Священномученик Сергий Смирнов Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся 15 июня 1893 го­да в се­ле Бо­рок По­ше­хон­ско­го уез­да Яро­слав­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Иоан­на Смир­но­ва. Окон­чил Ры­бин­ское учи­ли­ще и по­лу­чил ме­сто учи­те­ля в род­ном се­ле; про­ра­бо­тал здесь два го­да. Отец Иоанн на­ста­и­вал, чтобы сын стал свя­щен­ни­ком и по­свя­тил свою жизнь слу­же­нию Бо­гу и на­ро­ду Бо­жье­му. Сер­гей Ива­но­вич со­гла­сил­ся с от­цом и, на­пут­ству­е­мый его бла­го­сло­ве­ни­ем, по­сту­пил в Яро­слав­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. Окон­чив ее, он же­нил­ся на бла­го­че­сти­вой кре­стьян­ской де­вуш­ке На­деж­де, пев­шей на кли­ро­се. В 1919 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка ко хра­му в се­ле Сан­ни­ко­во, рас­по­ло­жен­но­го в со­ро­ка ки­ло­мет­рах от Бор­ка. При­ход был бед­ным, при церк­ви не бы­ло до­ма прит­ча, и отец На­деж­ды Мат­ве­ев­ны по­мог им ку­пить дом. Здесь о. Сер­гий про­слу­жил до 1935 го­да. К это­му вре­ме­ни у су­пру­гов ро­ди­лось чет­ве­ро де­тей. Отец Сер­гий про­явил се­бя рев­ност­ным пас­ты­рем и ве­ли­ким ни­ще­лю­бе­цем, де­лясь по­след­ним кус­ком хле­ба с неиму­щи­ми.
В 1935 го­ду вла­сти по­тре­бо­ва­ли от свя­щен­ни­ка упла­ты на­ло­га, ко­то­рый он за от­сут­стви­ем де­нег не смог за­пла­тить. Вла­сти опи­са­ли все иму­ще­ство и вы­гна­ли о. Сер­гия с се­мьей из до­ма, и им при­шлось ски­тать­ся, сни­мая квар­ти­ры. Как ни хо­ро­шо от­но­си­лись кре­стьяне к сво­е­му при­ход­ско­му свя­щен­ни­ку, но страх был силь­нее, и из-за это­го хо­зя­е­ва бо­я­лись остав­лять его у се­бя в до­ме на про­дол­жи­тель­ное вре­мя. У од­них хо­зя­ев бы­ла сту­па, и кто-то из при­хо­жан по­да­рил о. Сер­гию три ки­ло­грам­ма ржи. Он взял сту­пу, чтобы ис­то­лочь зер­но. Некто до­нес, что свя­щен­ник за­ни­ма­ет­ся по­мо­лом, и о. Сер­гий был аре­сто­ван и при­го­во­рен к од­но­му го­ду за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ла­герь за неупла­ту на­ло­га. В то вре­мя, ко­гда он был в за­клю­че­нии, из се­ла Сан­ни­ко­во бы­ли вы­се­ле­ны все жи­те­ли, а са­мо се­ло за­топ­ле­но Ры­бин­ским во­до­хра­ни­ли­щем.
Вер­нув­шись через год из за­клю­че­ния, о. Сер­гий по­ехал в Тверь к ар­хи­епи­ско­пу Фад­дею, чтобы по­лу­чить при­ход, и был на­прав­лен в Воз­дви­жен­ский храм се­ла Теб­ли­ши. Во­семь ме­ся­цев о. Сер­гий жил на при­хо­де один, но за­тем ему да­ли неболь­шой до­мик, и в ап­ре­ле 1937 го­да он пе­ре­вез в Теб­ли­ши се­мью.
От­ца Сер­гия аре­сто­ва­ли на тре­тий день по­сле Сер­ги­е­ва дня, 11 ок­тяб­ря 1937 го­да. Из до­ма при обыс­ке взя­ли все, вклю­чая ста­рень­кий, уже вет­хий под­ряс­ник. На сле­ду­ю­щий день же­на На­деж­да с до­че­рью Ма­ри­ей от­пра­ви­лись в рай­он­ный центр, се­ло Ке­ве­ри­чи, узнать, что с их ба­тюш­кой. Он в это вре­мя на­хо­дил­ся здесь в тюрь­ме. Же­на с до­че­рью по­до­шли по­бли­же к окош­ку и уви­де­ли сто­яв­ше­го у ре­шет­ки о. Сер­гия, ко­то­рый крик­нул жене:
— На­дя, дер­жись, не плачь, на тво­их пле­чах де­ти, те­бе на­до их вы­рас­тить.
А до­че­ри ска­зал:
— Ма­шень­ка, слу­шай­тесь ма­му и по­мо­гай­те ей.
Они за­пла­ка­ли, в это вре­мя к ним по­до­шел кон­во­ир и, схва­тив де­воч­ку за во­рот, от­швыр­нул от ок­на, ска­зав:
— Ухо­ди­те, а то сей­час и вы бу­де­те там.
Они вер­ну­лись в Теб­ли­ши. Дом вла­сти ото­бра­ли, и се­мья ока­за­лась на ули­це, но мо­лит­ва­ми ис­по­вед­ни­ка не оста­лась без Бо­жье­го при­зре­ния. Ди­рек­тор льно­за­во­да, хо­тя сам был ком­му­ни­стом, но узнав, ка­кую нуж­ду тер­пит се­мья аре­сто­ван­но­го свя­щен­ни­ка, вы­звал На­деж­ду Мат­ве­ев­ну к се­бе и пред­ло­жил ей ра­бо­ту по­ва­ра в сто­ло­вой и ком­на­ту.
От­ца Сер­гия через несколь­ко дней вы­звал к се­бе в ка­бинет на­чаль­ник мест­но­го НКВД и пред­ло­жил:
— От­ка­жи­тесь от са­на свя­щен­ни­ка. Мы вам да­дим ра­бо­ту. Бу­де­те ра­бо­тать учи­те­лем в сред­ней шко­ле в Теб­ли­шах.
Отец Сер­гий на­от­рез от­ка­зал­ся, ска­зав:
— Нет, я ни­ко­гда это­го не сде­лаю. Ни­ко­гда. Я свя­щен­ник. Я сын свя­щен­ни­ка. Мой пра­дед был свя­щен­ни­ком.
Неде­лю о. Сер­гия про­дер­жа­ли в Ке­ве­ри­чах, а за­тем пе­ре­ве­ли в Бе­жец­кую тюрь­му, и сра­зу же на­ча­лись до­про­сы.
— Вы об­ви­ня­е­тесь в ан­ти­со­вет­ской и контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, про­во­ди­мой ва­ми сре­ди на­се­ле­ния. При­зна­е­те ли се­бя в этом ви­нов­ным?
— Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти я не про­во­дил и ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю, я лишь толь­ко то при­знаю, что про­во­дил служ­бу в церк­ви.
— След­ствие рас­по­ла­га­ет до­ста­точ­ны­ми ма­те­ри­а­ла­ми о ва­шей ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти в кол­хо­зах, об аги­та­ции про­тив зай­мо­вых кам­па­ний. При­зна­е­те вы се­бя в этом ви­нов­ным?
— Ни­ка­кой я ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти в кол­хо­зах не про­во­дил и про­тив зай­мов ни­где не вы­сту­пал. Бы­ло толь­ко то с мо­ей сто­ро­ны от­но­си­тель­но зай­ма, что сель­со­вет пред­ло­жил мне под­пи­сать­ся на за­ем в сто пять­де­сят руб­лей, а я под­пи­сал­ся на сум­му пять­де­сят руб­лей.
— Вы с ян­ва­ря 1937 го­да на тер­ри­то­рии Теб­лиш­ско­го сель­со­ве­та си­сте­ма­ти­че­ски про­во­ди­ли аги­та­цию про­тив кол­хо­зов, вос­хва­ля­ли преж­нюю жизнь при ца­риз­ме, го­во­ри­ли, что го­су­дар­ство кол­хоз­ни­ков оби­ра­ет и кол­хоз­ни­ки го­ло­да­ют, за­ни­ма­лись рас­про­стра­не­ни­ем про­во­ка­ци­он­ных пи­сем сре­ди кол­хоз­ни­ков о войне. Ска­жи­те, под­твер­жда­е­те вы эту свою де­я­тель­ность и вы­ска­зы­ва­ния?
— Ни­ка­ких пи­сем контр­ре­во­лю­ци­он­но­го со­дер­жа­ния сре­ди кол­хоз­ни­ков я не рас­про­стра­нял.
— В це­лях сры­ва убо­роч­ной кам­па­нии вы устра­и­ва­ли ча­сто служ­бы и мо­леб­ны, а для то­го, чтобы на них при­влечь кол­хоз­ни­ков, го­во­ри­ли: «Не все-то ра­бо­тать на­до, а и в цер­ковь хо­дить. Ком­му­ни­сты за­став­ля­ют день и ночь ра­бо­тать, на всех пра­ви­те­лей не на­ра­бо­та­ешь­ся».
— Я слу­жил толь­ко в дни, ука­зан­ные цер­ков­ным уста­вом, и ни­ка­ких осо­бен­ных мо­леб­нов и аги­та­ции на них не про­из­во­дил.
— След­ствие рас­по­ла­га­ет фак­та­ми, что вы сре­ди граж­дан вос­хва­ля­ли ста­рую до­ре­во­лю­ци­он­ную жизнь, а зна­чит, и цар­скую власть, при этом кле­вет­ни­че­ски­ми сло­ва­ми на­зы­ва­ли ру­ко­во­ди­те­лей ВКП(б) и со­вет­ской вла­сти.
— Я не мог вос­хва­лять цар­скую власть, так как свою цер­ков­ную де­я­тель­ность на­чал с 1919 го­да, ни­ка­ки­ми кле­вет­ни­че­ски­ми сло­ва­ми со­вет­ских ра­бот­ни­ков я ни­ко­гда не на­зы­вал.
И так день за днем. На сле­ду­ю­щем до­про­се уже дру­гой сле­до­ва­тель спра­ши­вал свя­щен­ни­ка:
— Об­ви­ня­е­мый Смир­нов, на преды­ду­щем до­про­се вы да­ва­ли лож­ные по­ка­за­ния, след­ствие тре­бу­ет от вас прав­ди­вых по­ка­за­ний по су­ще­ству предъ­яв­лен­но­го вам об­ви­не­ния.
— Я счи­таю, что на преды­ду­щем до­про­се я от­ве­чал пра­виль­но.
— След­ствию из­вест­но, что ва­ми, в быт­ность слу­жи­те­лем ре­ли­ги­оз­но­го куль­та в се­ле Теб­ли­ши, про­во­ди­лась контр­ре­во­лю­ци­он­ная и ан­ти­со­вет­ская де­я­тель­ность пу­тем ор­га­ни­за­ции сек­тант­ства и да­чи за­да­ний о рас­про­стра­не­нии по де­рев­ням контр­ре­во­лю­ци­он­ных слу­хов о на­дви­га­ю­щей­ся войне про­тив СССР и ско­ром па­де­нии со­вет­ской вла­сти.
— Я как пра­во­слав­ный свя­щен­ник иду про­тив вся­ких сект, а по­то­му не мо­жет быть ни­ка­кой ре­чи о про­ве­де­нии ка­кой-ли­бо про­па­ган­ды, как сек­тант­ской, так и контр­ре­во­лю­ци­он­ной.
— След­ствию из­вест­но, что вы си­сте­ма­ти­че­ски рас­про­стра­ня­ли сре­ди на­се­ле­ния пись­ма контр­ре­во­лю­ци­он­но­го со­дер­жа­ния, в ко­то­рых пи­са­ли о том, что СССР уси­лен­но го­то­вит­ся к войне, но все рав­но со­вет­ская власть бу­дет сверг­ну­та... При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным?
— Я при­был в се­ло Теб­ли­ши в ян­ва­ре 1937 го­да, и ни­ка­кой аги­та­ции сре­ди кол­хоз­ни­ков я не про­во­дил.
— Вы да­е­те лож­ные по­ка­за­ния о сво­ей контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, след­ствие от вас тре­бу­ет прав­ди­вых по­ка­за­ний, при­зна­е­те ли вы в вы­ше ука­зан­ных фак­тах се­бя ви­нов­ным?
— Я даю прав­ди­вые по­ка­за­ния, что я ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти ни­где не вел и ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю.
Бо­лее свя­щен­ник не за­хо­тел ни­че­го го­во­рить, не же­лая лже­сви­де­тель­ство­вать про­тив се­бя или близ­ких. Ложь, кле­ве­та, со­гла­сие с несо­вер­шен­ны­ми пре­ступ­ле­ни­я­ми по­ро­чи­ли бы Цер­ковь, яви­лись бы вы­ра­же­ни­ем зем­ной ко­ры­сти, тру­со­сти и ма­ло­ду­шия, от­сут­ствия упо­ва­ния на Бо­га, обе­щав­ше­го не остав­лять Сво­их вер­ных при лю­бых ис­пы­та­ни­ях. «Ко­гда же при­ве­дут вас в си­на­го­ги, к на­чаль­ствам и вла­стям, не за­боть­тесь, как и что от­ве­чать, или что го­во­рить, ибо Свя­тый Дух на­учит вас в тот час, что долж­но го­во­рить» (Лк.12:11-12).
У о. Сер­гия, ко­то­ро­му бы­ло в то вре­мя пять­де­сят че­ты­ре го­да, оста­ва­лась се­мья: су­пру­га, На­деж­да Мат­ве­ев­на, две до­че­ри и сын, при­чем млад­шей до­че­ри ед­ва ис­пол­ни­лось семь лет. Но про­тив­но бы­ло свя­щен­ни­че­ской со­ве­сти пред­по­честь се­мью Бо­гу, и он вы­брал крат­кий и нелу­ка­вый путь ве­ры.
По­сле аре­ста свя­щен­ни­ка на до­прос бы­ли вы­зва­ны пред­се­да­тель и сек­ре­тарь сель­со­ве­та и за­ве­ду­ю­щий од­ним из от­де­лов рай­ис­пол­ко­ма, ко­то­рые по­ка­за­ли, что зна­ют свя­щен­ни­ка недав­но, все­го несколь­ко ме­ся­цев, но что о. Сер­гий буд­то бы вы­сту­пал про­тив зай­ма, го­во­рил, что боль­ше­ви­ки не ху­же ка­пи­та­ли­стов оби­ра­ют ра­бо­чих и кре­стьян под ви­дом зай­мов и что СССР го­то­вит­ся к войне.
20 ок­тяб­ря бы­ло со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние и пе­ре­да­но на рас­смот­ре­ние Трой­ки НКВД. 1 но­яб­ря Трой­ка при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Сер­гий Смир­нов был рас­стре­лян 3 но­яб­ря 1937 го­да.
При­чис­лен к ли­ку свя­тых Но­во­му­че­ни­ков и Ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в ав­гу­сте 2000 го­да для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния.

Игу­мен Да­мас­кин. "Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия". Тверь, Из­да­тель­ство "Бу­лат", т.1 1992, т.2 1996, т.3 1999, т.4 2000, т.5 2001.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/