Свя­щен­но­му­че­ник Вик­тор ро­дил­ся 17 ап­ре­ля 1872 го­да в се­ле Ми­не­е­во Дмит­ров­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Иоан­на Мо­ри­ге­ров­ско­го. Вик­тор Ива­но­вич окон­чил в 1889 го­ду За­и­ко­но­спас­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1896 го­ду — Вифан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, в 1901 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Ни­коль­ской церк­ви се­ла Чер­лен­ко­во Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. В ХVI ве­ке в этом се­ле был муж­ской мо­на­стырь, при­пи­сан­ный к Иоси­фо-Во­ло­ко­лам­ско­му мо­на­сты­рю. Впо­след­ствии мо­на­стыр­ская цер­ковь бы­ла пре­вра­ще­на в при­ход­скую[1].
В 1931 го­ду отец Вик­тор был аре­сто­ван по об­ви­не­нию в от­ка­зе от вы­пол­не­ния об­ще­го­судар­ствен­ных по­вин­но­стей и при­го­во­рен к двум го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. Не со­гла­сив­шись с об­ви­не­ни­ем, он по­дал кас­са­ци­он­ную жа­ло­бу в суд и был оправ­дан. В 1933 го­ду вла­сти сно­ва аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка по об­ви­не­нию в контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции. Трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла его к трем го­дам ссыл­ки в Ка­зах­стан. В июне 1934 го­да отец Вик­тор вер­нул­ся до­мой и вновь стал слу­жить в Ни­коль­ском хра­ме.
Во вре­мя го­не­ний на Цер­ковь в кон­це трид­ца­тых го­дов вла­сти ста­ли со­би­рать све­де­ния о тех, ко­го пред­по­ла­га­ли аре­сто­вать. 22 ян­ва­ря 1938 го­да сле­до­ва­тель до­про­сил Пет­ра Пав­ло­ви­ча Ро­зо­ва, ко­то­рый слу­жил свя­щен­ни­ком в Ни­коль­ской церк­ви, но в 1937 го­ду оста­вил слу­же­ние и по­сту­пил ра­бо­тать в кон­то­ру «Со­юз­п­ло­до­вощ».
От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, он ска­зал: «Из фак­тов контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти Вик­то­ра Ива­но­ви­ча Мо­ри­ге­ров­ско­го мне из­вест­но сле­ду­ю­щее. 27 де­каб­ря 1937 го­да в до­ме Мо­ри­ге­ров­ско­го был свя­щен­ник из се­ла По­ре­чье Ува­ров­ско­го рай­о­на Ва­си­лий Ни­кит­ский; по­след­ний хо­тел по­сту­пить свя­щен­ни­ком в се­ло Лев­ко­е­во Ша­хов­ско­го рай­о­на. В раз­го­во­ре с Ни­кит­ским о пе­ре­хо­де его в Ша­хов­ской рай­он Мо­ри­ге­ров­ский ска­зал: “Со­вет­ская власть в на­шем рай­оне ни­ка­ко­го жи­тья не да­ет ду­хо­вен­ству. На­ло­га­ми нас, ви­дать, не оси­ли­ли, так на­ча­ли пач­ка­ми аре­сто­вы­вать”.
12 де­каб­ря 1937 го­да в до­ме Мо­ри­ге­ров­ско­го в раз­го­во­ре об аре­сте за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность неко­то­рых свя­щен­ни­ков Ша­хов­ско­го рай­о­на Мо­ри­ге­ров­ский го­во­рил: “Боль­ше­ви­ки сей­час, как вид­но, окон­ча­тель­но озве­ре­ли на ду­хо­вен­ство, ни­ка­ко­го жи­тья не ста­ло нам от со­вет­ской вла­сти. В кон­сти­ту­ции о ре­ли­гии пи­шут од­но, а на де­ле де­ла­ют дру­гое. За­би­ра­ют всех под­ряд ни за что. Вот и в на­шем рай­оне несколь­ко свя­щен­ни­ков по­шли стра­дать. А за что? Со­вер­шен­но ни за что за­бра­ли”.
19 де­каб­ря 1937 го­да свя­щен­ник Мо­ри­ге­ров­ский в по­ме­ще­нии чер­лен­ков­ской церк­ви с ам­во­на ве­ру­ю­щим чи­тал про­по­ведь и при­зы­вал их вся­че­ски ока­зы­вать по­мощь ду­хов­ным ли­цам, аре­сто­ван­ным за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. Мо­ри­ге­ров­ский го­во­рил: “Пра­во­слав­ные, со­вет­ская власть сей­час мно­гих лиц из выс­ше­го ду­хов­но­го зва­ния за­клю­чи­ла под стра­жу. Свя­тые от­цы на­ши по­шли стра­дать ни за что. Ис­клю­чи­тель­но толь­ко за то, что они под­дер­жи­ва­ли пра­во­слав­ную ве­ру, со­хра­ня­ли на­ши хра­мы. И мы долж­ны им ока­зать по­мощь и под­держ­ку. Эта по­мощь даст воз­мож­ность со­хра­нить нам пра­во­слав­ную ве­ру и хра­мы на мно­гие ле­та”.
В ян­ва­ре 1938 го­да в раз­го­во­ре со мной о но­вой кон­сти­ту­ции свя­щен­ник Мо­ри­ге­ров­ский ска­зал: “Сей­час все ра­ду­ют­ся и хва­лят но­вую кон­сти­ту­цию, а что нам да­ла но­вая кон­сти­ту­ция? Ни­че­го хо­ро­ше­го. По при­хо­ду как не да­ва­ли хо­дить с мо­леб­на­ми, так и сей­час не да­ют. В но­вую кон­сти­ту­цию я не ве­рю и жду еще боль­ше­го на­жи­ма на ду­хо­вен­ство со сто­ро­ны со­вет­ской вла­сти, так как, кро­ме из­де­ва­тельств над на­ми, мы ни­че­го от со­вет­ской вла­сти не ви­де­ли и не уви­дим”»[2].
11 фев­ра­ля 1938 го­да бы­ла со­став­ле­на справ­ка на арест свя­щен­ни­ка, в ко­то­рой сре­ди про­чих лже­сви­де­тельств бы­ло та­кое: «В мае 1937 го­да Мо­ри­ге­ров­ский око­ло церк­ви ве­ру­ю­щим го­во­рил: “Пра­во­слав­ные, со­вет­ская власть сей­час тре­бу­ет от церк­ви упла­ты на­ло­га, а средств та­ких, ко­то­рые на нас воз­ло­же­ны в упла­ту, у церк­ви нет, и вот у ме­ня к вам боль­шая прось­ба: на­до бу­дет ор­га­ни­зо­вать сбор в по­мощь церк­ви и ду­хо­вен­ству, толь­ко так мы и со­хра­ним свою пра­во­слав­ную ве­ру, не да­дим ей по­ги­бать от слуг ан­ти­хри­ста — боль­ше­ви­ков”.
21 ян­ва­ря 1938 го­да в по­ме­ще­нии Чер­лен­ков­ско­го сель­со­ве­та в раз­го­во­ре с граж­да­ни­ном Чух­ро­вым об опла­те го­со­бя­за­тельств Мо­ри­ге­ров­ский ска­зал: “Хоть вы ме­ня и вы­нуж­да­е­те под дав­ле­ни­ем непо­силь­ных на­ло­гов от­ка­зать­ся от служ­бы, но я в по­мощь церк­ви и для со­хра­не­ния пра­во­слав­ной ве­ры мо­би­ли­зую все си­лы ве­ру­ю­щих сво­е­го при­хо­да и бу­ду слу­жить пра­во­слав­ной ве­ре до по­след­них дней сво­ей жиз­ни”»[3].
16 фев­ра­ля 1938 го­да отец Вик­тор был аре­сто­ван и за­клю­чен в во­ло­ко­лам­скую тюрь­му.
— 21 ян­ва­ря 1938 го­да вы в по­ме­ще­нии сель­со­ве­та в Чер­лен­ко­во вы­ска­зы­ва­ли зло­бу на со­вет­скую власть, что ду­хо­вен­ство об­ло­жи­ли непо­силь­ны­ми на­ло­га­ми? — спро­сил его сле­до­ва­тель.
— Я дей­стви­тель­но был в Чер­лен­ков­ском сель­со­ве­те, ку­да ме­ня вы­зы­вал ин­спек­тор Рай­фо по во­про­су уче­та до­хо­дов, но я ни­че­го там не го­во­рил, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— В мае 1937 го­да вы ве­ли сре­ди ве­ру­ю­щих контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию про­тив со­вет­ской вла­сти, вы­ска­зы­ва­ли недо­воль­ство су­ще­ству­ю­щим стро­ем?
— По это­му во­про­су я так­же ни­че­го не го­во­рил. По­ка­за­ния про­тив ме­ня счи­таю лож­ны­ми, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— Вы при­зна­е­те се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном вам об­ви­не­нии?
— Ви­нов­ным се­бя в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии я не при­знаю.
Вме­сте с от­цом Вик­то­ром Мо­ри­ге­ров­ским бы­ла аре­сто­ва­на ста­ро­ста Ни­коль­ско­го хра­ма Ири­на Алек­се­ев­на Смир­но­ва. В справ­ке, со­став­лен­ной на ее арест, со­труд­ник НКВД на­пи­сал: «Под­дер­жи­ва­ет тес­ную связь со свя­щен­ни­ком Вик­то­ром Ива­но­ви­чем Мо­ри­ге­ров­ским. Они кон­цен­три­ру­ют во­круг се­бя ве­ру­ю­щих, ор­га­ни­зо­вы­ва­ют сбо­ры в по­мощь церк­ви и ду­хо­вен­ству.
27 фев­ра­ля трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Вик­то­ра и Ири­ну Смир­но­ву к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Вик­тор Мо­ри­ге­ров­ский и ста­ро­ста хра­ма Ири­на Смир­но­ва бы­ли рас­стре­ля­ны 7 мар­та 1938 го­да и по­гре­бе­ны в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 360-366

При­ме­ча­ния

[1] Мо­на­сты­ри и хра­мы Мос­ков­ской епар­хии. М., 1999. С. 109-110.

[2] ГАРФ. Ф. 10035, д. 23028, л. 24.

[3] Там же. Л. 36.