Священноисповедник Сергий (Сребрянский) Архимандрит

Ис­по­вед­ник Сер­гий ро­дил­ся 1 ав­гу­ста 1870 го­да в се­ле Трех­свят­ском Во­ро­неж­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ва­си­лия Среб­рян­ско­го и в кре­ще­нии был на­ре­чен Мит­ро­фа­ном. Через год по­сле рож­де­ния сы­на от­ца Ва­си­лия пе­ре­ве­ли в се­ло Ма­ка­рий в трех ки­ло­мет­рах от Трех­свят­ско­го. Как и боль­шин­ство де­тей свя­щен­ни­ков, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­лу­чил ду­хов­ное об­ра­зо­ва­ние – в 1892 го­ду он окон­чил Во­ро­неж­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, од­на­ко свя­щен­ни­ком стал не сра­зу.
Часть об­ра­зо­ван­но­го об­ще­ства то­го вре­ме­ни, не ис­клю­чая де­тей ду­хо­вен­ства, бы­ла на­стро­е­на весь­ма кри­тич­но по от­но­ше­нию к Пра­во­слав­ной Церк­ви, и тот, кто все же го­рел же­ла­ни­ем по­слу­жить на­ро­ду, для ко­го небез­раз­лич­ны бы­ли ин­те­ре­сы нрав­ствен­ные, ста­но­вил­ся об­ще­ствен­ным де­я­те­лем или на­хо­дил се­бе при­ме­не­ние в прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти.

Свя­щен­ник Мит­ро­фан Среб­рян­ский. 1894 год

Под вли­я­ни­ем на­род­ни­че­ских идей Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич по­сту­пил в Вар­шав­ский ве­те­ри­нар­ный ин­сти­тут. Ока­зав­шись здесь сре­ди рав­но­душ­ных к во­про­сам ве­ры сту­ден­тов, во враж­деб­ной пра­во­сла­вию ка­то­ли­че­ской Поль­ше, он на­чал усерд­но по­се­щать пра­во­слав­ный храм. В Вар­ша­ве он по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной, Оль­гой Вла­ди­ми­ров­ной Ис­по­ла­тов­ской, до­че­рью свя­щен­ни­ка, слу­жив­ше­го в По­кров­ском хра­ме в се­ле Вла­дыч­ня Твер­ской гу­бер­нии; она окон­чи­ла курс твер­ской гим­на­зии, со­би­ра­лась ра­бо­тать учи­тель­ни­цей и при­е­ха­ла в Вар­ша­ву на­ве­стить род­ствен­ни­ков. 29 ян­ва­ря 1893 го­да они об­вен­ча­лись.
Жи­вя в Вар­ша­ве, Мит­ро­фан Ва­си­лье­вич стал со­мне­вать­ся в пра­виль­но­сти вы­бо­ра сво­е­го пу­ти. В ду­ше бы­ло пла­мен­ное же­ла­ние слу­жить на­ро­ду, – но до­ста­точ­но ли бы­ло огра­ни­чить­ся внеш­ним слу­же­ни­ем, стать спе­ци­а­ли­стом в нуж­ном для кре­стьян де­ле ве­де­ния хо­зяй­ства? Ду­ша мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, со­хра­нив­ше­го от дет­ства ре­ли­ги­оз­ные впе­чат­ле­ния и по­лу­чив­ше­го пра­во­слав­ное об­ра­зо­ва­ние, ощу­ща­ла непол­но­ту та­ко­го ро­да слу­же­ния, и он ре­шил всту­пить на по­при­ще слу­же­ния свя­щен­ни­че­ско­го.
2 мар­та 1893 го­да епи­скоп Во­ро­неж­ский Ана­ста­сий (До­бра­дин) ру­ко­по­ло­жил Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча во диа­ко­на к Сте­фа­нов­ской церк­ви сло­бо­ды Ли­зи­нов­ки Остро­гож­ско­го уез­да, но диа­ко­ном отец Мит­ро­фан про­был недол­го – 1 мар­та 1894 го­да он был на­зна­чен свя­щен­ни­ком 47-го дра­гун­ско­го Та­тар­ско­го пол­ка и 20 мар­та ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка.
15 ян­ва­ря 1896 го­да отец Мит­ро­фан был на­зна­чен вто­рым свя­щен­ни­ком Двин­ско­го во­ен­но-кре­пост­но­го со­бо­ра и 1 сен­тяб­ря то­го же го­да всту­пил в долж­ность за­ко­но­учи­те­ля Двин­ской на­чаль­ной шко­лы. 1 сен­тяб­ря 1897 го­да отец Мит­ро­фан был пе­ре­ме­щен в го­род Орел и на­зна­чен на­сто­я­те­лем По­кров­ско­го хра­ма 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го пол­ка, ше­фом ко­то­ро­го бы­ла ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на.

Про­то­и­е­рей Мит­ро­фан Среб­рян­ский. 1906 год

С это­го вре­ме­ни на­чал­ся от­но­си­тель­но про­дол­жи­тель­ный пе­ри­од жиз­ни от­ца Мит­ро­фа­на в Ор­ле. Здесь он все­го се­бя от­дал на слу­же­ние Бо­гу и пастве. Он стал уте­ши­те­лем мно­гих, пре­крас­ным и се­рьез­ным про­по­вед­ни­ком, сло­во ко­то­ро­го впи­ты­ва­лось слу­ша­те­ля­ми, как впи­ты­ва­ет­ся дождь в жаж­ду­щую вла­ги поч­ву. Паства по­тя­ну­лась к ис­крен­не­му и рев­ност­но­му пас­ты­рю, об­ра­зо­вал­ся креп­кий при­ход, и это поз­во­ли­ло от­цу Мит­ро­фа­ну при­нять­ся за труд­ное де­ло по­строй­ки хра­ма, ко­то­рое он за­вер­шил с успе­хом. Он со­здал при при­хо­де биб­лио­те­ку и шко­лу. Все по­лу­ча­е­мые от бла­го­тво­ри­те­лей сред­ства отец Мит­ро­фан жерт­во­вал на храм, шко­лу и биб­лио­те­ку. В 1900 го­ду он был на­граж­ден зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом с укра­ше­ни­я­ми.
Ле­том 1903 го­да в Са­ро­ве со­сто­я­лось тор­же­ствен­ное про­слав­ле­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма. На этих тор­же­ствах был и отец Мит­ро­фан. Здесь он был пред­став­лен ве­ли­кой кня­гине Ели­за­ве­те Фе­до­ровне и про­из­вел на нее са­мое бла­го­при­ят­ное впе­чат­ле­ние – ис­крен­ней ве­рой, сми­ре­ни­ем, про­сто­той и от­сут­стви­ем ка­ко­го-ли­бо лу­кав­ства.
В 1904 го­ду на­ча­лась рус­ско-япон­ская вой­на. 11 июня 51-й дра­гун­ский Чер­ни­гов­ский полк вы­сту­пил в по­ход на Даль­ний Во­сток. Вме­сте с пол­ком от­пра­вил­ся и отец Мит­ро­фан. За семь лет слу­же­ния пол­ко­вым свя­щен­ни­ком в Ор­ле он на­столь­ко сжил­ся со сво­ей во­ин­ской паст­вой, что она ста­ла для него как од­на боль­шая се­мья, с ко­то­рой он раз­де­лил все тя­го­ты по­ход­ной жиз­ни. Вез­де, где пред­став­ля­лась воз­мож­ность, он со сво­и­ми по­мощ­ни­ка­ми ста­вил по­ход­ную цер­ковь и слу­жил. Вме­сте с пол­ком участ­во­вал в сра­же­ни­ях.
В слу­жеб­ном фор­му­ля­ре от­ца Мит­ро­фа­на крат­ко за­пи­са­но: «Был в сра­же­ни­ях: Ляо­ян­ском... Шан­хай­ском... в на­бе­гах на Ин­коу... Мук­ден­ских... у де­рев­ни Сан­вайц­зы... Во всех озна­чен­ных сра­же­ни­ях под ог­нем непри­я­те­ля со­вер­шал бо­го­слу­же­ния, на­пут­ство­вал ра­не­ных и по­гре­бал уби­тых».
Во вре­мя слу­же­ния в дей­ству­ю­щей ар­мии отец Мит­ро­фан вел по­дроб­ный днев­ник, ко­то­рый пе­ча­тал­ся в жур­на­ле «Вест­ник во­ен­но­го ду­хо­вен­ства», а за­тем вы­шел от­дель­ной кни­гой (Днев­ник свя­щен­ни­ка 51-го дра­гун­ско­го Чер­ни­гов­ско­го Ее Им­пе­ра­тор­ско­го Вы­со­че­ства Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­са­ве­ты Фе­о­до­ров­ны пол­ка Мит­ро­фа­на Ва­си­лье­ви­ча Среб­рян­ско­го, с мо­мен­та от­прав­ле­ния его в Мань­чжу­рию 11 июня 1904 го­да по день воз­вра­ще­ния в г. Орел 2 июня 1906 го­да. СПб., 1906). Здесь, в усло­ви­ях по­ход­ных труд­но­стей, тя­же­лых бо­ев, где сол­да­ты и офи­це­ры рис­ко­ва­ли жиз­нью, отец Мит­ро­фан уви­дел, на­сколь­ко рус­ский че­ло­век лю­бит Ро­ди­ну, с ка­ким сми­ре­ни­ем от­да­ет за нее свою жизнь, уви­дел и то, сколь лжи­во и раз­ру­ши­тель­но по по­след­стви­ям опи­сы­ва­ют сто­лич­ные га­зе­ты про­ис­хо­дя­щее на фрон­те, как буд­то это пи­шут жур­на­ли­сты не рус­ской прес­сы, а непри­я­тель­ской. Здесь он уви­дел, на­сколь­ко глу­бо­ко раз­де­лил­ся по ве­ре рус­ский на­род, ко­гда пра­во­слав­ные и неве­ру­ю­щие ста­ли жить бок о бок как два раз­ных на­ро­да.

Ли­тур­гия у пе­ре­до­вых по­зи­ций

15 мар­та 1905 го­да отец Мит­ро­фан, как опыт­ный пас­тырь и ду­хов­ник, был на­зна­чен бла­го­чин­ным 61-й пе­хот­ной ди­ви­зии и в этой долж­но­сти про­слу­жил до окон­ча­ния вой­ны. 2 июня 1906 го­да он вме­сте с пол­ком вер­нул­ся в Орел. За вы­да­ю­щи­е­ся пас­тыр­ские тру­ды, по­не­сен­ные во вре­мя вой­ны, отец Мит­ро­фан 12 ок­тяб­ря 1906 го­да был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­граж­ден на­перс­ным кре­стом на Ге­ор­ги­ев­ской лен­те.
В 1908 го­ду ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на уси­лен­но тру­ди­лась над про­ек­том по со­зда­нию Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. Пред­ло­же­ния по на­пи­са­нию уста­ва оби­те­ли бы­ли по­да­ны от несколь­ких лиц. По­дал свой про­ект и отец Мит­ро­фан; и его про­ект на­столь­ко при­шел­ся по ду­ше ве­ли­кой кня­гине, что имен­но его она по­ло­жи­ла в ос­но­ву устрой­ства оби­те­ли. Для его осу­ществ­ле­ния она при­гла­си­ла про­то­и­е­рея Мит­ро­фа­на на ме­сто ду­хов­ни­ка и на­сто­я­те­ля хра­ма.
Отец Мит­ро­фан при­вык к слу­же­нию в Ор­ле, где у него сло­жи­лись пре­крас­ные от­но­ше­ния с паст­вой, ко­то­рой он от­да­вал все свое вре­мя и си­лы, и ни он не хо­тел с ней рас­стать­ся, ни она с ним. «Бы­ва­ло, кон­чишь да­вать крест по­сле обед­ни, а на­род все идет и идет. С од­ним по­бе­се­ду­ешь, дру­гой про­сит со­ве­та, тре­тий спе­шит по­де­лить­ся сво­им го­рем – и так тя­нут­ся ча­сы... ма­туш­ка ждет ме­ня обе­дать, да толь­ко я рань­ше пя­ти ча­сов ве­че­ра ни­как из церк­ви не вы­бе­русь», – вспо­ми­нал отец Мит­ро­фан.
Не смея от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния Ели­за­ве­ты Фе­до­ров­ны, отец Мит­ро­фан обе­щал по­ду­мать и дать свой от­вет поз­же. На пу­ти из Моск­вы в Орел он вспом­нил род­ную, го­ря­чо его лю­бя­щую паст­ву и пред­ста­вил, как обо­юд­но тя­же­ло бу­дет рас­ста­ва­ние. От этих дум и вос­по­ми­на­ний его ду­ша при­шла в смя­те­ние, и он ре­шил от­ка­зать­ся от пред­ло­же­ния ве­ли­кой кня­ги­ни. В тот мо­мент, ко­гда он это по­ду­мал, он по­чув­ство­вал, что у него от­ни­ма­ет­ся пра­вая ру­ка. Он по­пы­тал­ся под­нять ру­ку, но без­успеш­но: ни паль­ца­ми по­ше­ве­лить, ни со­гнуть ру­ку в лок­те он не смог. Отец Мит­ро­фан по­нял, что это, ви­ди­мо, Гос­подь его на­ка­зы­ва­ет за со­про­тив­ле­ние Его свя­той во­ле, и тут же стал умо­лять Гос­по­да про­стить его и по­обе­щал, ес­ли ис­це­лит­ся, пе­ре­ехать в Моск­ву. По­не­мно­гу ру­ка об­ре­ла чув­стви­тель­ность, и через два ча­са все про­шло.
Он при­е­хал до­мой со­вер­шен­но здо­ро­вым и вы­нуж­ден был объ­явить при­хо­жа­нам, что по­ки­да­ет их и пе­ре­ез­жа­ет в Моск­ву. Мно­гие, услы­шав это из­ве­стие, ста­ли пла­кать и умо­лять от­ца Мит­ро­фа­на не по­ки­дать их. Ви­дя пе­ре­жи­ва­ние паст­вы, доб­рый пас­тырь не смог ей от­ка­зать, и хо­тя его на­сто­я­тель­но зва­ли в Моск­ву, он стал от­кла­ды­вать с отъ­ез­дом. Он да­же ре­шил про се­бя от­ка­зать­ся и остать­ся в Ор­ле, тем бо­лее что во­об­ще опа­сал­ся, что не спра­вит­ся с но­вы­ми слож­ны­ми обя­зан­но­стя­ми в оби­те­ли, где от него по­тре­бу­ет­ся ду­хов­ный опыт, ко­то­ро­го у него, как у свя­щен­ни­ка се­мей­но­го, мо­жет не быть. Вско­ре по­сле это­го он за­ме­тил, что у него без вся­кой ви­ди­мой при­чи­ны на­ча­ла рас­пу­хать пра­вая ру­ка, и это со вре­ме­нем ста­ло при­но­сить ему за­труд­не­ния на служ­бе. Он об­ра­тил­ся за по­мо­щью к од­но­му из сво­их род­ствен­ни­ков, док­то­ру Ни­ко­лаю Яко­вле­ви­чу Пяс­ков­ско­му. Врач, осмот­рев ру­ку, ска­зал, что ни­ка­ких при­чин бо­лез­ни нет и он не мо­жет дать в этом слу­чае ка­ко­го бы то ни бы­ло ме­ди­цин­ско­го объ­яс­не­ния и, сле­до­ва­тель­но, по­мочь.
В это вре­мя из Моск­вы в Орел при­вез­ли чу­до­твор­ную Ивер­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Отец Мит­ро­фан по­шел по­мо­лить­ся и, стоя пе­ред об­ра­зом, по­обе­щал, что все же при­мет бес­по­во­рот­но пред­ло­же­ние ве­ли­кой кня­ги­ни и пе­ре­едет в Моск­ву. С бла­го­го­ве­ни­ем и стра­хом он при­ло­жил­ся к иконе и вско­ре по­чув­ство­вал, что ру­ке ста­ло луч­ше. Он по­нял, что на пе­ре­езд его в Моск­ву и по­се­ле­ние в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли есть бла­го­сло­ве­ние Бо­жие и с этим нуж­но сми­рить­ся.
Же­лая по­лу­чить на пе­ре­езд бла­го­сло­ве­ние и от стар­цев, он на­пра­вил­ся в Зо­си­мо­ву пу­стынь, где встре­тил­ся с иерос­хи­мо­на­хом Алек­си­ем (Со­ло­вье­вым) и дру­ги­ми стар­ца­ми и по­ве­дал им о сво­их со­мне­ни­ях и ко­ле­ба­ни­ях: не бу­дет ли де­ло, ко­то­рое он на се­бя бе­рет, свы­ше сил. Но они бла­го­сло­ви­ли его сме­ло брать­ся за де­ло.
Отец Мит­ро­фан по­дал про­ше­ние о пе­ре­во­де в оби­тель, и 17 сен­тяб­ря 1908 го­да мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский) на­зна­чил его на­сто­я­те­лем По­кров­ской и Мар­фо-Ма­ри­ин­ской церк­вей на Боль­шой Ор­дын­ке, по­сколь­ку са­ма Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель на­ча­ла свою де­я­тель­ность толь­ко с 10 фев­ра­ля 1909 го­да, ко­гда ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на пе­ре­еха­ла в дом, пред­на­зна­чав­ший­ся под оби­тель­ский.

Ар­хи­манд­рит Сер­гий (Среб­рян­ский). 1920-е го­ды

Са­ма Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на в пе­ре­ез­де от­ца Мит­ро­фа­на в толь­ко еще устро­я­е­мую оби­тель ви­де­ла знак осо­бо­го бла­го­во­ле­ния Бо­жия к сво­е­му на­чи­на­нию. «Гос­подь бла­го­сло­вил это на­ше де­ло через свя­щен­ни­ка, – пи­са­ла она го­су­да­рю, – к ко­то­ро­му в Орел из­да­ле­ка лю­ди при­ез­жа­ли за уте­ше­ни­ем и под­держ­кой, – и вот оно ма­ло-по­ма­лу на­чи­на­ет­ся».
Отец Мит­ро­фан, по­се­лив­шись в оби­те­ли, сра­зу же при­нял­ся за но­вое де­ло, от­дав­шись ему всей ду­шой, – как это бы­ло в Ор­ле, ко­гда он за­ни­мал­ся по­строй­кой церк­ви, устро­е­ни­ем шко­лы и биб­лио­те­ки, как бы­ло и во вре­мя вой­ны, ко­гда он стал от­цом ду­хов­ных де­тей, ко­то­рые каж­до­днев­но под­вер­га­лись смер­тель­ной опас­но­сти. Он ча­сто слу­жил и, не жа­лея сил, на­став­лял тех, еще немно­го­чис­лен­ных се­стер, ко­то­рые при­шли жить в оби­тель.
«Те несколь­ко се­стер, – пи­са­ла Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на, – что жи­вут со мной, хо­ро­шие де­вуш­ки, очень ре­ли­ги­оз­ные, – но ведь и все на­ше слу­же­ние ос­но­ва­но на ре­ли­гии и жи­вет ею. Ба­тюш­ка их на­став­ля­ет, три ра­за в неде­лю у нас бы­ва­ют за­ме­ча­тель­ные лек­ции, на ко­то­рые при­хо­дят и го­сти. По­том еще на утрен­нем пра­ви­ле ба­тюш­ка чи­та­ет из Но­во­го За­ве­та и го­во­рит крат­кую про­по­ведь... Чай пьем все вме­сте, и свя­щен­ник с ма­туш­кой то­же, за­кан­чи­ва­ет­ся он бе­се­дой о ре­ли­гии...
Ба­тюш­ки­ны лек­ции очень ин­те­рес­ные, про­сто ис­клю­чи­тель­но, так как он не толь­ко глу­бо­ко ве­ру­ю­щий, но еще без­гра­нич­но на­чи­тан­ный че­ло­век. Он на­чи­на­ет из Биб­лии, за­кан­чи­ва­ет цер­ков­ной ис­то­ри­ей и все вре­мя по­ка­зы­ва­ет, как и что сест­ры смо­гут го­во­рить и чем по­мочь тем, кто ис­пы­ты­ва­ет ду­шев­ные стра­да­ния... Здесь мно­гие при­ез­жа­ют из­да­ле­ка в на­шу ма­лень­кую цер­ковь и об­ре­та­ют си­лы в его пре­крас­ных про­стых про­по­ве­дях и в ис­по­ве­ди. Это ши­ро­кий че­ло­век, в ко­то­ром нет ни­че­го от огра­ни­чен­но­го фа­на­ти­ка, це­ли­ком ос­но­вы­ва­ю­щий­ся на без­гра­нич­ной люб­ви о Гос­по­де и все­про­ще­нии, – ис­тин­но пра­во­слав­ный свя­щен­ник, стро­го при­дер­жи­ва­ю­щий­ся на­шей Церк­ви, для на­ше­го де­ла – бла­го­сло­ве­ние Бо­жие, так как он за­ло­жил ос­но­ва­ние, ка­кое и долж­но быть. Сколь­ких он вер­нул к ве­ре, на­ста­вил на путь ис­тин­ный, сколь­ко лю­дей бла­го­да­рят ме­ня за ве­ли­кое бла­го иметь воз­мож­ность по­се­щать его».
На­сто­я­тель­ни­ца оби­те­ли вполне по­ня­ла и оце­ни­ла свя­щен­ни­ка, ко­то­ро­го им по­слал Гос­подь. Она пи­са­ла о нем го­су­да­рю: «Он ис­по­ве­ду­ет ме­ня, окорм­ля­ет ме­ня в церк­ви, ока­зы­ва­ет мне огром­ную по­мощь и по­да­ет при­мер сво­ей чи­стой, про­стой жиз­нью, та­кой скром­ной и вы­со­кой по ее без­гра­нич­ной люб­ви к Бо­гу и Пра­во­слав­ной Церк­ви. По­го­во­рив с ним лишь несколь­ко ми­нут, ви­дишь, что он скром­ный, чи­стый и че­ло­век Бо­жий, Бо­жий слу­га в на­шей церк­ви».
Отец Мит­ро­фан вполне раз­де­лял хри­сти­ан­ские на­стро­е­ния ве­ли­кой кня­ги­ни, стре­мив­шей­ся спа­сти свою ду­шу на пу­ти са­мо­от­вер­жен­но­го слу­же­ния ближ­ним.
Несмот­ря на труд­но­сти и но­виз­ну пред­при­ня­то­го де­ла, оби­тель бла­го­сло­ве­ни­ем Бо­жи­им, сми­ре­ни­ем и тру­да­ми на­сто­я­тель­ни­цы, ду­хов­ни­ка оби­те­ли от­ца Мит­ро­фа­на и се­стер с успе­хом раз­ви­ва­лась и рас­ши­ря­лась. В 1914 го­ду в ней бы­ло де­вя­но­сто семь се­стер, она име­ла боль­ни­цу на два­дцать две кой­ки, ам­бу­ла­то­рию для бед­ных, при­ют для во­сем­на­дца­ти де­во­чек-си­рот, вос­крес­ную шко­лу для де­ву­шек и жен­щин, ра­бо­та­ю­щих на фаб­ри­ке, в ко­то­рой обу­ча­лось семь­де­сят пять че­ло­век, биб­лио­те­ку в две ты­ся­чи то­мов, сто­ло­вую для бед­ных жен­щин, обре­ме­нен­ных се­мьей и тру­дя­щих­ся на по­ден­ной ра­бо­те, и кру­жок для де­тей и взрос­лых под на­зва­ни­ем «Дет­ская леп­та», за­ни­мав­ший­ся ру­ко­де­ли­ем для бед­ных.
9 ав­гу­ста 1916 го­да вре­мен­но управ­ля­ю­щий Мос­ков­ской епар­хи­ей епи­скоп Во­ло­ко­лам­ский Фе­о­дор (Поз­де­ев­ский) пред­ста­вил в Си­нод про­ше­ние о на­граж­де­нии от­ца Мит­ро­фа­на мит­рою «за от­лич­но-усерд­ное слу­же­ние его Свя­той Церк­ви, тру­ды по об­сто­я­тель­ствам во­ен­но­го вре­ме­ни и по­лез­ную де­я­тель­ность... в... оби­те­ли»6. Ве­ли­кая кня­ги­ня, у ко­то­рой бы­ло ис­про­ше­но, как у на­сто­я­тель­ни­цы, со­гла­сие, с ра­до­стью при­со­еди­ни­лась к пред­ло­же­нию на­гра­дить от­ца Мит­ро­фа­на за без­упреч­ную и усерд­ную служ­бу. 2 ок­тяб­ря 1916 го­да он был на­граж­ден мит­рой.
«Я хо­чу ра­бо­тать для Бо­га и в Бо­ге, – пи­са­ла в 1909 го­ду Ели­за­ве­та Фе­до­ров­на го­су­да­рю, – для страж­ду­ще­го че­ло­ве­че­ства, а в ста­ро­сти, ко­гда мое те­ло уже не смо­жет тру­дить­ся, я на­де­юсь, Гос­подь даст мне воз­мож­ность от­дох­нуть и по­мо­лить­ся – о де­ле, мною на­ча­том. И то­гда я уй­ду из де­я­тель­ной жиз­ни и бу­ду го­то­вить се­бя для то­го боль­шо­го до­ма. Но по­ка у ме­ня есть здо­ро­вье и си­лы, а /кру­гом/ столь­ко [несча­стья], и ша­ги Хри­ста-Корм­че­го /слыш­ны/ по­сре­ди страж­ду­щих, и в них мы по­мо­га­ем Ему».
Но Гос­подь су­дил ина­че. На­сту­пил 1917 год – Фев­раль­ская ре­во­лю­ция, от­ре­че­ние го­су­да­ря, арест цар­ской се­мьи, Ок­тябрь­ский пе­ре­во­рот.
По­чти сра­зу же по­сле Фев­раль­ской ре­во­лю­ции был со­вер­шен на­бег на Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель во­ору­жен­ных лю­дей. Н. Е. Пе­стов так из­ло­жил рас­сказ от­ца Мит­ро­фа­на об этом со­бы­тии: «К оби­те­ли подъ­е­хал гру­зо­вик, в ко­то­ром на­хо­ди­лось несколь­ко во­ору­жен­ных сол­дат с ун­тер-офи­це­ром и од­ним сту­ден­том. Сту­дент, ви­ди­мо, не имел по­ня­тия, как об­ра­щать­ся с ору­жи­ем. Он дер­жал все вре­мя в ру­ке ре­воль­вер, на­прав­ляя ду­ло на вся­ко­го го­во­ря­ще­го с ним. Со­шед­ший с ав­то­мо­би­ля от­ряд по­тре­бо­вал про­ве­сти их к на­чаль­ни­це оби­те­ли. Ту­да же сест­ры вы­зва­ли и от­ца Мит­ро­фа­на.
– Мы при­шли аре­сто­вать сест­ру им­пе­ра­три­цы, – за­явил воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер-офи­цер. А сту­ден­тик под­сту­пил к ма­туш­ке, на­пра­вив на нее ду­ло сво­е­го ре­воль­вер­чи­ка. Ма­туш­ка с обыч­ным для нее спо­кой­стви­ем по­ло­жи­ла ру­ку на про­тя­ну­тый к ней ре­воль­вер и ска­за­ла: – Опу­сти­те свою ру­ку, ведь я же жен­щи­на!
Сму­щен­ный ее спо­кой­стви­ем и улыб­кой, сту­дент сра­зу же сник, опу­стил ру­ку и тот­час же ис­чез из ком­на­ты. Отец Мит­ро­фан об­ра­тил­ся к сол­да­там:
– Ко­го вы при­шли аре­сто­вы­вать? Ведь здесь нет пре­ступ­ни­ков! Все, что име­ла ма­туш­ка Ели­за­ве­та, – она все от­да­ла на­ро­ду. На ее сред­ства по­стро­е­на оби­тель, цер­ковь, бо­га­дель­ня, при­ют для без­род­ных де­тей, боль­ни­ца. Раз­ве все это пре­ступ­ле­ние? Воз­глав­ля­ю­щий от­ряд ун­тер, вгля­дев­шись в ба­тюш­ку, вдруг спро­сил его:

– Ба­тюш­ка! Не вы ли отец Мит­ро­фан из Ор­ла?
– Да, это я.
Ли­цо ун­те­ра мгно­вен­но из­ме­ни­лось. Об­ра­ща­ясь к со­про­вож­дав­шим его сол­да­там, он ска­зал:
– Вот что, ре­бя­та! Я оста­юсь здесь и сам во всем рас­по­ря­жусь. А вы по­ез­жай­те об­рат­но.
Сол­да­ты, вы­слу­шав сло­ва от­ца Мит­ро­фа­на и по­няв, что они за­те­я­ли не со­всем лад­ное де­ло, под­чи­ни­лись и уеха­ли об­рат­но на сво­ем гру­зо­ви­ке».
Од­на­ко вско­ре ве­ли­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та все же бы­ла аре­сто­ва­на. Неза­дол­го пе­ред аре­стом она пе­ре­да­ла об­щи­ну по­пе­че­нию от­ца Мит­ро­фа­на и сест­ры-каз­на­чеи. Ве­ли­кая кня­ги­ня бы­ла от­прав­ле­на на Урал, в Ала­па­евск, где 5 (18) июля 1918 го­да при­ня­ла му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.
20 мар­та 1919 го­да ис­пол­ни­лось два­дцать пять лет свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния от­ца Мит­ро­фа­на. В этот день его мно­го­чис­лен­ные ду­хов­ные де­ти под­нес­ли ему по­здра­ви­тель­ный адрес, пол­ный ис­крен­не­го чув­ства бла­го­дар­но­сти к сво­е­му пас­ты­рю, ко­то­рый был ве­рен им и в дни ми­ра, и на по­лях вой­ны, и в го­ди­ну еще худ­ших и гор­ших ис­пы­та­ний – го­не­ний от без­бож­ни­ков.
25 де­каб­ря 1919 го­да Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон, хо­ро­шо знав­ший от­ца Мит­ро­фа­на, бла­го­да­ря его за мно­гие тру­ды, пре­по­дал ему пер­во­свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние с гра­мо­той и ико­ной Спа­си­те­ля. В это вре­мя ре­шил­ся для от­ца Мит­ро­фа­на и его су­пру­ги Оль­ги во­прос о мо­на­ше­стве. Мно­го лет жи­вя в су­пру­же­стве, они вос­пи­та­ли трех пле­мян­ниц-си­рот и же­ла­ли иметь сво­их де­тей, но Гос­подь не дал ис­пол­нить­ся их по­же­ла­нию. Уви­дев в этом Бо­жию во­лю, при­зы­ва­ю­щую их к осо­бо­му хри­сти­ан­ско­му по­дви­гу, они, пе­ре­ехав в оби­тель, да­ли обет воз­дер­жа­ния от су­пру­же­ской жиз­ни. Дол­гое вре­мя этот обет для всех был со­крыт, но ко­гда про­изо­шла ре­во­лю­ция и на­сту­пи­ло вре­мя все­об­ще­го раз­ру­ше­ния и го­не­ний на Пра­во­слав­ную Цер­ковь, они ре­ши­ли его об­на­ру­жить и при­нять мо­на­ше­ский по­стриг. По­стриг был со­вер­шен по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. Отец Мит­ро­фан был по­стри­жен с име­нем Сер­гий, а Оль­га – с име­нем Ели­за­ве­та. Вско­ре по­сле это­го Пат­ри­арх Ти­хон воз­вел от­ца Сер­гия в сан ар­хи­манд­ри­та.
В 1922 го­ду без­бож­ные вла­сти про­из­ве­ли изъ­я­тие цер­ков­ных цен­но­стей из хра­мов. Мно­гие свя­щен­но­слу­жи­те­ли бы­ли аре­сто­ва­ны, неко­то­рые рас­стре­ля­ны.
Од­ним из предъ­яв­ля­е­мых им об­ви­не­ний бы­ло чте­ние в хра­мах по­сла­ния Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, ка­са­ю­ще­го­ся изъ­я­тия цер­ков­ных цен­но­стей. Отец Сер­гий, вполне раз­де­ляя воз­зре­ния Пат­ри­ар­ха и счи­тая, что не сле­ду­ет во из­бе­жа­ние ко­щунств от­да­вать цер­ков­ные со­су­ды, про­чел по­сла­ние Свя­тей­ше­го и был 23 мар­та 1923 го­да аре­сто­ван. Пять ме­ся­цев он то­мил­ся в тюрь­ме без предъ­яв­ле­ния об­ви­не­ния, а за­тем по при­ка­зу ОГПУ от 24 ав­гу­ста 1923 го­да был вы­слан на один год в го­род То­больск. Здесь он по­зна­ко­мил­ся и близ­ко со­шел­ся с то­боль­ским по­движ­ни­ком Фе­о­до­ром Ива­но­вым, впо­след­ствии при­няв­шим му­че­ни­че­скую кон­чи­ну.
Из ссыл­ки в Моск­ву отец Сер­гий вер­нул­ся 27 фев­ра­ля 1925 го­да и на сле­ду­ю­щий день, как быв­ший ссыль­ный, явил­ся в ОГПУ, чтобы узнать ре­ше­ние вла­стей от­но­си­тель­но сво­ей даль­ней­шей судь­бы. Сле­до­ва­тель, ко­то­рая ве­ла его де­ло, ска­за­ла, что свя­щен­ни­ку раз­ре­ша­ет­ся со­вер­шать цер­ков­ные служ­бы и го­во­рить за бо­го­слу­же­ни­я­ми про­по­ве­ди, но он не дол­жен за­ни­мать ни­ка­кой адми­ни­стра­тив­ной долж­но­сти в при­хо­де, и ему за­пре­ще­но при­ни­мать уча­стие в ка­кой-ли­бо де­ло­вой или адми­ни­стра­тив­ной при­ход­ской де­я­тель­но­сти.
Отец Сер­гий вер­нул­ся в Мар­фо-Ма­ри­ин­скую оби­тель. По­се­лил­ся он в преж­ней квар­ти­ре, рас­по­ла­гав­шей­ся в од­ном из оби­тель­ских до­мов на вто­ром эта­же. Дверь с лест­ни­цы от­кры­ва­лась в ма­лень­кую пе­ред­нюю, от­ку­да по­се­ти­тель по­па­дал в боль­шую пе­ред­нюю, из нее дверь на­пра­во ве­ла в ком­на­ту, где обыч­но ожи­да­ли при­шед­шие к ба­тюш­ке по­се­ти­те­ли. Пря­мо из пе­ред­ней шла дверь в ка­бинет от­ца Сер­гия. В нем меж­ду ок­на­ми сто­ял боль­шой пись­мен­ный стол; сле­ва всю сте­ну за­ни­ма­ли ико­ны, спра­ва сто­я­ла фис­гар­мо­ния – на ней отец Сер­гий иг­рал цер­ков­ные на­пе­вы, ир­мо­сы и под ак­ком­па­не­мент фис­гар­мо­нии пел. В оби­те­ли был сад, и ба­тюш­ка во все вре­мя жиз­ни здесь каж­дый ве­чер, ко­гда во дво­ре бы­ло пу­сто, гу­лял по са­ду и мо­лил­ся.
Недол­го при­шлось от­цу Сер­гию про­слу­жить в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли. В 1925 го­ду вла­сти при­ня­ли ре­ше­ние ее за­крыть, а на­сель­ниц со­слать. Часть зда­ния бы­ла ото­бра­на под по­ли­кли­ни­ку и ее ра­бот­ни­ки, воз­на­ме­рив­шись отобрать оби­тель­скую квар­ти­ру у от­ца Сер­гия, ста­ли пи­сать в ОГПУ, что свя­щен­ник, мол, за­ни­ма­ет­ся ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей сре­ди се­стер оби­те­ли, го­во­ря, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство. На ос­но­ва­нии это­го до­но­са 29 ап­ре­ля 1925 го­да отец Сер­гий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му. В те­че­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни он не знал о при­чи­нах сво­е­го аре­ста. Толь­ко 11 мая со­сто­ял­ся пер­вый до­прос, из ко­то­ро­го он уяс­нил, в чем его об­ви­ня­ют.
– Ска­жи­те, граж­да­нин Среб­рян­ский, – об­ра­ти­лась сле­до­ва­тель к свя­щен­ни­ку, – ко­му из се­стер Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли вы го­во­ри­ли, что со­вет­ская власть пре­сле­ду­ет ре­ли­гию и цер­ков­ни­ков?
– Злост­но ни­ко­гда об этом не го­во­рил, – от­ве­тил он, – но мог ска­зать, что мно­гие цер­ков­ни­ки вы­сла­ны по по­до­зре­нию в по­ли­ти­че­ской небла­го­на­деж­но­сти, ка­ко­вая у неко­то­рых и мог­ла быть, но я на­де­юсь, что вер­нет­ся до­ве­рие со­вет­ской вла­сти к нам.
Ма­туш­ка Ели­за­ве­та, узнав, в чем об­ви­ня­ют от­ца Сер­гия, при­ня­лась хло­по­тать о его осво­бож­де­нии. Она на­пи­са­ла за­яв­ле­ние и по­да­ла Вла­ди­ми­ру Черт­ко­ву, воз­глав­ляв­ше­му учре­жде­ние под на­зва­ни­ем «Осве­дом­ле­ние и экс­пер­ти­за по де­лам ре­ли­ги­оз­ных те­че­ний». Черт­ков под­дер­жал прось­бу и, со­про­во­див за­яв­ле­ние сво­и­ми по­яс­не­ни­я­ми, на­пра­вил его 25 июня 1925 го­да Пет­ру Сми­до­ви­чу, ко­то­рый в тот же день пе­ре­пра­вил все до­ку­мен­ты Туч­ко­ву. 30 июня де­ло бы­ло рас­смот­ре­но и при­ня­то ре­ше­ние осво­бо­дить свя­щен­ни­ка. 2 июля Кол­ле­гия ОГПУ пре­кра­ти­ла де­ло, и отец Сер­гий был осво­бож­ден.
За то вре­мя, по­ка отец Сер­гий был в за­клю­че­нии, Мар­фо-Ма­ри­ин­ская оби­тель бы­ла за­кры­та, а сест­ры аре­сто­ва­ны. Неко­то­рые из них бы­ли вы­сла­ны от­но­си­тель­но неда­ле­ко – в Твер­скую об­ласть, но боль­шин­ство со­сла­но в Ка­зах­стан и Сред­нюю Азию.
Ар­хи­манд­рит Сер­гий и мо­на­хи­ня Ели­за­ве­та вы­еха­ли на ро­ди­ну Ели­за­ве­ты в се­ло Вла­дыч­ня Твер­ской об­ла­сти и по­се­ли­лись в бре­вен­ча­том, по­кры­том дран­кой ро­ди­тель­ском до­ме. Пер­вое вре­мя отец Сер­гий не слу­жил, но ча­сто хо­дил мо­лить­ся в По­кров­ский храм, в ко­то­ром стал слу­жить с 1927 го­да.
Сра­зу же по при­ез­де, а еще бо­лее по­сле то­го, как отец Сер­гий стал слу­жить во Вла­дычне, его ста­ли по­се­щать ду­хов­ные де­ти. Сре­ди знав­ших его он был из­ве­стен как мо­лит­вен­ник и че­ло­век свя­той жиз­ни. Лю­ди об­ра­ща­лись к нему за по­мо­щью, и неко­то­рые по сво­ей ве­ре и мо­лит­вам пра­вед­ни­ка по­лу­ча­ли про­си­мое. Несмот­ря на пе­ре­жи­тые узы и тя­же­лое вре­мя го­не­ний, отец Сер­гий про­дол­жал под­ви­зать­ся как ду­хов­ник и про­по­вед­ник. Он ис­поль­зо­вал от­пу­щен­ное ему вре­мя для на­став­ле­ния в ве­ре, под­держ­ки и про­све­ще­ния ближ­них. Ду­хов­ные де­ти при­во­зи­ли ему про­дук­ты и одеж­ду, боль­шую их часть он раз­да­вал нуж­да­ю­щим­ся.
Од­на­ко в се­ле бы­ли лю­ди, ко­то­рые нена­ви­де­ли Цер­ковь и ра­ди за­бве­ния сво­их гре­хов хо­те­ли за­быть о Бо­ге, – они-то и от­но­си­лись враж­деб­но к ар­хи­манд­ри­ту Сер­гию за его от­кры­тую про­по­вед­ни­че­скую де­я­тель­ность. Жизнь, ко­то­рую он про­во­дил, об­ли­ча­ла их со­весть, и, воз­на­ме­рив­шись из­гнать его из се­ла, они об­ра­ти­лись за по­мо­щью к вла­сти.

Ар­хи­манд­рит Сер­гий сре­ди ду­хо­вен­ства Твер­ской и дру­гих епар­хий

30 и 31 ян­ва­ря 1931 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ до­про­си­ли этих лю­дей, и те по­ка­за­ли об ар­хи­манд­ри­те Сер­гии: «По сво­е­му об­ще­ствен­но­му, уме­ло­му под­хо­ду к на­ро­ду с ре­ли­ги­оз­ной сто­ро­ны за­слу­жи­ва­ет осо­бо­го вни­ма­ния. Дей­ству­ет ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ным дур­ма­ном. Опи­ра­ет­ся на тем­но­ту, вы­го­ня­ет бе­сов из че­ло­ве­ка...
Осо­бен­но спо­со­бен на про­по­ве­ди… В сво­их вы­ступ­ле­ни­ях с ам­во­на при­зы­ва­ет на еди­не­ние и под­держ­ку Церк­ви...
Ре­зуль­та­ты та­ких про­по­ве­дей име­ют­ся на­ли­цо... де­рев­ня Гнезд­цы ка­те­го­ри­че­ски от­ка­за­лась от вступ­ле­ния в кол­хоз... Свя­щен­ник Среб­рян­ский яв­ля­ет­ся по­ли­ти­че­ски вред­ным эле­мен­том, ко­то­рый дол­жен быть сроч­но изъ­ят...
Ос­нов­ной ме­тод ра­бо­ты: на­прав­ля­ет на чув­ства ре­пли­ка­ми, по­сред­ством все­воз­мож­ных неле­пых слу­хов... ко­то­рые из­ла­га­ет в сво­их про­по­ве­дях. Был слу­чай, ко­гда од­но­го ра­бо­че­го на стан­ции Крюч­ко­во за­ре­за­ло по­ез­дом. Этим вос­поль­зо­вал­ся Среб­рян­ский, го­во­ря, что тот не ве­ро­вал в Бо­га и го­во­рил, что пусть ме­ня на­ка­жет Бог, ес­ли Он есть, и за это его на­ка­за­ло... Ис­поль­зу­ет ста­тьи из га­зет в сво­их про­по­ве­дях, го­во­ря, что... за­гра­нич­ные сту­ден­ты, ко­то­рые не ве­ро­ва­ли в Бо­га и бы­ли без­бож­ни­ка­ми, ста­ли стре­лять­ся и кон­чать са­мо­убий­ством...»
На ос­но­ва­нии этих по­ка­за­ний отец Сер­гий был через несколь­ко дней аре­сто­ван, но «ма­те­ри­а­лов» для со­зда­ния «де­ла» недо­ста­ва­ло, и 14 фев­ра­ля сле­до­ва­те­ли до­пол­ни­тель­но до­про­си­ли жи­те­лей се­ла Вла&s