Преподобный Трифон Вятский Архимандрит

Краткое житие преподобного Трифона Вятского

Пре­по­доб­ный Три­фон, ар­хи­манд­рит Вят­ский, про­ис­хо­дил от бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей, жив­ших в Ар­хан­гель­ской гу­бер­нии. Ко­гда ро­ди­те­ли за­хо­те­ли же­нить Три­фо­на, то он, с юных лет чув­ствуя при­зва­ние к ино­че­ской жиз­ни, тай­но ушел из до­ма в го­род Устюг, где по­се­лил­ся у при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка, все вре­мя пре­бы­вая в стро­гом по­сте и мо­лит­ве. За­тем он жил в го­род­ке Ор­ле­це око­ло церк­ви, пе­ре­но­ся хо­лод и го­лод, а от­ту­да пе­ре­шел в Пы­скор­скую оби­тель на ре­ке Ка­ме. Здесь пре­по­доб­ный Три­фон при­об­щил­ся к мо­на­ше­ской жиз­ни и при­нял по­стриг от игу­ме­на Вар­ла­а­ма. 22-лет­ний мо­нах не про­пус­кал ни од­ной цер­ков­ной служ­бы и нес тя­же­лое по­слу­ша­ние в пе­карне. Ко­гда он тя­же­ло за­бо­лел, ему явил­ся свя­ти­тель Ни­ко­лай и, ис­це­лив его, укре­пил в по­дви­ге.

В по­ис­ках уеди­не­ния пре­по­доб­ный ушел к устью ре­ки Му­лян­ки и по­се­лил­ся на ме­сте, где те­перь рас­по­ло­жен го­род Пермь. Здесь он об­ра­тил в хри­сти­ан­ство языч­ни­ков – остя­ков и во­гу­лов. По­том пре­по­доб­ный Три­фон уда­лил­ся на ре­ку Чу­со­вую и ос­но­вал там мо­на­стырь в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. В 1580 го­ду он при­шел в го­род Хлы­нов Вят­ской гу­бер­нии, так­же ос­но­вал там Успен­ский мо­на­стырь и был по­став­лен в ар­хи­манд­ри­ты. Бу­дучи стро­гим по­движ­ни­ком, он но­сил на те­ле вла­ся­ни­цу и тя­же­лые вери­ги. Ду­ша стар­ца жаж­да­ла про­све­ще­ния за­блуд­ших све­том Хри­сто­вой ве­ры. Это­му свя­то­му де­лу он от­да­вал все свои си­лы.

Пе­ред кон­чи­ной пре­по­доб­ный Три­фон на­пи­сал за­ве­ща­ние бра­тии, в ко­то­ром го­во­рит­ся: "Со­бран­ное о Хри­сте ста­до, от­цы и бра­тия! По­слу­шай­те ме­ня, греш­но­го. Хо­тя я груб и ху­же всех, но Бог и Пре­чи­стая Ма­терь Его доз­во­ли­ли мне, ху­до­му, за­ве­до­вать до­мом Сво­им. Мо­лю вас, для Бо­га и Пре­чи­стой Ма­те­ри Его, имей­те ду­хов­ную лю­бовь меж­ду со­бою. Без нее ни­ка­кая доб­ро­де­тель не пол­на пред Бо­гом. Уста Хри­сто­вы из­рек­ли уче­ни­кам: "Да лю­би­те друг дру­га" (Ин.13,34). По сло­вам апо­сто­ла Пав­ла, "друг дру­га тя­го­ты но­си­те" (Гал.6,2). Не осуж­дай­те пред Бо­гом один дру­го­го, в хра­ме ли или в кел­лии, на­едине ли или в об­ще­нии с бра­ти­ею. Ке­лей­ные мо­лит­вы со­вер­шай­те со стра­хом. А цер­ков­но­го пе­ния от­нюдь не про­пус­кай­те; хо­тя бы и де­ло бы­ло, бе­ги в цер­ковь Бо­жию на ду­хов­ное пе­ние. Преж­де от­да­вай­те Бо­жие Бо­гу, а по­том вы­пол­няй­те дру­гие де­ла". Пре­по­доб­ный Три­фон ото­шел ко Гос­по­ду в глу­бо­кой ста­ро­сти в 1612 го­ду. По­хо­ро­нен в ос­но­ван­ной им Вят­ской оби­те­ли.

Полное житие преподобного Трифона Вятского

В се­ле Ма­лой Немнюш­ке Пи­неж­ско­го уез­да (Ар­хан­гель­ской гу­бер­нии), на да­ле­ком се­ве­ре, в Ме­зе­ни, жил бла­го­че­сти­вый кре­стья­нин, по име­ни Ди­мит­рий. И он, и же­на его Пе­ла­гия твер­до со­блю­да­ли за­по­ве­ди Бо­жии, ча­сто по­се­ща­ли цер­ковь, по­да­ва­ли ми­ло­сты­ню неиму­щим. Они бы­ли за­жи­точ­ны, име­ли несколь­ко сы­но­вей, и млад­шим из всех был Тро­фим. Бла­го­дать Бо­жия по­чи­ва­ла на сем от­ро­ке: все­гда по­ви­но­вал­ся он сво­им ро­ди­те­лям; с ран­них лет со­блю­дал стро­гий пост, был тих нра­вом, кро­ток, ко всем при­вет­лив. Отец Тро­фи­ма Ди­мит­рий ско­ро по­мер. По­сле его смер­ти бла­жен­ный от­рок жил вме­сте с ма­те­рью и бра­тья­ми, по­ви­ну­ясь им во всем. Ко­гда же он до­стиг со­вер­шен­но­лет­не­го воз­рас­та, срод­ни­ки его же­ла­ли, чтобы Тро­фим всту­пил в су­пру­же­ство. Но в этом од­ном бла­жен­ный не хо­тел по­ви­но­вать­ся во­ле стар­ших, хо­тел пре­бы­вать в дев­стве, остать­ся сво­бод­ным от мир­ских свя­зей. Же­лая рас­по­ло­жить к бра­ку Тро­фи­ма, бра­тья при­бе­га­ли к та­ко­му сред­ству: они за­ста­ви­ли свою слу­жан­ку одеть­ся в луч­шие одеж­ды и, скрыв ее в од­ном ме­сте, по­сла­ли ту­да Тро­фи­ма. Слу­жан­ка на­ча­ла со­блаз­нять юно­шу лас­ка­ми и сло­ва­ми, но на­прас­ны бы­ли ее уси­лия. Бла­жен­ный не хо­тел да­же слы­шать ре­чей ее и на­чал гром­ко вос­кли­цать: «Го­ре мне, го­ре! Что за несча­стье при­клю­чи­лось со мною? За что хо­тят от­лу­чить ме­ня от Гос­по­да, Бо­га мо­е­го, и низ­ри­нуть на веч­ную по­ги­бель?»

Слы­ша это, бра­тья ди­ви­лись его це­ло­муд­рию и воз­дер­жа­нию и с тех пор пе­ре­ста­ли да­же на­по­ми­нать ему о бра­ке. Од­на­жды бла­го­че­сти­вый юно­ша был в церк­ви. По окон­ча­нии утре­ни свя­щен­ник, по­учая на­род, го­во­рил: «Хра­ни­те измла­да чи­сто­ту те­лес­ную и ду­хов­ную. Ибо кто со­хра­нит чи­сто­ту и вос­при­ем­лет на се­бя Ан­гель­ский ино­че­ский об­раз, Гос­подь Бог со­при­чтет то­го к Сво­им из­бран­ным».

Свя­той твер­до за­пом­нил эти сло­ва пас­ты­ря Хри­сто­ва и мо­лил­ся Гос­по­ду, чтобы Он по­мог ему со­хра­нить чи­сто­ту и спо­до­бить­ся вос­при­ять Ан­гель­ский об­раз. С то­го вре­ме­ни мысль по­свя­тить се­бя на слу­же­ние Гос­по­ду не остав­ля­ла бла­жен­но­го. Он на­чал ду­мать, как бы ему втайне от ма­те­ри и бра­тьев оста­вить род­ной дом и по­се­лить­ся там, где ему ука­жет Гос­подь, и мо­лил­ся Гос­по­ду, чтобы ука­зал ему путь спа­се­ния. От­про­сив­шись у ма­те­ри на ка­кое-то де­ло, бла­жен­ный Тро­фим на­все­гда ушел из сво­е­го до­ма, по­ки­нул и сво­их род­ствен­ни­ков, и свое име­ние. Он про­шел об­шир­ные пу­сты­ни се­ве­ра, встре­чал на пу­ти сво­ем мно­го сел и го­ро­дов, тер­пел го­лод, хо­лод и ни­ще­ту.

Дой­дя до Ве­ли­ко­го Устю­га, бла­жен­ный на­шел в сем го­род­ке на­став­ни­ка се­бе – свя­щен­ни­ка Иоан­на. Бла­жен­ный из­брал Иоан­на сво­им ду­хов­ным от­цом, ис­по­ве­дал­ся ему и по­лу­чил на­став­ле­ние хра­нить чи­сто­ту те­лес­ную и ду­шев­ную. С бла­го­сло­ве­ния ду­хов­но­го от­ца Тро­фим от­хо­дит из Устю­га в близ­ле­жа­щую во­лость Шо­мок­су. Пре­по­доб­ный пи­тал­ся тру­да­ми рук сво­их, по­это­му он на­нял­ся на ра­бо­ту и без­ле­ност­но тру­дил­ся. Жи­те­ли во­ло­сти по­лю­би­ли бла­жен­но­го, хо­те­ли его удер­жать у се­бя, а для то­го уго­ва­ри­ва­ли его и да­же при­нуж­да­ли всту­пить в брак. Но свя­той, пом­ня свой обет, осо­бен­но на­став­ле­ние ду­хов­но­го от­ца, тай­но оста­вил Шо­мок­су и при­шел сна­ча­ла в Пермь, а по­сле в го­ро­док, ос­но­ван­ный Стро­га­но­вы­ми, – Ор­лов. Здесь це­лый год про­жил он на цер­ков­ной па­пер­ти. Лег­ко вы­но­сил он су­ро­вую зим­нюю сту­жу, несмот­ря на то, что хо­дил в вет­хой одеж­де стран­ни­ка, при­кры­ва­ю­щей толь­ко на­го­ту те­ла. Один раз зи­мой бла­жен­ный шел по вы­со­ко­му от­вес­но­му бе­ре­гу Ка­мы. Ми­мо про­ез­жа­ли лю­ди Стро­га­но­вых. Уви­дав бед­но­го стран­ни­ка, они схва­ти­ли его и сбро­си­ли с вы­со­ты вниз к ре­ке, а вни­зу бы­ли глу­бо­кие снеж­ные су­гро­бы. Ко­гда бла­жен­ный упал в снег, с вер­ху от­вес­ной го­ры обо­рвал­ся на­вис­ший су­гроб и за­сы­пал бла­жен­но­го, так что дол­го его не бы­ло вид­но. Но шут­ни­ки рас­ка­я­лись и по­жа­ле­ли бла­жен­но­го. Они спу­сти­лись вниз, вы­нес­ли от­ту­да свя­то­го и сня­ли с него са­по­ги, чтобы вы­трях­нуть на­бив­ший­ся снег. При этом са­ми они силь­но по­тер­пе­ли от трес­ку­че­го мо­ро­за и ди­ви­лись то­му, что пре­по­доб­ный был ве­сел ли­цом, а во­круг се­бя как бы рас­про­стра­нял теп­ло­ту. Они про­си­ли про­ще­ния у пре­по­доб­но­го и тот­час же по­лу­чи­ли его. При­дя до­мой, они рас­ска­за­ли о про­ис­шед­шем сво­е­му гос­по­ди­ну Иа­ко­ву Стро­га­но­ву. На дру­гой день бла­жен­ный по обы­чаю сво­е­му был утром в церк­ви и усерд­но мо­лил­ся. В цер­ковь при­шел и Стро­га­нов. По окон­ча­нии Бо­же­ствен­ной служ­бы Стро­га­нов по­до­шел к пре­по­доб­но­му и ска­зал: «Во­ис­ти­ну ты Бо­жий из­бран­ник, во всем по­доб­ный древним свя­тым. Про­шу те­бя Гос­по­да ра­ди, по­мо­ги мне. У ме­ня сна­ча­ла бы­ло мно­го де­тей, но Бо­жи­им из­во­ле­ни­ем все они умер­ли. Остал­ся один толь­ко сын Мак­сим, но и тот за­бо­лел. Про­шу те­бя: по­мо­лись о нем Гос­по­ду. По тво­им свя­тым мо­лит­вам Гос­подь да­ру­ет ему здра­вие. Я бу­ду во всем по­мо­гать те­бе». Бла­жен­ный от­ве­тил: «То, о чем ты про­сишь, де­ло не на­ше, а Бо­жье. Я же гре­шен и недо­сто­ин взять на се­бя та­кое ве­ли­кое де­ло. Но ве­ли­ка бла­го­дать Бо­жия». Вслед за тем пре­по­доб­ный по­мо­лил­ся о вы­здо­ров­ле­нии от­ро­ка, и Гос­подь ис­це­лил его.

По­сле то­го бла­жен­ный уда­лил­ся из го­ро­да Ор­ло­ва в се­ло Ни­коль­ское на ре­ке Виля­ди и, как и преж­де, вел жизнь ни­ще­го стран­ни­ка.

В се­ле Ни­коль­ском жил при­каз­ной че­ло­век Мак­сим Фе­до­ров. Его сын, двух­лет­ний мла­де­нец Ти­мо­фей, силь­но за­бо­лел и уже был при смер­ти. Ко­гда Мак­си­ма не бы­ло до­ма и с боль­ным ре­бен­ком оста­ва­лась же­на его Иули­а­ния, жен­щи­на бо­го­бо­яз­нен­ная и ни­ще­лю­би­вая, св. Тро­фим по­се­тил дом Мак­си­ма. Иули­а­ния силь­но об­ра­до­ва­лась и про­си­ла пре­по­доб­но­го по­мо­лить­ся о ее боль­ном сыне. Бла­жен­ный уте­шил ее. Всю ночь он мо­лил­ся, а на­ут­ро взял ла­дан, по­ка­дил сна­ча­ла свя­тые ико­ны, а по­том и мла­ден­ца. И тот­час мла­де­нец по­лу­чил ис­це­ле­ние, ве­се­ло на­чал иг­рать, как буд­то и не был бо­лен. Иули­а­ния со сле­за­ми бла­го­да­ри­ла це­ли­те­ля, пред­ла­га­ла ему от сво­е­го име­ния, про­си­ла не по­ки­дать их до­ма. Но бла­жен­ный от­ве­чал ей: «Не ра­ди ме­ня, греш­но­го, по­лу­чил ис­це­ле­ние сей от­рок, но ра­ди ве­ры тво­ей Гос­подь спас его». От­ка­зав­шись от на­гра­ды за ис­це­ле­ние мла­ден­ца, пре­по­доб­ный на­став­лял Иули­а­нию не за­бы­вать стран­но­лю­бия – по­да­вать ми­ло­сты­ню, и пред­ска­зал ей, что бу­дут у нее и еще де­ти. И это ис­пол­ни­лось.

Уже дав­но же­лал бла­жен­ный вос­при­нять Ан­гель­ский об­раз; жи­вя в ми­ре, измла­да он вел по­движ­ни­че­скую жизнь. Те­перь же, по­сле со­вер­ше­ния чу­да, из­бе­гая люд­ской сла­вы, свя­той ушел в Пы­скор­ский мо­на­стырь и по­се­лил­ся при нем. Вско­ре он при­шел к на­сто­я­те­лю оби­те­ли иеро­мо­на­ху Вар­ла­а­му и про­сил при­нять его в чис­ло бра­тии. Игу­мен по­стриг пре­по­доб­но­го в ино­че­ство и на­рек ему имя Три­фон. В то вре­мя ему бы­ло 22 го­да от рож­де­ния. Со дня ино­че­ско­го по­стри­же­ния бла­жен­ный еще уси­лил свои по­дви­ги; он слу­жил бра­тии, тру­да­ми сми­рял плоть, но­ча­ми бодр­ство­вал и мо­лил­ся. Все ди­ви­лись его по­дви­гам и ве­ли­ко­му сми­ре­нию. Вско­ре прп. Три­фо­на по­ста­ви­ли по­но­ма­рем. В то же вре­мя он про­хо­дил и дру­гие мо­на­стыр­ские по­слу­ша­ния: пек просфо­ры, су­чил све­чи, ва­рил ку­ша­нья для бра­тии, пек хле­бы, но­сил на се­бе дро­ва из ле­са, сверх то­го, на­сто­я­тель дал ему по­слу­ша­ние хо­дить за бо­ля­щи­ми бра­ти­я­ми – кор­мить и по­ить их. Все эти ра­бо­ты пре­по­доб­ный ис­пол­нял без ро­по­та, с ве­ли­кой ра­до­стью. Од­на­ко и та­ких по­дви­гов бы­ло ма­ло для пре­по­доб­но­го Три­фо­на. В лет­ние но­чи он вы­хо­дил из сво­ей кел­лии и, об­на­жив­шись до по­я­са, от­да­вал свое те­ло на съе­де­ние ко­ма­рам и ово­дам. И так непо­движ­но, как столб, он про­ста­и­вал на мо­лит­ве до утра. К цер­ков­ным служ­бам по­движ­ник при­хо­дил пер­вым. Из церк­ви же ухо­дил в свою кел­лию, ни с кем не раз­го­ва­ри­вая и не слу­шая празд­ных раз­го­во­ров. Твер­до ис­пол­нял свя­той ке­лей­ное пра­ви­ло, вку­шал лишь хлеб да во­ду, и то в ме­ру, в опре­де­лен­ные дни. По­сте­ли он не имел и ло­жил­ся нена­дол­го уснуть на зем­ле.

Ве­ро­ят­но, от та­ких непре­стан­ных тру­дов и ве­ли­ких по­дви­гов прп. Три­фон тяж­ко за­бо­лел: не при­ни­мал пи­щи, не спал, на­ко­нец, не мог он дви­нуть­ся, так что пе­ре­во­ра­чи­ва­ли его дру­гие ино­ки. Бо­лел он бо­лее со­ро­ка дней, пла­кал и рас­ка­и­вал­ся в сво­их со­гре­ше­ни­ях. Од­на­жды, ко­гда бо­ля­щий был в за­бы­тьи, явил­ся Ан­гел Гос­по­день в свет­лых ри­зах и, став по пра­вую ру­ку, ска­зал: «Я твой Хра­ни­тель, по­слан от Бо­га. Мне по­ве­ле­но взять ду­шу твою».

Пре­по­доб­но­му пред­ста­ви­лось, что у него вы­рос­ли кры­лья. Он встал, как буд­то ни­ко­гда не бо­лел, смот­рел на свой одр, и одр по­ка­зал­ся ему как бы зем­лею. Ан­гел воз­ле­тел на воз­дух. Пре­по­доб­ный как буд­то сле­до­вал за ним. Ни неба, ни зем­ли не ви­дел он, ви­дел толь­ко чуд­ный свет. Ве­ли­кий глас ска­зал Ан­ге­лу: «Ты по­спе­шил взять его сю­да, вер­ни сно­ва, где он был».

Ан­гел Бо­жий по­ста­вил пре­по­доб­но­го в кел­лии, где он ле­жал, и стал неви­дим. В это вре­мя на­сто­я­те­ля с бра­ти­я­ми не бы­ло в оби­те­ли: они ра­бо­та­ли в по­ле. Но ес­ли бы кто ви­дел то­гда пре­по­доб­но­го, тот бы по­ду­мал, что пе­ред ним ле­жит без­ды­хан­ное те­ло. Оч­нув­шись от сво­е­го ви­де­ния, по­движ­ник воз­зрел на ико­ны и го­ря­чо мо­лил­ся о сво­ем спа­се­нии.

Вдруг он за­ме­ча­ет у сво­е­го од­ра сто­я­ще­го стар­ца в свет­лой одеж­де. Это был свя­ти­тель Ни­ко­лай Чу­до­тво­рец. В ру­ках свя­ти­те­ля был крест. Он ска­зал пре­по­доб­но­му: «Раб Бо­жий Три­фон, ты бо­лен?» – «Да, гос­по­дин мой, – от­ве­чал бо­ля­щий, – я силь­но из­не­мо­гаю» – «Встань и хо­ди» – «Но я не мо­гу, гос­по­дин мой». То­гда свет­лый муж взял бо­ля­ще­го за ру­ки. Под­нял его со сло­ва­ми: «Встань и хо­ди». И бла­го­сло­вил прп. Три­фо­на сво­им кре­стом. Боль­ной по­чув­ство­вал се­бя со­всем здо­ро­вым.

С то­го вре­ме­ни прп. Три­фон стал под­ви­зать­ся еще усерд­нее. И Гос­подь про­сла­вил Сво­е­го ра­ба да­ром чу­дес.

Пре­по­доб­ный ис­це­лил де­ви­цу, одер­жи­мую злым ду­хом, и боль­но­го двух­лет­не­го ре­бен­ка. Весть о чу­де­сах про­нес­лась по окрест­но­стям мо­на­сты­ря, и мно­гие ста­ли при­хо­дить к прп. Три­фо­ну ра­ди ду­хов­ной поль­зы, при­но­си­ли боль­ных де­тей, при­во­ди­ли бес­но­ва­тых. То­гда неко­то­рые из ино­ков по­за­ви­до­ва­ли пре­по­доб­но­му и на­ча­ли его зло­сло­вить и по­но­сить. Дьяк мо­на­сты­ря Ва­си­лий и еще неко­то­рые из бра­тии при­чи­ня­ли мно­го зла ему: по­но­си­ли свя­то­го, как са­мо­го по­след­не­го ино­ка, кле­ве­та­ли на него. Но Гос­подь за­щи­тил сво­е­го вер­но­го ра­ба.

Через неко­то­рое вре­мя Ва­си­лий впал в бо­лезнь и дол­го хво­рал, по­ка не по­лу­чил ис­це­ле­ние от прп. Три­фо­на.

Бла­жен­ный не же­лал сла­вы люд­ской и не хо­тел, чтобы сре­ди бра­тии бы­ли раз­до­ры. И по­то­му, по­мо­лив­шись, он оста­вил Пы­скор­скую оби­тель и ис­кал се­бе уеди­не­ния. На бе­ре­гу ре­ки Ка­мы он на­шел ма­лую лод­ку, сел в нее и по­плыл вниз по ре­ке. Он уже уда­лил­ся от мо­на­сты­ря на 150 по­прищ и до­стиг ре­ки Ниж­ней Мул­лы. Чу­дес­ный го­лос три­жды ука­зал пре­по­доб­но­му это ме­сто для пре­бы­ва­ния.

Тот­час же вол­ны на­пра­ви­ли лод­ку к бе­ре­гу, к устью ре­ки Му­лян­ки; по­том этою ре­кою про­тив те­че­ния лод­ка шла пять по­прищ. На бе­ре­гу Му­лян­ки, при впа­де­нии в нее дру­гой реч­ки, пре­по­доб­ный об­рел уеди­нен­ную, кра­си­вую по­ля­ну, окру­жен­ную ле­сом. Он оста­но­вил­ся здесь и устро­ил се­бе неболь­шую хи­жи­ну. На этом ме­сте бы­ло остяц­кое моль­би­ще: остя­ки при­но­си­ли здесь жерт­вы сво­им идо­лам.

На но­вом ме­сте пре­по­доб­ный на­чал под­ви­зать­ся с но­вой си­лой: он бес­пре­стан­но мо­лил­ся, пи­тал­ся тра­вой, на­зы­ва­е­мой са­ра­на, сам ко­пал зем­лю и са­жал ово­щи для про­пи­та­ния се­бе.

Дав­но пре­по­доб­ный на­учил­ся гра­мо­те – чи­тать и ра­зу­меть Бо­же­ствен­ное Пи­са­ние; те­перь он усерд­но про­сил Гос­по­да, чтобы Он осе­нил его бла­го­да­тью, от­верз ему очи сер­деч­ные к ра­зу­ме­нию Пи­са­ния. И Гос­подь услы­шал мо­лит­ву свя­то­го. С то­го вре­ме­ни прп. Три­фон стал чи­тать Бо­же­ствен­ные кни­ги, ра­зу­меть их и по ним мо­лить­ся.

Меж­ду тем жив­шие по­бли­зо­сти остя­ки узна­ли, что неда­ле­ко по­се­лил­ся от­шель­ник. Их ста­рей­ши­на Зе­вен­дук со­брал до 70 че­ло­век остя­ков; все во­ору­жи­лись и при­шли к пре­по­доб­но­му. В это вре­мя он ко­пал зем­лю, в од­ной ру­ке дер­жал ло­па­ту, в дру­гой же­лез­ную клю­ку. Ко­гда остя­ки уви­де­ли по­движ­ни­ка, то им по­ка­за­лось, что в ру­ках его меч и же­лез­ная па­ли­ца. Зе­вен­дук спро­сил пре­по­доб­но­го: «Кто ты, как твое имя, за­чем при­шел и по­се­лил­ся здесь? Что де­ла­ешь ты? Ча­сто я ви­дел, как с се­го ме­ста к небу вос­хо­дит ог­нен­ный столб, а ино­гда дым или пар».

«Имя мое Три­фон, – от­ве­чал пре­по­доб­ный, – я раб Гос­по­да мо­е­го Иису­са Хри­ста». «Но кто же твой Бог?» – спро­сил остяк. То­гда пре­по­доб­ный пе­ре­дал им всю ис­то­рию Бо­же­ствен­но­го до­мо­стро­и­тель­ства и за­клю­чил, что ку­ми­ры, ко­то­рым они по­кло­ня­ют­ся – не бо­ги, а та­ин­ствен­ные яв­ле­ния, ко­то­рые слу­ча­ют­ся при них, – вра­жье на­ва­жде­ние. Вни­ма­тель­но слу­ша­ли остя­ки про­по­ведь от­шель­ни­ка. По­сле то­го они по­шли к сво­е­му кня­зю Ам­ба­лу и ска­за­ли ему о пре­по­доб­ном и его уче­нии. «Ни­ко­гда, – го­во­ри­ли они, – не слы­ша­ли ни мы, ни от­цы на­ши та­ко­го уче­ния». Ам­бал рас­спра­ши­вал их о пре­по­доб­ном и ска­зал, что и он так­же хо­чет уви­деть свя­то­го му­жа.

Око­ло то­го ме­ста, где по­се­лил­ся пре­по­доб­ный, рос­ла огром­ная ель. К ней со­би­ра­лись для жерт­во­при­но­ше­ний остя­ки с рек Пе­че­ры, Силь­вы, Об­вы, Тул­вы, при­ез­жал остяц­кий князь Ам­бал, во­гуль­ский Бе­бяк со сво­и­ми со­пле­мен­ни­ка­ми во­гу­ла­ми.

При этом де­ре­ве про­ис­хо­ди­ли див­ные, устра­ша­ю­щие яв­ле­ния. Ес­ли кто из хри­сти­ан, не твер­дый ве­рою, сме­ял­ся под де­ре­вом, ло­мал его ветвь или брал что-ни­будь из при­но­ше­ний, с те­ми слу­ча­лись несча­стья, да­же смерть.

В то вре­мя по­се­тил прп. Три­фо­на ку­пец Фе­дор Су­хо­я­тин, ко­то­рый вел тор­го­вые де­ла с остя­ка­ми. Он дал пре­по­доб­но­му то­пор из хо­ро­ше­го же­ле­за. При этом ку­пец рас­ска­зы­вал, как один хри­сти­а­нин из го­ро­да Чер­ды­ни, по­сме­яв­шись над по­чи­та­е­мым де­ре­вом, вне­зап­но за­бо­лел и по­мер. Услы­шав об этом, прп. Три­фон ре­шил­ся на по­двиг – ис­тре­бить язы­че­ское моль­би­ще. Мо­лит­вою и по­стом он го­то­вил се­бя к по­дви­гу че­ты­ре неде­ли. За­тем, взяв свя­тую ико­ну, по­шел к то­му ме­сту, где сто­я­ла ель. Это бы­ло огром­ное и необы­чай­ное ши­ро­кое де­ре­во, в об­хва­те две с по­ло­ви­ной са­же­ни; вет­ви ее име­ли че­ты­ре са­же­ни дли­ны и да­же бо­лее. По­мо­лив­шись пе­ред об­ра­зом, пре­по­доб­ный воз­ло­жил его на се­бя и с мо­лит­вой на­чал ру­бить то­по­ром де­ре­во. При Бо­жи­ей по­мо­щи он ско­ро сру­бил его. На ели ви­се­ло мно­го пред­ме­тов, ко­то­рые языч­ни­ки при­но­си­ли в жерт­ву сво­им бо­гам, – зо­ло­то, се­реб­ро, шелк, по­ло­тен­ца и шку­ры зве­рей. Свя­той сжег все при­но­ше­ния вме­сте с де­ре­вом.

Ко­гда услы­хал об этом остяц­кий князь Ам­бал, он со мно­же­ством остя­ков при­шел к пре­по­доб­но­му. Уви­дев, что их свя­щен­ное де­ре­во по­вер­же­но на зем­лю и со­жже­но, остя­ки ди­ви­лись, как мог сде­лать это свя­той без вся­ко­го вре­да для се­бя. Ам­бал без уко­риз­ны и по­но­ше­ния ти­хо ска­зал свя­то­му: «Див­люсь я, стар­че, как это мог ты сде­лать. От­цы на­ши и мы по­чи­та­ли это де­ре­во как бо­га; ни­кто не мог да­же по­ду­мать о том, чтобы со­кру­шить его. Да­же лю­ди ва­шей ве­ры и те не сме­ли его ка­сать­ся. Или ты силь­нее бо­гов на­ших?» Пре­по­доб­ный от­ве­тил: «Бог, Ко­то­ро­го я про­по­ве­до­вал вам, Тот по­мог мне в этом уди­ви­тель­ном для вас де­ле, по­мог для ва­ше­го спа­се­ния». Остя­ки гром­ко вос­клик­ну­ли: «Ве­лик Бог хри­сти­ан­ский!»

Но, жа­лея о сво­ем моль­би­ще, они от­пра­ви­лись в го­ро­док на ре­ке Сы­л­ве и жа­ло­ва­лись при­каз­чи­ку Иоан­ну на пре­по­доб­но­го – рас­ска­зы­ва­ли ему, как по­движ­ник сру­бил и сжег свя­щен­ное де­ре­во, и спра­ши­ва­ли: «Он про­по­ве­ду­ет нам Хри­ста Бо­га и ве­лит кре­стить­ся, мы же не зна­ем, что сде­лать с этим че­ло­ве­ком?»

В го­род­ке то­гда слу­чил­ся дру­гой при­каз­чик Стро­га­но­вых Тре­тьяк Мо­и­се­ев, ко­то­рый знал пре­по­доб­но­го. Слы­ша сло­ва остя­ков, Тре­тьяк ска­зал им: «Я знаю это­го че­ло­ве­ка, о ко­то­ром вы го­во­ри­те. Он муж свя­той. Ис­пол­ни­те все, что он го­во­рил вам: уче­ние его ве­дет к бес­смерт­ной жиз­ни».

Остя­ки не зна­ли, как им быть, как ото­мстить свя­то­му за ис­треб­ле­ние свя­щен­но­го де­ре­ва. Ви­дя, что они за­мыш­ля­ют злое, Иоанн и Тре­тьяк ска­за­ли им: «За­чем вы гне­ва­е­тесь на него? И мы его отыс­ки­ва­ем, чтобы при­нять бла­го­сло­ве­ние. Ука­жи­те нам, где он по­се­лил­ся».

Меж­ду тем вско­ре раз­нес­ся слух, что че­ре­ми­сы идут вой­ной на Пермь, гра­бят су­да по ре­ке Ка­ме, уби­ва­ют тор­го­вых и дру­гих лю­дей и со­би­ра­ют­ся ид­ти на остя­ков.

То­гда остя­ки ре­ши­ли убить пре­по­доб­но­го, по­то­му что бо­я­лись, как бы он, за­хва­чен­ный че­ре­ми­са­ми, не ука­зал им остяц­кие жи­ли­ща. В то вре­мя у на­чаль­ни­ка остя­ков Зе­вен­ду­ка на­хо­ди­лось несколь­ко рус­ских лю­дей, бе­жав­ших из пле­на от че­ре­мис; ко­гда остя­ки с Зе­вен­ду­ком по­шли уби­вать свя­то­го, эти рус­ские лю­ди по­сле­до­ва­ли за ни­ми. При­дя на то ме­сто, где оби­тал пре­по­доб­ный, остя­ки дол­го ис­ка­ли, но не мог­ли най­ти его кел­лии, ибо по во­ле Бо­жи­ей она оста­лась для них неви­ди­ма. Свя­той же в то вре­мя сто­ял на мо­лит­ве в сво­ей кел­лии. Мно­го ди­ви­лись это­му са­ми остя­ки, ко­то­рым не при­шлось ис­пол­нить сво­е­го умыс­ла. С то­го вре­ме­ни они на­ча­ли по­чи­тать бла­жен­но­го Три­фо­на и об­ра­щать­ся в хри­сти­ан­ство. Ско­ро кре­сти­лась дочь остяц­ко­го кня­зя Ам­ба­ла и дочь во­гуль­ско­го кня­зя Бе­бя­ка, а с ни­ми и мно­гие дру­гие об­ра­ти­лись в Хри­сто­ву ве­ру. Кре­ще­ные остя­ки при­но­си­ли свя­то­му воск, мед и все по­треб­ное. Чтобы не огор­чать их, свя­той при­ни­мал при­но­ше­ния и мо­лил­ся за но­во­об­ра­щен­ных хри­сти­ан.

Но недол­го прп. Три­фо­ну при­шлось жить с остя­ка­ми. Ско­ро он оста­вил уеди­не­ние и сно­ва по­се­лил­ся в Пы­скор­ском мо­на­сты­ре. Слу­чи­лось это так. Бра­тия ста­ли жа­леть уда­лив­ше­го­ся от них по­движ­ни­ка. До­хо­ди­ли слу­хи о его по­дви­гах и чу­де­сах в пу­стыне. В то вре­мя на мо­на­стыр­ских со­ля­ных про­мыс­лах ис­сяк со­ля­ной рас­твор. Ра­бо­ты зна­ю­щих лю­дей не по­мог­ли. То­гда на­сто­я­тель и бра­тия ре­ши­ли об­ра­тить­ся к пре­по­доб­но­му с прось­бой вер­нуть­ся в оби­тель. Бы­ло для то­го и дру­гое по­буж­де­ние. При пре­по­доб­ном мо­на­стырь по­се­ща­ли мно­гие, про­ся его мо­литв или ис­це­ле­ния от бо­лез­ни, те­перь мо­на­стырь бед­нел. Стро­и­тель и бра­тия об­ра­ти­лись к Тре­тья­ку, упо­мя­ну­то­му при­каз­чи­ку Стро­га­но­вых, чтобы он уго­во­рил пре­по­доб­но­го воз­вра­тить­ся в оби­тель. Тре­тьяк от­пра­вил за пре­по­доб­ным сво­их лю­дей ре­кою Ка­мою. Они уго­во­ри­ли по­движ­ни­ка вер­нуть­ся в оби­тель и при­вез­ли его на стру­ге. Ко­гда струг под­хо­дил к мо­на­сты­рю, стро­и­тель и ино­ки вы­шли на­встре­чу пре­по­доб­но­му; лишь толь­ко он вы­шел на бе­рег, они упа­ли на зем­лю и про­си­ли у по­движ­ни­ка про­ще­ния за преж­нюю оби­ду и бла­го­сло­ве­ния. И пре­по­доб­ный по­кло­нил­ся ино­кам, про­ся их мо­литв и бла­го­сло­ве­ния. С та­кой че­стью при­ня­ли прп. Три­фо­на пы­скар­ские ино­ки и с ра­до­стью по­ве­ли его в мо­на­стырь. Ско­ро бра­тия про­си­ли свя­то­го о том, чтобы по-преж­не­му тек со­ля­ной рас­твор, ко­то­рый, по-ви­ди­мо­му, со­вер­шен­но ис­сяк. На­пом­нив им сло­ва Пи­са­ния: Близ Гос­подь всем при­зы­ва­ю­щим Его, всем при­зы­ва­ю­щим Его во ис­тине: во­лю бо­я­щих­ся Его со­тво­рит и мо­лит­ву их услы­шит, и спа­сет я (Пс.144,18-19), пре­по­доб­ный при­гла­сил бра­тию к мо­лит­ве и сам мо­лил­ся с ни­ми. По­том ве­лел очи­стить тру­бы в со­ля­ных вар­ни­цах, и со­ля­ной рас­твор по­явил­ся сно­ва и го­раз­до обиль­нее, чем преж­де.

Жи­вя в мо­на­сты­ре, по­движ­ник без­вы­ход­но пре­бы­вал в сво­ей кел­лии и непре­стан­но мо­лил­ся Гос­по­ду. На­зван­ный вы­ше дьяк Ва­си­лий, ра­нее враж­деб­ный к пре­по­доб­но­му, узнав о чу­де, рас­ка­ял­ся в сво­ем пре­гре­ше­нии и про­сил через дру­гих пре­по­доб­но­го по­се­тить его кел­лию, где ле­жал он рас­слаб­лен­ным. Ко­гда пе­ре­да­ли прось­бу прп. Три­фо­ну, он при­шел к бо­ля­ще­му, бла­го­сло­вил и про­стил его. По­сле то­го по мо­лит­ве свя­то­го Ва­си­лий по­лу­чил ис­це­ле­ние.

Один че­ло­век, по име­ни Петр, имел сы­на че­ты­рех лет, то­же Пет­ра, немо­го от рож­де­ния. Имея ве­ли­кую ве­ру к свя­то­му, Петр од­на­жды при­шел в мо­на­стырь вме­сте с сы­ном и про­сил пре­по­доб­но­го по­мо­лить­ся об от­ро­ке. Свя­той по­мо­лил­ся, и от­рок стал го­во­рить. Неко­то­рое вре­мя спу­стя Петр при­нял ино­че­ское по­стри­же­ние в Пы­скор­ском мо­на­сты­ре с име­нем Пи­ме­на.

В на­ро­де шла мол­ва о чу­де­сах пре­по­доб­но­го. Но свя­той не тер­пел сла­вы люд­ской и за­хо­тел сно­ва уеди­нить­ся. Вый­дя из оби­те­ли, он от­пра­вил­ся к бра­тьям Стро­га­но­вым – Иа­ко­ву и Гри­го­рию – и про­сил у них поз­во­ле­ния по­се­лить­ся в их вла­де­ни­ях. Они с ра­до­стью пред­ло­жи­ли ему ид­ти на ре­ку Чу­со­вую и из­брать в их вот­чине ме­сто, ка­кое ему бу­дет угод­но. Пре­по­доб­ный от­пра­вил­ся на Чу­со­вую, обо­шел мно­го мест, на­ко­нец из­брал для от­шель­ни­че­ства од­ну го­ру, где и по­ста­вил се­бе хи­жи­ну. Окрест­ные жи­те­ли ско­ро узна­ли об от­шель­ни­ке и на­ча­ли по­се­щать его, про­ся мо­литв и бла­го­сло­ве­ния. Для этих по­се­ти­те­лей пре­по­доб­ный по­стро­ил ча­сов­ню и укра­сил ее свя­ты­ми ико­на­ми.

Осо­бен­но при­вле­ка­ли к пре­по­доб­но­му чу­де­са, ко­то­рые он со­вер­шал над бо­ля­щи­ми. Он ис­це­лил бес­но­ва­тую жен­щи­ну Иули­а­нию и бес­но­ва­то­го Иг­на­тия. Очень по­учи­тель­но бы­ло ис­це­ле­ние от глаз­ной бо­лез­ни кре­стья­ни­на Гри­го­рия.

Стра­дая бо­лез­нью глаз, Гри­го­рий мно­го лет ни­че­го не ви­дел. Слы­ша о чу­де­сах свя­то­го, он ска­зал се­бе: «Пой­ду и я к пре­по­доб­но­му, по­мо­люсь об­ра­зу Свя­той Со­фии, Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей, чтобы Гос­подь и мне да­ро­вал ис­це­ле­ние».

Об­раз же Свя­той Со­фии на­хо­дил­ся в устро­ен­ной пре­по­доб­ным ча­совне и бо­лее дру­гих по­чи­тал­ся бо­го­моль­ца­ми.

При­дя к по­движ­ни­ку, Гри­го­рий со сле­за­ми про­сил его мо­литв. Ви­дя твер­дую ве­ру бо­ля­ще­го, пре­по­доб­ный по­мо­лил­ся о его ис­це­ле­нии, окро­пил гла­за его свя­тою во­дою, и тот про­зрел. Но через неко­то­рое вре­мя по диа­воль­ско­му вну­ше­нию Гри­го­рий усо­мнил­ся в чу­де, ко­то­ро­го удо­сто­ил­ся, и ду­мал так: «Не Пре­муд­рость Бо­жия по­ми­ло­ва­ла ме­ня, не ра­ди мо­лит­вы Три­фо­на я по­лу­чил ис­це­ле­ние. Бо­лезнь про­шла са­ма со­бою, и я стал ви­деть». За та­кое неве­рие Гри­го­рий опять ослеп. То­гда, по­няв свое пре­гре­ше­ние, он на­чал ка­ять­ся и пла­кать: «Увы мне, увы! За мое неве­рие я впал в сле­по­ту». Он сно­ва по­про­сил от­ве­сти се­бя к пре­по­доб­но­му. Рас­ка­ял­ся и вновь по мо­лит­ве свя­то­го по­лу­чил про­зре­ние. Пре­по­доб­ный же на­став­лял его: «Ча­до, ты ви­дишь, что ми­лость Бо­жия по­да­ла те­бе про­зре­ние, верь се­му. Ведь ни­че­го не бы­ва­ет без во­ли Бо­жи­ей, но все от Бо­га, по ве­ре на­шей и доб­рым де­лам. Не будь же ма­ло­ве­рен и не со­гре­шай, чтобы не слу­чи­лось с то­бою худ­шее».

Прп. Три­фон пи­тал­ся тру­да­ми рук сво­их: сам се­ял хлеб. И вот слу­чи­лось с ним про­ис­ше­ствие, ко­то­рое за­ста­ви­ло его уда­лить­ся из вот­чи­ны Стро­га­но­вых, с ре­ки Чу­со­вой. Пре­по­доб­ный рас­чи­стил ме­сто для по­се­ва. Сру­бил лес и на­чал сжи­гать сруб­лен­ные де­ре­вья. Вдруг под­ня­лась силь­ная бу­ря; за­го­рел­ся со­сед­ний лес; да­лее огонь пе­ре­шел на дро­ва, за­го­тов­лен­ные по­се­ля­на­ми для со­ля­ных про­мыс­лов Стро­га­но­вых, и дров по­го­ре­ло до 3000 са­жен. Кре­стьяне воз­не­го­до­ва­ли на пре­по­доб­но­го. За­быв все его бла­го­де­я­ния, они со­бра­лись и от­пра­ви­лись на го­ру, где оби­тал по­движ­ник, схва­ти­ли его и бро­си­ли вниз с вы­со­кой го­ры по ост­рым кам­ням. Они ду­ма­ли, что свя­той рас­ши­бет­ся до смер­ти. Но по бла­го­да­ти Бо­жи­ей пре­по­доб­ный встал и на­чал ти­хо по­дви­гать­ся к ре­ке Чу­со­вой, же­лая из­бе­жать сво­их го­ни­те­лей и дать им вре­мя опом­нить­ся. Кре­стьяне же, уви­дев, что свя­той под­нял­ся и идет, бро­си­лись до­го­нять его. Пре­по­доб­ный, на­сколь­ко хва­та­ло сил, по­спе­шил к ре­ке Чу­со­вой, ду­мая, как бы ему пе­ре­плыть ре­ку и уй­ти от сво­их вра­гов. И вот он уви­дел у бе­ре­га суд­но, с тру­дом во­шел на него, от­ча­лил от бе­ре­га и по­плыл по те­че­нию ре­ки, не имея ни ве­сел, ни че­го дру­го­го. В то вре­мя Гос­подь по­спе­шил Сво­е­му угод­ни­ку на по­мощь. Суд­но пе­ре­вез­ло его и оста­но­ви­лось у про­ти­во­по­лож­но­го бе­ре­га. Пре­по­доб­ный про­сла­вил Бо­га за див­ную по­мощь и мо­лил­ся за вра­гов сво­их. Пре­сле­до­вав­шие его уви­де­ли чу­до, ужас­ну­лись и быст­ро по­шли к сво­е­му гос­по­ди­ну Гри­го­рию Стро­га­но­ву рас­ска­зать обо всем про­ис­шед­шем, об­ви­няя пре­по­доб­но­го в со­жже­нии дров. Стро­га­нов раз­гне­вал­ся на пре­по­доб­но­го Три­фо­на, при­ка­зал разыс­кать его и при­ве­сти к се­бе. Ко­гда пре­по­доб­ный был при­ве­ден, Стро­га­нов до