Свя­щен­но­му­че­ник Ва­си­лий ро­дил­ся 28 ян­ва­ря 1887 го­да в се­ле Баб­ка Пав­лов­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ни­ки­ты Мак­си­мо­ва. Се­мья жи­ла бед­но, а кро­ме то­го, Ни­ки­та тя­же­ло за­бо­лел и ослеп. Ва­си­лий рос маль­чи­ком бла­го­че­сти­вым и по­слуш­ным, и мест­ный свя­щен­ник бла­го­сло­вил его при­слу­жи­вать в ал­та­ре. Од­на­жды в пре­столь­ный празд­ник служ­бу в хра­ме со­вер­шал при­ез­жий ар­хи­ерей; ему по­нра­вил­ся бла­го­че­сти­вый, ода­рен­ный му­зы­каль­ны­ми спо­соб­но­стя­ми маль­чик, и он взял его с со­бой к ме­сту сво­е­го слу­же­ния в Шад­ринск и опре­де­лил в ду­хов­ное учи­ли­ще. Ва­си­лию бы­ло то­гда че­тыр­на­дцать лет.
В Шад­рин­ске он по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной Юли­ей, ко­то­рая учи­лась в то вре­мя в му­зы­каль­ном учи­ли­ще. Ее отец, свя­щен­ник Алек­сандр Ко­нев, слу­жил в хра­ме на стан­ции Мы­со­вая Ир­кут­ской гу­бер­нии.
В 1914 го­ду Ва­си­лий Ни­ки­тич был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка к од­но­му из хра­мов го­ро­да Шад­рин­ска, за­тем пе­ре­ве­ден в храм в го­ро­де Пет­ро­пав­лов­ске. В 1923 го­ду отец Ва­си­лий пе­ре­ехал в Моск­ву и был на­зна­чен в храм ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ни­ки­ты в се­ле Ка­ба­но­во Оре­хо­во-Зу­ев­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. За без­упреч­ное и рев­ност­ное слу­же­ние Церк­ви отец Ва­си­лий был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и впо­след­ствии на­граж­ден мит­рой и на­зна­чен бла­го­чин­ным.
В Ка­ба­но­ве бы­ло несколь­ко до­мов, при­над­ле­жа­щих церк­ви: до­ма свя­щен­ни­ка и диа­ко­на, цер­ков­но­при­ход­ская шко­ла и неболь­шая сто­рож­ка, где жи­ла бла­го­че­сти­вая де­ви­ца Ев­фи­мия Виш­ня­ко­ва со сво­им от­цом-сто­ро­жем. К ним в ком­на­ту бы­ла про­тя­ну­та ве­рев­ка с ко­ло­коль­ни, чтобы в слу­чае про­ник­но­ве­ния в храм во­ров сто­рож мог зво­нить в ко­ло­кол. Из цер­ков­ных зда­ний к 1923 го­ду за цер­ко­вью оста­лись толь­ко дом свя­щен­ни­ка и сто­рож­ка.
Про­то­и­е­рей Ва­си­лий по­се­лил­ся с се­мьей в боль­шом свя­щен­ни­че­ском до­ме. Слу­жил отец Ва­си­лий ча­сто; за каж­дой служ­бой он го­во­рил про­по­ве­ди, к ко­то­рым все­гда на­ка­нуне тща­тель­но го­то­вил­ся, поль­зу­ясь сво­ей боль­шой биб­лио­те­кой. Отец Ва­си­лий знал, что его про­по­ве­ди до­сти­га­ют серд­ца при­хо­жан и по­се­му не нра­вят­ся граж­дан­ским вла­стям, но он счи­тал про­све­ще­ние паст­вы сво­им неотъ­ем­ле­мым дол­гом. На­род по­ни­мал, что свя­щен­ник на­хо­дит­ся в опас­ном по­ло­же­нии, и це­нил, что он не уста­ет про­по­ве­до­вать ис­ти­ны Хри­сто­вы. При­хо­жане до­ве­ря­ли сво­е­му ба­тюш­ке и зна­ли, что в это труд­ное вре­мя они не оди­но­ки и не остав­ле­ны и все­гда мо­гут об­ра­тить­ся к нему за по­мо­щью и под­держ­кой. И он в свою оче­редь ста­рал­ся все­це­ло слу­жить цер­ков­но­му на­ро­ду и по каж­дой прось­бе шел со­бо­ро­вать и при­ча­щать тех, кто не мог прий­ти в храм.
В 1927 го­ду свя­щен­ни­ка по­стиг­ло несча­стье – 10 июня скон­ча­лась его же­на Юлия, ко­то­рой ис­пол­ни­лось все­го лишь трид­цать два го­да. Она ско­выр­ну­ла на под­бо­род­ке пры­щик, на­ча­лось за­ра­же­ние кро­ви, и, не про­болев неде­ли, она умер­ла. Отец Ва­си­лий остал­ся с тре­мя детьми – до­черь­ми Ма­ри­ей и Ни­ной де­ся­ти и че­ты­рех лет и сы­ном Ни­ко­ла­ем, ко­то­ро­му не ис­пол­ни­лось и двух лет. Для от­ца Ва­си­лия это яви­лось тя­же­лым ис­пы­та­ни­ем, по­то­му что с же­ной они жи­ли ду­ша в ду­шу и она бы­ла ему пер­вым по­мощ­ни­ком. Пер­вое вре­мя по­сле смер­ти же­ны он не мог спать и, бы­ва­ло, как толь­ко де­ти за­сы­па­ли, шел на мо­ги­лу же­ны и по­дол­гу мо­лил­ся. Слу­ча­лось, проснут­ся де­ти, а от­ца нет, он на мо­ги­ле ма­те­ри. Эти пе­ре­жи­ва­ния тя­же­ло ска­за­лись впо­след­ствии на здо­ро­вье свя­щен­ни­ка.
В кон­це два­дца­тых го­дов в се­ле слу­чил­ся по­жар, сго­ре­ло сра­зу несколь­ко до­мов. Отец Ва­си­лий усту­пил боль­шой цер­ков­ный дом се­мьям по­го­рель­цев, а сам пе­ре­шел в неболь­шой до­мик на окра­ине се­ла, хо­зя­е­ва ко­то­ро­го при­гла­си­ли к се­бе свя­щен­ни­ка с детьми. Впо­след­ствии он пе­ре­шел жить в цер­ков­ную сто­рож­ку, где на од­ной по­ло­вине жи­ла Ев­фи­мия с от­цом, а на дру­гой по­се­лил­ся отец Ва­си­лий с детьми. Ев­фи­мия взя­ла на се­бя по­пе­че­ние о де­тях и ста­ра­лась за­ме­нить им мать.
В 1934 го­ду отец Ва­си­лий пи­сал сво­ей пле­мян­ни­це в Ал­ма-Ату: «При­сла­ли нам на­ло­гу 360 руб­лей, и 55 руб­лей пла­тить к 15 мар­та. Толь­ко по­ло­ви­ну упла­тил. Спа­си­бо по­мо­га­ют, а ина­че пло­хо бы­ло бы. Как-ни­будь и вто­рую за­пла­чу. Те­перь пост, на­род хо­дит, и нуж­но удо­вле­тво­рить его. Се­го­дня пе­ли пев­чие. И го­ве­ю­щих бы­ло шесть­де­сят че­ло­век. Очень труд­но, и устаю я, но за­то и чув­ствую се­бя хо­ро­шо: все-та­ки лю­ди оста­ют­ся до­воль­ны. Они лю­бят и по­мо­га­ют мне, и я все свои си­лы от­даю им».
Тру­ды и пе­ре­жи­ва­ния мед­лен­но под­та­чи­ва­ли здо­ро­вье свя­щен­ни­ка. В 1935 го­ду отец Ва­си­лий вы­ехал по цер­ков­ным де­лам в Моск­ву с дву­мя при­хо­жа­на­ми, ал­тар­ни­ка­ми Ва­си­ли­ем и Ни­ко­ла­ем, ко­то­рые мно­го по­мо­га­ли ему в ра­бо­тах по хра­му. Все они оста­но­ви­лись у его до­че­ри Ма­рии, ко­то­рая жи­ла в то вре­мя в Москве неда­ле­ко от Да­ни­лов­ско­го клад­би­ща. Здесь у от­ца Ва­си­лия от­кры­лось кро­во­хар­ка­нье, и ста­ло яс­но, что со­сто­я­ние его здо­ро­вья ско­ро мо­жет стать кри­ти­че­ским. Он от­пра­вил­ся в боль­ни­цу, и ему ска­за­ли, что у него ту­бер­ку­лез­ный про­цесс в лег­ких и ему нуж­но немед­лен­но ле­чить­ся. Вра­чи объ­яс­ни­ли, что нуж­но де­лать, и свя­щен­ник уехал до­мой. На­деж­ды на то, что ка­вер­ны за­руб­цу­ют­ся и он вы­ле­чит­ся, бы­ло немно­го.
От­ца Ва­си­лия спас­ла лю­бовь при­хо­жан. Как толь­ко они узна­ли, что свя­щен­ник тя­же­ло бо­лен, его за­ва­ли­ли про­дук­та­ми, в се­ле да­же уста­но­ви­лась оче­редь – ко­му ка­кие про­дук­ты нести, при­хо­жане снаб­жа­ли его всем необ­хо­ди­мым, толь­ко бы отец Ва­си­лий вы­здо­ро­вел. Бла­го­да­ря ли этим про­дук­там, под­дер­жав­шим физи­че­ские си­лы свя­щен­ни­ка, или бла­го­да­ря той люб­ви, ко­то­рая об­на­ру­жи­лась у при­хо­жан к сво­е­му ба­тюш­ке, – он ис­це­лил­ся от ту­бер­ку­ле­за со­вер­шен­но.
На­сту­пил 1937 год. Ото­всю­ду ста­ли при­хо­дить из­ве­стия об аре­стах свя­щен­ни­ков и ми­рян. На­вис­ла угро­за аре­ста и над про­то­и­е­ре­ем Ва­си­ли­ем. Вла­сти не раз пред­ла­га­ли свя­щен­ни­ку уй­ти из хра­ма и, зная, что у него кра­си­вый и силь­ный го­лос, пред­ла­га­ли ему устро­ить­ся ар­ти­стом в те­ат­ре, но отец Ва­си­лий от­верг эти пред­ло­же­ния как неле­пые. Он стал го­то­вить­ся к аре­сту и сжег са­мое до­ро­гое для него – днев­ник сво­ей по­кой­ной же­ны.
Глу­бо­кой но­чью с 22 на 23 ав­гу­ста 1937 го­да в дверь той по­ло­ви­ны сто­рож­ки, где жи­ла се­мья свя­щен­ни­ка, по­сту­ча­ли. Отец Ва­си­лий от­крыл. В дом во­шли со­труд­ни­ки НКВД и ве­ле­ли свя­щен­ни­ку со­би­рать­ся и сле­до­вать за ни­ми. Де­ти просну­лись. Отец Ва­си­лий стал со­би­рать­ся. Обыс­ка не устра­и­ва­ли.
Вый­дя вме­сте со свя­щен­ни­ком из до­ма, один из со­труд­ни­ков НКВД за­крыл вход­ную дверь на пал­ку, чтобы де­ти не мог­ли вый­ти вслед за от­цом. Ма­ши­на сто­я­ла да­ле­ко от до­ма, и к ней на­до бы­ло ид­ти. Преж­де чем ухо­дить, отец Ва­си­лий по­про­сил раз­ре­ше­ния прой­ти на мо­ги­лу же­ны и по­мо­лить­ся. Ему раз­ре­ши­ли. Он по­мо­лил­ся и на­пра­вил­ся к ма­шине.
За всем про­ис­хо­дя­щим на­блю­да­ла из сво­ей по­ло­ви­ны Ев­фи­мия; как толь­ко она уви­де­ла, что все ушли, тут же про­шла на дру­гую по­ло­ви­ну к де­тям и на­ча­ла их успо­ка­и­вать и уте­шать. Впро­чем, они бы­ли слиш­ком ма­лы, чтобы по­нять, что их лю­бя­щий отец ушел от них на­все­гда. С это­го вре­ме­ни Ев­фи­мия взя­ла на се­бя по­пе­че­ние и за­бо­ту о де­тях.
Про­то­и­е­рея Ва­си­лия за­клю­чи­ли в тюрь­му в Оре­хо­во-Зу­е­ве, и здесь в пер­вый раз он был до­про­шен. Лже­сви­де­те­ли по долж­но­сти и стра­ха ра­ди да­ли необ­хо­ди­мые след­ствию по­ка­за­ния, и сле­до­ва­тель за­да­вал во­про­сы свя­щен­ни­ку в со­от­вет­ствии с их по­ка­за­ни­я­ми.
– След­ствию из­вест­но, – за­явил он, – что вы в кон­це 1936 го­да сре­ди ве­ру­ю­щих се­ла Ка­ба­но­во ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию про­тив ста­ха­нов­ско­го дви­же­ния. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Раз­го­вор о ста­ха­нов­ском дви­же­нии мог быть, но от­ри­ца­тель­но­го осве­ще­ния я ему не при­да­вал, – от­ве­тил про­то­и­е­рей Ва­си­лий.
– Вы сре­ди ве­ру­ю­щих в кон­це 1936 го­да ве­ли раз­го­вор, в ко­то­ром объ­яс­ня­ли, что ста­рые хо­зя­е­ва фаб­рик, то есть ка­пи­та­ли­сты, боль­ше за­бо­ти­лись о ра­бо­чих, чем сей­час за­бо­тит­ся о ра­бо­чих со­вет­ская власть. При­зна­е­те вы это?
– Да, та­кой раз­го­вор мог быть, но я со­дер­жа­ние его не пом­ню, – от­ве­тил свя­щен­ник.
– След­ствию из­вест­но, что вы в сво­их про­по­ве­дях аги­ти­ро­ва­ли про­тив вступ­ле­ния в кол­хо­зы. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Нет, в сво­их про­по­ве­дях я ни­ко­гда не ка­сал­ся по­ли­ти­че­ских во­про­сов.
– У граж­дан­ки Да­рьи Еме­лья­нов­ны Фе­до­се­е­вой, жи­тель­ни­цы се­ла Ка­ба­но­во, ино­гда про­ис­хо­дят со­бра­ния с уча­сти­ем лиц – Вар­ва­ры Мо­лош­ко­вой, Ма­рии Баб­ки­ной и дру­гих. В этих со­бра­ни­ях при­ни­ма­ли ак­тив­ное уча­стие и вы, об­суж­дая на них раз­лич­но­го ро­да по­ли­ти­че­ские во­про­сы. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Озна­чен­ные лич­но­сти мне из­вест­ны как бо­го­моль­цы на­ше­го хра­ма, но про­жи­ва­ют все в се­ле Дуле­во. Оста­нав­ли­ва­ют­ся они под тот или иной празд­ник на ноч­лег в до­ме Фе­до­се­е­вой. Но я ни­ко­гда на этих со­бра­ни­ях не был, за ис­клю­че­ни­ем слу­ча­ев по­ми­нок по Оль­ге Про­хо­ро­вой. Бы­ва­ли ли у них ка­кие бе­се­ды и о чем, мне не из­вест­но. В мо­ем при­сут­ствии ни­ка­ких по­ли­ти­че­ских во­про­сов в бе­се­дах за­тро­ну­то не бы­ло.
– След­ствию из­вест­но, что вы неод­но­крат­но раз­ре­ша­ли от­прав­лять ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды в церк­ви в Ка­ба­но­во без со­от­вет­ству­ю­щей ре­ги­стра­ции по­се­ща­ю­щим вас свя­щен­ни­кам – Пе­ро­ву и Ов­чин­ни­ко­ву. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Да, та­кие слу­чаи име­ли ме­сто. Свя­щен­ник Ов­чин­ни­ков слу­жил несколь­ко раз, а Пе­ров для вы­пол­не­ния лич­ных по­треб­но­стей при­ни­мал уча­стие в служ­бе один раз. Это бы­ло, ко­гда раз­ре­ше­ния для служ­бы по­сто­рон­ним свя­щен­но­слу­жи­те­лям не тре­бо­ва­лось. По­сле спе­ци­аль­но­го цир­ку­ля­ра Си­но­да, за­пре­ща­ю­ще­го от­прав­лять служ­бы по­сто­рон­ним свя­щен­но­слу­жи­те­лям, я это­го боль­ше не раз­ре­шал.
– Вы раз­ре­ша­ли ино­гда про­жи­вать у се­бя в квар­ти­ре Пе­ро­ву и ока­зы­ва­ли ему ма­те­ри­аль­ную по­мощь?
– Свя­щен­ник Пе­ров у ме­ня не про­жи­вал. В мо­ем до­ме был один раз. Ма­те­ри­аль­ной по­мо­щи я лич­но от се­бя не ока­зы­вал.
– Вы зна­ли, что Пе­ров мно­го­крат­но аре­сто­вы­вал­ся за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность, и под­дер­жи­ва­ли его ма­те­ри­аль­но?
– Что Пе­ров был аре­сто­ван, я знал. Но при­чи­ны его аре­ста мне не из­вест­ны. Под­держ­ки ма­те­ри­аль­ной я не ока­зы­вал.
– След­ствию из­вест­но, что вы, бу­дучи бла­го­чин­ным, тре­бо­ва­ли точ­но­го ве­де­ния мет­ри­че­ских за­пи­сей по пра­ви­лам, су­ще­ство­вав­шим до ре­во­лю­ции, мо­ти­ви­руя эту необ­хо­ди­мость на слу­чай свер­же­ния су­ще­ству­ю­ще­го строя. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Да, я тре­бо­вал точ­но­сти за­пи­сей, но толь­ко с точ­ки зре­ния ак­ку­рат­но­сти уче­та и толь­ко для на­доб­но­стей церк­ви. Ни­ка­кой по­ли­ти­че­ской мо­ти­ви­ров­ки я это­му тре­бо­ва­нию со­вер­шен­но не да­вал.
Несмот­ря на то, что отец Ва­си­лий не при­знал се­бя ви­нов­ным, в об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии, со­став­лен­ном сле­до­ва­те­лем 10 сен­тяб­ря, бы­ли вос­про­из­ве­де­ны все по­ка­за­ния лже­сви­де­те­лей.
В на­ча­ле сен­тяб­ря Ев­фи­мия и де­ти со­бра­ли от­цу Ва­си­лию пе­ре­да­чу. В за­пис­ке, пе­ре­чис­лив все ве­щи, дочь Ни­на на­пи­са­ла от­цу: «Паль­то, шарф, кеп­ка, два по­ло­тен­ца, зуб­ная щет­ка, мы­ло про­стое и ду­хо­вое и мыль­ни­ца, зуб­ной по­ро­шок, фу­тляр для щет­ки, две па­ры бе­лья, вя­за­ная ру­ба­ха, ка­ло­ши.
Па­поч­ка! Мы здо­ро­вы. Мы учим­ся хо­ро­шо, о нас не бес­по­кой­ся.
Па­поч­ка, мы те­бя все це­лу­ем – Ни­на, Ко­ля, Ма­ру­ся. Ото всех по­клон».
В тюрь­му в Оре­хо­во-Зу­е­во по­еха­ла Ев­фи­мия. Ей уда­лось пе­ре­дать свя­щен­ни­ку ве­щи и за­пис­ку, на обо­рот­ной сто­роне ко­то­рой он на­пи­сал: «До­ро­гие мои и ми­лые! Обо мне не бес­по­кой­тесь. Я здо­ров. Все в по­ряд­ке. Де­ло еще не окон­че­но. Учи­тесь хо­ро­шень­ко. Кто на­зна­чен на мое ме­сто или нет? Жи­ви­те тут, ни­ку­да не ухо­ди­те. Ев­фи­мии спа­си­бо. По­шли­те чер­ную ру­ба­ху верх­нюю и бе­лую. Це­лую всех. Бла­го­слов­ляю. Бог да хра­нит вас. 12 сен­тяб­ря 1937 го­да».
Вско­ре по­сле это­го от­ца Ва­си­лия пе­ре­вез­ли в тюрь­му в Моск­ву. 20 сен­тяб­ря сле­до­ва­тель ко­рот­ко до­про­сил свя­щен­ни­ка.
– Вы при­зна­е­те се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном вам об­ви­не­нии?
– В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
22 сен­тяб­ря трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ва­си­лия к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Ва­си­лий Мак­си­мов был рас­стре­лян 23 сен­тяб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.
По­сле аре­ста и смер­ти от­ца Ва­си­лия, о чем, впро­чем, его де­ти то­гда не зна­ли, стар­шая дочь Ма­рия про­да­ла остав­ший­ся от ро­ди­те­лей сер­виз на два­дцать че­ты­ре пер­со­ны, ко­то­рый ко­гда-то от­цу Ва­си­лию сде­ла­ли по его за­ка­зу на Дулев­ской фаб­ри­ке, и на эти день­ги ку­пи­ла ком­на­ту в Веш­ня­ках в Москве. Пе­ре­ехав в нее, она взя­ла к се­бе бра­та и сест­ру. Биб­лио­те­ка от­ца Ва­си­лия бы­ла по­да­ре­на. Все свет­ские кни­ги, бо́льшую часть ко­то­рых со­став­ля­ла рус­ская клас­си­ка, по­да­ри­ли усерд­но­му при­хо­жа­ни­ну Ва­си­лию, дочь ко­то­ро­го учи­лась в ин­сти­ту­те и ста­ла по­том учи­тель­ни­цей. Ду­хов­ные кни­ги от­да­ли цер­ков­ной пев­чей, а она пе­ре­да­ла их неко­е­му мо­ло­до­му че­ло­ве­ку, ко­то­рый, чи­тая их, про­све­щал­ся и был впо­след­ствии ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка.

Со­ста­ви­тель игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. Сен­тябрь-Ок­тябрь». Тверь, 2003 год, стр. 16-23.

Биб­лио­гра­фия

ГАРФ. Ф. 10035, д. 22889.
Да­мас­кин (Ор­лов­ский), игу­мен. Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия. Кн. 6. Тверь, 2002.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru