Тамара (Сатси)

Краткое житие преподобномученицы Тамары (Сатси)

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Та­ма­ра (Сат­си) (1876–1942) — в ми­ру Ма­рия, ро­ди­лась в Эст­лянд­ской гу­бер­нии в лю­те­ран­ской се­мье. Свя­тая ра­но оста­лась без ро­ди­те­лей и вос­пи­ты­ва­лась в при­юте для де­во­чек-си­рот при жен­ской пра­во­слав­ной об­щине в Иевве. В 1917 го­ду в Козь­мо­де­мьян­ском Тро­иц­ком мо­на­сты­ре Ка­зан­ской епар­хии Ма­рия при­ня­ла мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Та­ма­ра. Она ста­ла гла­вой Че­бок­сар­ской Вла­ди­мир­ской жен­ской об­щи­ны, ко­то­рая вско­ре бы­ла пре­об­ра­зо­ва­на в мо­на­стырь. В 1930 го­ду он был за­крыт. Быв­шая игу­ме­нья бы­ла аре­сто­ва­на в 1941 го­ду по по­до­зре­нию в шпи­о­на­же. На ос­но­ва­нии лож­ных сви­де­тельств ее при­го­во­ри­ли к де­ся­ти го­дам ла­ге­рей. На сле­ду­ю­щий год, на ле­со­за­го­тов­ке, она скон­ча­лась от по­ро­ка серд­ца.

Полное житие преподобномученицы Тамары (Сатси)

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Та­ма­ра ро­ди­лась в 1876 го­ду на ху­то­ре Ууста­ло во­ло­сти Ка­сти Га­псаль­ско­го уез­да Эст­лянд­ской гу­бер­нии в лю­те­ран­ской се­мье кре­стья­ни­на Ге­ор­га и Ма­ри Сат­си. Ро­ди­те­ли на­рек­ли де­воч­ку Ма­ри­ей. Ко­гда Ма­рие бы­ло 7 лет умер­ла ее мать, а вско­ре и отец. В 1886 го­ду в се­ле Ма­рья­маа, к лю­те­ран­ско­му при­хо­ду ко­то­ро­го от­но­сил­ся ху­тор Ууста­ло, от­крыл­ся пра­во­слав­ный при­ход, то­гда мно­гие из лю­те­ран­ской ве­ры пе­ре­шли в пра­во­слав­ную. Окон­чив 4 клас­са сель­ской шко­лы, Ма­рия по­сту­пи­ла в 1888 го­ду в воз­расте 12 лет в при­ют для де­во­чек-си­рот при жен­ской об­щине в Иевве, ос­но­ван­ной в этом же го­ду. В при­юте вос­пи­тан­ни­цы обу­ча­лись чте­нию, пись­му и дру­гим пред­ме­там, а так­же ру­ко­де­лию, ико­но­пис­но­му и зо­ло­то­швей­но­му ма­стер­ству. В 1892 го­ду об­щи­на бы­ла пре­об­ра­зо­ва­на в Свя­то-Успен­ский жен­ский мо­на­стырь, пер­вой на­сто­я­тель­ни­цей ко­то­ро­го ста­ла игу­ме­нья Вар­ва­ра (Бло­хи­на).

В 1895 го­ду вос­пи­тан­ни­ца при­ю­та Ма­рия Сат­си бы­ла пе­ре­ве­де­на в мо­на­стырь и «об­ле­че­на в чер­ную одеж­ду»,то есть в под­ряс­ник, в но­яб­ре то­го же го­да об­ле­че­на в апо­столь­ник, в ап­ре­ле 1897 го­да по­стри­же­на в ря­со­фор. В 1898 го­ду игу­ме­нья Вар­ва­ра (Бло­хи­на) ста­ла неугод­на про­жи­ва­ю­щей по­бли­зо­сти в сво­ем име­нии кня­гине Ели­за­ве­те Ша­хов­ской и бы­ла опре­де­ле­на Ар­хи­епи­ско­пом Риж­ским Ар­се­ни­ем в Ка­зан­скую епар­хию. Игу­ме­нья Вар­ва­ра пред­ло­жи­ла неко­то­рым по­слуш­ни­цам по­ехать с ней. Та­ким об­ра­зом 6 по­слуш­ниц, в том чис­ле Ма­рия Сат­си пе­ре­ме­сти­лись в го­род Ка­зань. Жи­вя в мо­на­сты­ре Ма­рия пе­ла на кли­ро­се и по­мо­га­ла в швей­ной ма­стер­ской. Игу­ме­ния Вар­ва­ра про­жи­ла в од­ном из мо­на­сты­рей го­ро­да Ка­за­ни до 1902 го­да, ко­гда она бы­ла на­зна­че­на на­сто­я­тель­ни­цей Козь­мо­де­мьян­ско­го Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря. Ма­рия так­же пе­ре­шла в этот мо­на­стырь. Здесь она ис­пол­ня­ла по­слу­ша­ние пев­чей и пись­мо­во­ди­тель­ни­цы.
Че­бок­сар­ская жен­ская об­щи­на так­же от­но­си­лась к Козь­мо­де­мьян­ско­му мо­на­сты­рю и мать Вар­ва­ра су­ме­ла вы­ве­сти к бла­го­по­лу­чию обе оби­те­ли. В ян­ва­ре 1915 го­да умер­ла игу­ме­нья Вар­ва­ра. Но­вая игу­ме­нья Алев­ти­на (То­ро­по­ва) так ха­рак­те­ри­зу­ет по­слуш­ни­цу Ма­рию (из мо­на­стыр­ских ве­до­мо­стей за 1916 год): «по­ве­де­ния весь­ма хо­ро­ше­го, к по­слу­ша­ни­ям спо­соб­на».Прой­дя мно­го­лет­ний по­слуш­ни­че­ский ис­кус Ма­рия 19 июля 1917 го­да при­ни­ма­ет мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Та­ма­ра. По­стриг со­вер­шил бу­ду­щий свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Сер­гий (Зай­цев), на­сто­я­тель Зи­лан­то­во­го мо­на­сты­ря в Ка­за­ни, бла­го­чин­ный мо­на­сты­рей Ка­зан­ской епар­хии. Через год в сен­тяб­ре 1918 го­да он бу­дет рас­стре­лян вме­сте с бра­ти­ей сво­е­го мо­на­сты­ря крас­но­ар­мей­ца­ми.
В 1918 го­ду в Козь­мо­де­мьян­ский мо­на­стырь при­ез­жа­ет ар­хи­манд­рит Фе­о­до­сий с ука­зом о на­зна­че­нии мо­на­хи­ни Та­ма­ры каз­на­че­ей Че­бок­сар­ской жен­ской мо­на­ше­ской об­щи­ны. За­ве­ду­ю­щая об­щи­ной в честь Вла­ди­мир­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, где в то вре­мя под­ви­за­лось око­ло 100 се­стер, мо­на­хи­ня Ар­се­ния бо­ле­ла.При мо­на­сты­ре су­ще­ство­вал до 1919 го­да при­ют для де­во­чек. В 1920 го­ду скон­ча­лась мо­на­хи­ня Ар­се­ния и мать Та­ма­ра ста­ла ис­пол­нять обя­зан­но­сти за­ве­ду­ю­щей об­щи­ны. Но­вая власть про­во­дит кон­фис­ка­цию иму­ще­ства об­щи­ны, на­ме­ре­ва­ет­ся упразд­нить са­му об­щи­ну и за­крыть ее хра­мы. На­сель­ни­цы об­ра­ти­лись к вла­стям со сле­ду­ю­щим пись­мом:
«1920 го­да 28 дня. Мы, ни­же­под­пи­сав­ши­е­ся на­сель­ни­цы Вла­ди­мир­ской жен­ской об­щи­ны, узнав о на­ме­ре­нии пред­ста­ви­те­лей мест­ной вла­сти за­крыть цер­ковь Вла­ди­мир­ской об­щи­ны, древ­нюю свя­ты­ню су­ще­ству­ю­щую с 1625 го­да, еди­но­душ­но вы­ра­жа­ем свой про­тест про­тив это­го на­ме­ре­ния, оскорб­ля­ю­ще­го на­ше хри­сти­ан­ское ре­ли­ги­оз­ное чув­ство. За­кры­тие об­щи­ны бу­дет по­ся­га­тель­ством на ту сво­бо­ду ве­ры, ко­то­рая под­твер­жде­на са­мим же со­вет­ским пра­ви­тель­ством. При сем объ­яс­ня­ет­ся, что со сто­ро­ны об­щи­ны уже при­не­се­на жерт­ва уступ­кою де­ре­вян­но­го хра­ма и всех про­чих жи­лых по­ме­ще­ний, кро­ме ма­лень­ко­го де­ре­вян­но­го фли­ге­ля, остав­лен­но­го в поль­зо­ва­ние се­стер, а по­то­му мы на­сель­ни­цы Вла­ди­мир­ской об­щи­ны, ни в ко­ем слу­чае не мо­жем со­гла­сить­ся на уни­что­же­ние на­шей свя­ты­ни, ка­ким бы бла­го­вид­ным пред­ло­гом это не объ­яс­ня­лось. По­се­му усерд­но про­сим под­ле­жа­щих вла­стей оста­вить нам по­след­ний ка­мен­ный храм в непри­кос­но­вен­но­сти, в чем и под­пи­су­ем­ся. 
За­ве­ду­ю­щая об­щи­ной Та­ма­ра и дру­гие" (все­го 56 под­пи­сей).
В 1924 го­ду в го­род Че­бок­са­ры при­бы­ва­ет ви­ка­рий Ка­зан­ской епар­хии епи­скоп Че­бок­сар­ский Афа­на­сий(Ма­ли­нин) и Вла­ди­мир­скую мо­на­ше­скую об­щи­ну объ­яв­ля­ет са­мо­сто­я­тель­ным мо­на­сты­рем. Мо­на­хи­ня Та­ма­ра на­зна­ча­ет­ся на­сто­я­тель­ни­цей и воз­во­дит­ся во игу­ме­нии. В 1926 го­ду со­вет­ской вла­стью мо­на­стырь был за­крыт, но про­дол­жал су­ще­ство­вать как Вла­ди­мир­ская ре­ли­ги­оз­ная об­щи­на. В сен­тяб­ре 1926 го­да от за­ве­ду­ю­ще­го Че­бок­сар­ской са­до­во-ого­род­ной шко­лой в Гор­со­вет по­сту­пи­ла жа­ло­ба, что « остав­ши­е­ся мо­на­хи­ни па­сут свой скот на усадь­бе шко­лы. Над­ле­жа­ло бы при­нять ме­ры ко взыс­ка­нию за пасть­бу ско­та. Пло­до­вый сад шко­лы страв­ли­ва­ет­ся. Бла­го­да­ря без­на­ка­зан­но­сти скот мо­на­хинь объ­ел и об­ло­мал де­ре­вья и та­ким об­ра­зом уба­вил на 75% цен­ность са­да» и то­му по­доб­ное. Эта са­мая усадь­ба и пло­до­вый сад ра­нее при­над­ле­жа­ли мо­на­сты­рю. В ян­ва­ре 1927 го­да Пре­зи­ди­ум Че­бок­сар­ско­го Гор­со­ве­та по­ста­но­вил, «счи­тая необ­хо­ди­мым, вви­ду жи­лищ­но­го кри­зи­са, пе­ре­жи­ва­е­мо­го в го­ро­де и на­не­се­ния ущер­ба хо­зяй­ству быв­ше­го жен­ско­го мо­на­сты­ря, про­сить НКВД об­су­дить во­прос о даль­ней­шем пре­бы­ва­нии мо­на­шек в по­ме­ще­ни­ях быв­ше­го мо­на­сты­ря». В то вре­мя в об­щине еще оста­ва­лось 34 сест­ры. Они юти­лись в зда­нии церк­ви, сто­рож­ке при церк­ви, неко­то­рых хо­зяй­ствен­ных по­строй­ках быв­ше­го мо­на­сты­ря: хлев, ку­рят­ник, пе­ре­де­лан­ных под жи­лые по­ме­ще­ния и двух ма­лень­ких до­ми­ках, вы­стро­ен­ных ста­ра­ни­ем се­стер. То­гда мо­на­хинь оста­ви­ли жить там же, а де­ло о вре­ди­тель­стве са­да бы­ло пе­ре­да­но в Нар­суд. В та­ких усло­ви­ях дав­ле­ния со сто­ро­ны вла­стей мо­на­стырь про­дол­жал су­ще­ство­вать, как ре­ли­ги­оз­ная об­щи­на до ян­ва­ря 1930 го­да. То­гда был за­крыт по­след­ний храм мо­на­сты­ря и ото­бра­ны по­ме­ще­ния, где жи­ла мать Та­ма­ра с остав­ши­ми­ся сест­ра­ми. Свя­щен­ни­ком хра­ма при об­щине с 1927 го­да яв­лял­ся быв­ший на­сель­ник за­кры­то­го в 1924 го­ду Че­бок­сар­ско­го Свя­то-Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря иеро­мо­нах Ни­ко­лай (Тана­щук). В 1940 го­ду он был при­го­во­рен к 6 го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды и скон­чал­ся в за­клю­че­нии в Ала­тыр­ской ко­ло­нии.
По­сле лик­ви­да­ции вла­стя­ми об­щи­ны мать Та­ма­ра по­се­ли­лась у сво­ей быв­шей по­мощ­ни­цы по управ­ле­нию мо­на­сты­рем Ана­ста­сии Ти­мо­фе­е­вой, ко­то­рую зна­ла еще по Пюх­тиц­ко­му мо­на­сты­рю. Дом их на­хо­дил­ся неда­ле­ко от быв­ше­го жен­ско­го мо­на­сты­ря. В 30-х го­дах мать Та­ма­ра про­дол­жа­ла свой мо­лит­вен­ный по­двиг: чи­та­ла Свя­щен­ное пи­са­ние, ду­хов­ную ли­те­ра­ту­ру, а так­же за­ни­ма­лась необ­хо­ди­мы­ми де­ла­ми по хо­зяй­ству.
В мае 1941 го­да, ко­гда мать Та­ма­ра пас­ла ко­ро­ву, с ней по­зна­ко­мил­ся быв­ший свя­щен­ник Ху­дов, ра­бо­тав­ший охран­ни­ком «Сад­вин­тре­ста», ко­то­рый и дал след­ствию лож­ные по­ка­за­ния об ан­ти­со­вет­ских вы­ска­зы­ва­ни­ях игу­ме­ньи Та­ма­ры.
Но­чью 25 июня 1941 го­да со­труд­ни­ки НКВД про­ве­ли обыск в до­ме игу­ме­ньи Та­ма­ры. То­гда же но­чью она бы­ла аре­сто­ва­на и за­клю­че­на в Че­бок­сар­скую тюрь­му. 27 и 30 июня со­сто­я­лись до­про­сы игу­ме­ньи Та­ма­ры. 30 июня тот же быв­ший свя­щен­ник дал по­ка­за­ния об ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции игу­ме­ньи, ко­то­рая от­верг­ла об­ви­не­ния. Сле­до­ва­тель тща­тель­но до­пра­ши­вал о том, как мать Та­ма­ра по­па­ла из Эс­то­нии в Чу­ва­шию, по­до­зре­вая ее в шпи­о­на­же. На тре­тьем до­про­се, со­сто­яв­шем­ся 2 июля, на во­прос сле­до­ва­те­ля «ка­кие при­чи­ны по­ну­ди­ли вас ид­ти в мо­на­стырь?» мать Та­ма­ра от­ве­ти­ла, «что ни­ка­кие при­чи­ны ме­ня не по­ну­ди­ли ид­ти в мо­на­стырь, а я по­шла по сво­е­му соб­ствен­но­му же­ла­нию для спа­се­ния сво­ей ду­ши».
На 4-ом до­про­се, со­сто­яв­шем­ся 9 июля на во­прос сле­до­ва­те­ля под­твер­жда­е­те ли вы по­ка­за­ния сви­де­те­ля Ху­до­ва о ва­шей контр­ре­во­лю­ци­он­ной кле­ве­те на жизнь при со­вет­ской вла­сти мать Та­ма­ра от­ве­ти­ла, что «не под­твер­жда­ет, ибо ни­ко­гда и ни­где она ни­ка­кую контр­ре­во­лю­ци­он­ную кле­ве­ту о жиз­ни при со­вет­ской вла­сти не вы­ска­зы­ва­ла и со сви­де­те­лем Ху­до­вым у нас раз­го­вор был толь­ко о кни­ге «Доб­ро­то­лю­бие», ко­то­рую он про­сил от­дать ему для чте­ния».
11 июля со­сто­я­лась оч­ная став­ка меж­ду игу­ме­ньей Та­ма­рой и сви­де­те­лем Ху­до­вым. На этой оч­ной став­ке мать Та­ма­ра ви­нов­ной се­бя в аги­та­ции про­тив Со­вет­ской вла­сти не при­зна­ла.
14 июля бы­ло объ­яв­ле­но об окон­ча­нии след­ствия и предъ­яв­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние по ста­тье 58 пунк­та 10 ча­сти пер­вой Уго­лов­но­го Ко­дек­са. Об­ви­ня­е­мая от­ве­ти­ла, что до­пол­нить след­ствие ни­чем не же­ла­ет.
25 июля Су­деб­ная Кол­ле­гия по уго­лов­ным де­лам Вер­хов­но­го Су­да Чу­ваш­ской АССР опре­де­ли­ла об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние утвер­дить и игу­ме­нью Та­ма­ру пре­дать су­ду.
31 июля со­сто­я­лось су­деб­ное за­се­да­ние, на ко­то­ром сви­де­тель Ху­дов на­ста­и­вал на сво­их по­ка­за­ни­ях об ан­ти­со­вет­ских вы­ска­зы­ва­ни­ях игу­ме­ньи.
Мать Та­ма­ра от­верг­ла эту кле­ве­ту, до­ба­вив ,что при обыс­ке у нее на­шли сти­хо­тво­ре­ние, на­пи­сан­ное ей в Козь­мо­де­мьян­ске.

Вот это сти­хо­тво­ре­ние :

Все со вре­ме­нем про­хо­дит-
Го­ре, сча­стье про­ле­тит.
К раз­ру­ше­нью все стре­мит­ся-
Кто сей до­ли из­бе­жит?

Кедр вы­со­кий с об­ла­ка­ми
На­равне вче­ра сто­ял,
Ныне ж вниз ле­жит вет­вя­ми
Бур­ный ветр его сло­мал.

И цве­то­чек сей пре­крас­ный
Ро­щу кед­ров укра­шал,
Ве­тер ду­нул вдруг ненаст­ный,
И цве­ток, увы, за­вял.

Так, дру­зья и мы увя­нем
Ско­ро век наш про­бе­жит;
Рас­цве­тать мы пе­ре­ста­нем,
Ко­гда дух наш от­ле­тит.

Здесь гу­ляя ,гость лю­без­ный,
Меж­ду кед­ров и цве­тов,
Помни рок свой неиз­беж­ный;
Бе­ре­ги­ся от гре­хов;

И по­ча­ще ты мо­ли­ся
Здесь в оби­те­ли свя­той,
Бла­го де­лать не ле­ни­ся,
И об­ря­щещь ты по­кой.

Ждет те­бя стра­на иная,
Сча­стье веч­но там жи­вет,
Там на небе бла­га рая
Твое серд­це об­ре­тет.

В этот же день суд при­го­во­рил игу­ме­нью Та­ма­ру к 10 го­дам ли­ше­ния сво­бо­ды. Кас­са­ци­он­ная жа­ло­ба в Вер­хов­ный Суд СССР о пе­ре­смот­ре при­го­во­ра бы­ла рас­смот­ре­на и при­го­вор при­знан пра­виль­ным.
Игу­ме­нья Та­ма­ра бы­ла эта­пи­ро­ва­на в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вую ко­ло­нию но­мер 1 Нар­ко­ма­та Юс­ти­ции, на­хо­дя­щу­ю­ся непо­да­ле­ку от го­ро­да Ала­тырь Чу­ваш­ской АССР. От ли­нии же­лез­ной до­ро­ги шла вет­ка вглубь ле­са на 24 ки­ло­мет­ра, где и рас­по­ла­га­лась ко­ло­ния. За­клю­чен­ные за­ни­ма­лись ле­со­раз­ра­бот­ка­ми и из­го­тов­ле­ни­ем из­де­лий из дре­ве­си­ны. Мать Та­ма­ра пе­ре­жи­ла су­ро­вую зи­му 1941-42-х го­дов, ко­гда в пе­ри­од на­чав­шей­ся вой­ны с Гер­ма­ни­ей в ко­ло­нии про­ис­хо­ди­ли мас­со­вые смер­ти за­клю­чен­ных из-за го­ло­да и бо­лез­ней, в том чис­ле мно­гих свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ве­ру­ю­щих. Вес­ной,1 мая 1942 го­да, как гла­сит за­пись в ак­те о смер­ти, игу­ме­нья Та­ма­ра скон­ча­лась от по­ро­ка серд­ца и бы­ла по­гре­бе­на в без­вест­ной мо­ги­ле на клад­би­ще ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ко­ло­нии.
12 ок­тяб­ря 2007 го­да на за­се­да­нии Свя­щен­но­го Си­но­да под пред­се­да­тель­ством Свя­тей­ше­го пат­ри­ар­ха Алек­сия II игу­ме­нья Та­ма­ра (Сат­си) при­чис­ле­на к со­бо­ру но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских.