Свя­щен­но­му­че­ник Ва­си­лий ро­дил­ся 25 мар­та 1871 го­ду в се­ле Те­ши­ло­во Клин­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Алек­сея Дмит­ри­е­ви­ча Ли­ха­ре­ва. Окон­чил в 1886 го­ду Дмит­ров­ское Ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1894 го­ду Вифан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка ко хра­му Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри Го­ло­вин­ско­го мо­на­сты­ря, где про­слу­жил до са­мо­го его за­кры­тия.
Жен­ский мо­на­стырь в се­ле Го­ло­ви­но Мос­ков­ской гу­бер­нии был об­ра­зо­ван в 1893 го­ду. Ре­ше­ни­ем схо­да кре­стьян и на по­жерт­во­ва­ния по­ме­щи­ков бы­ло ор­га­ни­зо­ва­но стро­и­тель­ство церк­ви в мо­на­сты­ре, ко­то­рое бы­ло окон­че­но в 1900 го­ду. При мо­на­сты­ре вы­стро­и­ли боль­ни­цу и го­сти­ни­цу.
В рус­ско-япон­скую вой­ну отец Ва­си­лий был на­прав­лен пол­ко­вым свя­щен­ни­ком в дей­ству­ю­щую ар­мию. По окон­ча­нии во­ен­ных дей­ствий он вер­нул­ся слу­жить в мо­на­стырь. К 1914 го­ду в мо­на­сты­ре бы­ли по­стро­е­ны со­бор, ко­ло­коль­ня и бо­га­дель­ня.
Во вре­мя го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь в кон­це два­дца­тых го­дов вла­сти ото­бра­ли у мо­на­сты­ря де­ре­вян­ную цер­ковь, но служ­ба про­дол­жа­лась в со­бо­ре.
В де­каб­ре 1928 го­да, неза­дол­го до празд­ни­ка Рож­де­ства Хри­сто­ва, в цер­ков­ную сто­рож­ку при­шли два пред­ста­ви­те­ля во­лост­но­го ис­пол­ни­тель­но­го ко­ми­те­та и по­про­си­ли раз­ре­ше­ния осмот­реть ко­ло­коль­ню на пред­мет то­го, как они объ­яс­ни­ли, чтобы ее сло­мать. Отец Ва­си­лий раз­ре­шил впу­стить их на ко­ло­коль­ню, но в тот же день ве­че­ром бы­ло со­бра­но экс­трен­ное со­ве­ща­ние цер­ков­но­го при­ход­ско­го со­ве­та, ко­то­рое по­ста­но­ви­ло по­слать сво­их пред­ста­ви­те­лей к мест­ным вла­стям с со­от­вет­ству­ю­щи­ми до­ку­мен­та­ми, по­ка­зы­ва­ю­щи­ми, что все цер­ков­ные по­ме­ще­ния, ко­то­рые арен­ду­ет об­щи­на, не мо­гут быть про­из­воль­но уни­что­же­ны, по­сколь­ку с ее сто­ро­ны нет на­ру­ше­ний, а в дан­ном слу­чае все цер­ков­ные зда­ния, вклю­чая ко­ло­коль­ню, вы­стро­е­ны и по­ныне здрав­ству­ю­щи­ми жи­те­ля­ми се­ла. Вла­сти объ­яс­ни­ли по­сыл­ку сво­их пред­ста­ви­те­лей недо­ра­зу­ме­ни­ем и за­яви­ли, что они во­все не со­би­ра­ют­ся ло­мать ко­ло­коль­ню.
4 мая 1929 го­да, в Страст­ную Пят­ни­цу, вла­сти устро­и­ли со­бра­ние ра­бо­чих мест­ных фаб­рик и жи­те­лей се­ла Го­ло­ви­но, ко­то­рое по­ста­но­ви­ло воз­бу­дить хо­да­тай­ство пе­ред цен­траль­ны­ми вла­стя­ми в Москве о за­кры­тии хра­ма. Ко­гда из­ве­стие об этом ре­ше­нии до­стиг­ло ве­ру­ю­щих жи­те­лей се­ла Го­ло­ви­но и окрест­ных се­ле­ний, это вы­зва­ло силь­ней­шее недо­воль­ство на­ро­да, что вла­сти от­нес­ли це­ли­ком на счет ав­то­ри­те­та мо­на­хинь оби­те­ли, ко­то­рые по­сле ее за­кры­тия не по­ки­ну­ли этих мест, по­се­лив­шись по­бли­зо­сти.
В пас­халь­ную ночь 1929 го­да без­бож­ни­ки за­пла­ни­ро­ва­ли по­каз в клу­бе ан­ти­ре­ли­ги­оз­но­го филь­ма, при­чем се­анс дол­жен был на­чать­ся в две­на­дцать ча­сов но­чи, во вре­мя крест­но­го хо­да, а клуб на­хо­дил­ся ря­дом с хра­мом. Пред­по­ла­га­лось, что де­мон­стра­ция ан­ти­ре­ли­ги­оз­но­го филь­ма не толь­ко от­вле­чет мо­ло­дежь от уча­стия в цер­ков­ной служ­бе, но и на­стро­ит ее агрес­сив­но по от­но­ше­нию к Церк­ви. Мно­гие ве­ру­ю­щие счи­та­ли, что без­бож­ни­ки для то­го по­ка­зы­ва­ют ан­ти­ре­ли­ги­оз­ный фильм, чтобы на­тра­вить за­тем мо­ло­дежь на ху­ли­ган­ский раз­гром хра­ма.
В пер­вом ча­су но­чи, ко­гда на­чал­ся крест­ный ход во­круг хра­ма, в клу­бе по­гас­ло элек­три­че­ство и де­мон­стра­ция ко­щун­ствен­но­го филь­ма пре­кра­ти­лась. Вско­ре вы­яс­ни­лось, что бы­ли по­вре­жде­ны про­во­да, и по­сколь­ку ис­прав­ле­ние по­вре­жде­ния за­ня­ло мно­го вре­ме­ни, по­каз филь­ма при­шлось от­ме­нить, а цер­ков­ная служ­ба шла сво­им че­ре­дом без ка­ко­го бы то ни бы­ло вме­ша­тель­ства без­бож­ни­ков.
На сле­ду­ю­щий день на­ча­лось рас­сле­до­ва­ние, и ве­ру­ю­щие бы­ли об­ви­не­ны в на­ме­рен­ном по­вре­жде­нии про­во­дов, – буд­то бы они этим не толь­ко со­рва­ли ан­ти­ре­ли­ги­оз­ное ме­ро­при­я­тие, но и име­ли на­ме­ре­ние сжечь со­брав­ших­ся в клу­бе без­бож­ни­ков за­жи­во, так как бы­ли об­ре­за­ны и элек­три­че­ские про­во­да, ве­ду­щие к на­сос­ной стан­ции, и в слу­чае по­жа­ра не хва­ти­ло бы во­ды, чтобы его за­ту­шить.
В свя­зи с на­чав­шим­ся рас­сле­до­ва­ни­ем бы­ли до­про­ше­ны мест­ные без­бож­ни­ки. Член ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии Ли­дия Кох по­ка­за­ла, буд­то цер­ков­ный ста­ро­ста го­во­рил ей: «Вы про­тив нас со­би­ра­е­тесь се­го­дня вы­сту­пать, но мы вам обе­зьян­ни­чать не да­дим и со­жжем вас в ва­шей церк­ви (то есть в клу­бе) жи­вьем». А быв­ший цер­ков­ный ста­ро­ста, по по­ка­за­ни­ям Кох, буд­то бы го­во­рил жене со­труд­ни­ка ОГПУ: «Вы со­би­ра­е­те под­пи­си граж­дан с це­лью за­крыть цер­ковь, во­вле­ка­е­те и на­ших де­тей в ва­ши нече­сти­вые ор­га­ни­за­ции и раз­вра­ща­е­те их. Это вам да­ром не прой­дет...»
Ма­те­ри­а­лы по это­му «де­лу» бы­ли вы­сла­ны в Моск­ву Туч­ко­ву, ко­то­рый по­тре­бо­вал при­слать ему спи­сок всех мо­на­хинь Го­ло­вин­ско­го мо­на­сты­ря, про­жи­вав­ших в окрест­но­сти.
Про­ве­ден­ное след­ствие не об­на­ру­жи­ло ни­ка­ко­го уча­стия ве­ру­ю­щих в по­вре­жде­нии про­во­дов, од­на­ко цель без­бож­ни­ков за­крыть храм оста­лась преж­ней. 1 июня 1929 го­да был вы­зван по­вест­кой в ОГПУ на Боль­шую Лу­бян­ку в Москве каз­на­чей хра­ма Алек­сандр Ива­но­вич Дрын­дин и здесь в при­ем­ной ОГПУ аре­сто­ван. На до­про­се 12 июня Алек­сандр Ива­но­вич ска­зал: «На вто­рой день Пас­хи, то есть 7 мая 1929 го­да, я утром вы­го­нял ко­ров в ста­до. Ко мне по­до­шел Вла­ди­мир Ан­дри­а­нов и ска­зал, что с 5 на 6 мая бы­ли по­ре­за­ны элек­три­че­ские про­во­да, иду­щие в по­се­лок Го­ло­ви­но. Я сло­ва Ан­дри­а­но­ва оста­вил без от­ве­та. Кто их пе­ре­ре­зал, я не знаю, в этот мо­мент я был в церк­ви Го­ло­вин­ско­го мо­на­сты­ря. Пе­ред Пас­хой за­се­да­ния цер­ков­но­го при­ход­ско­го со­ве­та не бы­ло. И в част­ных бе­се­дах сре­ди чле­нов цер­ков­но­го при­ход­ско­го со­ве­та раз­го­во­ра о том, как бы со­рвать ан­ти­пас­халь­ную по­ста­нов­ку в клу­бе, не бы­ло».
21 июня со­труд­ни­ки ОГПУ вы­зва­ли от­ца Ва­си­лия по­вест­кой на Боль­шую Лу­бян­ку и в при­ем­ной аре­сто­ва­ли. От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, отец Ва­си­лий ска­зал: «6 мая се­го го­да, ко­гда я про­хо­дил ми­мо стол­ба, на ко­то­ром бы­ли по­ре­за­ны элек­три­че­ские про­во­да, кто-то из тол­пы мне со­об­щил, что в ночь с 5 на 6 мая кем-то бы­ли пе­ре­ре­за­ны элек­три­че­ские про­во­да. Тол­па со­сто­я­ла из пя­ти-ше­сти че­ло­век. На стол­бе, по-ви­ди­мо­му, про­ис­хо­ди­ла по­чин­ка про­во­дов».
16 ав­гу­ста 1929 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло Алек­сандра Ива­но­ви­ча Дрын­ди­на к ли­ше­нию сво­бо­ды сро­ком на че­ты­ре ме­ся­ца, а свя­щен­ник Ва­си­лий Ли­ха­рев был из тюрь­мы осво­бож­ден с за­пре­ще­ни­ем три го­да жить в Москве и Мос­ков­ской об­ла­сти, а так­же еще в пя­ти круп­ных го­ро­дах с при­ле­га­ю­щи­ми к ним об­ла­стя­ми. Отец Ва­си­лий вы­брал ме­стом ссыл­ки близ­кий к Москве го­род Ту­лу, ку­да при­е­хал в кон­це ав­гу­ста.
По окон­ча­нии адми­ни­стра­тив­ной ссыл­ки 28 июля 1932 го­да ему бы­ло раз­ре­ше­но вы­ехать, ку­да он по­же­ла­ет, и отец Ва­си­лий вер­нул­ся до­мой. За вре­мя его ссыл­ки оби­тель бы­ла при­ве­де­на без­бож­ни­ка­ми в пла­чев­ное со­сто­я­ние: со­бор об­ра­ти­ли в клуб, в скле­пе, где бы­ли по­хо­ро­не­ны ос­но­ва­те­ли мо­на­сты­ря, устро­и­ли склад зер­на. Зда­ние бо­га­дель­ни, в ко­то­ром жи­ли несколь­ко пре­ста­ре­лых мо­на­хинь, ото­бра­ли, и отец Ва­си­лий при­ютил их в сво­ем до­ме. Сам он стал слу­жить в Зна­мен­ской церк­ви в се­ле Ак­си­ньи­но, рас­по­ло­жен­ном в несколь­ких ки­ло­мет­рах от его до­ма. За свое дол­гое и му­же­ствен­ное слу­же­ние свя­той Церк­ви отец Ва­си­лий был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­граж­ден мит­рой. В это вре­мя к нему за ду­хов­ным со­ве­том и уте­ше­ни­ем ста­ло об­ра­щать­ся мно­же­ство на­ро­да – кре­стьяне, учи­те­ля, уче­ные.
Во вре­мя уси­лив­ших­ся в 1937 го­ду го­не­ний пред­ста­ви­те­ли вла­стей ста­ли до­пра­ши­вать всех, кто мог дать по­ка­за­ния про­тив свя­щен­ни­ка. 28 сен­тяб­ря 1937 го­да со­труд­ни­ки НКВД вы­зва­ли неко­е­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый сни­мал в до­ме от­ца Ва­си­лия ком­на­ту, и по­про­си­ли рас­ска­зать о свя­щен­ни­ке, пред­по­ла­гая, что он оха­рак­те­ри­зу­ет его как контр­ре­во­лю­ци­о­не­ра. Он рас­ска­зал, что зна­ет свя­щен­ни­ка с 1929 го­да, с то­го вре­ме­ни, как стал сни­мать в его до­ме ком­на­ту. Отец Ва­си­лий жи­вет в до­ме с же­ной, сы­ном и до­че­рью. К нему ча­сто хо­дят в го­сти свя­щен­ни­ки, на­при­мер брат его же­ны про­то­и­е­рей Арт­оболев­ский, ко­гда-то пре­по­да­вав­ший в Мос­ков­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии, ко­то­рый яв­ля­ет­ся за­взя­тым контр­ре­во­лю­ци­о­не­ром, ес­ли, ко­неч­но, су­дить по то­му, что со­вет­ские вла­сти его уже вы­сы­ла­ли. Еще при­хо­дит ка­кой-то свя­щен­ник, а так­же свя­щен­ник хра­ма, где слу­жит сам отец Ва­си­лий. Ча­сто к свя­щен­ни­ку при­хо­дят две учи­тель­ни­цы, од­на – дочь ге­не­ра­ла, а дру­гая – пол­ков­ни­ка, и, су­дя по это­му, они яв­но ан­ти­со­вет­ские лич­но­сти. Сам свя­щен­ник Ва­си­лий Ли­ха­рев ве­дет ак­тив­ную про­по­вед­ни­че­скую де­я­тель­ность, и осо­бен­но сре­ди мо­ло­де­жи, влияя на их ро­ди­те­лей, и в част­но­сти тем, что ока­зы­ва­ет им все­воз­мож­ную по­мощь. В ре­зуль­та­те уча­ща­ет­ся по­се­ще­ние хра­ма кре­стья­на­ми в се­ле Ак­си­ньи­но. Свя­щен­ник Ва­си­лий Ли­ха­рев поль­зу­ет­ся боль­шой по­пуляр­но­стью сре­ди мест­но­го на­се­ле­ния, а мест­ные вла­сти не ока­зы­ва­ют ни ма­лей­ше­го про­ти­во­дей­ствия это­му яв­ле­нию.
– Дай­те по­ка­за­ния об ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­рах и ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти свя­щен­ни­ка Ва­си­лия Ли­ха­ре­ва, – по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель от сви­де­те­ля.
– Боль­ше по­ка­зать ни­че­го не мо­гу, – от­ве­тил сви­де­тель, – так как на­хо­жусь в недру­же­ствен­ных от­но­ше­ни­ях с Ли­ха­ре­вым и он ме­ня из­бе­га­ет.
2 ок­тяб­ря вла­сти до­про­си­ли вто­ро­го сви­де­те­ля, ко­то­рый на во­прос, что он мо­жет ска­зать об ан­ти­со­вет­ских вы­ска­зы­ва­ни­ях свя­щен­ни­ка Ли­ха­ре­ва, от­ве­тил, что ле­том 1936 го­да свя­щен­ник по­де­лил­ся сво­и­ми впе­чат­ле­ни­я­ми об уви­ден­ном им в га­зе­те про­ек­те ар­хи­тек­тур­но­го ис­пол­не­ния Двор­ца со­ве­тов, ко­то­рый ему на­пом­нил ва­ви­лон­скую баш­ню, и как по­строй­ка той баш­ни раз­ру­ши­лась, за­ме­тил свя­щен­ник, так раз­ру­шит­ся и стро­и­тель­ство вла­сти со­ве­тов. Сви­де­тель стал ему воз­ра­жать, что власть не рухнет, на что отец Ва­си­лий ска­зал, что все в ру­ках Бо­жи­их, но он уве­рен, что это слу­чит­ся.
15 но­яб­ря 1937 го­да со­труд­ни­ки Крас­но­гор­ско­го от­де­ле­ния НКВД аре­сто­ва­ли от­ца Ва­си­лия и за­клю­чи­ли в Та­ган­скую тюрь­му в Москве. При аре­сте со­труд­ни­ки НКВД за­бра­ли у свя­щен­ни­ка на­гра­ды, по­лу­чен­ные им во вре­мя рус­ско-япон­ской вой­ны, по­зо­ло­чен­ный на­перс­ный крест и мит­ру. 19 но­яб­ря сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка, пе­ре­ска­зав ему по­ка­за­ния сви­де­те­лей. Вы­слу­шав, свя­щен­ник от­ве­тил, что не под­твер­жда­ет ни од­но из этих по­ка­за­ний и ни­ко­гда не за­ни­мал­ся ка­кой бы то ни бы­ло ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей. На сле­ду­ю­щий день след­ствие бы­ло за­вер­ше­но, и сле­до­ва­тель со­ста­вил об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние для пе­ре­да­чи его на рас­смот­ре­ние трой­ки НКВД.
25 но­яб­ря трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Ва­си­лий Ли­ха­рев был рас­стре­лян через день, 27 но­яб­ря 1937 го­да, и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. Но­ябрь». Тверь, 2003 год, стр. 105–111.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/