Священномученик Варсонофий (Лебедев), Кирилловский Епископ

Священномученики Варсонофий (Лебедев), епископ Кирилловский, Иоанн Иванов, пресвитер, преподобномученица Серафима (Сулимова), игумения Ферапонтова монастыря, мученики Николай Бурлаков, Анатолий Барашков, Михаил Трубников и Филипп Марышев

Свя­щен­но­му­че­ник Вар­со­но­фий (в ми­ру Ва­си­лий Пав­ло­вич Ле­бе­дев) ро­дил­ся в 1871 го­ду в се­ле Ста­ру­хи­но Бе­ла­нин­ской во­ло­сти Бо­ро­вич­ско­го уез­да Нов­го­род­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка. В се­мье бы­ло во­семь де­тей. Отец свя­ти­те­ля, Па­вел Ми­хай­ло­вич Ле­бе­дев, умер, ко­гда Ва­си­лию бы­ло все­го семь лет, а стар­ше­му ре­бен­ку ис­пол­ни­лось че­тыр­на­дцать. Мать си­рот, Агра­фе­на Ива­нов­на, оста­лась без средств к су­ще­ство­ва­нию и уже на сле­ду­ю­щий день по­сле смер­ти му­жа не зна­ла бы, чем на­кор­мить де­тей, ес­ли бы некий доб­рый че­ло­век не при­слал го­лод­ной се­мье ме­шок ржа­ной му­ки.
От­ро­ку Ва­си­лию ра­но при­шлось по­зна­ко­мить­ся с нуж­дой и го­рем и ис­пы­тать ли­ше­ния. Из-за край­ней бед­но­сти се­мьи Ва­си­лий был за­чис­лен в Бо­ро­вич­ское ду­хов­ное учи­ли­ще на ка­зен­ный счет. Мать не име­ла ма­те­ри­аль­ной воз­мож­но­сти по­мо­гать сы­ну, ка­зен­ное со­дер­жа­ние не все­гда бы­ло до­ста­точ­ным, и здесь бу­ду­ще­му свя­щен­но­и­но­ку по­не­во­ле при­шлось су­ро­во по­стить­ся по срав­не­нию со сво­и­ми бо­лее обес­пе­чен­ны­ми то­ва­ри­ща­ми. Утром пе­ред за­ня­ти­я­ми ему за­ча­стую при­хо­ди­лось огра­ни­чи­вать­ся кус­ком хле­ба и чаш­кой хо­лод­ной во­ды и по­сле этой скром­ной тра­пезы са­дить­ся за уро­ки. Эти об­сто­я­тель­ства не про­бу­ди­ли в его серд­це за­ви­сти, но при­учи­ли к воз­дер­жа­нию, за­ка­ли­ли во­лю и вос­пи­та­ли в нем чув­ство ми­ло­сер­дия и со­стра­да­тель­ность к лю­дям.
С дет­ства маль­чик был счаст­ли­во из­бав­лен от мир­ских увле­че­ний, и не бы­ло для него боль­ше­го сча­стья, чем по­се­ще­ние вме­сте с ма­те­рью, в чис­ле дру­гих па­лом­ни­ков из про­сто­го рус­ско­го на­ро­да, стар­цев. Они ча­сто хо­ди­ли в рас­по­ло­жен­ную неда­ле­ко от род­но­го се­ла пу­стынь­ку, ко­то­рую на­род на­зы­вал «За­бу­ду­щие ро­ди­те­ли». Ме­сто это на­хо­ди­лось в глу­хом сос­но­вом бо­ру, в ко­то­ром от дав­них вре­мен оста­лась ча­сов­ня в честь свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы, а око­ло нее ста­рое клад­би­ще с мо­ги­ла­ми лю­дей, чьи име­на уже бы­ли за­бы­ты. Во вто­рой по­ло­вине ХIХ сто­ле­тия в этом уеди­нен­ном ме­сте по­се­лил­ся пу­стын­ник по име­ни Петр, ко­то­ро­го па­лом­ни­ки лас­ко­во на­зы­ва­ли Пет­ру­ша. Его стро­гая жизнь для мно­гих слу­жи­ла при­ме­ром. На­род лю­бил при­хо­дить сю­да, чтобы по­мо­лить­ся вме­сте с ним в ча­совне пе­ред об­ра­зом ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы, по­про­сить у по­движ­ни­ка со­ве­та, рас­ска­зать о сво­их бе­дах и нуж­дах. Эти пу­те­ше­ствия, мо­лит­ва сре­ди гу­сто­го бо­ра, бе­се­ды с пу­стын­ни­ком про­из­ве­ли на маль­чи­ка глу­бо­кое впе­чат­ле­ние и на­шли бла­го­дар­ный от­клик впо­след­ствии. Ко­гда по­движ­ник в на­ча­ле ХХ ве­ка по­чил, лю­ди ста­ли хо­дить на его мо­ги­лу, и все­гда к это­му ме­сту бы­ла про­ло­же­на троп­ка.
По окон­ча­нии учи­ли­ща Ва­си­лий по­сту­пил в Нов­го­род­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. При­выч­ка к тру­ду и усерд­ным за­ня­ти­ям, при­об­ре­тен­ная в учи­ли­ще, мно­го об­лег­чи­ла ему труд­ность обу­че­ния в се­ми­на­рии. Он и здесь был ограж­ден Бо­гом от всех увле­че­ний юно­сти, ни­сколь­ко не за­тра­ги­вав­ших его ду­шу. За крот­кий и сми­рен­ный нрав, за ха­рак­тер, в ко­то­ром со­вер­шен­но от­сут­ство­ва­ли гру­бость и за­ди­ри­стость, то­ва­ри­щи по се­ми­на­рии по­лю­би­ли юно­шу, лас­ко­во и ува­жи­тель­но на­зы­вая его по име­ни и фа­ми­лии: Ва­ся Ле­бе­дев.
Боль­шое вли­я­ние на се­ми­на­ри­ста и на из­бра­ние им бу­ду­ще­го мис­си­о­нер­ско­го по­при­ща ока­зал пре­по­да­ва­тель по ис­то­рии рас­ко­ла, свя­щен­ник Ди­мит­рий Спе­ров­ский, ко­то­рый в то вре­мя, ко­гда Ва­си­лий учил­ся в 5-м клас­се, при­нял мо­на­ше­ский по­стриг[1]. Все сво­бод­ные от за­ня­тий ча­сы Ва­си­лий Ле­бе­дев от­да­вал чте­нию ста­ро­пе­чат­ной ли­те­ра­ту­ры и к кон­цу 5-го клас­са зна­чи­тель­но пре­вос­хо­дил сверст­ни­ков-се­ми­на­ри­стов зна­ни­я­ми по пред­ме­ту рас­ко­ла. Ожив­ле­нию ин­те­ре­са к это­му пред­ме­ту слу­жи­ло и то, что отец Ди­мит­рий при­гла­шал к уча­стию в класс­ных со­бе­се­до­ва­ни­ях быв­ших ста­ро­об­ряд­че­ских де­я­те­лей.
Пе­рей­дя в по­след­ний класс се­ми­на­рии, Ва­си­лий не толь­ко не оста­вил изу­че­ние ста­ро­об­ряд­че­ства, но еще бо­лее уси­лил свои тру­ды в этом на­прав­ле­нии, и в то вре­мя, ко­гда то­ва­ри­щи пе­ре­жи­ва­ли увле­че­ние свет­ской ху­до­же­ствен­ной ли­те­ра­ту­рой, он про­во­дил но­чи, изу­чая со­дер­жа­ние тол­стых ко­жа­ных фо­ли­ан­тов ста­ро­пе­чат­ных сбор­ни­ков. Ко­гда в клас­се устра­и­ва­лось учеб­ное со­стя­за­ние меж­ду за­щит­ни­ка­ми пра­во­сла­вия и ста­ро­об­ряд­че­ства, он ино­гда брал на се­бя за­щи­ту по­зи­ции ста­ро­об­ряд­цев и вы­пол­нял ее с та­ким успе­хом, что, к огор­че­нию осталь­ных, они ока­зы­ва­лись несо­сто­я­тель­ны­ми в за­щи­те по­зи­ций пра­во­слав­ных. На вы­пуск­ном эк­за­мене его, как вы­да­ю­ще­го­ся уче­ни­ка, в те­че­ние со­ро­ка пя­ти ми­нут эк­за­ме­но­вал ар­хи­епи­скоп Нов­го­род­ский и Ста­ро­рус­ский Фе­о­гност (Ле­бе­дев), ко­то­рый на­шел успе­хи Ва­си­лия в об­ла­сти зна­ния рас­ко­ла на­столь­ко зна­чи­тель­ны­ми, что бла­го­сло­вил от­пра­вить его на ле­то в Моск­ву к ар­хи­манд­ри­ту Пав­лу Прус­ско­му, на­сто­я­те­лю Мос­ков­ско­го Ни­коль­ско­го еди­но­вер­че­ско­го мо­на­сты­ря, с це­лью под­го­тов­ки Ва­си­лия к мис­си­о­нер­ской де­я­тель­но­сти. По воз­вра­ще­нии в Нов­го­род он сра­зу был на­зна­чен на долж­ность по­мощ­ни­ка епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра. В его ве­де­нии то­гда на­хо­ди­лись три уез­да – Кре­стец­кий, Вал­дай­ский и Де­мян­ский.
1 ап­ре­ля 1895 го­да Ва­си­лий Ле­бе­дев при­нял мо­на­ше­ский по­стриг с на­ре­че­ни­ем ему име­ни Вар­со­но­фий. По­стриг со­сто­ял­ся в Сре­тен­ском хра­ме Ан­то­ни­е­ва Дым­ско­го мо­на­сты­ря в Ве­ли­кую суб­бо­ту и про­из­вел на мно­гих глу­бо­кое впе­чат­ле­ние, тем бо­лее что по­стри­ги вы­пуск­ни­ков се­ми­на­рии бы­ли в то вре­мя яв­ле­ни­ем не ча­стым. По окон­ча­нии ли­тур­гии на­сто­я­тель мо­на­сты­ря ар­хи­манд­рит Ми­ха­ил (Темно­ру­сов) вру­чил юно­го ино­ка стар­цу Ан­то­нию, ко­то­рый об­ра­тил­ся к нему со сло­вом, ока­зав­шим­ся в неко­то­рой сте­пе­ни про­ро­че­ским. «В зна­ме­на­тель­ные дни со­вер­ши­лось твое по­стри­же­ние, – ска­зал отец Ан­то­ний. –И сие не без во­ли Бо­жи­ей. Ты из­брал путь, по ко­то­ро­му шел на зем­ле Сам Спа­си­тель; ты из­брал путь, по ко­то­ро­му Он за­ве­щал ид­ти Сво­им апо­сто­лам, путь са­мо­от­вер­жен­но­го, бес­ко­рыст­но­го бла­го­вест­во­ва­ния сло­ва Бо­жия. Ве­ли­кий, но не лег­кий это путь: не ро­за­ми и цве­та­ми он усе­ян; не бо­гат­ство, до­воль­ство и по­че­сти ожи­да­ют те­бя. С по­со­хом в ру­ках, с су­мою за пле­ча­ми ты дол­жен хо­дить по ли­цу зем­ли, как хо­ди­ли свя­тые апо­сто­лы. Не встре­тишь ты на этом пу­ти так на­зы­ва­е­мо­го се­мей­но­го сча­стья, и не бу­дет у те­бя мир­но­го по­сто­ян­но­го се­мей­но­го угол­ка. Бед­ная кур­ная из­ба кре­стья­ни­на, по­сто­я­лый двор – вот что ждет те­бя. Но это­го ма­ло. Ли­ше­ния и скор­би, бе­ды и на­па­сти пред­сто­ят те­бе. Твое сло­во на­зи­да­ния и на­уче­ния, про­ник­ну­тое од­ною прав­дою и лю­бо­вию, не все­гда бу­дут вос­при­ни­мать твои слу­ша­те­ли, и гла­гол твой бу­дет ча­сто воз­вра­щать­ся "тощ". Все­гда най­дут­ся лю­ди, ко­то­рые са­мые свя­тые твои на­ме­ре­ния бу­дут ис­тол­ко­вы­вать пре­врат­но. Нема­ло встре­тишь дру­гих неожи­дан­ных скор­бей; мо­жет быть, на­станет вре­мя – и те­бя бу­дут из­го­нять лю­ди из се­ле­ний, осы­пая упре­ка­ми и по­ри­цая же­сто­ки­ми сло­ва­ми; а мо­жет быть, да­же возь­мут­ся за ка­ме­нья... Но не ма­ло­ду­ше­ствуй, – не скор­би то­гда, брат Вар­со­но­фий. Не па­дай бес­по­мощ­но под тя­же­стью кре­ста, ка­кой ты подъ­ял на свои ра­ме­на. Неси его сме­ло, как ты несешь его сей­час. Знай, что не те­бе од­но­му тя­же­лый в удел до­стал­ся крест... Лю­ди бра­ли кам­ни, чтобы по­бить бла­го­вест­ни­ков Еван­ге­лия, или на­но­си­ли им тяж­кие уда­ры, так что те в из­не­мо­же­нии па­да­ли на зем­лю. О тем­ни­цах и би­че­ва­ни­ях не го­во­рю. А по­след­няя участь их? Неко­то­рые из них умер­ли на кре­сте, дру­гие бы­ли усе­че­ны ме­чом, тре­тьи за­му­че­ны. За что все это? При­пом­ни и жизнь дру­гих угод­ни­ков Бо­жи­их. Не ши­ро­ким пу­тем и они шли, не ра­дость и ве­се­лие, а скор­би тя­же­лые и пе­ча­ли горь­кие мы ви­де­ли в их жиз­ни. И так, брат, пред то­бою, как жи­вые, вос­ста­ют сот­ни и ты­ся­чи угод­ни­ков Бо­жи­их. И ви­дишь ты здесь, что ни один из них не пал под тя­же­стью кре­ста, ни один не бе­жал по­стыд­но с по­ля бра­ни. Не па­дай и ты и не воз­вра­щай­ся с рат­но­го по­ля. Гос­подь, да­вав­ший си­лы бо­роть­ся с вра­га­ми Сво­им воз­люб­лен­ным ча­дам, даст эти си­лы и те­бе... Кре­стом бы­ло спа­се­но греш­ное че­ло­ве­че­ство, кре­стом был по­беж­ден язы­че­ский мир, кре­стом по­беж­да­ют­ся на­ро­ды и те­перь. Крест да­вал лю­дям си­лы вос­хо­дить на ко­ст­ры и сго­рать здесь с мо­лит­вою на устах о сво­их вра­гах...»
9 ап­ре­ля 1895 го­да мо­нах Вар­со­но­фий был ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на, а 30 июля то­го же го­да – во иеро­мо­на­ха и на­зна­чен на долж­ность мис­си­о­не­ра тех же уез­дов.
С это­го вре­ме­ни на­чал­ся пе­ри­од все­це­ло­го слу­же­ния от­ца Вар­со­но­фия мис­си­о­нер­ско­му де­лу. Мно­го­чис­лен­ные рас­коль­ни­чьи се­ле­ния бы­ли раз­бро­са­ны друг от дру­га на сот­ни верст, от­сут­ствие до­рог со­став­ля­ло су­ще­ствен­ное пре­пят­ствие к ча­сто­му по­се­ще­нию их мис­си­о­не­ра­ми, но иеро­мо­нах Вар­со­но­фий, на­ме­тив для се­бя, ка­кие се­ле­ния сколь­ко раз он дол­жен по­се­тить, неиз­мен­но ста­рал­ся по­став­лен­ные за­да­чи вы­пол­нить. И это очень ско­ро ста­ло при­но­сить пло­ды. Стал схо­дить на нет фа­на­тизм при­вер­жен­цев рас­ко­ла, про­бу­дил­ся ин­те­рес к мест­ным па­мят­ни­кам пра­во­слав­ной ста­ри­ны, уча­сти­лись слу­чаи при­со­еди­не­ния рас­коль­ни­ков к пра­во­сла­вию. Кро­ме про­ве­де­ния об­щих бе­сед, отец Вар­со­но­фий, за­хо­дя в до­ма рас­коль­ни­ков, бе­се­до­вал с ни­ми лич­но, раз­да­вал бро­шю­ры. В 1903 го­ду, бла­го­да­ря уси­ли­ям от­ца Вар­со­но­фия, по­чти все на­се­ле­ние де­рев­ни Ров­но Быст­ро­бе­реж­ско­го при­хо­да Ста­ро­рус­ско­го уез­да при­со­еди­ни­лось к пра­во­сла­вию.
В 1908 го­ду в Нов­го­ро­де бы­ли учре­жде­ны ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ные чте­ния, ко­то­рые ста­ли про­во­дить­ся ре­гу­ляр­но в те­че­ние все­го го­да два ра­за в ме­сяц по вос­кре­се­ньям, а во вре­мя Ве­ли­ко­го по­ста – каж­дое вос­кре­се­нье. Чте­ние со­сто­я­ло из двух бе­сед. Ча­сты­ми участ­ни­ка­ми ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ных чте­ний бы­ли епи­скоп Тих­вин­ский Ан­д­ро­ник (Ни­коль­ский), иеро­мо­нах Петр (Зве­рев) и епар­хи­аль­ный мис­си­о­нер иеро­мо­нах Вар­со­но­фий. Нов­го­род­цы с ин­те­ре­сом встре­ти­ли на­чи­на­ние, и этот ин­те­рес не осла­бе­вал во все вре­мя чте­ний. Зал все­гда был пе­ре­пол­нен слу­ша­те­ля­ми.
Ука­зом Свя­тей­ше­го Си­но­да от 10 фев­ра­ля 1909 го­да иеро­мо­нах Вар­со­но­фий был утвер­жден в долж­но­сти епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра-про­по­вед­ни­ка с воз­ве­де­ни­ем в сан ар­хи­манд­ри­та. В том же го­ду ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий из­дал кни­гу «Бе­се­ды с нов­го­род­ски­ми сек­тан­та­ми паш­ков­ца­ми-бап­ти­ста­ми», ко­то­рая бы­ла ре­ко­мен­до­ва­на епар­хи­аль­ным на­чаль­ством как ру­ко­вод­ство для ду­хо­вен­ства при ве­де­нии бе­сед с сек­тан­та­ми, а для ми­рян как про­све­ти­тель­ская ли­те­ра­ту­ра, мо­гу­щая огра­дить их от увле­че­ния сек­тант­ски­ми лже­уче­ни­я­ми.
Бла­го­да­ря усерд­ным тру­дам ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия мис­си­о­нер­ское де­ло в Нов­го­род­ской епар­хии на­столь­ко рас­ши­ри­лось, что по­тре­бо­ва­ло по­сто­ян­но дей­ству­ю­щих мис­си­о­нер­ских кур­сов. В 1911 го­ду епар­хи­аль­ное на­чаль­ство рас­по­ря­ди­лось, чтобы при­ход­ские свя­щен­ни­ки пред­ста­ви­ли от­че­ты о ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ном со­сто­я­нии сво­их при­хо­дов. По­сле озна­ком­ле­ния с ни­ми епар­хи­аль­ные мис­си­о­не­ры ор­га­ни­зо­ва­ли кур­сы для свя­щен­но­слу­жи­те­лей, на ко­то­рых они де­ли­лись со слу­ша­те­ля­ми опы­том про­ти­во­ате­и­сти­че­ской, про­ти­во­сек­тант­ской по­ле­ми­ки и ука­зы­ва­ли ме­ры и сред­ства к хри­сти­ан­ско­му про­све­ще­нию на­ро­да, к под­ня­тию нрав­ствен­но­го уров­ня и упо­ря­до­че­нию при­ход­ской жиз­ни, к про­ве­де­нию на­чал пра­во­слав­ной ве­ры в жизнь лич­ную, се­мей­ную и при­ход­скую. Та­кие же кур­сы ста­ли устра­и­вать­ся и для бла­го­че­сти­вых ми­рян. В ка­че­стве об­раз­ца про­ве­де­ния та­ко­го ро­да кур­сов был дан при­мер де­я­тель­но­сти ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия в Гор­нец­ком уез­де. Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий пред­ста­вил слу­ша­те­лям по­дроб­ные све­де­ния и ма­те­ри­а­лы про­тив рас­ко­ла, ко­то­рый был ши­ро­ко рас­про­стра­нен в этом уез­де. С это­го вре­ме­ни мис­си­о­нер­ские кур­сы, в ко­то­рых неиз­мен­но участ­во­вал ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий, ста­ли устра­и­вать­ся по­чти во всех уез­дах епар­хии. В 1912 го­ду та­кие кур­сы бы­ли про­ве­де­ны в Вал­дай­ском Ивер­ском мо­на­сты­ре для ду­хо­вен­ства Вал­дай­ско­го, Де­мян­ско­го и Кре­стец­ко­го уез­дов, в го­ро­дах – Нов­го­ро­де, Тих­вине, Бо­ро­ви­чах и Че­ре­пов­це, на стан­ции Ма­лая Ви­ше­ра. На кур­сы часть свя­щен­ни­ков вы­зы­ва­лась в обя­за­тель­ном по­ряд­ке, невы­зван­ные свя­щен­но­слу­жи­те­ли, а так­же ми­ряне мог­ли участ­во­вать в за­ня­ти­ях по сво­е­му же­ла­нию. В про­грам­му кур­сов вхо­ди­ли сек­то­ве­де­ние, рас­ко­ло­ве­де­ние, тео­рия и прак­ти­ка жи­вой про­по­ве­ди.
4 сен­тяб­ря 1912 го­да в Нов­го­род­ской епар­хии со­сто­ял­ся пер­вый мис­си­о­нер­ский съезд, и с это­го вре­ме­ни та­кие съез­ды ста­ли для епар­хии по­сто­ян­ным яв­ле­ни­ем. 17 де­каб­ря 1913 го­да мис­си­о­нер­ский съезд про­шел в го­ро­де Тих­вине, по­сле его окон­ча­ния в те­че­ние трех дней ра­бо­та­ли мис­си­о­нер­ские кур­сы. На съез­де об­суж­да­лись пись­мен­ные и уст­ные до­кла­ды свя­щен­ни­ков, а так­же опи­сан­ные в них про­бле­мы, свя­зан­ные с ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ным со­сто­я­ни­ем при­хо­жан, бы­ли вы­ска­за­ны неко­то­рые важ­ные по­же­ла­ния, свя­щен­ни­ки-мис­си­о­не­ры да­ва­ли по­лез­ные со­ве­ты и ука­за­ния. На по­сле­до­вав­ших по­сле съез­да кур­сах чи­та­лись лек­ции по во­про­сам сек­тант­ства, рас­ко­ла и неве­рия, а по­сле лек­ций мис­си­о­не­ры до позд­не­го ве­че­ра от­ве­ча­ли на во­про­сы участ­ни­ков кур­сов. В осо­бен­но­сти при­вле­ка­ли всех лек­ции и бе­се­ды ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия, и в кон­це кур­сов один из свя­щен­ни­ков от ли­ца слу­ша­те­лей по­бла­го­да­рил его за ин­те­рес­ные, про­стые, сер­деч­ные и жиз­нен­ные лек­ции.
Вот как опи­сы­ва­ет мис­си­о­нер­ские тру­ды и лич­ность от­ца Вар­со­но­фия один из его совре­мен­ни­ков: «К об­ра­ще­нию укло­ня­ю­щих­ся от спа­си­тель­но­го пу­ти бы­ли на­прав­ле­ны его тру­ды. С этой же це­лью он стре­мил­ся и к рас­ши­ре­нию сво­е­го мис­си­о­нер­ско­го опы­та уча­сти­ем в мис­си­о­нер­ских все­рос­сий­ских съез­дах: Ка­зан­ском в 1897 го­ду, Ки­ев­ском в 1908 го­ду и еди­но­вер­че­ском Пет­ро­град­ском в 1912 го­ду. Отец Вар­со­но­фий вы­не­сен­ные от­сю­да по­зна­ния це­нил не как сред­ство одо­леть про­тив­ни­ка в спо­ре, а как сред­ство с бóльшим уме­ни­ем и силь­нее вли­ять и на ста­ро­об­ряд­цев, из­во­дя их из тьмы неве­де­ния, и на ко­леб­лю­щих­ся пра­во­слав­ных, укреп­ляя их в ве­ре от­цов. Во имя еван­гель­ско­го со­ве­та мис­си­о­не­рам быть муд­рым, как змея, и про­стым, по­доб­но го­лу­бю, отец Вар­со­но­фий по­рев­но­вал и су­мел по­пасть да­же на пер­вый по­мор­ский ста­ро­об­ряд­че­ский все­рос­сий­ский со­бор в Москве в 1909 го­ду и вы­нес от­ту­да мно­го по­лез­но­го для сво­е­го де­ла.
Ес­ли по сво­е­му ду­шев­но­му скла­ду отец Вар­со­но­фий с са­мо­го на­ча­ла де­я­тель­но­сти был до­ста­точ­но бли­зок и по­ня­тен на­ро­ду, сре­ди ко­то­ро­го жил и ра­бо­тал, то с те­че­ни­ем вре­ме­ни эта бли­зость уве­ли­чи­лась, он срод­нил­ся с на­ро­дом, на­учив­шись це­нить и по­ни­мать ду­шу на­род­ную. Нуж­но бы­ло слы­шать его рас­ска­зы по воз­вра­ще­нии из мис­си­о­нер­ских по­ез­док: это бы­ло точ­ное вос­про­из­ве­де­ние жиз­ни с ее ха­рак­тер­ны­ми штри­ха­ми, да­же обыч­ный раз­го­вор­ный язык от­ца Вар­со­но­фия по­лу­чил от­те­нок на­род­ной ре­чи, а в слу­чае нуж­ды, на­при­мер на бе­се­дах, он на­учил­ся го­во­рить под­лин­ным язы­ком сво­их слу­ша­те­лей и да­же слу­ша­тель­ниц. В этом по­ни­ма­нии ду­ши на­род­ной и люб­ви к ней кро­ет­ся сек­рет воз­рас­тав­ше­го ува­же­ния к мис­си­о­не­ру да­же сре­ди вра­гов Церк­ви. Пре­крас­но изу­чив чин еди­но­вер­че­ско­го слу­же­ния, его на­пе­вы и про­из­но­ше­ние, отец Вар­со­но­фий по­беж­дал вра­гов их соб­ствен­ным ору­жи­ем, при­вле­кая на эти слу­же­ния мно­гих по­клон­ни­ков ста­рой ве­ры. Он ни­ко­гда не поз­во­лял се­бе, по­доб­но неко­то­рым, не в ме­ру ре­ти­вым мис­си­о­не­рам, из­де­вать­ся над на­род­ным неве­же­ством, так как сре­ди тьмы на­род­ной спо­со­бен был ви­деть жгу­чий ин­те­рес к во­про­сам ве­ры и че­ло­ве­че­ско­го спа­се­ния. По­это­му он от­но­сил­ся к бе­се­дам и со­бе­сед­ни­кам все­гда се­рьез­но и вы­ра­бо­тал тот спо­соб ве­де­ния бе­сед, ко­то­рый со­зда­вал в слу­ша­те­лях чув­ства не зло­рад­но­го тор­же­ства у од­них и оскорб­ле­ния и оби­ды у дру­гих, а со­кру­ше­ние о за­блуж­де­нии бра­тьев у од­них, же­ла­ние воз­вра­тить их к све­ту по­зна­ния Хри­сто­ва и со­зна­ние сво­ей неправо­ты или, по край­ней ме­ре, со­мне­ния в сво­ей право­те у дру­гих. Так ве­лось де­ло у него в те­че­ние всех 22 лет его мис­си­о­нер­ства».
Успе­хи от­ца Вар­со­но­фия по про­све­ще­нию на­ро­да и об­ра­ще­нию к пра­во­слав­ной ве­ре сек­тан­тов и неве­ру­ю­щих бы­ли столь ве­ли­ки, что епар­хи­аль­ное на­чаль­ство одоб­ри­ло уча­стие в со­бе­се­до­ва­ни­ях на­чет­чи­ков раз­ных тол­ков пра­во­слав­ных свя­щен­ни­ков с тем, чтобы в этих слу­ча­ях непре­мен­но бы при­гла­шал­ся и отец Вар­со­но­фий как тон­чай­ший зна­ток всех ста­ро­об­ряд­че­ских тол­ков.
Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий был стро­и­те­лем мно­гих еди­но­вер­че­ских хра­мов, где по­сле освя­ще­ния он тор­же­ствен­но и ис­то­во со­вер­шал бо­го­слу­же­ние по древним кни­гам, что яви­лось дей­ствен­ной про­по­ве­дью и при­зы­вом к ста­ро­об­ряд­цам при­со­еди­нить­ся к пра­во­сла­вию. Отец Вар­со­но­фий был так­же стро­и­те­лем и устро­и­те­лем ски­та на ме­сте пу­стынь­ки «За­бу­ду­щие ро­ди­те­ли», ко­то­рый был за­тем при­пи­сан к Нов­го­род­ско­му Ан­то­ни­е­ву мо­на­сты­рю. Ста­ра­ни­я­ми ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия в те­че­ние несколь­ких лет здесь бы­ли воз­двиг­ну­ты два хра­ма – свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы и пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Рим­ля­ни­на. По­сле по­строй­ки хра­мов и учре­жде­ния ски­та чис­ло па­лом­ни­ков сю­да еще бо­лее уве­ли­чи­лось. В дни празд­но­ва­ния па­мя­ти свя­той ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы на­род со­би­рал­ся в та­ком ко­ли­че­стве, что хра­мы не мог­ли вме­стить всех, и все­нощ­ное бде­ние со­вер­ша­лось под от­кры­тым небом.
Па­мя­туя, в ка­ких усло­ви­ях ма­те­ри­аль­ной нуж­ды ему при­шлось учить­ся в се­ми­на­рии, отец Вар­со­но­фий по­мо­гал бед­ным се­ми­на­ри­стам, а ко­гда на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на, он стал по­сто­ян­ным жерт­во­ва­те­лем на нуж­ды ра­не­ных и се­мьям лиц, при­зван­ных на вой­ну.
Ви­дя по­движ­ни­че­ское слу­же­ние ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия, нов­го­род­ский ар­хи­пас­тырь по­пы­тал­ся до­бить­ся на­зна­че­ния его од­ним из Нов­го­род­ских ви­ка­ри­ев. Ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий от­но­сил­ся к этим по­пыт­кам и «пред­ло­же­ни­ям со свой­ствен­ным ему сми­ре­ни­ем, ни ра­зу ни од­но­го ша­га он не сде­лал, чтобы уско­рить по­лу­че­ние ка­фед­ры, все предо­став­ляя во­ле Бо­жи­ей и усмот­ре­нию выс­шей цер­ков­ной вла­сти, но ко­гда за­бо­та­ми Нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па Ар­се­ния (Стад­ниц­ко­го) ему бы­ла при­уго­тов­ле­на Ки­рил­лов­ская ка­фед­ра, отец Вар­со­но­фий уви­дел в этом яв­ле­ние ми­ло­сти Бо­жи­ей к се­бе: этим на­зна­че­ни­ем он не от­ры­вал­ся от лю­би­мо­го мис­си­о­нер­ско­го де­ла, остав­лен­но­го за ним в по­ряд­ке ру­ко­вод­ства и на­прав­ле­ния, и от род­но­го хо­ро­шо зна­ко­мо­го Нов­го­род­ско­го края; он уви­дел для се­бя в но­вом на­зна­че­нии но­вую и бо­лее ши­ро­кую воз­мож­ность про­дол­жать тру­дить­ся на ду­хов­ную поль­зу и пра­во­слав­ных, и ста­ро­об­ряд­цев Нов­го­род­ской епар­хии...»
7 ян­ва­ря 1917 го­да со­сто­я­лось на­ре­че­ние и на сле­ду­ю­щий день хи­ро­то­ния ар­хи­манд­ри­та Вар­со­но­фия во епи­ско­па Ки­рил­лов­ско­го, ви­ка­рия Нов­го­род­ской епар­хии. Во вре­мя на­ре­че­ния во епи­ско­па ар­хи­манд­рит Вар­со­но­фий в сво­ем сло­ве ска­зал: «Знаю я хо­ро­шо, как вы­со­ко смот­рит ве­ру­ю­щая паства на сво­е­го свя­ти­те­ля, но вме­сте с тем по сво­е­му мис­си­о­нер­ско­му опы­ту я пре­крас­но знаю и то, как вра­ги Церк­ви Хри­сто­вой и как мно­гие из немощ­ных чле­нов Церк­ви зор­ко сле­дят за вся­ким по­ступ­ком, за вся­ким сло­вом уст­но, а осо­бен­но в пе­ча­ти ска­зан­ным от епи­ско­па, как они зор­ко сле­дят да­же за вся­ким дви­же­ни­ем ар­хи­пас­ты­рей цер­ков­ных и как вра­ги Церк­ви Хри­сто­вой под­ме­чен­ные за кем-ли­бо из свя­ти­те­лей немо­щи и гре­хи – это лич­ное пят­но – пы­та­ют­ся пе­ре­не­сти на всю Цер­ковь Хри­сто­ву, со зло­рад­ством кри­чат всем: "вот как ва­ша Цер­ковь де­ла­ет!" – и тем про­из­во­дят сму­ще­ние да­же сре­ди ве­ру­ю­щих чле­нов Церк­ви; при этой мыс­ли, со­зна­вая свои немо­щи и гре­хи и взи­рая на вы­со­ту свя­ти­тель­ско­го слу­же­ния, страх и тре­пет сму­ща­ет ду­шу мою... сму­ща­ет, но не при­во­дит в от­ча­я­ние, ибо на од­ни свои си­лы я ни­ко­гда ни в чем не на­де­ял­ся и не на­де­юсь, "че­ло­век бо есмь". Так и при ис­пол­не­нии воз­ла­га­е­мых на ме­ня свя­ти­тель­ских обя­зан­но­стей – этих доб­рых дел, на свои соб­ствен­ные си­лы я не на­де­юсь, а и тут по­ло­жусь на ми­ло­сер­дие и по­мощь Бо­жию...»
До кон­ца ян­ва­ря епи­скоп Вар­со­но­фий слу­жил в хра­мах Нов­го­ро­да, а за­тем уехал в Ки­рил­лов. С это­го вре­ме­ни на­чал­ся но­вый и по­след­ний пе­ри­од его мис­си­о­нер­ской и ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ской де­я­тель­но­сти, во вре­мя ко­то­ро­го он про­во­дил су­ро­вую, ас­ке­ти­че­скую жизнь по­движ­ни­ка и по­се­щал с про­по­ве­дью хра­мы и оби­те­ли ви­ка­ри­ат­ства. Из­ве­стие о его пред­сто­я­щем слу­же­нии в том или ином при­хо­де со­би­ра­ло мно­же­ство ве­ру­ю­щих, же­лав­ших услы­шать бла­го­дат­ное сло­во по­лю­бив­ше­го­ся им ар­хи­пас­ты­ря.
При на­ступ­ле­нии смут­но­го вре­ме­ни, сна­ча­ла по­сле от­ре­че­ния от пре­сто­ла го­су­да­ря Ни­ко­лая II, а за­тем по­сле за­хва­та вла­сти боль­ше­ви­ка­ми, епи­скоп неустан­но при­зы­вал на­род к ве­ре, к жиз­ни в Церк­ви, звал на­род, как де­тей, так и взрос­лых, учить­ся ис­ти­нам ве­ры в хра­ме Бо­жи­ем, ука­зы­вая на предо­су­ди­тель­ность из­гна­ния За­ко­на Бо­жия из школ. Ви­дя все ухуд­ша­ю­ще­е­ся по­ло­же­ние пра­во­слав­ных, он от­крыл в Ки­рил­ло­ве Брат­ство пра­во­слав­ных жен и му­жей. Ос­нов­ные по­ло­же­ния Брат­ства бы­ли та­ко­вы: «Брат­ство Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря име­ет це­лью: под­ня­тие ре­ли­ги­оз­но­го ду­ха и нрав­ствен­но­сти сре­ди на­ро­да; со­хра­не­ние чи­сто­ты ве­ры пра­во­слав­ной; охра­ну пра­во­слав­ных цер­ков­ных свя­тынь и цер­ков­но­го иму­ще­ства как до­сто­я­ния все­го пра­во­слав­но ве­ру­ю­ще­го на­ро­да, в част­но­сти, охра­ну мест­ной свя­ты­ни – Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря.
Для осу­ществ­ле­ния этих це­лей Брат­ство устра­и­ва­ет ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ные чте­ния и бе­се­ды; за­бо­тит­ся о ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ном обу­че­нии и вос­пи­та­нии под­рас­та­ю­ще­го по­ко­ле­ния; упо­треб­ля­ет со­глас­но ду­ху Еван­ге­лия все ме­ры мо­раль­но­го воз­дей­ствия для за­ступ­ле­ния го­ни­мой Церк­ви Хри­сто­вой; за­ни­ма­ет­ся де­ла­ми бла­го­тво­ри­тель­но­сти; на­блю­да­ет за со­хран­но­стью ста­рин­ных хра­мов, икон, цер­ков­ной утва­ри и при­ни­ма­ет ме­ры про­тив их пор­чи и ис­треб­ле­ния; ока­зы­ва­ет под­держ­ку срод­ным по це­ли ор­га­ни­за­ци­ям; при­вле­ка­ет в чис­ло сво­их чле­нов ис­тин­ных сы­нов свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви пу­тем рас­про­стра­не­ния сво­их идей, в це­лях со­гла­со­ван­но­сти».
В два­дца­ти ки­ло­мет­рах от Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря рас­по­ло­жен Фе­ра­пон­тов мо­на­стырь, ос­но­ван­ный дру­гом пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла пре­по­доб­ным Фе­ра­пон­том. Вслед­ствие ан­ти­цер­ков­ных ука­зов Ека­те­ри­ны II мо­на­стырь был упразд­нен и об­ра­щен в при­ход­скую цер­ковь. Толь­ко в на­ча­ле ХХ ве­ка бы­ло по­лу­че­но раз­ре­ше­ние на от­кры­тие в Фе­ра­пон­то­ве жен­ской мо­на­ше­ской оби­те­ли. Ос­но­ва­тель­ни­ца Ле­у­шин­ско­го мо­на­сты­ря игу­ме­ния Та­и­сия (Со­ло­по­ва) пред­ло­жи­ла сест­рам, кто возы­ме­ет та­кое же­ла­ние, ид­ти в Фе­ра­пон­то­во. Сре­ди дру­гих по­шла мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма (Су­ли­мо­ва), бу­ду­щая игу­ме­ния мо­на­сты­ря. Игу­ме­ния Се­ра­фи­ма (в ми­ру Ели­за­ве­та Ни­ко­ла­ев­на Су­ли­мо­ва) ро­ди­лась в 1858 го­ду в го­ро­де Устюжне Че­ре­по­вец­ко­го уез­да Нов­го­род­ской гу­бер­нии.
В 1874 го­ду она по­сту­пи­ла в Ле­у­шин­ский мо­на­стырь и через де­сять лет бы­ла опре­де­ле­на в чис­ло по­слуш­ниц. 14 фев­ра­ля 1901 го­да она бы­ла по­стри­же­на в мо­на­ше­ство с име­нем Се­ра­фи­ма. В 1902 го­ду мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма бы­ла на­зна­че­на каз­на­че­ей Ле­у­шин­ско­го мо­на­сты­ря, а 2 июля 1906 го­да – игу­ме­ни­ей Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря. Она от­ли­ча­лась рас­су­ди­тель­но­стью, с на­сель­ни­ца­ми мо­на­сты­ря бы­ла лас­ко­ва, по об­сто­я­тель­ствам и стро­га, ста­ра­ясь жизнь в мо­на­сты­ре устра­и­вать в со­от­вет­ствии с мо­на­стыр­ским уста­вом.
В кон­це ян­ва­ря 1918 го­да был опуб­ли­ко­ван де­крет со­вет­ской вла­сти об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства и пе­ре­хо­де все­го цер­ков­но­го иму­ще­ства в соб­ствен­ность го­су­дар­ства. 27 фев­ра­ля при­ход­ской со­вет Фе­ра­пон­то­ва мо­на­сты­ря при уча­стии чле­нов Фе­ра­пон­тов­ско­го ис­пол­ни­тель­но­го ко­ми­те­та про­из­вел опись иму­ще­ства. 8 ап­ре­ля 1918 го­да при­ход­ской со­вет по­ста­но­вил, что «все де­ла, ка­са­ю­щи­е­ся при­хо­да и мо­на­сты­ря, долж­ны ре­шать­ся непре­мен­но через при­ход­ской со­вет... и ни­ка­ких лиц, как част­ных, так и офи­ци­аль­ных, при­ез­жа­ю­щих в при­ход­ской Фе­ра­пон­тов мо­на­стырь как для осмот­ра, так и дру­гих це­лей, без упол­но­мо­чен­ных при­ход­ско­го цер­ков­но­го со­ве­та не до­пус­кать».
В на­ча­ле мая 1918 го­да Ки­рил­лов­ский ис­пол­ком по­ста­но­вил за­но­во про­из­ве­сти опись риз­ниц и все­го цер­ков­но­го иму­ще­ства во всех мо­на­сты­рях Ки­рил­лов­ско­го уез­да. В вос­кре­се­нье 6 мая игу­ме­ния Се­ра­фи­ма по­про­си­ла мо­на­стыр­ско­го свя­щен­ни­ка Иоан­на Ива­но­ва[2] объ­явить при­хо­жа­нам о при­ез­де ко­мис­сии. По окон­ча­нии ли­тур­гии свя­щен­ник ска­зал:
Пра­во­слав­ные! Се­го­дня или зав­тра к нам при­едут ка­кие-то лю­ди про­из­во­дить опись мо­на­стыр­ско­го иму­ще­ства, но опись уже бы­ла про­из­ве­де­на со­ве­том; до­пус­кать или не до­пус­кать их – ва­ше де­ло, но в слу­чае, ес­ли бу­дут оби­жать цер­ковь и се­стер, – за­щи­ти­те.
Де­лать опись боль­ше не на­до, не да­дим; опо­ве­сти­те нас или зво­ни­те, ко­гда при­едут, мы все при­дем и не да­дим, – за­яви­ли при­хо­жане.
В тот день все­нощ­ная на­ча­лась как обыч­но в шесть ча­сов ве­че­ра; в седь­мом ча­су при­бы­ли чет­ве­ро чле­нов ко­мис­сии, ко­то­рые раз­ме­сти­лись в кор­пу­се для при­ез­жих. Сра­зу по­тре­бо­вав к се­бе игу­ме­нию, они за­яви­ли ей, что при­е­ха­ли опи­сы­вать иму­ще­ство.
Про­тив опи­си ни­че­го не имею, – от­ве­ти­ла игу­ме­ния, – но долж­на уве­до­мить пред­се­да­те­ля при­ход­ско­го со­ве­та и упол­но­мо­чен­ных.
Чле­ны ко­мис­сии со­гла­си­л