Преподобномученик Варлаам (Ефимов)

Священномученик Димитрий (Добросердов), преподобномученики Амвросий (Астахов), Пахомий (Туркевич) и Варлаам (Ефимов), священномученик Иоанн Хренов, преподобномученица Татиана (Бесфамильная), мученик Николай Рейн, мученицы Мария Волнухина и Надежда Ажгеревич

Свя­щен­но­му­че­ник Ди­мит­рий (в ми­ру Иван Ива­но­вич Доб­ро­сер­дов) ро­дил­ся 22 ян­ва­ря 1864 го­да в се­ле Па­хот­ный Угол Там­бов­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка. По окон­ча­нии в 1885 го­ду Там­бов­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии он был на­зна­чен учи­те­лем зем­ской шко­лы в Мор­шан­ском уез­де, где ра­бо­тал до 1889 го­да. За это вре­мя он неод­но­крат­но по­лу­чал бла­го­дар­ность от Мор­шан­ско­го зем­ско­го со­бра­ния и Там­бов­ско­го гу­берн­ско­го учи­лищ­но­го со­ве­та за усерд­ные и успеш­ные тру­ды на по­при­ще на­род­но­го про­све­ще­ния. Же­нил­ся. 6 мая 1889 го­да Иван Ива­но­вич был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка к Ни­ко­ла­ев­ской церк­ви се­ла Ма­мон­то­во Там­бов­ской гу­бер­нии, в ко­то­ром про­жи­ва­ло то­гда око­ло двух ты­сяч че­ло­век, и на­зна­чен за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Ма­мон­тов­ской цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы.
Вско­ре у от­ца Иоан­на умер­ли же­на и де­ти. Остав­шись один, он уехал из Там­бов­ской гу­бер­нии и в 1894 го­ду по­сту­пил в Мос­ков­скую Ду­хов­ную ака­де­мию. По окон­ча­нии ее в 1898 го­ду со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия он был на­зна­чен за­ко­но­учи­те­лем 4-й Мос­ков­ской гим­на­зии и свя­щен­ни­ком гим­на­зи­че­ской церк­ви. 10 ап­ре­ля 1899 го­да мит­ро­по­лит Мос­ков­ский и Ко­ло­мен­ский Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский) по­ста­вил иерея Иоан­на на­сто­я­те­лем Бла­го­ве­щен­ской церк­ви при гим­на­зии. В том же го­ду Пе­да­го­ги­че­ское об­ще­ство при Им­пе­ра­тор­ском Мос­ков­ском уни­вер­си­те­те из­бра­ло его сво­им дей­стви­тель­ным чле­ном, а от­де­ле­ние Пе­да­го­ги­че­ско­го об­ще­ства по во­про­сам ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го об­ра­зо­ва­ния и вос­пи­та­ния из­бра­ло его сво­им сек­ре­та­рем. 6 мая 1908 го­да за за­слу­ги по ду­хов­но­му ве­дом­ству он был на­граж­ден на­перс­ным кре­стом. В это вре­мя мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Вла­ди­мир при­гла­сил от­ца Иоан­на к се­бе и ска­зал: «Отец Иоанн, у нас в ос­нов­ном два пу­ти: се­мей­ный путь и мо­на­ше­ский. Се­мей­ный путь для вас за­крыт. Я вам со­ве­тую при­нять мо­на­ше­ство». Отец Иоанн со­гла­сил­ся и в де­каб­ре 1908 го­да в Смо­лен­ской Зо­си­мо­вой пу­сты­ни Мос­ков­ской епар­хии был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с на­ре­че­ни­ем ему име­ни Ди­мит­рий, воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та и на­зна­чен си­но­даль­ным риз­ни­чим и на­сто­я­те­лем церк­ви Две­на­дца­ти апо­сто­лов в Крем­ле.
В 1909 го­ду ар­хи­манд­рит Ди­мит­рий был на­зна­чен на­блю­да­те­лем по­слуш­ни­че­ских школ став­ро­пи­ги­аль­ных мо­на­сты­рей. В 1910 го­ду его из­бра­ли в дей­стви­тель­ные чле­ны цер­ков­но-ар­хео­ло­ги­че­ско­го от­де­ла при Об­ще­стве лю­би­те­лей ду­хов­но­го про­све­ще­ния. В это вре­мя он был так­же дей­стви­тель­ным чле­ном По­пе­чи­тель­ства над уча­щи­ми­ся в Москве сла­вя­на­ми Санкт-Пе­тер­бург­ско­го сла­вян­ско­го бла­го­тво­ри­тель­но­го об­ще­ства.
18 мая 1914 го­да в Успен­ском со­бо­ре Крем­ля ар­хи­манд­рит Ди­мит­рий был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Мо­жай­ско­го, ви­ка­рия Мос­ков­ской епар­хии и на­зна­чен на­сто­я­те­лем Са­ви­но-Сто­ро­жев­ско­го мо­на­сты­ря. С то­го же го­да он стал ис­пол­нять обя­зан­но­сти за­ве­ду­ю­ще­го бо­го­слов­ски­ми пе­да­го­ги­че­ски­ми кур­са­ми в Москве. То­гда же на него бы­ло воз­ло­же­но глав­ное ру­ко­вод­ство и на­блю­де­ние за из­да­ни­ем на­уч­но­го ху­до­же­ствен­но-ил­лю­стри­ро­ван­но­го опи­са­ния Пат­ри­ар­шей риз­ни­цы.
В 1921 го­ду прео­свя­щен­ный Ди­мит­рий был на­зна­чен епи­ско­пом Став­ро­поль­ским. Об­нов­лен­цы в Став­ро­поль­ской епар­хии одер­жа­ли по­чти пол­ную по­бе­ду над пра­во­слав­ны­ми, ко­то­рые ли­ши­лись боль­шин­ства при­хо­дов. Од­ной из при­чин это­го бы­ло мас­со­вое уни­что­же­ние ду­хо­вен­ства в эпо­ху граж­дан­ской вой­ны в 1918-1921 го­дах. Под на­тис­ком об­нов­лен­цев епи­скоп Ди­мит­рий был вы­нуж­ден по­ки­нуть епар­хию и пе­ре­ехать в Моск­ву.
В 1922 го­ду пра­во­слав­ные Там­бов­ской епар­хии ве­ли упор­ную борь­бу с об­нов­лен­ца­ми. На пер­вых по­рах об­нов­лен­цам в неко­то­рых го­ро­дах уда­лось за­хва­тить боль­шин­ство хра­мов. В го­ро­де Коз­ло­ве к об­нов­лен­цам ото­шло че­тыр­на­дцать хра­мов, толь­ко два хра­ма оста­лись пра­во­слав­ны­ми. Пра­во­слав­ный на­род, од­на­ко, об­нов­лен­че­ские хра­мы не по­се­щал, а хо­дил в муж­ской Тро­иц­кий мо­на­стырь, рас­по­ло­жен­ный в трех ки­ло­мет­рах от го­ро­да. По­сле осво­бож­де­ния в 1923 го­ду Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на из за­клю­че­ния епар­хи­аль­ный со­вет го­ро­да Коз­ло­ва на­пра­вил в Моск­ву сво­их пред­ста­ви­те­лей с прось­бой на­зна­чить к ним пра­во­слав­но­го ар­хи­ерея.
26 сен­тяб­ря 1923 го­да прео­свя­щен­ный Ди­мит­рий был на­зна­чен епи­ско­пом Коз­лов­ским, ви­ка­ри­ем Там­бов­ской епар­хии и вре­мен­но управ­ля­ю­щим Там­бов­ской епар­хи­ей. По­сле при­ез­да прео­свя­щен­но­го Ди­мит­рия в го­род об­нов­лен­цы при­нес­ли по­ка­я­ние и все хра­мы за ис­клю­че­ни­ем од­но­го пе­ре­шли к пра­во­слав­ным. Прео­свя­щен­ный Ди­мит­рий слу­жил во всех хра­мах го­ро­да; он был пре­крас­ным про­по­вед­ни­ком. С те­че­ни­ем вре­ме­ни его по­пуляр­ность сре­ди пра­во­слав­ных все бо­лее воз­рас­та­ла.
Об­нов­лен­че­ско­му дви­же­нию в епар­хии гро­зи­ло пол­ное по­ра­же­ние. Упол­но­мо­чен­ный Там­бов­ско­го от­де­ла ОГПУ по Коз­лов­ско­му уез­ду пи­сал: «Во гла­ве ти­хо­нов­ско­го дви­же­ния в го­ро­де Коз­ло­ве и уез­де, а так­же всей Там­бов­ской гу­бер­нии сто­ит епи­скоп Ди­мит­рий, очень хит­рый и осто­рож­ный че­ло­век, поль­зу­ю­щий­ся гро­мад­ней­шим ав­то­ри­те­том сре­ди ве­ру­ю­щих, а в осо­бен­но­сти у ку­ла­ков и тем­но­го эле­мен­та. Епи­скоп Ди­мит­рий очень хит­ро про­во­дит по­ли­ти­ку на­зна­че­ния сво­их по­пов на ме­ста, за­ня­тые по­па­ми-об­нов­лен­ца­ми, то есть по­пу, об­ра­ща­ю­ще­му­ся к нему за на­зна­че­ни­ем, он пред­ла­га­ет ид­ти в се­ло и до­стать от груп­пы ве­ру­ю­щих про­то­коль­ное по­ста­нов­ле­ние о же­ла­нии иметь по­слан­но­го епи­ско­пом Ди­мит­ри­ем по­па в при­хо­де; ко­неч­но, при та­ком под­хо­де к де­лу по­слан­но­му по­пу ни­че­го не оста­ет­ся де­лать, как ве­сти аги­та­цию про­тив на­хо­дя­ще­го­ся в при­хо­де по­па, об­ви­няя его в ере­ти­че­стве, ком­му­низ­ме и то­му по­доб­ном. Со вре­ме­ни упразд­не­ния Епар­хи­аль­но­го управ­ле­ния вся пол­но­та вла­сти пе­ре­шла в ру­ки епи­ско­па Ди­мит­рия... ко­то­ро­му... под­чи­ня­ют­ся по­пы, так как ина­че непод­чи­ня­ю­щий­ся при по­мо­щи аги­та­ции по­слан­ных Ди­мит­ри­ем по­пов рис­ку­ет по­те­рять ме­сто и пре­вра­тить­ся в ере­ти­ка. Бла­го­да­ря ав­то­ри­тет­но­сти и по­ли­ти­ке Ди­мит­рия, ти­хо­нов­ское дви­же­ние в го­ро­де Коз­ло­ве и уез­де рас­тет не по дням, а по ча­сам. Гро­мад­ней­шим злом для об­нов­лен­че­ско­го дви­же­ния яв­ля­ют­ся так­же мо­на­хи, на­зна­че­ние ко­то­рых Ди­мит­рий от­ри­ца­ет, ссы­ла­ясь на то, что и здесь он ни при чем, так как мо­на­хи опять-та­ки яв­ля­ют­ся из­бран­ни­ка­ми на­ро­да. Воз­вра­ще­ние Пят­ниц­кой го­ро­да Коз­ло­ва церк­ви по рас­по­ря­же­нию ВЦИКа ти­хо­нов­цам от об­нов­лен­цев да­ло воз­мож­ность еще бо­лее под­нять го­ло­вы ти­хо­нов­цам и еще бо­лее укре­пить свой ав­то­ри­тет, в част­но­сти ав­то­ри­тет епи­ско­па Ди­мит­рия... А все­го ду­хо­вен­ства, по­сле­до­ва­те­лей быв­ше­го Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, в го­ро­де Коз­ло­ве и уез­де име­ет­ся до 90%. В об­ла­сти ра­бо­ты сре­ди ду­хо­вен­ства на­ми при­ня­ты сле­ду­ю­щие ме­ры: про­из­во­дит­ся... сроч­ный учет все­го ду­хо­вен­ства, при­ни­ма­ют­ся ме­ры к рас­тор­же­нию до­го­во­ров групп ти­хо­нов­ско­го тол­ка в поль­зу об­нов­лен­цев... Пред­по­ла­га­ет­ся со­зда­ние Епар­хи­аль­но­го управ­ле­ния с рав­ным про­цен­том ти­хо­нов­цев и об­нов­лен­цев...»
Ве­ли­ким по­стом 1925 го­да епи­ско­па Ди­мит­рия ста­ли ча­сто вы­зы­вать на до­про­сы в ОГПУ. Ино­гда по­сле до­про­сов он сра­зу шел в храм, где его жда­ли, чтобы на­чать бо­го­слу­же­ние. Вла­сти на­ста­и­ва­ли, чтобы вла­ды­ка по­ки­нул Коз­лов, но он от­ка­зы­вал­ся. Ему ста­ли угро­жать за­клю­че­ни­ем. В кон­це кон­цов он, ссы­ла­ясь на бо­лезнь серд­ца, по­про­сил вла­сти от­пу­стить его в Еги­пет для ле­че­ния. Ему был вы­пи­сан за­гра­нич­ный пас­порт, и он от­пра­вил­ся в ан­глий­ское по­соль­ство в Москве, чтобы по­лу­чить раз­ре­ше­ние на въезд в то­гдаш­нюю ан­глий­скую ко­ло­нию. Бла­го­по­луч­но офор­мив все до­ку­мен­ты, прео­свя­щен­ный Ди­мит­рий на сле­ду­ю­щий день от­пра­вил­ся в Сер­ги­ев По­сад, чтобы по­про­щать­ся с Алек­сан­дром Дмит­ри­е­ви­чем Са­ма­ри­ным, быв­шим ко­гда-то обер-про­ку­ро­ром Свя­тей­ше­го Си­но­да, с ко­то­рым вла­ды­ка был в дру­же­ских от­но­ше­ни­ях. На пу­ти к до­му Са­ма­ри­на его оста­но­вил вер­хо­вой, и епи­скоп был аре­сто­ван. Из тюрь­мы в Сер­ги­е­вом По­са­де он был от­прав­лен в тюрь­му на Лу­бян­ку в Москве, где про­был неде­лю, а за­тем с при­ка­за­ни­ем ехать в Коз­лов был осво­бож­ден. В Коз­ло­ве его аре­сто­ва­ли и пре­про­во­ди­ли в Там­бов. В Там­бо­ве епи­скоп Ди­мит­рий был осво­бож­ден из тюрь­мы и уехал в Моск­ву, где ему до­ве­лось на все­нощ­ной на­ка­нуне празд­но­ва­ния па­мя­ти ве­ли­ко­му­че­ни­цы Ека­те­ри­ны со­слу­жить Ме­сто­блю­сти­те­лю Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла мит­ро­по­ли­ту Пет­ру. Для Ме­сто­блю­сти­те­ля это бы­ла по­след­няя служ­ба, через три дня он был аре­сто­ван.
В 1926 го­ду епи­скоп Ди­мит­рий слу­жил в мос­ков­ских хра­мах и в Под­мос­ко­вье. В июле 1926 го­да вла­ды­ку вы­звал к се­бе упол­но­мо­чен­ный ОГПУ Туч­ков и по­тре­бо­вал, чтобы он по­ки­нул сто­ли­цу. Со­слав­шись на боль­ное серд­це, вла­ды­ка ска­зал, что уедет в Кис­ло­водск. Пе­ред отъ­ез­дом епи­скоп Ди­мит­рий по­шел к за­ме­сти­те­лю Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­ту Сер­гию (Стра­го­род­ско­му), ко­то­рый, вви­ду чрез­вы­чай­ных об­сто­я­тельств по управ­ле­нию Цер­ко­вью в усло­ви­ях бес­пре­стан­ных го­не­ний, раз­де­лил Став­ро­поль­скую епар­хию на две и по­ру­чил епи­ско­пу Ди­мит­рию управ­ле­ние но­во­со­здан­ной Пя­ти­гор­ской епар­хи­ей.
Вла­ды­ка по­се­лил­ся в Кис­ло­вод­ске, где сни­мал ком­на­ту в рай­оне, ко­то­рый на­зы­вал­ся Ря­бо­ва Бал­ка, на окра­ине го­ро­да за же­лез­но­до­рож­ным вок­за­лом, непо­да­ле­ку от Пан­те­ле­и­мо­нов­ской церк­ви, в ко­то­рой он ча­сто слу­жил.
14 ап­ре­ля 1932 го­да епи­скоп Ди­мит­рий был воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па. 23 мар­та 1934 го­да на­зна­чен ар­хи­епи­ско­пом Мо­жай­ским, ви­ка­ри­ем Мос­ков­ской епар­хии.
В Москве вла­ды­ка по­се­лил­ся в сто­рож­ке при Ильин­ской церк­ви на Боль­шой Чер­ки­зов­ской ули­це, где и жил до аре­ста.
Ар­хи­епи­скоп Ди­мит­рий был аре­сто­ван 29 сен­тяб­ря 1937 го­да и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му. Сра­зу же по­сле аре­ста на­ча­лись до­про­сы, ко­то­рые 9 ок­тяб­ря бы­ли оформ­ле­ны в ви­де про­то­ко­ла и под­пи­са­ны ар­хи­епи­ско­пом.
Ар­хи­епи­скоп Ди­мит­рий не при­знал се­бя ви­нов­ным и не со­гла­сил­ся ко­го‑ли­бо ого­во­рить.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы сре­ди окру­жа­ю­щих за­яв­ля­ли о том, что в СССР су­ще­ству­ют го­не­ния на ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство. Вы это под­твер­жда­е­те? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– Я это не под­твер­ждаю, и об этом я ни­ко­му не за­яв­лял, – от­ве­тил ар­хи­епи­скоп.
– След­ствию из­вест­но о том, что вы рас­про­стра­ня­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ные про­во­ка­ци­он­ные слу­хи, что яко­бы мит­ро­по­лит Петр рас­стре­лян со­вет­ской вла­стью. От­ку­да вам это из­вест­но?
– Мне из­вест­но от мит­ро­по­ли­та Сер­гия (Стра­го­род­ско­го) о том, что мит­ро­по­лит Петр в де­каб­ре 1936 го­да умер в ссыл­ке, а о рас­стре­ле его я ни от ко­го не слы­шал и та­ких слу­хов не рас­про­стра­нял.
Вме­сте с ар­хи­епи­ско­пом Ди­мит­ри­ем бы­ли аре­сто­ва­ны ар­хи­манд­рит Ам­вро­сий (Аста­хов), игу­мен Па­хо­мий (Тур­ке­вич), диа­кон Иоанн Хре­нов, мо­нах Вар­ла­ам (Ефи­мов), ино­ки­ня Та­тья­на (Бес­фа­миль­ная), ми­ряне Ни­ко­лай Рейн, Ма­рия Вол­ну­хи­на и На­деж­да Аж­ге­ре­вич.

Пре­по­доб­но­му­че­ник Ам­вро­сий (в ми­ру Алек­сей Ани­ке­е­вич Аста­хов) ро­дил­ся в 1860 го­ду в се­ле Бо­ри­сов­ка Ле­бе­дян­ско­го уез­да Там­бов­ской гу­бер­нии в кре­стьян­ской се­мье. До 1925 го­да он жил в мо­на­сты­ре, а по­сле его за­кры­тия – в раз­ных се­лах Мос­ков­ской об­ла­сти, в част­но­сти в се­ле Ак­си­ньи­но Крас­но­гор­ско­го рай­о­на, и ду­хов­но окорм­лял мо­на­хинь и по­слуш­ниц Го­ло­вин­ско­го мо­на­сты­ря.
– Кто и в ка­ких це­лях вас по­се­щал на квар­ти­ре? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– Ме­ня по­се­ща­ли мои по­чи­та­те­ли, ко­то­рые об­ра­ща­лись ко мне за раз­лич­ны­ми со­ве­та­ми, – от­ве­тил ар­хи­манд­рит Ам­вро­сий.
– Ка­кие со­ве­ты вы да­ва­ли сво­им по­чи­та­те­лям?
– Я да­вал со­ве­ты толь­ко по во­про­сам се­мей­ной жиз­ни.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы сво­их по­чи­та­те­лей об­ра­ба­ты­ва­ли в ан­ти­со­вет­ском ду­хе. Вы это под­твер­жда­е­те?
– Да, я дей­стви­тель­но го­во­рил, что со­вет­ская власть на ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство устра­и­ва­ет го­не­ния, го­во­рил, что со­вет­ская власть есть власть ан­ти­хри­ста, по­слан­ная в на­ка­за­ние на­ро­ду за гре­хи.
– Из­ло­жи­те ва­ши взгля­ды на со­вет­скую власть.
– К со­вет­ской вла­сти я от­но­шусь враж­деб­но, счи­таю, что со­вет­ская власть раз­ру­ша­ет хра­мы, ссы­ла­ет со­вер­шен­но без­вин­ное ду­хо­вен­ство и ве­ру­ю­щих. По сво­им убеж­де­ни­ям я яв­ля­юсь мо­нар­хи­стом, а со­вет­скую власть я рас­смат­ри­ваю как вре­мен­ное яв­ле­ние... Лю­ди в Рос­сии, ко­то­рые по сво­ей глу­по­сти сверг­ли ца­ря, сей­час в этом рас­ка­и­ва­ют­ся, по­то­му что ви­дят очень мно­го неспра­вед­ли­во­сти от со­вет­ской вла­сти, че­го не бы­ло при ца­ре.

Пре­по­доб­но­му­че­ник Па­хо­мий (в ми­ру Па­вел Аки­мо­вич Тур­ке­вич) ро­дил­ся в 1864 го­ду в ме­стеч­ке Ми­ля­но­ви­чи Ко­вель­ско­го уез­да Во­лын­ской гу­бер­нии в се­мье куз­не­ца. Под­ви­зал­ся в Зла­то­устов­ском мо­на­сты­ре до его за­кры­тия в 1923 го­ду. В кон­це два­дца­тых – на­ча­ле трид­ца­тых го­дов, бу­дучи в пре­клон­ных ле­тах, жил в Москве у сво­их ду­хов­ных де­тей.
– Ва­ше от­но­ше­ние к со­вет­ской вла­сти, – спро­сил сле­до­ва­тель игу­ме­на Па­хо­мия во вре­мя до­про­са.
– Я со­вет­скую власть счи­таю вла­стью ан­ти­хри­ста, ко­то­рая по­сла­на Бо­гом на­ро­ду в на­ка­за­ние.

Свя­щен­но­му­че­ник Иоанн ро­дил­ся 3 сен­тяб­ря 1888 го­да в го­ро­де Москве в се­мье слу­жа­ще­го Та­ган­ской тюрь­мы Се­ме­на Хре­но­ва. Се­мья бы­ла очень ре­ли­ги­оз­ная и бла­го­че­сти­вая. Иван с ран­не­го дет­ства хо­дил мо­лить­ся в Но­воспас­ский мо­на­стырь, рас­по­ло­жен­ный непо­да­ле­ку от до­ма, где они жи­ли. Со вре­ме­нем он стал петь на кли­ро­се вме­сте с мо­на­ха­ми и на неко­то­рых бо­го­слу­же­ни­ях был чте­цом. В 1907 го­ду Иван Се­ме­но­вич окон­чил пе­да­го­ги­че­ский ин­сти­тут, но учи­те­лем не стал; он не по­чув­ство­вал в се­бе при­зва­ния к этой про­фес­сии и уви­дел, что стал­ки­ва­ет­ся с боль­ши­ми труд­но­стя­ми в объ­яс­не­нии де­тям учеб­но­го ма­те­ри­а­ла. Он сна­ча­ла устро­ил­ся бух­гал­те­ром в Та­ган­скую тюрь­му, а за­тем иерос­хи­мо­нах Ари­сто­клий, с ко­то­рым Иван Се­ме­но­вич был хо­ро­шо зна­ком, по­мог ему устро­ить­ся бух­гал­те­ром в Мос­ков­ский ку­пе­че­ский банк. В 1911 го­ду Иван Се­ме­но­вич же­нил­ся на де­ви­це Ев­до­кии. Она бы­ла из бла­го­че­сти­вой се­мьи и при­хо­жан­кой Но­воспас­ско­го мо­на­сты­ря, где они по­зна­ко­ми­лись.
По­сле на­цио­на­ли­за­ции в 1917 го­ду бан­ков Иван Се­ме­но­вич стал ра­бо­тать бух­гал­те­ром в го­судар­ствен­ных учре­жде­ни­ях го­ро­да Моск­вы. По­сле за­кры­тия Но­воспас­ско­го мо­на­сты­ря он, как и все при­хо­жане мо­на­сты­ря, на­чал хо­дить в рас­по­ло­жен­ный ря­дом с оби­те­лью храм Со­ро­ка му­че­ни­ков; там ему пред­ло­жи­ли при­нять сан диа­ко­на. Вы­бор был очень се­рьез­ным, и Иван Се­ме­но­вич от­пра­вил­ся в храм свя­ти­те­ля Ни­ко­лая на Ма­ро­сей­ке к про­то­и­е­рею Алек­сию Ме­че­ву, чтобы по­со­ве­то­вать­ся с ним и взять бла­го­сло­ве­ние. Отец Алек­сий бла­го­сло­вил, и в 1921 го­ду епи­скоп Ве­рей­ский Ила­ри­он (Тро­иц­кий) ру­ко­по­ло­жил его в сан диа­ко­на ко хра­му Со­ро­ка му­че­ни­ков. При хра­ме то­гда еще су­ще­ство­ва­ла вос­крес­ная шко­ла, ко­то­рой диа­кон Иоанн стал ру­ко­во­дить. Про­слу­жил он здесь око­ло го­да; в хра­ме в это вре­мя на­ча­лись рас­при, и он ушел из него. За­тем слу­жил неко­то­рое вре­мя в Тро­иц­ком хра­ме в Ко­тель­ни­ках. Во вре­мя слу­же­ния в хра­ме Со­ро­ка му­че­ни­ков и в Тро­иц­ком хра­ме диа­кон Иоанн про­дол­жал ра­бо­тать бух­гал­те­ром. Се­мья от­ца Иоан­на, со­сто­яв­шая из су­пру­ги и до­че­ри, бы­ла друж­ной; все сво­бод­ное вре­мя в буд­ни они по­свя­ща­ли чте­нию ду­хов­ных книг, и в осо­бен­но­сти жи­тий свя­тых, чи­тая жи­тия на каж­дый день. В вос­крес­ные дни и в празд­ни­ки и при лю­бой воз­мож­но­сти они шли в храм. В на­ча­ле 1930 го­дов от­ца Иоан­на вы­зва­ли в ОГПУ и ска­за­ли ему:
– Вы хо­ро­ший ра­бот­ник, мы про­ве­ри­ли вас, мы пред­ла­га­ем вам ра­бо­тать у нас аген­том, со­об­щать нам обо всех, кто с ва­ми ра­бо­та­ет.
Отец Иоанн от­ве­тил на это:
– Я не мо­гу это­го де­лать, по­то­му что на мне сан диа­ко­на.
– А вы сни­ми­те с се­бя сан диа­ко­на.
– Бог дал, Бог с ме­ня сни­мет, – от­ве­тил отец Иоанн.
Со­труд­ни­ки ОГПУ не ста­ли бо­лее на­ста­и­вать, и один из них ска­зал:
– Нам бы по­боль­ше та­ких стой­ких лю­дей.
В 1937 го­ду на диа­ко­на Иоан­на до­нес­ли, что его квар­ти­ру по­се­ща­ет мно­го ду­хо­вен­ства, и к нему при­шли сде­лать обыск и аре­сто­вать. Во вре­мя обыс­ка у него на­шли справ­ку, что он ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на. «Ну, вот еще од­но де­ло», – удо­вле­тво­рен­но ска­зал один из обыс­ки­вав­ших. На до­про­сах отец Иоанн под­твер­дил, что он до се­го вре­ме­ни но­сит сан диа­ко­на и не же­ла­ет с се­бя сни­мать сан. А что ка­са­ет­ся об­ви­не­ний в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, то в этом он ви­нов­ным се­бя не при­зна­ет.

Пре­по­доб­но­му­че­ник Вар­ла­ам (в ми­ру Ва­си­лий Се­ва­стья­но­вич Ефи­мов) ро­дил­ся 12 ап­ре­ля 1903 го­да в се­мье бла­го­че­сти­вых мос­ков­ских жи­те­лей Се­ва­стья­на и Мав­ры Ефи­мо­вых. Ра­бо­тал ку­рье­ром в 33-м от­де­ле­нии ми­ли­ции. В 1935 го­ду он тай­но при­нял мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Вар­ла­ам. Он был аре­сто­ван 29 сен­тяб­ря 1937 го­да. Его об­ви­ни­ли в том, что он, «бу­дучи враж­деб­но на­стро­ен­ным по от­но­ше­нию к со­вет­ской вла­сти, сре­ди окру­жа­ю­щих про­во­дил си­сте­ма­ти­че­скую ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию. Свою квар­ти­ру он предо­ста­вил для со­вер­ше­ния тай­ных бо­го­слу­же­ний и ноч­ле­га воз­вра­тив­ше­му­ся из ссыл­ки ду­хо­вен­ству. В 1935 го­ду он при­нял по­стри­же­ние в тай­ное мо­на­ше­ство, к че­му скло­нял и дру­гих сво­их еди­но­мыш­лен­ни­ков».
Сле­до­ва­тель спро­сил его, как в его квар­ти­ру по­па­ло свя­щен­ни­че­ское об­ла­че­ние. Ва­си­лий Се­ва­стья­но­вич от­ве­тил, что оно остав­ле­но иерос­хи­мо­на­хом Ари­сто­кли­ем, ко­то­ро­го глу­бо­ко по­чи­та­ла вся его се­мья и ко­то­рый несколь­ко раз со­вер­шал мо­леб­ны в их квар­ти­ре. Но «в дан­ное вре­мя его нет в жи­вых, так как он умер лет пять то­му на­зад», – по­яс­нил Ва­си­лий Се­ва­стья­но­вич. Ви­нов­ным он се­бя ни в чем не при­знал. 17 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла мо­на­ха Вар­ла­а­ма (Ефи­мо­ва) к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния, и он был от­прав­лен в Лок­чим­лаг в Ко­ми об­ласть, где вско­ре скон­чал­ся.

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Та­ти­а­на (Та­тья­на Ни­ко­ла­ев­на Бес­фа­миль­ная) ро­ди­лась 10 ян­ва­ря 1866 го­да в Москве. В воз­расте пя­ти лет она бы­ла от­да­на ма­те­рью в при­ют Рож­де­ствен­ско­го мо­на­сты­ря, где про­жи­ла до са­мо­го его за­кры­тия в 1923 го­ду, не вы­хо­дя все это вре­мя за пре­де­лы оби­те­ли. Под­ви­за­ясь на раз­лич­ных по­слу­ша­ни­ях, она окон­чи­ла в мо­на­сты­ре цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. В 1920 го­ду Та­тья­на при­ня­ла ино­че­ский по­стриг. По­сле за­кры­тия оби­те­ли и до са­мо­го сво­е­го аре­ста она жи­ла в квар­ти­ре непо­да­ле­ку от мо­на­сты­ря, про­дол­жая со­вер­шать свой ино­че­ский по­двиг, за­ра­ба­ты­вая на жизнь ру­ко­де­ли­ем и ши­тьем. Бу­дучи аре­сто­ван­ной, ви­нов­ной се­бя не при­зна­ла.

Му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 21 ян­ва­ря 1892 го­да в се­ле Сос­нов­ка Мор­шан­ско­го уез­да Там­бов­ской гу­бер­нии в се­мье потом­ствен­но­го по­чет­но­го граж­да­ни­на Алек­сандра Рей­на. По рож­де­нию Алек­сандр Рейн был прус­ским под­дан­ным, при­е­хав­шим в Рос­сию в ка­че­стве управ­ля­ю­ще­го име­ни­ем, но в 1903 го­ду он при­нял рус­ское под­дан­ство. В 1911 го­ду Ни­ко­лай Алек­сан­дро­вич окон­чил гим­на­зию Крей­ма­на, а в 1918 го­ду – сель­ско­хо­зяй­ствен­ный ин­сти­тут. С 1920 по 1930 год он ра­бо­тал на­уч­ным со­труд­ни­ком Ти­ми­ря­зев­ской ака­де­мии в Москве, а за­тем, по день сво­е­го аре­ста, – в ин­сти­ту­те овощ­но­го хо­зяй­ства. Во вре­мя го­не­ний на Цер­ковь от без­бож­ной вла­сти он при­ютил в сво­ем до­ме афон­ско­го иеро­мо­на­ха Ила­ри­о­на (Гро­мо­ва) и ока­зы­вал ему ма­те­ри­аль­ную по­мощь.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы сре­ди ве­ру­ю­щих рас­про­стра­ня­ли про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о яко­бы име­ю­щем­ся в СССР го­не­нии на ре­ли­гию. Вы это под­твер­жда­е­те?
– Я не от­ри­цаю, что го­во­рить о су­ще­ству­ю­щем го­не­нии на ре­ли­гию мог, но про­во­ка­ци­он­ных слу­хов сре­ди ве­ру­ю­щих не рас­про­стра­нял, – от­ве­тил Ни­ко­лай Алек­сан­дро­вич.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что на квар­ти­ре у вас и зна­ко­мых вам при­хо­жан про­из­во­ди­лось тай­ное бо­го­слу­же­ние. Под­твер­жда­е­те ли это?
– Тай­но­го бо­го­слу­же­ния ни у ме­ня, ни у близ­ких свя­щен­ни­ка Ила­ри­о­на не бы­ло. Я не от­ри­цаю, что бо­го­слу­же­ния на квар­ти­ре у ме­ня и зна­ко­мых про­во­ди­лись, но это бы­ло свя­за­но с вы­пол­не­ни­ем ря­да ре­ли­ги­оз­ных об­ря­дов (по­хо­рон, празд­нич­ных мо­леб­нов и про­че­го).
– Ва­ши убеж­де­ния и взгля­ды на со­вет­скую власть.
– Со­вет­скую власть я счи­таю за­кон­ной вла­стью, но она не счи­та­ет­ся с ми­ро­воз­зре­ни­ем ве­ру­ю­щих, она бо­рет­ся с ре­ли­ги­ей и Цер­ко­вью как с контр­ре­во­лю­ци­он­ны­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми...

Му­че­ни­ца Ма­рия (Ма­рия Ни­ко­ла­ев­на Вол­ну­хи­на) ро­ди­лась 3 мар­та 1876 го­да в Москве в се­мье тор­гов­ца. Она вы­шла за­муж за фаб­ри­кан­та Ива­на Ге­ра­си­мо­ви­ча Вол­ну­хи­на. Оба бы­ли глу­бо­ко ве­ру­ю­щи­ми людь­ми, для ко­то­рых ве­ра бы­ла глав­ной цен­но­стью и со­дер­жа­ни­ем жиз­ни. Вско­ре по­сле ре­во­лю­ции Ма­рия Ни­ко­ла­ев­на по­те­ря­ла му­жа. В 1927 го­ду все ее иму­ще­ство бы­ло на­цио­на­ли­зи­ро­ва­но. В 1932 го­ду Ма­рия Ни­ко­ла­ев­на бы­ла при­го­во­ре­на к трем го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край, в го­род Кот­лас, но вско­ре от­ту­да уеха­ла и с это­го вре­ме­ни на­ча­ла стран­ство­вать, не имея опре­де­лен­но­го ме­ста жи­тель­ства. Сре­ди ве­ру­ю­щих по­чи­та­лась за по­движ­ни­че­скую жизнь и про­зор­ли­вость. Бу­дучи аре­сто­ван­ной, она не при­зна­ла се­бя ви­нов­ной.
– На ка­кие же сред­ства вы су­ще­ство­ва­ли? – спро­сил ее сле­до­ва­тель.
– Я су­ще­ство­ва­ла на сред­ства, ко­то­рые по­лу­ча­ла от ни­щен­ства.
– Где вы про­жи­ва­ли по­сле ва­ше­го воз­вра­ще­ния из ссыл­ки?
– Опре­де­лен­но­го ме­ста жи­тель­ства я не име­ла, про­жи­ва­ла у сво­их зна­ко­мых, на­звать ко­то­рых я от­ка­зы­ва­юсь.

Му­че­ни­ца На­деж­да ро­ди­лась в 1877 го­ду в де­ревне Го­ло­вен­щи­цы Свер­жен­ской во­ло­сти Мин­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Гри­го­рия Аж­ге­ре­ви­ча. Она бы­ла глу­бо­ко ве­ру­ю­щим че­ло­ве­ком, име­ла бла­го­сло­ве­ние на при­ня­тие мо­на­ше­ства, но при­нять по­стриг не успе­ла. До­ма сво­е­го не име­ла и жи­ла у мо­на­хинь за­кры­тых мо­на­сты­рей в Москве и Мос­ков­ской об­ла­сти. Бу­дучи аре­сто­ван­ной, ви­нов­ной се­бя не при­зна­ла.
– Чем вы за­ни­ма­лись и на ка­кие сред­ства су­ще­ство­ва­ли? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– Я на­хо­жусь без опре­де­лен­ных за­ня­тий, бро­дяж­ни­чаю и за­ни­ма­юсь ни­щен­ством.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы сре­ди ве­ру­ю­щих про­из­во­ди­ли де­неж­ные сбо­ры для ока­за­ния ма­те­ри­аль­ной по­мо­щи вы­слан­ным за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. Вы это под­твер­жда­е­те?
– Я не от­ри­цаю то­го, что ока­зы­ва­ла ма­те­ри­аль­ную по­мощь аре­сто­ван­ным из тех средств, кои мне уда­ва­лось со­брать.
– Вы рас­про­стра­ня­ли слу­хи о яко­бы име­ю­щем­ся в СССР го­ло­де?
– Я это­го не го­во­ри­ла, без ме­ня все ви­де­ли, как у церк­вей си­де­ли го­лод­ные, при­е­хав­шие с Укра­и­ны, ко­то­рые про­си­ли се­бе на про­пи­та­ние.
– Вы рас­про­стра­ня­ли про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о яко­бы име­ю­щем­ся в СССР го­не­нии на ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство?
– Да, я го­во­ри­ла, что со­вет­ская власть аре­сто­вы­ва­ет без­вин­ных лю­дей, бес­чин­ству­ет и рас­стре­ли­ва­ет без­вин­ный на­род.
– На­зо­ви­те сво­их по­чи­та­те­лей, ко­то­рые вам предо­став­ля­ли ноч­лег.
– Ноч­лег я по­лу­ча­ла от сво­их по­чи­та­те­лей, но их фа­ми­лии и адре­са мне неиз­вест­ны.
17 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла аре­сто­ван­ных к рас­стре­лу.
21 ок­тяб­ря ар­хи­епи­скоп Ди­мит­рий (Доб­ро­сер­дов), ар­хи­манд­рит Ам­вро­сий (Аста­хов), игу­мен Па­хо­мий (Тур­ке­вич), диа­кон Иоанн Хре­нов, ино­ки­ня Та­ти­а­на (Бес­фа­миль­ная) и ми­ряне Ни­ко­лай Рейн, Ма­рия Вол­ну­хи­на и На­деж­да Аж­ге­ре­вич
бы­ли рас­стре­ля­ны на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой и по­гре­бе­ны в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.

Со­ста­ви­тель игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. Сен­тябрь-Ок­тябрь». Тверь, 2003 год, стр. 129-149.

Биб­лио­гра­фия

ГАРФ. Ф. 10035, д. 20816.
РГИА. Ф. 796, оп. 439, д. 320.
ГАТО. Ф. Р518, оп. 1, д. 230.
Спра­воч­ная и па­мят­ная книж­ка по Там­бов­ской епар­хии на 1893 год. Коз­лов, 1893.
Со­став Свя­тей­ше­го Пра­ви­тель­ству­ю­ще­го Все­рос­сий­ско­го Си­но­да и Рос­сий­ской Цер­ков­ной иерар­хии на 1917 год. Пет­ро­град, 1917.
Мос­ков­ский жур­нал. 1991, № 12.
За Хри­ста по­стра­дав­шие. Го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь. 1917-1956. Кн. 1. М., 1997.
Ар­та­мо­нов В.Б. Ар­хи­епи­скоп Ди­мит­рий (Доб­ро­сер­дов, 1864-1937): ма­те­ри­а­лы к жиз­не­опи­са­нию. Ру­ко­пись. 1998.
Да­мас­кин (Ор­лов­ский), игу­мен. Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия. Кн. 5. Тверь, 2001.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/