Священномученик Сергий Аманов Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся 1 ап­ре­ля 1873 го­да в го­ро­де Ка­си­мо­ве Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Ива­на Ама­но­ва. Отец Сер­гия умер в 1916 го­ду. В 1894 го­ду Сер­гей Ива­но­вич окон­чил Ря­зан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, же­нил­ся и в 1897 го­ду был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка ко хра­му в се­ле Ко­лес­ня Ми­хай­лов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии. Се­ло бы­ло очень бед­ное и по тем вре­ме­нам неболь­шое, все­го око­ло двух­сот до­мов. Здесь у от­ца Сер­гия и его су­пру­ги Ма­рии Яко­влев­ны ро­ди­лось один­на­дцать де­тей, трое из них умер­ли в мла­ден­че­стве. С на­ча­лом го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь боль­ше­ви­ки сде­ла­ли по­пыт­ку в 1918 го­ду убить свя­щен­ни­ка и при­шли к нему в дом. Спас­ло его то­гда от смер­ти лишь то, что он уехал в дру­гое се­ло, где на­до бы­ло от­петь по­чив­ше­го свя­щен­ни­ка.
В 1929 го­ду в свя­зи с кол­лек­ти­ви­за­ци­ей от жи­те­лей се­ла Ко­лес­ня по­тре­бо­ва­ли сда­чи зер­на в та­ком ко­ли­че­стве, в ка­ком кре­стьяне ни­ко­гда рань­ше не со­би­ра­ли, при­чем от от­ца Сер­гия по­тре­бо­ва­ли зер­на боль­ше всех. Кре­стьяне, по­со­ве­щав­шись, ре­ши­ли, что мо­гут сдать толь­ко по­ло­ви­ну этой нор­мы. «При про­ве­де­нии кам­па­нии по хле­бо­за­го­тов­кам» мест­ные вла­сти, как они о том са­ми пи­са­ли впо­след­ствии, «столк­ну­лись с фак­том несда­чи кре­стья­на­ми хле­ба бо­лее 50% нор­мы». Это об­сто­я­тель­ство, осо­бен­но в свя­зи с ослож­не­ни­я­ми, при ко­то­рых про­хо­ди­ло утвер­жде­ние пла­на хле­бо­за­го­то­вок на пле­ну­ме сель­со­ве­та и об­щем со­бра­нии граж­дан, на­ве­ло их на мысль, что есть ка­кая-то си­ла, про­ти­во­дей­ству­ю­щая хо­ду хле­бо­за­го­то­вок.
24 сен­тяб­ря 1929 го­да сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка, предъ­явив ему об­ви­не­ние в про­ти­во­дей­ствии хле­бо­за­го­тов­кам и в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти. Вы­слу­шав об­ви­не­ния, отец Сер­гий ска­зал: «Ви­нов­ным се­бя не при­знаю. По де­лу мо­гу лишь по­ка­зать: в церк­ви я дей­стви­тель­но об­ра­тил­ся к ве­ру­ю­щим и про­сил мне по­мочь ма­те­ри­аль­но день­га­ми. О непо­силь­но­сти на­ло­жен­ных на ме­ня на­ло­гов я не го­во­рил, а го­во­рил лишь толь­ко о том, что мне труд­но вы­пла­тить все пла­те­жи, так как вы са­ми, неко­то­рые ве­ру­ю­щие, мне ни­че­го не пла­ти­те, то­гда как с ме­ня учи­ты­ва­ют в пол­ной ме­ре, за весь при­ход. О за­го­тов­ках хле­ба – в церк­ви не бы­ло ска­за­но ни сло­ва. На Пас­ху я дей­стви­тель­но при­вет­ство­вал хри­сти­ан и го­во­рил, что мы долж­ны хра­нить в се­бе ве­ру, но о вла­сти не бы­ло про­из­не­се­но ни од­но­го сло­ва. Я со­вер­шен­но ло­яль­но от­но­шусь к со­вет­ской вла­сти, и ко­гда утвер­жда­ли устав на­ше­го ре­ли­ги­оз­но­го об­ще­ства, я про­из­нес речь, в ко­то­рой ука­зал на то, что в на­шем об­ще­стве ни в ко­ем слу­чае не долж­но быть про­тив­ни­ков вла­сти, и все­гда я ста­рал­ся го­судар­ствен­ные по­вин­но­сти вы­пол­нить пер­вый. К тол­пе я ни­ко­гда не об­ра­щал­ся, а об­ра­щал­ся, ес­ли бы­ло нуж­но, пря­мо к цен­траль­ной вла­сти. Я счи­таю на­ло­жен­ную на ме­ня нор­му хле­ба непра­виль­ной и непо­силь­ной, так как у ме­ня не бы­ло та­ко­го уро­жая. От сек­ре­та­ря сель­со­ве­та я узнал, что на ме­ня на­ло­же­но сто семь­де­сят пять пу­дов ржи, он ука­зал, что се­го­дня ве­че­ром бу­дет пле­нум сель­со­ве­та, на ко­то­ром я мо­гу по­дать свое за­яв­ле­ние, так как сам он от ме­ня его не при­нял. Ко­гда я при­шел к сель­со­ве­ту, вы­яс­ни­лось, что пле­ну­ма не бы­ло».
23 ок­тяб­ря 1929 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли от­ца Сер­гия и ше­сте­рых кре­стьян. В тот же день свя­щен­ник по­дал сле­до­ва­те­лю за­яв­ле­ние, в ко­то­ром пи­сал: «На­чаль­ник ми­ли­ции при За­ха­ров­ском ВИКе при мне до­ло­жил на­чаль­ни­ку ми­ли­ции Ря­зан­ско­го окру­га, что я буд­то бы от­ка­зы­вал­ся пла­тить хлеб и аги­ти­ро­вал граж­дан не пла­тить хлеб. Не знаю, от­ку­да на­чаль­ник ми­ли­ции по­черп­нул све­де­ния, но эта кля­у­за не со­от­вет­ству­ет дей­стви­тель­но­сти.
Про­шу до­про­сить всех чле­нов сель­со­ве­та и пред­се­да­те­ля ко­ми­те­та вза­и­мо­по­мо­щи, что я еще 5 сен­тяб­ря по­дал пись­мен­ное за­яв­ле­ние, где обе­щал­ся сдать немед­лен­но из­лиш­ки хле­ба, но про­сил при­ста­вить кон­троль при об­мо­ло­те мо­ей ржи и очист­ке зер­на за мой счет. И по­сле неод­но­крат­но про­сил сель­со­вет о том же. Это ис­пол­ни­мо. Тре­бо­ва­лось толь­ко рас­по­ря­же­ние, а каж­дый член сель­со­ве­та рад бы был при дру­гих усло­ви­ях за­ра­бо­тать при без­ра­бо­ти­це. Но бы­ло не вы­год­но кон­тро­ли­ро­вать ме­ня, так как чле­нам сель­со­ве­та при­шлось бы по­сле­до­вать мо­е­му при­ме­ру – вы­яс­нить доб­ро­со­вест­но у се­бя и у дру­гих граж­дан на­ли­чие из­лиш­ков хле­ба, устро­ить со­рев­но­ва­ние в сда­че хле­ба. А у них у пер­вых бы­ли из­лиш­ки хле­ба... Они не удо­вле­тво­ри­ли мо­е­го хо­да­тай­ства, а я еще в сен­тяб­ре сдал бы рожь. Го­во­рят, что у нас мно­го дво­ров, то­гда бы при­шлось и у них кон­тро­ли­ро­вать. Но это невер­но фак­ти­че­ски. Ни­кто не за­яв­лял же­ла­ния кон­тро­ля у се­бя, и за­бе­гать впе­ред, го­во­рить о них не бы­ло ос­но­ва­ния. А ес­ли бы на­шлись та­ко­вые граж­дане, то это сле­до­ва­ло бы при­вет­ство­вать и да­же устро­ить бы со­рев­но­ва­ние. Ни тру­да, ни рас­хо­да для сель­со­ве­та, а для го­су­дар­ства бы­ла бы поль­за. Не по­тре­бо­ва­лось бы хо­дить по ам­ба­рам, рыть­ся в сун­ду­ках, аре­сто­вы­вать и уве­ли­чи­вать де­ло­про­из­вод­ство в су­дах. Я уве­рен, что, гля­дя на чле­нов сель­со­ве­та, и граж­дане не очень бы бес­по­ко­и­ли сво­и­ми прось­ба­ми сель­со­вет.
5 ок­тяб­ря пред­се­да­тель сель­со­ве­та ука­за­ла мне ма­ши­ну, и я 6 ок­тяб­ря об­мо­ло­тил. Од­на коп­на не об­мо­ло­че­на по слу­чаю по­ло­ма ма­ши­ны, по­сле она руч­ным спо­со­бом об­мо­ло­че­на. Ждал оче­ре­ди по­лу­чить ве­ял­ку. Не до­ждав­шись, пе­ре­ве­ял по­ло­ман­ной ве­ял­кой и сдал го­су­дар­ству.
Итак, я стре­мил­ся сдать, что имел. Но от по­куп­ки ржи для сда­чи я от­ка­зал­ся. Кля­у­за обо мне ис­хо­дит от тех, ко­то­рые устро­и­ли шир­мы из ме­ня для при­кры­тия сво­их фак­ти­че­ских из­лиш­ков».
22 но­яб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но. От­ца Сер­гия об­ви­ни­ли в том, что буд­то бы он, «ис­поль­зуя ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки кре­стьян, в осо­бен­но­сти жен­щин, в це­лях ослаб­ле­ния мощ­но­сти со­вет­ской вла­сти про­из­но­сил в церк­ви про­по­ве­ди, ука­зы­вая в них на невы­пол­ни­мость хле­бо­за­го­то­вок, а так­же на то, что со­вет­ская власть оду­ра­чи­ва­ет кре­стьян, со­блаз­ня­ет их и то­му по­доб­ное».
29 ян­ва­ря 1930 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло от­ца Сер­гия к трем го­дам за­клю­че­ния в конц­ла­герь. На­ка­за­ние он от­бы­вал в Пе­нюж­ском, Ар­хан­гель­ском и Ви­шер­ском ла­ге­рях. В фев­ра­ле 1932 го­да отец Сер­гий вер­нул­ся до­мой, и ему при­шлось устро­ить­ся сче­то­во­дом в сов­хо­зе. Через пол­го­да он был уво­лен по со­кра­ще­нию шта­тов. Пол­го­да он был без ра­бо­ты, а за­тем был на­зна­чен на­сто­я­те­лем Пят­ниц­кой церк­ви в се­ле Мяг­кое Се­реб­ря­но­пруд­ско­го рай­о­на.
22 но­яб­ря 1937 го­да отец Сер­гий был аре­сто­ван, за­клю­чен в тюрь­му при рай­он­ном от­де­ле­нии НКВД в Туль­ской об­ла­сти и через несколь­ко дней до­про­шен.
– До­про­шен­ные на­ми сви­де­те­ли Крю­ков, Пиме­нов и дру­гие по­ка­за­ли, что в раз­го­во­рах с ни­ми вы про­во­ди­ли ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, – и сле­до­ва­тель за­чи­тал по­ка­за­ния сви­де­те­лей. – След­ствие тре­бу­ет от вас при­зна­ния сво­ей ви­ны.
– Ни­ка­ких ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров я во вре­мя кре­стин ни­ко­гда ни с кем не вел. Я счи­таю, что по­ка­за­ния сви­де­те­лей по это­му во­про­су яв­ля­ют­ся лож­ны­ми, ни на чем не ос­но­ван­ны­ми. Я хо­ро­шо пом­ню, что в де­ревне Еси­по­во я при­ча­щал од­ну мо­ло­дую де­вуш­ку – фа­ми­лии ее я сей­час не пом­ню, – ко­то­рую через несколь­ко дней я хо­ро­нил. Но ни­ка­ких ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров я в это вре­мя не вел. Прав­да, пе­ред вы­но­сом те­ла этой де­вуш­ки для по­хо­рон я при боль­шом сте­че­нии на­ро­да ска­зал, что умер­шая уме­ла ра­бо­тать и уме­ла мо­лить­ся, она по­же­ла­ла, чтобы я ее при­ча­стил и она вку­си­ла Свя­тых Та­ин. Боль­ше я ни­че­го не го­во­рил.
– По­че­му вы так упор­но от­ри­ца­е­те свою ви­ну в ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции? По по­ка­за­ни­ям сви­де­те­лей Пиме­но­ва, Крю­ко­ва, Со­ло­вье­ва и дру­гих, вы про­во­ди­ли ак­тив­ную ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность. При­зна­е­те ли вы на­ко­нец се­бя ви­нов­ным?
– Нет, ви­нов­ным се­бя в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти я не при­знаю. Не от­ри­цаю, что во вре­мя по­хо­рон де­вуш­ки Ан­дре­евой из се­ла Еси­по­во я об­ра­тил­ся к при­сут­ству­ю­щим кол­хоз­ни­кам с уте­ши­тель­ной ре­чью, что она, умер­шая, уме­ла и ра­бо­тать, уме­ла и мо­лить­ся Бо­гу, при­ча­сти­лась и вку­си­ла Свя­тых Та­ин. Это для нее до­ро­же все­го. В раз­го­во­ре с кол­хоз­ни­ком Пиме­но­вым я так­же ни­ка­кой ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции не вел. Я не от­ри­цаю, что осе­нью 1936 го­да я у него в до­ме хо­ро­нил квар­ти­ран­та по име­ни Па­вел, а так как за по­хо­ро­ны я с него ни­че­го не брал, то в свя­зи с на­ло­же­ни­ем на ме­ня на­ло­га, ко­то­рый я счи­тал непра­виль­ным, я об­ра­тил­ся к Пиме­но­ву с прось­бой о вы­да­че мне справ­ки о бес­плат­ных по­хо­ро­нах квар­ти­ран­та, ни­ка­ких дру­гих раз­го­во­ров я с ним не вел.
26 но­яб­ря 1937 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но. 2 де­каб­ря трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Сер­гия к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Сер­гий Ама­нов был рас­стре­лян 10 де­каб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. До­пол­ни­тель­ный том 2». Тверь, 2005 год, стр. 208–213.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru

См. также: Священномученик Сергий (Аманов). Жития новомучеников и исповедников XX века Московской епархии