Преподобный Вассиан Тиксненский, Тотемский

Краткое житие преподобного Вассиана Тиксненского, Тотемского

Пре­по­доб­ный Вас­си­ан Тикс­нен­ский (То­тем­ский), в ми­ру Ва­си­лий, кре­стья­нин се­ла Стре­ли­цы (по дру­гим дан­ным, де­рев­ни Бур­це­ве), близ го­ро­да Тотьмы, за­ни­мал­ся порт­няж­ным ре­меслом. Оста­вив се­мью, он при­нял по­стриг от пре­по­доб­но­го Фе­о­до­сия То­тем­ско­го в Су­мо­рин­ской оби­те­ли на ре­ке Су­хоне, где про­жил несколь­ко лет в тру­дах и по­слу­ша­нии. В 1594 го­ду пре­по­доб­ный по­се­лил­ся неда­ле­ко от Тотьмы, при хра­ме во имя свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца, на ре­ке Тиксне. Вна­ча­ле он жил на цер­ков­ной па­пер­ти, а за­тем по­ста­вил око­ло хра­ма кел­лию. Пре­по­доб­ный по­се­щал каж­дое бо­го­слу­же­ние. Три­на­дцать лет он но­сил на те­ле вери­ги: на пле­чах тя­же­лую цепь, на чре­с­лах же­лез­ный об­руч, а на го­ло­ве под ку­ко­лем же­лез­ную шап­ку.

Стре­мясь к уеди­не­нию, пре­по­доб­ный, кро­ме ду­хов­но­го от­ца, ни­ко­го не при­ни­мал в сво­ей кел­лии. Пи­тал­ся он по­да­я­ни­ем, ко­то­рое ему кла­ли на окон­це. Пре­ста­вил­ся пре­по­доб­ный Вас­си­ан 12 сен­тяб­ря 1624 го­да. Толь­ко при по­гре­бе­нии об­на­ру­жи­лось, как тяж­ко сми­рял он свою плоть.

На ме­сте по­дви­гов пре­по­доб­но­го впо­след­ствии был ос­но­ван мо­на­стырь в честь Неру­ко­твор­но­го об­ра­за Спа­си­те­ля. По­чи­та­ние пре­по­доб­но­го Вас­си­а­на на­ча­лось с 1647 го­да, ко­гда во вре­мя мо­ро­вой яз­вы у ме­ста его по­гре­бе­ния мно­гие по­лу­чи­ли ис­це­ле­ние. Жи­тие пре­по­доб­но­го на­пи­са­но в 1745 г. игу­ме­ном Иоси­фом.

Полное житие преподобного Вассиана Тиксненского, Тотемского

В XVI сто­ле­тии в де­ревне Бур­це­во жил бла­го­че­сти­вый кре­стья­нин Ва­си­лий. Кро­ме зем­ле­па­ше­ства, Ва­си­лий знал еще ма­стер­ство порт­но­го и каж­дый год, окон­чив поле­вые ра­бо­ты, хо­дил шить по ближ­ним и даль­ним се­лам и де­рев­ням. Ма­стер­ство да­ва­ло Ва­си­лию хо­ро­шие до­хо­ды, и неболь­шое се­мей­ство его, со­сто­яв­шее из же­ны и двух сы­но­вей, не тер­пе­ло нуж­ды ни в чем. Это же ма­стер­ство, за­став­ляв­шее Ва­си­лия мно­го узнать и пе­ре­ви­дать, со­дей­ство­ва­ло и его ду­хов­но­му раз­ви­тию. От при­ро­ды он об­ла­дал бо­га­ты­ми спо­соб­но­стя­ми, го­ря­чим от­зыв­чи­вым серд­цем и свет­лым на­блю­да­тель­ным умом. И вот, пе­ре­хо­дя из се­ле­ния в се­ле­ние, зна­ко­мясь с раз­ны­ми людь­ми, он мог мно­го­му на­учить­ся. Лю­бил Ва­си­лий по­бе­се­до­вать с ум­ны­ми и на­бож­ны­ми людь­ми о свя­той ве­ре, о за­коне Бо­жи­ем, о спа­се­нии ду­ши; лю­бил по­слу­шать чте­ние бо­же­ствен­ных книг. Но бо­лее все­го лю­бил он хо­дить в храм Бо­жий, го­ря­чо мо­лить­ся, со вни­ма­ни­ем и бла­го­го­ве­ни­ем слу­шать цер­ков­ное пе­ние и чте­ние. Ма­ло-по­ма­лу та­ким пу­тем, и не зная гра­мо­ты, бла­го­че­сти­вый кре­стья­нин на­учил­ся за­ко­ну Бо­жию и всей ду­шой при­ле­пил­ся к Бо­гу. Он те­перь яс­но по­ни­мал, что тре­бу­ет­ся от че­ло­ве­ка для спа­се­ния ду­ши, для жиз­ни бла­го­че­сти­вой по за­по­ве­дям Бо­жи­им. Жизнь лю­дей, ко­то­рых он мно­го ви­дел, за­ста­ви­ла за­ду­мать­ся на­блю­да­тель­но­го Ва­си­лия. Ча­ще и ча­ще при­хо­ди­ло ему на мысль: по­че­му это лю­ди толь­ко за­бо­тят­ся о те­ле, о ду­ше же и не ду­ма­ют? по­че­му они хло­по­чут толь­ко о зем­ном, а о небес­ном и не вспо­ми­на­ют? Про­све­щен­ный за­ко­ном Бо­жи­им ум его яс­но ви­дел, как не со­от­вет­ству­ет жизнь лю­дей тре­бо­ва­ни­ям Еван­ге­лия. Су­е­та мир­ская воз­му­ща­ла его; каж­дый слух о неправ­де, оби­де или на­си­лии на­но­сил тя­же­лую ра­ну его от­зыв­чи­во­му и чи­сто­му серд­цу. И чем боль­ше раз­мыш­лял Ва­си­лий о тще­те и су­ет­но­сти мир­ской, тем боль­ше от­вра­щал­ся от ми­ра. Он чув­ство­вал в серд­це сво­ем го­лос От­ца Небес­но­го, в ду­ше его воз­го­ре­лось неис­ко­ре­ни­мое же­ла­ние уй­ти из ми­ра, жить для Бо­га и для спа­се­ния сво­ей ду­ши.

И как ско­ро это непо­ко­ле­би­мое на­ме­ре­ние со­зре­ло в ду­ше Ва­си­лия, он по­спе­шил его вы­пол­нить. Чтобы не встре­тить про­ти­во­дей­ствия со сто­ро­ны род­ных, тай­ком, но­чью ушел он из сво­е­го до­ма и от­пра­вил­ся ис­кать удоб­но­го ме­ста для пред­сто­я­щих по­дви­гов. Ко­гда Ва­си­лий при­шел в мест­ность меж­ду ре­ка­ми Тикс­ной и Во­прой, вбли­зи озе­ра Се­мен­ко­ва, где сто­я­ли два хра­ма – во имя Хри­ста Спа­си­те­ля и свт. Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца, – кра­со­та ме­ста по­ра­зи­ла его. Дол­го лю­бо­вал­ся он пре­крас­ны­ми ви­да­ми, на­сла­ждал­ся ти­хим уеди­не­ни­ем под се­нью хра­мов Бо­жи­их и ре­шил из­брать это ме­сто для по­дви­гов сво­их. «Как хо­ро­шо бы, – ду­мал Ва­си­лий, – устро­ить здесь кел­лию и мо­лить­ся в ней Бо­гу в уеди­не­нии и без­мол­вии». При­няв та­кое ре­ше­ние и от­дох­нув здесь немно­го, Ва­си­лий от­пра­вил­ся в г. Тотьму в Спа­со-Су­мо­рин­скую оби­тель прп. Фе­о­до­сия († 1568; па­мять 28 ян­ва­ря/10 фев­ра­ля).

Он при­пал к но­гам на­сто­я­те­ля иеро­мо­на­ха Фе­ра­пон­та и со сле­за­ми умо­лял при­нять его в мо­на­стырь и удо­сто­ить по­стри­же­ния в ино­че­ский сан. Тщет­но Фе­ра­понт ука­зы­вал при­шед­ше­му на то бед­ствен­ное по­ло­же­ние, ка­кое бу­дет тер­петь его се­мей­ство, ли­шив­шись сво­е­го кор­миль­ца, на тя­жесть мо­на­ше­ской жиз­ни и обе­тов ино­че­ства – ни­что не мог­ло по­ко­ле­бать на­ме­ре­ния Ва­си­лия. На­ко­нец, ви­дя его твер­дое ре­ше­ние по­свя­тить жизнь свою Бо­гу, игу­мен усту­пил на­стой­чи­вой прось­бе и по­стриг Ва­си­лия в мо­на­ше­ство, дав ино­че­ское имя Вас­си­ан. Игу­мен по­ру­чил но­во­по­стри­жен­но­го ру­ко­вод­ству опыт­но­го стар­ца, при­чем за­по­ве­дал прп. Вас­си­а­ну сми­ре­ние, тер­пе­ние, пол­ное от­ре­че­ние от сво­ей во­ли и по­слу­ша­ние во­ле ру­ко­во­ди­те­ля. Глу­бо­ко к серд­цу при­нял пре­по­доб­ный уве­ща­ния на­сто­я­те­ля и все­ми си­ла­ми стре­мил­ся вы­пол­нить их в сво­ей жиз­ни.

По при­ка­за­нию сво­е­го стар­ца по­движ­ник по­сту­пил на по­слу­ша­ние в пе­кар­ню. Несмот­ря на тя­жесть и бес­по­кой­ство это­го тру­да, без­ро­пот­но пе­ре­но­ся и зим­ний хо­лод, и силь­ный жар, про­во­дя це­лый день на но­гах, пре­по­доб­ный ни­ко­гда не тя­го­тил­ся сво­им по­слу­ша­ни­ем, да­же по­сто­ян­но ста­рал­ся услу­жить, чем толь­ко мог, каж­до­му из бра­тии. Охот­но ис­пол­нял он са­мые труд­ные мо­на­стыр­ские ра­бо­ты и еще на­хо­дил вре­мя неопу­сти­тель­но по­се­щать служ­бы Бо­жии. Все ди­ви­лись усер­дию и неуто­ми­мо­сти пре­по­доб­но­го.

Про­быв в оби­те­ли несколь­ко лет в мол­ча­нии и сми­ре­нии, по­движ­ник при­об­рел нема­лую опыт­ность в ду­хов­ной жиз­ни. То­гда он возрев­но­вал о выс­ших по­дви­гах бла­го­че­стия и ис­про­сил у игу­ме­на Фе­ра­пон­та бла­го­сло­ве­ния уда­лить­ся в из­люб­лен­ное ме­сто – на ре­ку Тикс­ну, чтобы там под­ви­зать­ся в пол­ном уеди­не­нии и без­мол­вии, пре­да­вать­ся мо­лит­ве и по­сту. Игу­мен не стал пре­ко­сло­вить и дал пре­по­доб­но­му свое бла­го­сло­ве­ние. В мо­на­стыр­ском хра­ме во имя Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, у гро­ба прп. Фе­о­до­сия, игу­мен от­слу­жил мо­ле­бен, со сле­за­ми про­стил­ся с ухо­дя­щим ино­ком и бла­го­сло­вил его ико­ной Пре­свя­той Тро­и­цы. Пла­кал и прп. Вас­си­ан, про­ща­ясь с бра­ти­ей, и, при­па­дая к но­гам на­сто­я­те­ля, мо­лил его хоть из­ред­ка на­ве­щать сво­е­го ду­хов­но­го сы­на.

И сно­ва по­движ­ник при­был на Тикс­ну, и ду­ша его ис­пол­ни­лась ве­ли­кой ра­до­стью. Вой­дя на па­перть хра­ма Хри­ста Спа­си­те­ля, он по­верг­ся пред ико­ной и го­ря­чо мо­лил­ся, про­ся Бо­жия бла­го­сло­ве­ния на но­вые по­дви­ги. По­том от­пра­вил­ся к на­сто­я­те­лю хра­ма, свя­щен­ни­ку Несто­ру Ан­дре­еву, и усерд­но про­сил свя­щен­ни­ка, весь при­чт и при­хо­жан усту­пить ему немно­го ме­ста на по­го­сте для по­стро­е­ния неболь­шой кел­лии. Те бес­пре­ко­слов­но со­гла­си­лись, а при­хо­жане да­же вы­ра­зи­ли же­ла­ние сру­бить ино­ку и са­мую кел­лию.

Все вре­мя, по­ка стро­и­лась кел­лия, прп. Вас­си­ан про­во­дил на па­пер­ти цер­ков­ной, пре­бы­вая в по­сте и мо­лит­ве. Ко­гда же по­строй­ка бы­ла окон­че­на и свя­щен­ник по прось­бе его, от­слу­жив мо­ле­бен пе­ред ико­ной Свя­той Тро­и­цы, освя­тил кел­лию, по­движ­ник по­се­лил­ся в ней. Это бы­ло в 1594 г.

До­стиг­нув ис­пол­не­ния сво­е­го же­ла­ния, прп. Вас­си­ан с но­вым усер­ди­ем пре­дал­ся по­дви­гам по­ста, мо­лит­вы и воз­дер­жа­ния. Неопу­сти­тель­но каж­дую служ­бу по­се­щал он цер­ковь Бо­жию; у се­бя в кел­лии непре­стан­но мо­лил­ся, еже­днев­но со­вер­шая пол­ное ино­че­ское пра­ви­ло. Пи­тал­ся тем, что по усер­дию при­но­си­ли ему доб­рые лю­ди. В его кел­лию вхо­дил один ду­хов­ник. Ко­гда же при­но­си­ли пре­по­доб­но­му по­да­я­ние или про­си­ли его со­ве­та, он не при­ни­мал при­шед­ших в кел­лию, но бе­се­до­вал с ни­ми через окош­ко. По­сте­лью слу­жил по­движ­ни­ку го­лый зем­ля­ной пол, но боль­шей ча­стью он не смы­кал очей и це­лые но­чи про­во­дил в мо­лит­ве и ко­ле­но­пре­кло­не­нии.

Од­на­ко же и та­кая жизнь ка­за­лась прп. Вас­си­а­ну недо­ста­точ­но бо­го­угод­ной. Ко­гда по­се­тил его ду­хов­ный отец, игу­мен Фе­ра­понт, пре­по­доб­ный ис­про­сил у него бла­го­сло­ве­ния но­сить вери­ги для боль­ше­го умерщ­вле­ния пло­ти, да дух спа­са­ет­ся. Ди­вясь си­ле ду­ха и кре­по­сти бла­го­че­стия прп. Вас­си­а­на, Фе­ра­понт бла­го­сло­вил его на этот но­вый по­двиг, и по­движ­ник с ве­ли­кой ра­до­стью воз­ло­жил на свои пле­чи це­пи, на ру­ки и но­ги одел око­вы, на чрес­ла – ши­ро­кий же­лез­ный об­руч, а на го­ло­ву – тя­же­лую же­лез­ную шап­ку, при­крыв ее ку­ко­лем.

Очи­щая дух стра­да­ни­я­ми греш­ной пло­ти, все бо­лее уда­ля­ясь от брен­но­го ми­ра и при­бли­жа­ясь к Бо­гу, трид­цать лет под­ви­зал­ся пре­по­доб­ный в за­тво­ре, и при жиз­ни его ни­кто, кро­ме игу­ме­на Фе­ра­пон­та, не знал, ка­ки­ми тя­же­стя­ми сми­рял он свое те­ло.

До­стиг­нув уже пре­клон­ных лет и пред­чув­ствуя бла­жен­ную кон­чи­ну свою, пре­по­доб­ный при­гла­сил ду­хов­ни­ка сво­е­го, ис­по­ве­дал ему гре­хи, при­ча­стил­ся Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин, про­стил­ся с ним, и со сле­за­ми ра­до­сти вос­клик­нув: «Гос­по­ди! В ру­це Твои пре­даю дух мой!», скон­чал­ся 12 сен­тяб­ря 1624 г.

Ста­рец Фе­ра­понт, ви­дев­ший бла­жен­ную кон­чи­ну пре­по­доб­но­го, об­ря­дил те­ло его по ино­че­ско­му уста­ву и, при­гла­сив из окрест­ных сел свя­щен­ни­ков, при мно­же­стве на­ро­да пре­дал его зем­ле в де­ся­ти са­же­нях от хра­ма.

Окрест­ные кре­стьяне, поль­зо­вав­ши­е­ся ду­хов­ны­ми бе­се­да­ми и на­став­ле­ни­я­ми прп. Вас­си­а­на, уве­рен­ные в свя­то­сти его жиз­ни, вско­ре по­сле его кон­чи­ны ста­ли при­зы­вать свя­то­го в мо­лит­вах. Они по­стро­и­ли над гро­бом пре­по­доб­но­го ча­сов­ню, по­ста­ви­ли в ней ико­ну Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, а на гроб­ни­цу его воз­ло­жи­ли те тя­же­сти, ко­то­ры­ми он сми­рял свою плоть.

Про­шло несколь­ко лет, и на ме­сте по­дви­гов Вас­си­а­на воз­ник­ла оби­тель в честь Неру­ко­тво­рен­но­го Об­ра­за Спа­си­те­ля.

Гос­подь вско­ре про­сла­вил Сво­е­го угод­ни­ка див­ны­ми зна­ме­ни­я­ми и чу­де­са­ми.

Мест­ное по­чи­та­ние прп. Вас­си­а­на как свя­то­го на­ча­лось со вре­ме­ни гу­би­тель­ной мо­ро­вой яз­вы в 1647 г. В этом го­ду по все­му То­тем­ско­му уез­ду рас­про­стра­ни­лось мо­ро­вое по­вет­рие: и лю­ди, и жи­вот­ные уми­ра­ли ско­ро­по­стиж­ной смер­тью. Осо­бен­но силь­но сви­реп­ство­ва­ла яз­ва на Тиксне. По при­ка­за­нию ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча всю Тикс­нен­скую во­лость кру­гом за­ва­ли­ли ле­сом и на всех до­ро­гах по­ста­ви­ли стра­жу, ко­то­рая не про­пус­ка­ла ни про­хо­жих, ни плы­ву­щих по ре­ке. Но ез­див­шие этим пу­тем в Ар­хан­гельск мос­ков­ские куп­цы тер­пе­ли от это­го за­пре­ще­ния боль­шие убыт­ки. По­это­му они про­си­ли ца­ря снять его. То­гда по при­ка­за­нию го­су­да­ря был по­слан на Тикс­ну для рас­сле­до­ва­ния де­ла дво­ря­нин Иоанн Акин­ге­ров. При­е­хав на Тикс­ну и от­слу­жив мо­ле­бен в церк­ви Спа­са, Акин­ге­ров за­шел в ча­сов­ню, по­стро­ен­ную над гро­бом прп. Вас­си­а­на. Уви­дев вери­ги, око­вы и по­ру­чи, па­мят­ни­ки тер­пе­ния и тру­дов пре­по­доб­но­го, он удив­лял­ся вы­со­те его по­дви­гов. Тот­час же он при­ка­зал, чтобы все жи­те­ли Тикс­нен­ской во­ло­сти со­бра­лись на мо­ле­бен. Ко­гда все со­бра­лись от ма­ла до ве­ли­ка и слу­жи­ли мо­ле­бен, вдруг умер­ло от яз­вы де­вять че­ло­век. Ужас объ­ял на­род. Акин­ге­ров, свя­щен­ник и все кре­стьяне в тре­пе­те при­па­ли ко гро­бу прп. Вас­си­а­на и со сле­за­ми мо­ли­ли его: «О пре­по­добне от­че наш Вас­си­ане, из­ба­ви нас от се­го смер­то­но­сия и от тле­твор­но­го вет­ра!». И по­сле мо­леб­но­го пе­ния по мо­лит­ве прп. Вас­си­а­на мо­ро­вая яз­ва сра­зу же пре­кра­ти­лась.

Жен­щи­на, по име­ни Еле­на, ослеп­ла и ни­че­го не ви­де­ла шесть лет и пять ме­ся­цев. Но, уви­дев во сне пре­по­доб­но­го, она при­шла на Тикс­ну и, с мо­лит­вой при­ло­жив­шись к его гро­бу, тот­час про­зре­ла.

Дру­гая жен­щи­на, Иусти­ния, так­же дав­но ни­че­го не ви­дев­шая, бы­ла при­ве­зе­на на Тикс­ну сво­ей ма­те­рью. От­слу­жив мо­ле­бен, обе жен­щи­ны с доз­во­ле­ния свя­щен­ни­ка оста­лись на ночь у гро­ба пре­по­доб­но­го, чтобы по­мо­лить­ся. В кон­це но­чи они услы­ша­ли в церк­ви необыч­ный шум и от стра­ха па­ли на зем­лю. За сте­ной они слы­ша­ли го­ло­са, и ко­гда мать по­смот­ре­ла в ок­но, то уви­де­ла двух че­ло­век, раз­го­ва­ри­ва­ю­щих меж­ду со­бой. «Ку­да ты идешь, брат, – ска­зал один, – и что несешь с со­бою?». – «Я несу свя­тую во­ду, чтобы омыть жен­щи­ну Иусти­нию», – от­ве­чал дру­гой.

Услы­шав это, мать и дочь сно­ва при­па­ли к гро­бу пре­по­доб­но­го и с но­вым усер­ди­ем ста­ли мо­лить­ся. Во вре­мя мо­лит­вы Иусти­ния слы­ша­ла го­ло­са мно­гих по­ю­щих, чув­ство­ва­ла, что кто-то кро­пил ее свя­той во­дой и оти­рал гла­за ее одеж­дой, но ни­че­го не ви­де­ла. По­том, про­бу­див­шись как бы от сна, она вдруг ста­ла ви­деть все, как буд­то ни­ко­гда и не бы­ла сле­пой.

Сол­дат­ка-вдо­ва Мат­ро­на Ге­ра­си­мов­на че­ты­ре неде­ли стра­да­ла го­ряч­кой. Бо­лезнь уси­ли­лась до та­кой сте­пе­ни, что жен­щи­на в про­дол­же­ние двух недель не толь­ко ни­ко­го не узна­ва­ла, но да­же не ви­де­ла и са­мой ком­на­ты, где ле­жа­ла.

Но од­на­жды ей пред­ста­ви­лось, что к по­сте­ли ее по­до­шли два мо­на­ха, вы­со­кие ро­стом, в низ­ких чер­ных кло­бу­ках и бе­лых сра­чи­цах. Один из них стал по пра­вую сто­ро­ну у по­сте­ли боль­ной, а дру­гой – по ле­вую, и пер­вый, при­ка­зав Мат­роне мо­лить­ся прп. Вас­си­а­ну, по­чи­ва­ю­ще­му в Тикс­нен­ской во­ло­сти, при этом ука­зы­вал пер­стом на ино­ка, сто­я­ще­го сле­ва и дер­жав­ше­го в ру­ках мед­ный ковш с чи­стой во­дой. По­том оба они, омыв­ши из ков­ша во­дою боль­ную с го­ло­вы до ног, ста­ли неви­ди­мы. Тот­час по­сле это­го ви­де­ния Мат­ро­на оч­ну­лась, при­шла в со­зна­ние и по­чув­ство­ва­ла се­бя на­столь­ко здо­ро­вой, что на дру­гой же день при­ня­лась за ра­бо­ту.

Мно­ги­ми и ины­ми див­ны­ми чу­де­са­ми про­сла­вил Бог прп. Вас­си­а­на, при­ле­пив­ше­го­ся к Бо­гу и оста­вив­ше­го мир, пре­зи­рав­ше­го плоть и при­ле­жав­ше­го о спа­се­нии ду­ши сво­ей.

Мо­щи прп. Вас­си­а­на по­чи­ва­ли под спу­дом в при­ход­ской Пре­об­ра­жен­ской церк­ви.