сил че­ло­ве­че­ских, не го­во­ря уже о соб­ствен­ной немо­щи!»[6]
По­сле хи­ро­то­нии, по обы­чаю то­го вре­ме­ни, но­во­по­став­лен­ный епи­скоп устро­ил обед, на ко­то­рый был при­гла­шен мит­ро­по­лит Санкт-Пе­тер­бург­ский Ис­и­дор (Ни­коль­ский). Сре­ди дру­гих при­гла­шен­ных был из­вест­ный сла­вя­но­фил, че­ло­век, глу­бо­ко ин­те­ре­со­вав­ший­ся цер­ков­ны­ми де­ла­ми и во­про­са­ми, ге­не­рал Ки­ре­ев. По­сле обе­да епи­скоп Вла­ди­мир вы­шел вме­сте с ге­не­ра­лом, и тот спро­сил его: «Сколь­ко вам лет, вла­ды­ко?» – «Со­рок лет», – от­ве­тил епи­скоп. Ге­не­рал вздох­нул, за­ду­мал­ся и ска­зал: «Ах, мно­го ужас­но­го уви­ди­те вы в жиз­ни Церк­ви, ес­ли про­жи­ве­те еще хоть два­дцать пять лет». Эти сло­ва ге­не­ра­ла-сла­вя­но­фи­ла вла­ды­ка пом­нил всю жизнь и от­но­сил­ся к ним, как к про­ро­че­ству, а с при­бли­же­ни­ем смут­но­го вре­ме­ни со все боль­шей се­рьез­но­стью и скор­бью их вспо­ми­нал[7].
Сра­зу же при на­ча­ле сво­е­го ар­хи­пас­тыр­ско­го слу­же­ния в ка­че­стве ви­ка­рия епи­скоп Вла­ди­мир стал пред­при­ни­мать ме­ры, чтобы рас­ши­рить круг де­я­тель­но­сти свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ак­тив­ных ми­рян. Как ар­хи­ерей, он стал пред­се­да­те­лем Брат­ства Свя­той Со­фии Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей, ко­то­рое за­ни­ма­лось ши­ро­кой из­да­тель­ской и про­све­ти­тель­ской де­я­тель­но­стью. 16 ок­тяб­ря 1888 го­да епи­скоп по­ло­жил на­ча­ло вне­бо­го­слу­жеб­ным со­бе­се­до­ва­ни­ям в Со­фий­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре по вос­крес­ным дням по­сле ве­чер­ни и чте­ния ака­фи­ста Иису­су Слад­чай­ше­му[8].
По­ка­зы­вая ду­хо­вен­ству при­мер пас­тыр­ско­го слу­же­ния, вла­ды­ка тре­бо­вал та­ко­го же на­прав­ле­ния де­я­тель­но­сти и от сво­их под­чи­нен­ных, и в 1890 го­ду, вполне озна­ко­мив­шись в те­че­ние двух лет с по­ло­же­ни­ем дел в ви­ка­ри­ат­стве, он из­дал сле­ду­ю­щее рас­по­ря­же­ние: «В ви­дах про­буж­де­ния от нрав­ствен­но­го усып­ле­ния бес­печ­ных чад Пра­во­слав­ной Церк­ви необ­хо­ди­мо по­бу­дить ду­хо­вен­ство епар­хии к уси­ле­нию сво­ей пас­тыр­ской бди­тель­но­сти, вме­нив ему в обя­зан­ность уси­лить про­по­ведь и мо­лит­вен­ные упраж­не­ния, от­прав­лять по вос­крес­ным дням тор­же­ствен­ные ве­чер­ни, чи­тать ака­фи­сты и ве­сти вне­бо­го­слу­жеб­ные со­бе­се­до­ва­ния о пред­ме­тах ве­ры и нрав­ствен­но­сти»[9].
Ха­рак­те­ри­зуя по про­ше­ствии де­ся­ти­ле­тий его де­я­тель­ность в Нов­го­ро­де, мит­ро­по­лит Нов­го­род­ский Ар­се­ний (Стад­ниц­кий) пи­сал: «На нем ис­пол­ни­лись сло­ва свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла: ду­хом го­ря­ще, Гос­по­де­ви ра­бо­та­ю­ще (Рим.12:11). Он дей­стви­тель­но го­рел ду­хом, пла­ме­нел рев­но­стью по До­му Бо­жию, ко­то­рая сне­да­ла его. Эта рев­ность вы­ра­жа­лась преж­де все­го в неустан­ном про­по­ве­до­ва­нии сло­ва Бо­жия. Са­мая ма­не­ра его про­по­ве­до­ва­ния сви­де­тель­ство­ва­ла об этом го­ре­нии ду­ха. Сла­бый, бо­лез­нен­ный те­лом, с ти­хим го­ло­сом, он во вре­мя про­из­не­се­ния про­по­ве­дей пре­об­ра­жал­ся, во­оду­шев­лял­ся, го­лос ста­но­вил­ся креп­ким, и си­лою го­ря­че­го сло­ва он пле­нял умы и серд­ца слу­ша­те­лей. Бу­дучи сам усерд­ным слу­жи­те­лем сло­ва Бо­жия и про­по­вед­ни­ком, он и пас­ты­рей Церк­ви по­буж­дал про­по­ве­до­вать...»[10] «Нов­го­род­цы вспо­ми­на­ли о нем как о вы­да­ю­щем­ся про­по­вед­ни­ке, ар­хи­пас­ты­ре крот­ком, до­ступ­ном для всех»[11].
19 ян­ва­ря 1891 го­да епи­скоп Вла­ди­мир был на­зна­чен на Са­мар­скую ка­фед­ру, где он стал пя­тым ар­хи­ере­ем с мо­мен­та об­ра­зо­ва­ния Са­мар­ской епар­хии[12].
Епи­скоп Се­ра­фим (Алек­сан­дров) вспо­ми­нал о вре­ме­ни слу­же­ния вла­ды­ки в Са­ма­ре: «Это был свя­ти­тель, по­ра­жав­ший нас, мо­ло­дых слу­жи­те­лей Церк­ви, сво­ей ве­ли­кой лю­бо­вью к бла­го­леп­ной служ­бе Бо­жи­ей, усер­ди­ем к де­лу про­по­ве­ди... На­род вспо­ми­нал слу­же­ния его де­сят­ки лет, и выс­шей от на­ро­да по­хва­лой слу­жи­те­лям Церк­ви бы­ва­ли сло­ва: “Ты слу­жишь, как Вла­ды­ка наш Вла­ди­мир”...
За­ме­ча­тель­на его про­сто­та, при ви­ди­мой су­ро­во­сти и за­мкну­то­сти, в об­хож­де­нии и при­е­ме про­сте­цов-кре­стьян, с ко­то­ры­ми он всту­пал при обо­зре­нии церк­вей в бе­се­ды, за­хо­дя и к ста­ро­сте-кре­стья­ни­ну так же, как и к знат­но­му ли­цу.
Ве­ли­кой лю­бо­вью и рев­но­стью о вос­пи­та­нии де­тей в пре­дан­но­сти за­ве­там Хри­ста, Уста­вам и Пре­да­ни­ям Церк­ви го­рел свя­ти­тель, на­саж­дая цер­ков­ные шко­лы во вве­рен­ной ему епар­хии, уме­ло под­би­рая для это­го де­ла со­труд­ни­ков се­бе.
В за­бо­тах о спа­се­нии вве­рен­ной ему паст­вы, па­мя­туя, что име­ет и иных овец, не от дво­ра Церк­ви, ко­их по­до­ба­ет ему при­ве­сти ко Хри­сту, он пер­вый из Са­мар­ских ар­хи­пас­ты­рей воз­буж­да­ет пред выс­шей цер­ков­ной вла­стью хо­да­тай­ство об от­кры­тии мис­сии, за­бо­тясь дать ей луч­шее на­прав­ле­ние и по­ни­мая под мис­си­ей ши­ро­кое слу­же­ние Церк­ви Бо­жи­ей...
Сам при­сут­ству­ет на на­род­ных чте­ни­ях и бе­се­дах, вы­сту­пая все­гда с жи­вым сло­вом, за­бо­тясь о про­цве­та­нии и раз­ви­тии де­я­тель­но­сти Брат­ства име­ни свя­ти­те­ля Алек­сия. В го­ды сти­хий­ных бед­ствий, охва­тив­ших Са­мар­скую епар­хию... он яв­ля­ет­ся ис­тин­ным пе­чаль­ни­ком на­род­ным. Для борь­бы с го­ло­дом от­кры­ва­ет ко­ми­те­ты, при хра­мах и мо­на­сты­рях ор­га­ни­зо­вы­ва­ет сто­ло­вые для бед­но­ты, а в шко­лах – для де­тей, рас­сы­ла­ет воз­зва­ния о по­мо­щи, по­сы­ла­ет в Пет­ро­град об­раз­цы “го­лод­но­го” хле­ба... Он и то­гда, бо­лее 25 лет то­му на­зад, для бла­га на­род­но­го, в из­вест­ные хо­лер­ные бун­ты, ко­гда власть те­ря­лась, пер­вый по­шел к на­ро­ду с кре­стом в ру­ках, вра­зум­ляя на­род, при­зы­вая к мо­лит­ве и бла­го­ра­зу­мию, пер­вый обо­шел хо­лер­ные ба­ра­ки, бла­го­слов­ляя боль­ных и при­зы­вая к по­дви­гу слу­же­ния боль­ным здо­ро­вых»[13].
Для при­вле­че­ния в хра­мы де­тей вла­ды­ка в день па­мя­ти рав­ноап­о­столь­ных Ки­рил­ла и Ме­фо­дия 11 мая 1891 го­да при­гла­сил в со­бор всех уча­щих и уча­щих­ся. На­чаль­ни­ки учеб­ных за­ве­де­ний вна­ча­ле не под­дер­жа­ли вла­ды­ку, и в пер­вый год про­ве­де­ние это­го празд­ни­ка не уда­лось. Но ар­хи­пас­тырь не от­сту­пил­ся от сво­е­го бла­го­го на­ме­ре­ния. Пе­ред на­ступ­ле­ни­ем празд­ни­ка в сле­ду­ю­щем го­ду он об­ра­тил­ся во все го­род­ские ин­стан­ции, ве­да­ю­щие на­род­ным об­ра­зо­ва­ни­ем, и в этот год этот об­ще­школь­ный празд­ник со­сто­ял­ся вполне. С утра весь со­бор был за­пол­нен детьми и учи­те­ля­ми.
Епи­скоп боль­шое зна­че­ние при­да­вал цер­ков­но­му об­ра­зо­ва­нию, и бла­го­да­ря его за­бо­там бы­ло от­кры­то око­ло ста пя­ти­де­ся­ти цер­ков­но­при­ход­ских школ. «Обя­зан­ность учить де­тей из­древ­ле ле­жа­ла на ду­хо­вен­стве, – не уста­вал по­вто­рять вла­ды­ка, – и оно по­сто­ян­но вы­пол­ня­ло этот свя­щен­ный долг с без­за­вет­ной пре­дан­но­стью. Глав­ное – необ­хо­ди­мо вну­шать де­тям страх Бо­жий. Но вме­сте с тем необ­хо­ди­мо пом­нить, что изу­че­ние это долж­но со­вер­шать­ся серд­цем, а не од­ним толь­ко умом, а это до­сти­га­ет­ся через на­уче­ние де­тей мо­лит­ве в са­мом ран­нем воз­расте, еще до по­ступ­ле­ния в шко­лу»[14].
В Са­ма­ре вла­ды­ка по­ло­жил на­ча­ло вне­бо­го­слу­жеб­ным чте­ни­ям, на ко­то­рых слу­ша­те­лям пред­ла­га­лись по­вест­во­ва­ния ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го со­дер­жа­ния из ду­хов­ных жур­на­лов и книг или лич­ные на­став­ле­ния свя­щен­ни­ков. Та­кие чте­ния со­вер­ша­лись в раз­ных хра­мах по­оче­ред­но. Епи­скоп Вла­ди­мир со­вер­шал ве­чер­ню с чте­ни­ем ака­фи­ста, за­тем всту­пи­тель­ным сло­вом от­кры­вал са­мо чте­ние, ко­то­рое про­дол­жал при­ход­ской свя­щен­ник, а вла­ды­ка са­дил­ся на по­след­нюю ска­мей­ку и оста­вал­ся здесь до кон­ца. Со вре­ме­нем ему уда­лось при­вить на­ро­ду лю­бовь к этим чте­ни­ям, и лю­ди уже за­ра­нее спра­ши­ва­ли, «где бу­дет чи­тать вла­ды­ка ака­фист».
Глав­ную цель де­я­тель­но­сти ос­но­ван­но­го в Са­ма­ре ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ско­го Брат­ства име­ни свя­ти­те­ля Алек­сия вла­ды­ка ви­дел в ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ном про­све­ще­нии на­ро­да, в улуч­ше­нии цер­ков­но-школь­но­го де­ла, в под­дер­жа­нии вос­крес­ных школ и снаб­же­нии их учеб­ни­ка­ми и учеб­ны­ми по­со­би­я­ми бес­плат­но, или по низ­ким це­нам, или в кре­дит, в со­дей­ствии уве­ли­че­нию чис­ла цер­ков­но­при­ход­ских биб­лио­тек, для че­го ор­га­ни­зо­вы­ва­лась вы­пис­ка и до­став­ка книг от из­да­те­лей и кни­го­тор­гов­цев.
Для ин­тел­ли­ген­ции вла­ды­ка от­крыл в зда­нии Го­род­ской Ду­мы бес­плат­ные чте­ния ре­ли­ги­оз­но­го со­дер­жа­ния, про­хо­див­шие в ве­чер­нее вре­мя и охот­но по­се­щав­ши­е­ся все­ми со­сло­ви­я­ми. Чис­ло по­се­ти­те­лей бы­ва­ло иной раз столь зна­чи­тель­но, что зал Ду­мы не вме­щал всех при­сут­ству­ю­щих, и то­гда они за­пол­ня­ли хо­ры и при­ле­га­ю­щие к за­лу ком­на­ты.
В 1892 го­ду Са­мар­скую гу­бер­нию по­ра­зи­ли два бед­ствия: го­лод от неуро­жая и раз­ра­зив­ша­я­ся по­сле него эпи­де­мия хо­ле­ры. Вла­ды­ка учре­дил епар­хи­аль­ный ко­ми­тет для сбо­ра средств и раз­да­чи по­жерт­во­ва­ний. По ука­за­нию вла­ды­ки та­кие ко­ми­те­ты бы­ли учре­жде­ны во всех уезд­ных го­ро­дах епар­хии. Он дал спе­ци­аль­ное ука­за­ние ду­хов­ной кон­си­сто­рии об от­чис­ле­нии цер­ков­ных средств на по­мощь го­ло­да­ю­щим. По его бла­го­сло­ве­нию бы­ли со­став­ле­ны спис­ки лиц, преж­де все­го ду­хов­но­го зва­ния, а за­тем дру­гих со­сло­вий, нуж­да­ю­щих­ся в пер­во­оче­ред­ной по­мо­щи. При мо­на­сты­рях и бо­га­тых при­хо­дах бы­ли от­кры­ты сто­ло­вые и чай­ные для бед­ня­ков, всех уча­щих­ся кор­ми­ли бес­плат­но.
Во вре­мя эпи­де­мии хо­ле­ры вла­ды­ка стал устра­и­вать на пло­ща­дях Са­ма­ры об­ще­на­род­ные мо­леб­ствия пе­ред чти­мым об­ра­зом Смо­лен­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри об из­бав­ле­нии на­ро­да от гу­би­тель­ной бо­лез­ни. В сво­их про­по­ве­дях вла­ды­ка при­зы­вал жи­те­лей го­ро­да ока­зы­вать по­мощь боль­ным. «При­зре­ние за боль­ны­ми – это од­но из та­ких доб­рых дел, ко­то­рые ни­ко­гда не оста­нут­ся без на­гра­ды»[15], – го­во­рил он. Епи­скоп сам по­се­щал ла­за­ре­ты, обод­ряя и уте­шая боль­ных сло­вом и сов­мест­ной мо­лит­вой. Ко­гда эпи­де­мия до­стиг­ла та­ких раз­ме­ров, что на хо­лер­ном клад­би­ще ста­ли хо­ро­нить од­новре­мен­но сот­ни лю­дей, вла­ды­ка стал слу­жить здесь па­ни­хи­ды о но­во­пре­ста­вив­ших­ся. В кон­це кон­цов эпи­де­мия по­шла на спад и пре­кра­ти­лась, что мно­гие при­пи­сы­ва­ли де­я­тель­но­сти и мо­лит­вам вла­ды­ки.
По­сле окон­ча­ния эпи­де­мии лю­ди ста­ли скор­беть о сво­их умер­ших род­ствен­ни­ках, в осо­бен­но­сти же о том, что они по­чи­ва­ют за го­ро­дом, вда­ли от хра­ма Бо­жье­го, и епи­скоп то­гда объ­явил, что на этом клад­би­ще бу­дет со­вер­ше­на все­лен­ская па­ни­хи­да обо всех умер­ших в Са­ма­ре во вре­мя эпи­де­мии, и сам воз­гла­вил слу­же­ние.
Од­на­ко, толь­ко лишь от­сту­пи­ли скор­би, при­чи­на ко­то­рых ча­сто кро­ет­ся в гре­хах че­ло­ве­че­ских, как лю­ди сно­ва при­ня­лись за со­вер­ше­ние тех же гре­хов. В день Усек­но­ве­ния гла­вы Иоан­на Пред­те­чи вла­ды­ка со­вер­шил мо­лит­ву о всех пре­ста­вив­ших­ся, за­тем на пло­щадь пе­ред со­бо­ром бы­ла при­не­се­на из Пре­об­ра­жен­ской церк­ви Смо­лен­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри и от­слу­жен мо­ле­бен, в кон­це ко­то­ро­го епи­скоп ска­зал: «К со­жа­ле­нию, ед­ва толь­ко уда­ля­ет­ся от нас гнев Бо­жий, жизнь го­ро­да на­чи­на­ет уже опять при­ни­мать тот вид, ка­кой она име­ла до бо­лез­ни: хра­мы Бо­жии сно­ва пу­сте­ют, пло­ща­ди гра­да опять огла­ша­ют­ся бес­чин­ны­ми пляс­ка­ми, бес­стыд­ны­ми пес­ня­ми»[16].
18 ок­тяб­ря 1892 го­да епи­скоп Вла­ди­мир был на­зна­чен эк­зар­хом Гру­зии с воз­ве­де­ни­ем в сан ар­хи­епи­ско­па Кар­та­лин­ско­го и Ка­хе­тин­ско­го[17].
Во вре­мя про­ща­ния в кре­сто­вую цер­ковь к вла­ды­ке со­шлись бо­го­моль­цы со все­го го­ро­да, в хра­ме со­бра­лось так мно­го на­ро­да, что нечем бы­ло ды­шать. По окон­ча­нии все­нощ­но­го бде­ния вла­ды­ка вы­шел на ам­вон и ска­зал: «Вы слы­ша­ли, что я уез­жаю от вас...» Плач при­сут­ству­ю­щих в этот мо­мент за­глу­шил его сло­ва, и, по­до­ждав несколь­ко ми­нут, он про­дол­жил: «Да­лек и небез­опа­сен мой путь, тя­же­лые тру­ды пред­сто­ят мне; да по­мо­жет мне Гос­подь Бог и свя­тая Ни­на – про­све­ти­тель­ни­ца Гру­зии! Про­шу вас: мо­ли­тесь обо мне, – мне это те­перь все­го нуж­нее! Я же, со сво­ей сто­ро­ны, ни­ко­гда не за­бу­ду в сво­их мо­лит­вах мо­е­го “пер­вен­ца” – паст­ву Са­мар­скую. Ес­ли я ко­го чем оби­дел нена­ме­рен­но де­лом или сло­вом – про­сти­те ме­ня, как и я про­щаю вас! Да бла­го­сло­вит вас Гос­подь!»[18]
И вла­ды­ка до зем­ли по­кло­нил­ся на­ро­ду, и все при­сут­ству­ю­щие в церк­ви зем­но ему по­кло­ни­лись. За­тем каж­дый с зем­ным по­кло­ном стал под­хо­дить под бла­го­сло­ве­ние.
Про­ща­ние с ар­хи­пас­ты­рем про­дол­жа­лось в те­че­ние трех дней. В по­след­ний день вла­ды­ка со­вер­шил бо­го­слу­же­ние в ка­фед­раль­ном со­бо­ре и в сво­ем сло­ве, об­ра­ща­ясь к пастве, ска­зал: «Бо­же мой! На мои ра­ме­на пред­сто­ит при­нять по­двиг, под бре­ме­нем ко­то­ро­го из­не­мо­га­ли и силь­ней­шие ме­ня! По­сле ма­лой ла­дьи, ко­то­рой управ­лял я до­се­ле, мне вру­ча­ет­ся управ­ле­ние боль­шим мор­ским ко­раб­лем. О, ка­кое уме­ние, ка­кая опыт­ность долж­на быть у корм­че­го, ко­то­рый при­зы­ва­ет­ся ве­сти ду­хов­ный ко­рабль по вол­нам жи­тей­ско­го мо­ря, сре­ди скал и под­вод­ных кам­ней, в опа­се­нии на­