Священномученик Сергий Родаковский Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся в 1882 го­ду в го­ро­де Жит­ко­ви­чи Мо­зыр­ско­го уез­да Мин­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Пет­ра Ро­да­ков­ско­го. В 1904 го­ду Сер­гей Пет­ро­вич окон­чил Мин­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и слу­жил в Успен­ском хра­ме в се­ле Лав­ри­ше­во Но­во­груд­ско­го уез­да Мин­ской гу­бер­нии.
В 1915 го­ду отец Сер­гий пе­ре­ехал в го­род Пе­ре­славль Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии, был на­зна­чен свя­щен­ни­ком са­ни­тар­но­го по­ез­да и в 1916 го­ду на­прав­лен на фронт пол­ко­вым свя­щен­ни­ком 4-го Дра­гун­ско­го пол­ка, где слу­жил до рас­фор­ми­ро­ва­ния пол­ка в ап­ре­ле 1918 го­да. В том же го­ду епи­скоп Ге­ор­гий (Яро­шев­ский) на­зна­чил от­ца Сер­гия на­сто­я­те­лем Тро­иц­кой церк­ви в се­ле Таль Боб­руй­ско­го уез­да Мин­ской гу­бер­нии и воз­вел в сан про­то­и­е­рея.

Про­то­и­е­рей Сер­гий Ро­да­ков­ский

Про­то­и­е­рей Сер­гий был аре­сто­ван 20 фев­ра­ля 1933 го­да по об­ви­не­нию в том, что он «при раз­вер­ты­ва­нии кол­лек­ти­ви­за­ции в де­ревне Таль, по­вел ак­тив­ную контр­ре­во­лю­ци­он­ную ра­бо­ту на срыв та­ко­вой… Ини­ци­а­тор рас­про­стра­не­ния вер­сии о при­ез­де в Бе­ло­рус­сию Рим­ско­го па­пы, ко­то­рый со­би­ра­ет боль­шие крест­ные хо­ды… В фев­ра­ле 1933 го­да, вы­пол­няя за­да­ния по ле­со­за­го­тов­кам… жа­ло­вал­ся на плохую жизнь при со­вет­ской вла­сти, го­во­ря: “На­ста­ло вре­мя, при­хо­дит­ся и мне по­во­зить дро­ва, ка­кой я уж год стра­даю…” В фев­ра­ле 1933 го­да, хо­ро­ня цер­ков­но­го ста­ро­сту… пла­чу­щим жен­щи­нам го­во­рил: “Не плачь­те, он стра­дал за Хри­ста, по­мер в за­клю­че­нии…”»[1].
Бу­дучи до­про­шен, отец Сер­гий ска­зал, что ви­нов­ным се­бя не при­зна­ет; хо­ро­шо зная, как свя­щен­но­слу­жи­тель, Еван­ге­лие, он в нем не на­хо­дит ни­ка­ких ука­за­ний на фор­му го­судар­ствен­но­го устрой­ства, и тем бо­лее зем­ле­устрой­ства, и по­то­му вы­сту­пать про­тив кол­лек­ти­ви­за­ции на ос­но­ва­нии Еван­ге­лия не мог. Еван­ге­лие го­во­рит о нрав­ствен­ных от­но­ше­ни­ях лю­дей и их раз­ви­тии. «Как со­зна­тель­ный граж­да­нин и хри­сти­а­нин, не про­во­дил ни­ка­кой аги­та­ции про­тив со­вет­ской вла­сти, и ука­за­ние на то, буд­то я, ло­вя ры­бу с Се­ме­ном Сте­бу­ном, го­во­рил, что власть ско­ро па­дет, уже по­то­му не со­от­вет­ству­ет ис­тине, что я с ним ни­ко­гда ры­бы не ло­вил, а сле­до­ва­тель­но, его по­ка­за­ния лож­ны… При по­гре­бе­нии Афа­на­сия Му­ра­вей­ко… я мог сде­лать за­ме­ча­ния сто­я­щим в го­лов­ных убо­рах – это мог­ло быть, но ука­зы­вать на то, что до это­го до­ве­ла со­вет­ская власть, я не мог, так как счи­тал бы это аги­та­ци­ей… При раз­го­во­ре… мной ска­за­но… что ко мне яв­лял­ся на квар­ти­ру пред­ста­ви­тель РИКа… вме­сте с чле­ном сель­со­ве­та… и пред­ла­гал от­ка­зать­ся от свя­щен­ства и по­слу­жить со­вет­ской вла­сти, на что я от­ве­тил, что, бу­дучи ве­ру­ю­щим, на се­бя мас­ку на­деть не мо­гу и, по­ка есть ве­ру­ю­щие и есть воз­мож­ность, бу­ду про­дол­жать свя­щен­но­слу­же­ние. Счи­тать се­бя про­ро­ком и ука­зы­вать, что ско­ро бу­дет вой­на, я не мо­гу. В цер­ковь вме­сте с же­ной я при­хо­жу од­ним из пер­вых, а рав­но и ухо­жу до­мой по­след­ним, так что со­про­вож­да­ю­щих ме­ня по­чти ни­ко­гда не бы­ва­ет; ука­за­ние на то, что 30 ап­ре­ля 1932 го­да при воз­вра­ще­нии до­мой я вел аги­та­цию с со­про­вож­да­ю­щи­ми ме­ня, счи­таю ло­жью…
Од­ной из при­чин укло­не­ния от вступ­ле­ния в кол­лек­тив счи­таю то, что пред­ста­ви­те­ли мест­ной вла­сти вна­ча­ле об­ра­зо­ва­ния кол­лек­ти­ва уда­ри­ли и по ре­ли­ги­оз­ным чув­ствам ве­ру­ю­щих… мно­гие ста­ли счи­тать, что всту­пить в кол­лек­тив – это зна­чит от­ка­зать­ся от ве­ры, тем бо­лее что в то вре­мя и на ме­ня, как пред­ста­ви­те­ля об­щи­ны ве­ру­ю­щих, по­сы­ла­лись все, как го­во­рит­ся, бе­ды: непо­силь­ный на­лог, по­чти в пол­то­ра ра­за бо­лее до­ход­но­сти; суд, вы­се­ле­ние из до­ма, ко­то­рый при­хо­жане ку­пи­ли в 1927 го­ду для квар­ти­ры свя­щен­ни­ка; ли­ше­ние иму­ще­ства, так что бы­ла от­ня­та моя по­след­няя кро­вать, чу­гу­ны и про­чее (о чем бы­ла по­да­на жа­ло­ба про­ку­ро­ру, от­ве­та на ко­то­рую до сих пор не имею), и при­ну­ди­тель­ные ра­бо­ты в про­дол­же­ние ше­сти ме­ся­цев. Без со­мне­ния, все это вли­я­ло на ве­ру­ю­щих, ко­то­рые смот­ре­ли на ме­ня, как на му­че­ни­ка за ве­ру. При на­де­ле­нии кол­хо­за зем­лей, ко­гда там про­ис­хо­ди­ли бес­по­ряд­ки, я на­хо­дил­ся на ра­бо­тах и при­ез­жал до­мой толь­ко для со­вер­ше­ния бо­го­слу­же­ния и необ­хо­ди­мых треб. Со­вер­шая в на­сто­я­щее вре­мя тре­бо­ис­прав­ле­ния как для еди­но­лич­ни­ков, так и для кол­лек­тив­щи­ков, я не де­лаю ни­ка­кой раз­ни­цы меж­ду ни­ми; ни один из во­шед­ших в кол­лек­тив не мо­жет по­жа­ло­вать­ся на иное от­но­ше­ние к се­бе как к еди­но­лич­ни­ку; как на од­них, так и на дру­гих я смот­рю с их нрав­ствен­ной сто­ро­ны… то, что всту­пив­ший в кол­лек­тив дол­жен быть неве­ру­ю­щим, я счи­тал та­кой взгляд непра­виль­ным… Для убеж­де­ния дру­гих до­пус­ка­ют­ся ме­ры убеж­де­ния, а не при­нуж­де­ния. В за­клю­че­ние мо­гу ска­зать, что воз­во­ди­мые на ме­ня об­ви­не­ния счи­таю лож­ны­ми»[2].
24 мар­та про­то­и­е­рей Сер­гий был до­про­шен в по­след­ний раз. «Слу­хи о том, что бу­дет ехать Рим­ский па­па, по де­ревне Таль хо­ди­ли, – ска­зал он, от­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля. – От ко­го слы­шал, не знаю: я над этим толь­ко по­сме­ял­ся… ви­нов­ным се­бя в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии не при­знаю»[3].
21 ап­ре­ля 1933 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла про­то­и­е­рея Сер­гия Ро­да­ков­ско­го к рас­стре­лу, он был рас­стре­лян и по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ап­рель».
Тверь. 2006. С. 126-128

При­ме­ча­ния

[1] КГБ РБ. Д. 29903-С, л. 45.

[2] Там же. Л. 15-16.

[3] Там же. Л. 38.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/