Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся 10 ап­ре­ля 1884 го­да в по­го­сте Те­ре­мец Сер­пу­хов­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ни­ко­лая Алек­сан­дро­ви­ча Спас­ско­го, слу­жив­ше­го в хра­ме Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы в этом се­ле. В 1900 го­ду Сер­гей окон­чил Пе­ре­р­вин­ское Ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1906 го­ду – Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­зна­чен учи­те­лем в шко­лу в се­ле Бо­ло­то­во Ко­ло­мен­ско­го уез­да; в 1909 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Успен­ской церк­ви в се­ле Бе­лые Ко­ло­де­зи Ко­ло­мен­ско­го уез­да, где и про­слу­жил всю жизнь, со­про­вож­дав­шу­ю­ся пре­сле­до­ва­ни­я­ми и аре­ста­ми и окон­чив­шу­ю­ся му­че­ни­че­ски. Жи­ли они вдво­ем с су­пру­гой Оль­гой, де­тей у них не бы­ло, и все свое вре­мя отец Сер­гий по­свя­щал церк­ви.
В мае 1929 го­да пред­се­да­те­ли сель­со­ве­тов сел Бе­лые Ко­ло­де­зи и Ва­си­лье­во пред­ста­ви­ли вла­стям под­бро­шен­ные им за­пис­ки с угро­за­ми и тре­бо­ва­ни­ем уй­ти со сво­их по­стов. При этом са­ми они не мог­ли ука­зать, кто их на­пи­сал, но пред­се­да­тель сель­со­ве­та се­ла Бе­лые Ко­ло­де­зи все же ска­зал, что пись­ма пи­са­лись, ве­ро­ят­но, кре­стья­ни­ном их се­ла Его­ро­вым, ко­то­рый ко­гда-то жа­ло­вал­ся на него. Де­ло, од­на­ко, ни­чем не кон­чи­лось, так как ОГПУ не уда­лось до­ка­зать, что им на­пи­са­ны эти за­пис­ки.
В но­яб­ре 1929 го­да вла­сти по­тре­бо­ва­ли упла­ты боль­ших на­ло­гов с при­хо­да Успен­ской церк­ви, рас­счи­ты­вая, что они не бу­дут упла­че­ны и храм мож­но бу­дет за­крыть. Но это­го не про­изо­шло. Кре­стьяне не оста­ви­ли до­ма Бо­жия на ра­зо­ре­ние и вы­пла­ти­ли все на­ло­ги. То­гда в ОГПУ при­ня­ли ре­ше­ние об аре­сте свя­щен­ни­ка, и 25 де­каб­ря 1929 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ в рам­ках го­судар­ствен­ной кам­па­нии по уни­что­же­нию Церк­ви и кре­стьян­ства аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка Сер­гия Спас­ско­го, ста­ро­сту хра­ма Ди­мит­рия За­ха­ро­ва и кре­стья­ни­на Сер­гея Его­ро­ва и за­клю­чи­ли их в ко­ло­мен­скую тюрь­му. Ма­те­ри­а­лов, до­ка­зы­ва­ю­щих ви­нов­ность аре­сто­ван­ных, у сле­до­ва­те­лей не бы­ло, и они при­об­щи­ли к де­лу ано­ним­ные за­пис­ки и за­ня­лись сбо­ром све­де­ний об аре­сто­ван­ных зад­ним чис­лом. 29 де­каб­ря со­труд­ни­ки ОГПУ рас­по­ря­ди­лись до­про­сить пред­се­да­те­ля сель­со­ве­та се­ла Бе­лые Ко­ло­де­зи на пред­мет то­го, что он «во­об­ще зна­ет о лич­но­стях Его­ро­ва, За­ха­ро­ва и… Спас­ско­го… До­про­сить… в при­сут­ствии ко­е­го про­ис­хо­ди­ла бе­се­да… Спас­ско­го с цер­ков­ным ста­ро­стой За­ха­ро­вым… где поп вы­ра­жал недо­воль­ство на власть по по­во­ду об­ло­же­ния церк­вей на­ло­га­ми и на­ме­чал план сбо­ра сре­ди ве­ру­ю­щих. Так­же, что из­вест­но… о лич­но­сти по­па и ста­ро­сты».
30 де­каб­ря 1929 го­да сле­до­ва­тель до­про­сил аре­сто­ван­ных. Ни­кто из них не при­знал се­бя ви­нов­ным; они бы­ли вполне уве­ре­ны, что не ста­нут об­ви­ня­е­мы­ми. Од­на­ко 9 ян­ва­ря 1930 го­да всем им бы­ло за­чи­та­но по­ста­нов­ле­ние о предъ­яв­ле­нии об­ви­не­ния по де­лу «об ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти слу­жи­те­лей куль­та и быв­ших тор­гов­цев».
10 ян­ва­ря 1930 го­да со­труд­ник ОГПУ до­про­сил цер­ков­но­го сто­ро­жа; тот по­ка­зал, что их свя­щен­ник «крайне ре­ли­ги­оз­но на­стро­ен», ча­сто про­по­ве­ду­ет в хра­ме, «несколь­ко раз го­во­рил, что… ста­но­вит­ся крайне тя­же­ло жить, так как со­вет­ская власть свя­щен­ство и во­об­ще цер­ковь об­кла­ды­ва­ет тя­же­лы­ми на­ло­га­ми, так что не зна­ешь, как и су­ще­ство­вать».
Бы­ли до­про­ше­ны и дру­гие сви­де­те­ли, ко­то­рые по­ка­за­ли, что дей­стви­тель­но вла­сти по­тре­бо­ва­ли, чтобы храм за­пла­тил 1 200 руб­лей на­ло­га. Бы­ло со­зва­но со­бра­ние ве­ру­ю­щих, ко­то­рое по­ста­но­ви­ло: со­брать в склад­чи­ну по ше­сти руб­лей со дво­ра; эти день­ги бы­ли со­бра­ны и вне­се­ны. Боль­шин­ство муж­чин, по­сле то­го как уве­ли­чи­лось дав­ле­ние на при­хо­жан, вы­шли из со­ста­ва цер­ков­но­го со­ве­та, а вме­сто них во­шли жен­щи­ны из тех, что по­бед­нее. Отец Сер­гий одоб­рил это, ска­зав, что «так бу­дет по­без­опас­нее».
Сно­ва был до­про­шен пред­се­да­тель сель­со­ве­та, ко­то­рый по­ка­зал, что цер­ков­ный ста­ро­ста в то вре­мя, ко­гда ещё имел свою куз­ни­цу, за­став­лял в на­ру­ше­ние ко­дек­са о тру­де ра­бо­тать уче­ни­ков в ре­во­лю­ци­он­ные празд­ни­ки. В но­яб­ре 1929 го­да бы­ла про­ве­де­на хле­бо­за­го­тов­ка. Свя­щен­ни­ку по­ста­но­ви­ли сдать 30 пу­дов ржи, «он этот хлеб со­брал по сво­им зна­ко­мым кре­стья­нам, ко­то­рые да­ва­ли ему пу­да­ми… Спас­ский по­след­нее вре­мя стал ор­га­ни­зо­вы­вать око­ло церк­ви жен­щин фа­на­ти­чек, ко­то­рые втя­ну­ты в цер­ков­ный со­вет, так­же в цер­ков­ный со­вет втя­нут кре­стья­нин сле­пой… из бед­но­ты, ко­то­ро­го они по­сы­ла­ют в со­вет со вся­ки­ми за­яв­ле­ни­я­ми и справ­ка­ми». Пред­се­да­тель так­же ска­зал, что слы­шал, что по­сле аре­ста от­ца Сер­гия ве­ру­ю­щие ста­ли хо­дить в По­кров­ский храм в со­сед­нее се­ло Сос­нов­ка, и слу­жив­ший там свя­щен­ник от­слу­жил мо­ле­бен об аре­сто­ван­ном пас­ты­ре и ска­зал на­столь­ко про­ник­но­вен­ную о нем про­по­ведь, что слу­ша­те­ли не смог­ли удер­жать­ся от слез.
19 ян­ва­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и отец Сер­гий, под­пи­сы­вая про­то­кол об окон­ча­нии след­ствия, в до­пол­не­ние к нему за­явил: «в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным не при­знаю, так как ни­ка­ких сбо­ров я не устра­и­вал и контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции не вел, про­по­ве­ди го­во­рил толь­ко ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го со­дер­жа­ния».
29 ян­ва­ря 1930 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло кре­стья­ни­на Сер­гея Его­ро­ва и цер­ков­но­го ста­ро­сту Ди­мит­рия За­ха­ро­ва к трем го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край, а свя­щен­ни­ка Сер­гия Спас­ско­го к трем го­дам за­клю­че­ния в конц­ла­герь; Сер­гей Его­ров, ко­то­ро­го об­ви­ня­ли в со­став­ле­нии пи­сем с угро­за­ми, через пол­то­ра го­да был осво­бож­ден без огра­ни­че­ния вы­бо­ра ме­ста жи­тель­ства, а отец Сер­гий через Бу­тыр­скую тюрь­му был от­прав­лен на все пол­ных три го­да в конц­ла­герь.
Из за­клю­че­ния он вер­нул­ся в тот же при­ход и с 1934 го­да сно­ва стал слу­жить в Успен­ской церк­ви. Здесь он встре­тил по­след­нее го­не­ние 1937 го­да.
19 и 21 но­яб­ря 1937 го­да сле­до­ва­тель НКВД до­про­сил сви­де­те­лей. Пред­се­да­тель сель­со­ве­та по­ка­зал, что свя­щен­ник «Спас­ский ве­дет контр­ре­во­лю­ци­он­ные раз­го­во­ры про­тив но­вой кон­сти­ту­ции. Пом­ню та­кой факт. В ап­ре­ле се­го го­да Спас­ский за­шел в сель­со­вет и на­чал про­сить раз­ре­ше­ния хо­дить по до­мам, и, ко­гда я ему от­ка­зал, он за­явил: „Пи­ше­те вы, ком­му­ни­сты, мно­го, а все у вас толь­ко на бу­ма­ге. Го­во­рят, что но­вая кон­сти­ту­ция да­ет пра­во ве­ру­ю­щим ис­пол­нять свои об­ря­ды, а вы за­пре­ща­е­те. Где же прав­да? Толь­ко од­ни раз­го­во­ры“». Вы­зван­ный на до­прос бри­га­дир кол­хо­за по­ка­зал: «В ав­гу­сте воз­ле ларь­ка Спас­ский сре­ди кол­хоз­ни­ков го­во­рил: „Про­ис­хо­дит не пой­мешь что, и все это по­то­му, что дей­ству­ет злой дух. Жиз­ни для на­ро­да со­всем не ста­ло, но все же это долж­но кон­чить­ся. Хо­тя бы по­ско­рее, а то смот­ришь на лю­дей, и жаль их ста­но­вит­ся“». До­про­шен­ный кол­хоз­ник, некий Иван Ива­но­вич, ска­зал: «Пом­ню в июле се­го го­да воз­ле сво­е­го до­ма в груп­пе кол­хоз­ни­ков Спас­ский го­во­рил: „Что же ты, Иван Ива­но­вич, пе­ре­стал хо­дить в храм Бо­жий или ты то­же про­дал­ся боль­ше­ви­кам? Но ведь помни, что они те­бя к хо­ро­ше­му не при­ве­дут. Бу­дешь так­же об­ма­ны­вать на­род, как об­ма­ны­ва­ют они“».
Отец Сер­гий был аре­сто­ван 21 но­яб­ря 1937 го­да и за­клю­чен в ко­ло­мен­скую тюрь­му. В тот же день сле­до­ва­тель, имея уже по­ка­за­ния сви­де­те­лей, до­про­сил его.
– По име­ю­щим­ся у нас све­де­ни­ям нам из­вест­но, что вы про­во­ди­те рез­кую контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию в се­ле­нии Бе­лые Ко­ло­де­зи. При­зна­е­те се­бя ви­нов­ным? — спро­сил его сле­до­ва­тель.
– Ви­нов­ным се­бя в аги­та­ции не при­знаю, – от­ве­тил свя­щен­ник.
– Что ещё мо­же­те до­пол­нить и со­об­щить?
– Боль­ше до­пол­нить и ска­зать ни­че­го не мо­гу.
В тот же день – в день и аре­ста и до­про­са – след­ствие бы­ло за­кон­че­но. Оста­ва­лось ожи­да­ние при­го­во­ра. 23 но­яб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу, и он был пе­ре­ве­зен в од­ну из тю­рем Моск­вы. Свя­щен­ник Сер­гий Спас­ский был рас­стре­лян 27 но­яб­ря 1937 го­да на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой и по­гре­бен в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле. Па­мять его со­вер­ша­ет­ся 14 (27) но­яб­ря.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

Мос­ков­ские Епар­хи­аль­ные Ве­до­мо­сти. № 11–12 за 2008 год

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/