Священномученик Василий Никитский Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Ва­си­лий ро­дил­ся 3 ян­ва­ря 1889 го­да в се­ле Алек­сан­дров­ском Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Пет­ра Ни­кит­ско­го и его же­ны Ека­те­ри­ны, у ко­то­рых бы­ло де­вять де­тей. Се­мья жи­ла бед­но, все иму­ще­ство со­сто­я­ло из до­ма, трех де­ся­тин зем­ли и ко­ро­вы. В 1905 го­ду Петр по­ехал в Моск­ву на­ве­стить бра­та и про­пал; все по­пыт­ки его отыс­кать ни к че­му не при­ве­ли.

По­сле ис­чез­но­ве­ния от­ца вся се­мья ока­за­лась на ижди­ве­нии ма­те­ри и стар­ше­го бра­та. По­ло­же­ние се­мьи бы­ло са­мое от­ча­ян­ное, и Ека­те­ри­на, спа­сая ма­ло­лет­них де­тей от го­ло­да, от­да­ла их в при­ют, и са­ма по­шла ту­да ра­бо­тать ку­хар­кой. Глу­бо­ко ве­ру­ю­щая жен­щи­на, про­во­дя вре­мя в тру­дах и мо­лит­ве, с по­мо­щью Бо­жи­ей смог­ла вос­пи­тать де­тей и дать им об­ра­зо­ва­ние.
В 1913 го­ду Ва­си­лий окон­чил Вифан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и по­сту­пил учи­те­лем в шко­лу при Пав­ло­во-По­сад­ской фаб­ри­ке в Бо­го­род­ском уез­де. Вско­ре он же­нил­ся на до­че­ри свя­щен­ни­ка Ми­ха­и­ла Неча­е­ва Ека­те­рине, учи­тель­ни­це той же шко­лы. Впо­след­ствии у них ро­ди­лось трое де­тей.
В де­каб­ре 1915 го­да Ва­си­лий Пет­ро­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка ко хра­му Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы в се­ле По­ре­чье Мо­жай­ско­го уез­да. Цер­ковь бы­ла вы­стро­е­на на сред­ства мест­ных по­ме­щи­ков — гра­фов Ра­з­умов­ско­го и Ува­ро­ва.
В 1920 го­ду вла­сти мо­би­ли­зо­ва­ли от­ца Ва­си­лия в ты­ло­вое опол­че­ние, в ко­то­ром он про­был пол­го­да, а за­тем, в свя­зи с бо­лез­нью, был осво­бож­ден от даль­ней­ше­го пре­бы­ва­ния в ар­мии и вер­нул­ся слу­жить в храм в По­ре­чье.
Отец Ва­си­лий поль­зо­вал­ся боль­шим ав­то­ри­те­том сре­ди при­хо­жан, и мно­гие из них при­хо­ди­ли к нему до­мой за со­ве­та­ми. У него бы­ла боль­шая биб­лио­те­ка, мно­го ду­хов­ных книг, ко­то­рые он да­вал чи­тать всем же­ла­ю­щим. В се­ле он ока­зы­вал по­мощь бед­ству­ю­щим при­хо­жа­нам. Ко­гда в се­мей­стве Ка­па­е­вых умер кор­ми­лец-отец и вдо­ва оста­лась с пя­тью детьми без средств к су­ще­ство­ва­нию, свя­щен­ник с су­пру­гой сра­зу при­шли ей на по­мощь. При­ход был бед­ным, и се­мья свя­щен­ни­ка вы­нуж­де­на бы­ла за­ни­мать­ся сель­ским хо­зяй­ством: са­ми ко­си­ли и за­па­са­ли се­но для ко­ро­вы, воз­де­лы­ва­ли ого­род и уха­жи­ва­ли за са­дом.
В 1929 го­ду вла­сти пред­при­ня­ли по­пыт­ку храм за­крыть, но свя­щен­ник вос­про­ти­вил­ся это­му. 30 ав­гу­ста 1929 го­да со­труд­ник сек­рет­но­го от­де­ле­ния Мос­ков­ско­го окруж­но­го от­де­ла ОГПУ со­ста­вил до­ку­мент, в ко­то­ром го­во­ри­лось, что свя­щен­ник, «вы­сту­пая на со­бра­ни­ях, “об­ра­ба­ты­вал” об­ще­ствен­ное мне­ние про­тив за­кры­тия церк­ви»[1]. В ре­зуль­та­те этой «де­я­тель­но­сти со­бра­но до ты­ся­чи под­пи­сей и крайне воз­буж­де­но на­стро­е­ние ве­ру­ю­щих. На со­бра­нии, где об­суж­дал­ся во­прос о за­кры­тии церк­ви, слы­ша­лись ан­ти­со­вет­ские и ан­ти­ком­му­ни­сти­че­ские вы­кри­ки, — пи­сал со­труд­ник сек­рет­но­го от­де­ле­ния. — При­ни­мая во вни­ма­ние, что даль­ней­шее на­хож­де­ние на сво­бо­де мо­жет по­влечь за со­бой по­след­ствия, ко­то­рые вред­но от­ра­зят­ся на ра­бо­те мест­ных ор­га­ни­за­ций и на на­стро­е­нии на­се­ле­ния»[2], ОГПУ при­ня­ло ре­ше­ние аре­сто­вать свя­щен­ни­ка.
Отец Ва­си­лий был аре­сто­ван 4 сен­тяб­ря 1929 го­да и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му в Москве. 7 сен­тяб­ря сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка. От­ве­чая на его во­про­сы, отец Ва­си­лий ска­зал: «Свое по­ло­же­ние свя­щен­ни­ка в це­лях ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции я не ис­поль­зо­вал. Сре­ди кре­стьян или ве­ру­ю­щих при­хо­да я ни­ко­гда ни­че­го ан­ти­со­вет­ско­го не го­во­рил»[3].
Через три с по­ло­ви­ной неде­ли по­сле до­про­са свя­щен­ни­ка ОГПУ ста­ло вы­зы­вать сви­де­те­лей. Пер­вым был вы­зван сек­ре­тарь мест­ной ячей­ки ком­со­мо­ла, ко­то­рый дал сле­ду­ю­щие по­ка­за­ния: «Бу­дучи сек­ре­та­рем ячей­ки, я за­ме­чал, что Ни­кит­ский аги­ти­ру­ет ро­ди­те­лей бес­пар­тий­ной мо­ло­де­жи не бро­сать... по­се­ще­ния хра­ма. В фев­ра­ле это­го го­да на во­лост­ном съез­де бы­ло вы­не­се­но пред­ло­же­ние со сто­ро­ны кре­стьян о за­кры­тии по­рец­кой церк­ви. Ни­кит­ский через сво­их по­клон­ни­ков, в част­но­сти Ни­ка­но­ра Гав­ри­ло­ви­ча Ив­ки­на, устро­ил со­бра­ние в до­ме Ив­ки­на, где бы­ло мно­го бес­пар­тий­ных, осо­бен­но де­ву­шек и жен­щин, где по­ста­но­ви­ли про­ве­сти под­пис­ку про­тив за­кры­тия церк­ви. Ком­со­моль­цы на дан­ное со­бра­ние не бы­ли до­пу­ще­ны»[4].
За­тем был до­про­шен член цер­ков­но­го со­ве­та, ко­то­рый ска­зал: «Храм наш нуж­но удер­жать во что бы то ни ста­ло. По­стро­ить храм сто­и­ло боль­ших тру­дов гра­фу Ра­з­умов­ско­му и впо­след­ствии Ува­ро­ву. Ни­кит­ский, для то­го чтобы храм удер­жать, пред­ло­жил про­ве­сти ре­ги­стра­цию ве­ру­ю­щих про­тив за­кры­тия хра­ма»[5].
Был вы­зван на до­прос и Ни­ка­нор Гав­ри­ло­вич Ив­кин. «Всю ини­ци­а­ти­ву по де­лам церк­ви Ни­кит­ский брал на се­бя, — ска­зал он. — Цер­ков­ный со­вет ра­бо­та­ет це­ли­ком под его ру­ко­вод­ством. По его ини­ци­а­ти­ве цер­ков­ный со­вет про­вел ра­бо­ту по ре­ги­стра­ции всех ве­ру­ю­щих, при­чем он ука­зал, что нуж­но эту ра­бо­ту про­ве­сти как мож­но ши­ре, так как чем боль­ше под­пи­сей, тем сме­лее мы бу­дем тре­бо­вать от вла­сти оста­вить цер­ковь в по­кое. Ни­кит­ский че­ло­век ум­ный и хит­рый, и знать его мыс­ли в от­но­ше­нии вла­сти в част­ном раз­го­во­ре не уда­ет­ся. В про­по­ве­дях же про­скаль­зы­ва­ют вы­па­ды про­тив со­вет­ской вла­сти, ка­са­ю­щи­е­ся по­ли­ти­ки вос­пи­та­ния де­тей и мо­ло­де­жи, на­при­мер: со­вет­ская власть раз­вра­ща­ет их и де­ла­ет их мо­раль­ны­ми ка­ле­ка­ми, не зна­ю­щи­ми ни­че­го свя­то­го»[6]. В кон­це до­про­са, под­пи­сы­вая про­то­кол, Ни­ка­нор Гав­ри­ло­вич на­пи­сал: «Лич­но это­го вы­ра­же­ния не слы­шал»[7].
15 но­яб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и свя­щен­ни­ку бы­ло вме­не­но в ви­ну, что он «об­ра­ба­ты­вал об­ще­ствен­ное мне­ние про­тив за­кры­тия церк­ви»[8]. 18 но­яб­ря 1929 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло от­ца Ва­си­лия к трем го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край, и он был от­прав­лен на ле­со­за­го­тов­ки в Во­ло­год­скую об­ласть.
Вер­нув­шись до­мой, отец Ва­си­лий сно­ва стал слу­жить в хра­ме в По­ре­чье, но вско­ре был пе­ре­ве­ден в храм в се­ло Ильин­ское Во­ло­ко­лам­ско­го рай­о­на. В 1934 го­ду свя­щен­ни­ка на­пра­ви­ли слу­жить в храм в Тал­дом­ском рай­оне. Здесь он про­слу­жил до 1937 го­да и был пе­ре­ве­ден в храм в се­ле Бо­ри­со­во Мо­жай­ско­го рай­о­на, где про­слу­жил пол­го­да. Вла­сти за­яви­ли свя­щен­ни­ку, что храм бу­дет в обя­за­тель­ном по­ряд­ке за­крыт за неупла­ту на­ло­гов, и свя­щен­но­на­ча­лие на­пра­ви­ло от­ца Ва­си­лия в храм в се­ле Те­ря­е­во Во­ло­ко­лам­ско­го рай­о­на, где он на­чал слу­жить с 18 ян­ва­ря 1938 го­да.
Шли го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь; от пред­ста­ви­те­лей мест­ных вла­стей ста­ли тре­бо­вать, чтобы они со­став­ля­ли «со­от­вет­ству­ю­щие» ха­рак­те­ри­сти­ки на свя­щен­но- и цер­ков­но­слу­жи­те­лей, и 12 фев­ра­ля 1938 го­да пред­се­да­тель Те­ря­ев­ско­го сель­со­ве­та со­ста­вил на от­ца Ва­си­лия ха­рак­те­ри­сти­ку для НКВД. В ней он пи­сал, что свя­щен­ник рас­пус­ка­ет слу­хи, буд­то ему со­вет­ская власть не да­ет слу­жить, не раз­ре­ша­ет от­пе­вать лю­дей на клад­би­ще, за­став­ляя их хо­ро­нить как со­бак. В сель­ском ма­га­зине, стоя в оче­ре­ди за га­ло­ша­ми, свя­щен­ник го­во­рил, что со­вет­ской вла­сти нечем тор­го­вать. Ком­му­ни­сты взя­лись за де­ло, а фак­ти­че­ски у них ни­че­го не по­лу­ча­ет­ся, — в оче­ре­ди сто­ит 150 че­ло­век, а га­лош при­вез­ли толь­ко 20 пар.
В тот же день некий че­ло­век от­пра­вил до­клад­ную за­пис­ку участ­ко­во­му ин­спек­то­ру ми­ли­ции, в ко­то­рой до­во­дил до его све­де­ния, что в Те­ря­е­ве име­ет­ся поп, ко­то­рый ве­дет ан­ти­со­вет­скую про­па­ган­ду. 7 фев­ра­ля поп сто­ял око­ло церк­ви и го­во­рил, что 15 фев­ра­ля бу­дет служ­ба и в хра­ме бу­дет ска­за­на про­по­ведь, о чем он пред­ла­гал опо­ве­стить все на­се­ле­ние. «Про­шу участ­ко­во­го ин­спек­то­ра ми­ли­ции, — пи­сал да­лее за­яви­тель, — при­ми­те сроч­ные ме­ры к по­пу. Вы хо­ро­шо зна­е­те, что ско­ро бу­дут вы­бо­ры в Вер­хов­ный Со­вет. По­пов­ская аги­та­ция бу­дет на­шу мас­со­вую ра­бо­ту на се­ле тор­мо­зить»[9].
14 фев­ра­ля со­труд­ни­ки НКВД до­про­си­ли де­жур­ных сви­де­те­лей, ко­то­рые по­ка­за­ли, что свя­щен­ник в хра­ме про­из­но­сит контр­ре­во­лю­ци­он­ные и ан­ти­со­вет­ские про­по­ве­ди, но в чем они за­клю­ча­лись, они ска­зать не смог­ли; они по­ка­за­ли так­же, что в ма­га­зине в оче­ре­ди, сто­яв­шей за га­ло­ша­ми, свя­щен­ник вел ан­ти­со­вет­скую про­па­ган­ду, при­зы­вая сто­яв­ших в оче­ре­ди по­се­щать цер­ковь.
Од­на из сви­де­тель­ниц по­ка­за­ла, что отец Ва­си­лий «по ве­че­рам со­би­ра­ет у се­бя в до­ме неиз­вест­ных лиц из окру­жа­ю­щих сел. 9 фев­ра­ля 1938 го­да в 23 ча­са но­чи я пы­та­лась под­слу­шать, о чем там ве­ли раз­го­вор, но слыш­но не бы­ло»[10].
Этим и огра­ни­чи­лись по­ка­за­ния лже­сви­де­те­лей. 26 фев­ра­ля 1938 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка, и он был за­клю­чен в тюрь­му в Во­ло­ко­лам­ске. 2 мар­та со­сто­ял­ся пер­вый до­прос.
— Вы аре­сто­ва­ны за контр­ре­во­лю­ци­он­ную и ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность, ко­то­рую вы про­во­ди­ли сре­ди на­се­ле­ния и окру­жа­ю­щих лиц в се­ле Те­ря­е­во. Дай­те по­ка­за­ния по это­му во­про­су! — по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
— Контр­ре­во­лю­ци­он­ной и ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти я не вел, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— 3 фев­ра­ля вы, Ни­кит­ский, стоя в оче­ре­ди за га­ло­ша­ми в ма­га­зине те­ря­ев­ско­го сель­по, вы­ска­зы­ва­ли недо­воль­ство со­вет­ской вла­стью и пар­ти­ей ВКП(б). При­зна­е­те ли се­бя в этом ви­нов­ным?
— Да, дей­стви­тель­но, за га­ло­ша­ми я в оче­ре­ди сто­ял, но контр­ре­во­лю­ци­он­ных и ан­ти­со­вет­ских вы­ступ­ле­ний с мо­ей сто­ро­ны не бы­ло.
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что ваш дом по­се­ща­ли по­сто­рон­ние ли­ца, сре­ди ко­их вы про­во­ди­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. Дай­те прав­ди­вые по­ка­за­ния по это­му во­про­су: кто пер­со­наль­но вас по­се­щал и ка­кую ра­бо­ту вы с ни­ми про­во­ди­ли?
— Мою квар­ти­ру по­се­ща­ли диа­кон Спи­ров­ской церк­ви, фа­ми­лию ко­то­ро­го я не знаю, один граж­да­нин из де­рев­ни Ва­луй­ки Во­ло­ко­лам­ско­го рай­о­на и быв­шая цер­ков­ная ста­ро­ста Ма­рия Бол­ди­на, с ко­то­рой я по­встре­чал­ся в Москве в Пат­ри­ар­хии, — она ме­ня по­зва­ла слу­жить в се­ло Те­ря­е­во. Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти сре­ди по­се­ти­те­лей я не вел.
4 мар­та 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ва­си­лия к рас­стре­лу, и он был пе­ре­ве­зен в Моск­ву в тюрь­му НКВД. Свя­щен­ник Ва­си­лий Ни­кит­ский был рас­стре­лян 14 мар­та 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Март».
Тверь. 2006. С. 16-22

При­ме­ча­ния

[1] ГАРФ. Ф. 10035, д. П-51802, л. 1.

[2] Там же.

[3] Там же. Л. 6.

[4] Там же. Л. 10.

[5] Там же. Л. 12.

[6] Там же. Л. 14.

[7] Там же.

[8] Там же. Л. 17.

[9] Там же. Д. 21429, л. 8.

[10] Там же. Л. 17 об.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/