Преподобномученик Виталий (Кокорев)

Пре­по­доб­но­му­че­ник Ви­та­лий ро­дил­ся 10 ав­гу­ста 1890 го­да в де­ревне Дья­ко­во Фе­до­се­ев­ской во­ло­сти Ста­риц­ко­го уез­да Твер­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ива­на Ко­ко­ре­ва. Сре­ди кре­стьян в то вре­мя еще со­хра­ня­лось вы­со­кое пред­став­ле­ние о слу­же­нии Бо­гу; сре­ди воз­вы­ше­ней­ших форм это­го слу­же­ния счи­та­лось мо­на­ше­ство. И по­это­му сын кре­стья­ни­на, окон­чив сель­скую шко­лу, на­пра­вил свой путь в Ва­ла­ам­ский мо­на­стырь, из­вест­ный в то вре­мя сво­и­ми схим­ни­ка­ми и стар­ца­ми. Здесь юно­ша про­жил пол­го­да, а за­тем, усто­яв­шись в сво­ей ре­ши­мо­сти из­брать мо­на­ше­ский путь, вер­нул­ся на ро­ди­ну и по­сту­пил в 1912 го­ду в чис­ло по­слуш­ни­ков Ни­ло­вой пу­сты­ни. Через неко­то­рое вре­мя он был при­нят в чис­ло бра­тии и по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Ви­та­лий.
В Ни­ло­вой пу­сты­ни мо­нах Ви­та­лий под­ви­зал­ся до ее за­кры­тия в 1928 го­ду. Мо­на­хи, несмот­ря на за­кры­тие мо­на­сты­рей и их раз­ру­ше­ние, и вне их стен ста­ра­лись ве­сти мо­лит­вен­ный об­раз жиз­ни и жить по мо­на­стыр­ско­му уста­ву. Для этой це­ли они ор­га­ни­зо­вы­ва­ли мо­на­ше­ские об­щи­ны. В од­ной из та­ких об­щин, ко­то­рая на­зы­ва­лась «Бо­жье де­ло», и про­дол­жал под­ви­зать­ся мо­нах Ви­та­лий. Но вла­сти не со­би­ра­лись остав­лять и те­ни хри­сти­ан­ства на рус­ской зем­ле, и через год об­щи­на бы­ла за­кры­та, а мо­на­хи аре­сто­ва­ны по об­ви­не­нию в неупла­те на­ло­гов. Мо­нах Ви­та­лий был при­го­во­рен к пя­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре и со­слан в го­род Ни­ко­ла­евск-на-Аму­ре на Даль­ний Во­сток.
В Твер­скую об­ласть и род­ные ме­ста он вер­нул­ся толь­ко в 1935 го­ду. Один из знав­ших его свя­щен­ни­ков по­со­ве­то­вал ему устро­ить­ся на сво­бод­ное ме­сто сто­ро­жа в храм се­ла Хвош­ня Пе­нов­ско­го рай­о­на и за­од­но нести в хра­ме при бо­го­слу­же­ни­ях по­слу­ша­ние по­но­ма­ря. Он так и сде­лал: устро­ил­ся на ра­бо­ту в храм сто­ро­жем, а жил в де­ревне Пу­стош­ка, сни­мая ком­на­ту у кре­стьян.
В ян­ва­ре 1937 го­да на­чаль­ник Пе­нов­ско­го рай­он­но­го от­де­ле­ния НКВД стал вы­зы­вать на до­про­сы жи­те­лей рай­о­на, чле­нов сель­со­ве­та, бри­га­ди­ра кол­хо­за и кол­хоз­ни­ков, вы­би­рая тех, кто был враж­деб­но на­стро­ен к Церк­ви и же­лал ско­рей­ше­го за­кры­тия хра­ма.
Они по­ка­за­ли, что дья­чок хвош­нян­ской церк­ви мо­нах Ви­та­лий хо­дит по до­мам кре­стьян-еди­но­лич­ни­ков и в са­мый день Все­со­юз­ной пе­ре­пи­си, 1 ян­ва­ря 1937 го­да, он по­се­щал неко­то­рых кре­стьян; что ве­ру­ю­щие, и в част­но­сти мо­нах Ви­та­лий, со­би­ра­лись вме­сте и чи­та­ли вслух Еван­ге­лие, а так­же пе­ли цер­ков­ные пес­но­пе­ния, что про­ис­хо­ди­ло это в ра­бо­чее вре­мя, и пред­ста­ви­тель мест­ных вла­стей по­тре­бо­вал от них, чтобы они разо­шлись.
«Сви­де­те­ли» — бри­га­дир кол­хо­за и пред­се­да­тель сель­со­ве­та — пе­ре­чис­ли­ли всех кре­стьян-еди­но­лич­ни­ков, хо­див­ших в храм, пред­по­ла­гая, что НКВД их аре­сту­ет, а храм за­кро­ет, и та­ким об­ра­зом ре­ли­ги­оз­ный во­прос в се­ле бу­дет ре­шен.
В са­мый день празд­ни­ка Рож­де­ства Хри­сто­ва, 7 ян­ва­ря, на­чаль­ник Пе­нов­ско­го от­де­ле­ния НКВД до­про­сил мо­на­ха Ви­та­лия.
— След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми о том, что вы про­во­ди­ли неле­галь­ные сбо­ри­ща ве­ру­ю­щих в де­ревне Пу­стош­ка Сла­у­тин­ско­го сель­со­ве­та, где об­ра­ба­ты­ва­ли в ан­ти­со­вет­ском на­прав­ле­нии ве­ру­ю­щих, осо­бен­но из еди­но­лич­ни­ков.
— Неле­галь­ных сбо­рищ ве­ру­ю­щих я не ор­га­ни­зо­вы­вал, в де­ревне Пу­стош­ка очень ча­сто по­се­щал ве­ру­ю­щих... в ок­тяб­ре 1936 го­да я один мо­лил­ся по мо­лит­вен­ни­ку... бы­ло это ча­сов в де­сять ве­че­ра, и, как вид­но, мно­гие узна­ли об этом мо­ле­нии...
Све­де­ний этих бы­ло недо­ста­точ­но для аре­ста — ука­за об аре­сте всех свя­щен­но­слу­жи­те­лей то­гда еще не бы­ло, и мо­нах Ви­та­лий по­сле до­про­са был осво­бож­ден. Толь­ко в кон­це июля и на­ча­ле ав­гу­ста по­сле­до­ва­ли ука­зы об уни­что­же­нии Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, и то­гда уже 4 ав­гу­ста мо­нах Ви­та­лий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Осташ­ков­скую тюрь­му и 6 ав­гу­ста до­про­шен.
— Ска­жи­те, при­зна­е­те ли вы се­бя ви­нов­ным в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти?
— Нет, ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы груп­пи­ро­ва­ли во­круг се­бя еди­но­лич­ни­ков, сре­ди ко­то­рых ве­ли ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию. Ска­жи­те, при­зна­е­те ли се­бя в этом ви­нов­ным?
— Я по­се­щал квар­ти­ры еди­но­лич­ни­ков... и сам жи­ву у еди­но­лич­ни­цы... По­се­щая квар­ти­ры еди­но­лич­ни­ков, я ни­ко­гда не вел с ни­ми ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров, так что ви­нов­ным се­бя в ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции не при­знаю.
— Ска­жи­те, ка­кую цель вы пре­сле­до­ва­ли, по­се­щая еди­но­лич­ни­ков?
— По­се­щая еди­но­лич­ни­ков, я ни­ка­кой ко­рыст­ной це­ли не пре­сле­до­вал.
— По­се­щая еди­но­лич­ни­ков, ка­кие раз­го­во­ры или бе­се­ды вы с ни­ми ве­ли?
— Сей­час при­пом­нить этих раз­го­во­ров не мо­гу.
Сно­ва НКВД до­про­сил «де­жур­ных сви­де­те­лей». В част­но­сти, был вы­зван та­кой про­тив­ник церк­ви в се­ле, как пред­се­да­тель кол­хо­за «Путь Ле­ни­на». Он рас­ска­зал, что цер­ков­ни­ки про­си­ли его про­дать ста­рый са­рай для по­чин­ки крыль­ца в церк­ви, но он от­ка­зал им. Так­же он по­ка­зал, что за­хо­дил в цер­ков­ную сто­рож­ку, где в это вре­мя бы­ли еди­но­лич­ни­ки. Он по­тре­бо­вал от них, чтобы они разо­шлись. Но и в сле­ду­ю­щий раз, ко­гда по до­но­су од­но­го из кол­хоз­ни­ков он за­шел в цер­ков­ную сто­рож­ку, он за­стал кре­стьян чи­та­ю­щи­ми Свя­щен­ное Пи­са­ние и ска­зал:
— Как вам не стыд­но со­би­рать­ся в ра­бо­чее вре­мя!
Один из при­сут­ству­ю­щих от­ве­тил:
— А вам ка­кое де­ло, что мы здесь со­бра­лись, вы ра­бо­та­е­те в кол­хо­зе, а мы ра­бо­та­ем на сто­роне и по­ку­па­ем хлеб в ко­опе­ра­ции. Он стал на­ста­и­вать, чтобы все разо­шлись.
— По-мо­е­му, — за­клю­чил пред­се­да­тель свои по­ка­за­ния, — у них ор­га­ни­зо­ва­на ан­ти­со­вет­ская груп­пи­ров­ка...
По­сле это­го сно­ва был до­про­шен мо­нах Ви­та­лий.
— Чем вы­зван ваш уход из Ни­ло­вой пу­сты­ни?
— Я ушел из Ни­ло­вой пу­сты­ни по­то­му, что мо­на­стырь со все­ми мо­на­ха­ми разо­гна­ли и вме­сто мо­на­сты­ря ор­га­ни­зо­ва­ли дет­скую ко­ло­нию.
— Как вы устро­и­лись дьяч­ком и од­новре­мен­но цер­ков­ным сто­ро­жем хвош­нян­ской церк­ви, кто вас ту­да ре­ко­мен­до­вал?
— По при­бы­тии из ссыл­ки мне кто-то из слу­жи­те­лей цер­ков­ных ска­зал, что в хвош­нян­ской церк­ви тре­бу­ет­ся сто­рож, и я по­шел и был при­нят на ра­бо­ту.
— Сколь­ко раз вы при­сут­ство­ва­ли на за­се­да­нии цер­ков­ной два­дцат­ки в те­че­ние 1936 и 1937 го­дов и ка­кие там во­про­сы об­суж­да­лись?
— Я был на за­се­да­нии цер­ков­ной два­дцат­ки один раз, ко­гда ме­ня на­ни­ма­ли. От дру­гих со­бра­ний я от­хо­дил и, ко­гда был еще, не пом­ню.
— Про­жи­вая у граж­дан­ки Ма­рии Виш­ня­ко­вой, ку­да ча­сто со­би­ра­лись еди­но­лич­ни­ки и ве­ру­ю­щие кол­хоз­ни­ки, что вы им рас­ска­зы­ва­ли и вну­ша­ли?
— Со­би­ра­лись или нет у Ма­рии Виш­ня­ко­вой ве­ру­ю­щие, я не знаю, сам же я из­бе­гал со­бра­ний. С от­дель­ны­ми ли­ца­ми встре­чал­ся.
— Ка­кие у вас, цер­ков­ни­ков, бы­ли раз­го­во­ры о кон­сти­ту­ции, зай­ме и о по­ло­же­нии в кол­хо­зах?
— О кон­сти­ту­ции я слы­шал, что лю­ди до­воль­ны кон­сти­ту­ци­ей. О зай­ме я раз­го­ва­ри­вал лишь с упол­но­мо­чен­ным при под­пис­ке на за­ем. О кол­хо­зах вел­ся раз­го­вор, что нын­че хо­ро­ший уро­жай и кол­хоз­ни­ки этим до­воль­ны.
Чтобы скло­нить об­ви­ня­е­мо­го к са­мо­ого­во­ру, сле­до­ва­тель устро­ил оч­ную став­ку мо­на­ха Ви­та­лия с пред­се­да­те­лем кол­хо­за, ко­то­рый ска­зал, что в мар­те 1936 го­да, зай­дя в зда­ние цер­ков­ной сто­рож­ки, он за­стал здесь за­се­да­ние два­дцат­ки.
— Об­ви­ня­е­мый Ко­ко­рев, вы при­зна­е­те, что в мар­те 1936 го­да в сто­рож­ке хвош­нян­ской церк­ви бы­ло неле­галь­ное сбо­ри­ще цер­ков­ни­ков, на ко­то­ром вы при­сут­ство­ва­ли и ве­ли ан­ти­со­вет­скую про­па­ган­ду? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— В мар­те 1936 го­да ни­ка­ко­го неле­галь­но­го сбо­ри­ща в сто­рож­ке церк­ви не бы­ло, на со­бра­ни­ях я не при­сут­ство­вал и ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей там не за­ни­мал­ся.
— Сви­де­тель, ска­жи­те, — об­ра­тил­ся сле­до­ва­тель к пред­се­да­те­лю кол­хо­за, — в ав­гу­сте 1936 го­да на неле­галь­ном сбо­ри­ще был Ко­ко­рев или нет, что там об­суж­да­ли?
— В ав­гу­сте 1936 го­да я за­шел в сто­рож­ку и в по­вы­шен­ном тоне ска­зал: «За­чем со­бра­лись в ра­бо­чее вре­мя?» Алек­сан­дров, быв­ший ку­лак, за­явил: «А ка­кое вам де­ло до нас, нече­го здесь хо­дить, вы ра­бо­та­е­те за тру­до­дни, но ни­че­го не по­лу­ча­е­те, а мы, где хо­тим, там и ра­бо­та­ем, и ку­пим се­бе хле­ба, тор­гов­ля сво­бод­ная». Я пред­ло­жил им разой­тись, так как они со­бра­лись в ра­бо­чее вре­мя и от­вле­ка­ют кол­хоз­ни­ков; через несколь­ко ми­нут они разо­шлись.
— Вы, об­ви­ня­е­мый Ко­ко­рев, бы­ли на сбо­ри­ще в сто­рож­ке церк­ви в ав­гу­сте 1936 го­да, где Алек­сан­дров вы­сту­пал с ан­ти­со­вет­ски­ми вы­ра­же­ни­я­ми, спо­ря с во­шед­шим пред­се­да­те­лем кол­хо­за?
— В ав­гу­сте 1936 го­да на неле­галь­ном сбо­ри­ще в сто­рож­ке церк­ви я не был ни ра­зу и не пом­ню, бы­ло ли та­кое со­бра­ние, где бы Алек­сан­дров и дру­гие при­сут­ство­ва­ли и их разо­гнал пред­се­да­тель кол­хо­за.
Бы­ли вы­зва­ны и дру­гие сви­де­те­ли, сре­ди них ста­ро­ста хра­ма, но они об­ви­не­ний, вы­став­лен­ных сле­до­ва­те­лем, не под­твер­ди­ли. 9 сен­тяб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 3 ок­тяб­ря Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла мо­на­ха Ви­та­лия к рас­стре­лу. Он был рас­стре­лян 7 ок­тяб­ря 1937 го­да.
При­чис­лен к ли­ку свя­тых Но­во­му­че­ни­ков и Ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в ав­гу­сте 2000 го­да для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния.

Игу­мен Да­мас­кин. "Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия". Тверь, Из­да­тель­ство "Бу­лат", т.1 1992, т.2 1996, т.3 1999, т.4 2000, т.5 2001.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/