Священномученик Платон Горных Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Пла­тон Гор­ных ро­дил­ся в 1860 го­ду (воз­мож­но, в 1859 го­ду; дан­ные при­во­дят­ся на ос­но­ва­нии све­де­ний из «Спра­воч­ной книж­ки Ека­те­рин­бург­ской епар­хии на 1915 год», в ко­то­рой ука­зан воз­раст свя­щен­но­му­че­ни­ка). По­сле окон­ча­ния Ека­те­рин­бург­ско­го ду­хов­но­го учи­ли­ща он по­сту­пил в Перм­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию. Окон­чив ее в 1881 го­ду по вто­ро­му раз­ря­ду и же­нив­шись, Пла­тон Гор­го­ни­е­вич при­нял сан свя­щен­ни­ка и был опре­де­лен на слу­же­ние в Си­мео­нов­скую цер­ковь се­ла Мед­ве­дев­ско­го Вер­хо­тур­ско­го уез­да. В 1885 го­ду от­ца Пла­то­на пе­ре­ве­ли в Ни­ко­ла­ев­ский храм се­ла Осин­цев­ско­го Ир­бит­ско­го уез­да, а в 1892-м — в Иоан­но-Пред­те­чен­скую цер­ковь се­ла Ти­мин­ско­го Ека­те­рин­бург­ско­го уез­да. В ап­ре­ле 1894 го­да ба­тюш­ка пе­ре­ехал с се­мьей в се­ло По­кров­ское Ир­бит­ско­го уез­да, в По­кров­ской церк­ви ко­то­ро­го он и со­вер­шал свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние до сво­ей му­че­ни­че­ской кон­чи­ны.
Кро­ме пас­тыр­ских обя­зан­но­стей, отец Пла­тон нес по­слу­ша­ние мис­си­о­не­ра и за­ко­но­учи­те­ля. За усерд­ное слу­же­ние он к 1904 го­ду был на­граж­ден ску­фьей, а к 1915-му – ка­ми­лав­кой. В ок­тяб­ре 1908 го­да в Ду­хов­ной Кон­си­сто­рии бы­ло при­ня­то ре­ше­ние: от име­ни Его Прео­свя­щен­ства хо­да­тай­ство­вать пе­ред Свя­тей­шим Си­но­дом о на­граж­де­нии свя­щен­ни­ка Пла­то­на Гор­ных за без­упреч­ные 25-лет­ние тру­ды по на­род­но­му об­ра­зо­ва­нию ор­де­ном Свя­той Ан­ны III сте­пе­ни.
У от­ца Пла­то­на бы­ла боль­шая и друж­ная се­мья, в ко­то­рой де­ти по­чи­та­ли ро­ди­те­лей, бы­ли по­слуш­ны и тру­до­лю­би­вы. Сво­им де­тям ба­тюш­ка ста­рал­ся дать хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние. Так, из­вест­но, что его дочь Алек­сандра в 1908 го­ду окон­чи­ла пол­ный гим­на­зи­че­ский курс Ма­ри­ин­ской жен­ской гим­на­зии в го­ро­де Ир­би­те и с раз­ре­ше­ния пе­да­го­ги­че­ско­го со­ве­та гим­на­зии по­сту­пи­ла в вось­мой пе­да­го­ги­че­ский класс, вы­брав для спе­ци­аль­но­го изу­че­ния ма­те­ма­ти­ку. Окон­чив пе­да­го­ги­че­ский класс, Алек­сандра по­лу­чи­ла зва­ние до­маш­ней учи­тель­ни­цы. За вре­мя обу­че­ния в гим­на­зии дочь от­ца Пла­то­на «по­ка­за­ла от­лич­ное по­ве­де­ние».
С на­ча­лом ре­во­лю­ции спо­кой­ная и раз­ме­рен­ная жизнь се­мьи за­кон­чи­лась. В но­яб­ре 1917 го­да ата­ман Орен­бург­ско­го ка­за­чье­го вой­ска пол­ков­ник А. И. Ду­тов всту­пил в борь­бу с боль­ше­ви­ка­ми. Отец Пла­тон бла­го­сло­вил сво­е­го сы­на Алек­сандра всту­пить в вой­ско ата­ма­на Ду­то­ва.
В Ир­бит­ском уез­де со­вет­ская власть уста­но­ви­лась в фев­ра­ле 1918 го­да. На ме­стах ста­ли фор­ми­ро­вать­ся крас­но­гвар­дей­ские от­ря­ды для за­щи­ты Со­ве­тов. Та­кой от­ряд был со­здан в ян­ва­ре 1918 го­да в се­ле Егор­шин­ском А.О.Пав­лов­ским, ра­бо­тав­шим сле­са­рем в де­по на же­лез­но­до­рож­ной стан­ции. Вско­ре этот от­ряд стал ис­пол­нять ка­ра­тель­ные функ­ции, чис­лен­ность его уве­ли­чи­лась.
В июле 1918 го­да Пав­лов­ский по­лу­чил до­не­се­ние от во­ен­ко­ма се­ла По­кров­ско­го, буд­то свя­щен­ник это­го се­ла, отец Пла­тон, поль­зу­ясь сво­им ав­то­ри­те­том, под­ры­ва­ет до­ве­рие сель­чан к боль­ше­ви­кам. В том же до­но­се го­во­ри­лось, что до ре­во­лю­ции свя­щен­ник был «пред­се­да­те­лем Со­ю­за ис­тин­но­го рус­ско­го на­ро­да», в на­сто­я­щее вре­мя со­вет­скую власть не при­зна­ет, а под­дер­жи­ва­ет свя­зи с быв­ши­ми офи­це­ра­ми цар­ской ар­мии, куп­ца­ми, свя­щен­ни­ка­ми из дру­гих при­хо­дов. Кро­ме то­го, свя­щен­ник об­ща­ет­ся с диа­ко­ном церк­ви се­ла Три­фо­но­во, у ко­то­ро­го под ви­дом ин­же­не­ра и род­ствен­ни­ка жи­вет быв­ший князь, а так­же встре­ча­ет­ся с быв­шим ис­прав­ни­ком Ека­те­рин­бур­га и быв­шим круп­ным из­возо­про­мыш­лен­ни­ком. Пав­лов­ский пи­сал в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях: «Часть я [из] это­го бу­ке­та рас­стре­лял, част[ь] пе­ре­дал в ЧеКа, и част[ь] рас­стре­ля­ли… ре­бя­та из пер­во­го кре­стьян­ско­го пол­ка. <…> А часть этой сво­ло­чи оста­лась, и при­шлось рас[с]тре­ли­вать дру­гим».
Через неко­то­рое вре­мя тот же во­ен­ком до­нес Пав­лов­ско­му, буд­то отец Пла­тон уже от­кры­то вы­сту­па­ет про­тив со­вет­ской вла­сти. В до­ка­за­тель­ство бы­ли пе­ре­да­ны сло­ва, яко­бы ска­зан­ные свя­щен­ни­ком: «Ну как мож­но те­перь прий­ти в Со­вет, что за власть со­бра­лась: рвань с гряз­ны­ми ру­ка­ми. Си­дишь за крас­ным сто­лом, и по­го­во­рить нель­зя, да и го­во­рить-то не уме­ют». Эти сло­ва силь­но за­де­ли Пав­лов­ско­го. Он взял с со­бой несколь­ко крас­но­гвар­дей­цев и они до вос­хо­да солн­ца на дре­зине вы­еха­ли в По­кров­ское, чтобы про­из­ве­сти у свя­щен­ни­ка обыск, аре­сто­вать и «лик­ви­ди­ро­вать» его. «Я да­вал рас­по­ря­же­ние: «К се­ма­фо­ру!». Это зна­чи­ло – рас­стре­лять. Это бы­ли два сло­ва, ко­то­рые пре­кра­ща­ли жизнь контр­ре­во­лю­ци­о­не­ра и осво­бож­да­ли ра­бо­чий клас[с] от лиш­ней па­ко­сти, ме­ша­ю­щей ра­бо­че­му клас­су тво­рить ве­ли­кое де­ло», – пи­сал Пав­лов­ский. При этом у него да­же не воз­ник­ло мыс­ли пе­ре­про­ве­рить ин­фор­ма­цию: дей­стви­тель­но ли отец Пла­тон го­во­рил та­кие сло­ва или его окле­ве­та­ли недоб­ро­же­ла­те­ли, так как све­де­ние лич­ных сче­тов чу­жи­ми ру­ка­ми в то смут­ное вре­мя бы­ло обыч­ным яв­ле­ни­ем.
В июле 1918 го­да крас­но­гвар­дей­цы во­шли в дом свя­щен­ни­ка, ко­гда ма­туш­ка го­то­ви­ла зав­трак. Она сна­ча­ла рас­те­ря­лась, но, взяв се­бя в ру­ки, спо­кой­но и веж­ли­во при­гла­си­ла незва­ных го­стей за стол. Ко­ман­дир от­ря­да при­ка­зал сво­им бой­цам «хо­ро­шень­ко за­ку­сить», не стес­нять­ся то­го, что «гряз­ные ру­ки по­пу и по­па­дье не нра­вят­ся». Ко­гда зав­трак был съе­ден, крас­но­гвар­дей­цы объ­яви­ли от­цу Пла­то­ну, что при­е­ха­ли с обыс­ком, так как пред­по­ла­га­ют, что у него хра­нит­ся офи­цер­ское об­мун­ди­ро­ва­ние и ору­жие. Во вре­мя обыс­ка дей­стви­тель­но бы­ли най­де­ны об­мун­ди­ро­ва­ние, ре­воль­вер, шаш­ка и вин­тов­ка. Эти ве­щи, ско­рее все­го, при­над­ле­жа­ли сы­ну от­ца Пла­то­на, ко­то­рый на­хо­дил­ся в вой­сках Ду­то­ва. Свя­щен­ни­ка аре­сто­ва­ли и хо­те­ли по­сле крат­ко­го до­про­са рас­стре­лять. Но ко­гда ба­тюш­ку ста­ли вы­во­дить, воз­ле его до­ма уже со­бра­лось око­ло 500 сель­чан. В то вре­мя неча­сто слу­ча­лось, чтобы при­хо­жане при аре­сте сво­е­го свя­щен­ни­ка ста­ра­лись его за­щи­тить. Ви­ди­мо, отец Пла­тон смог стать для них ис­тин­ным пас­ты­рем, ра­ди ко­то­ро­го они бы­ли го­то­вы да­же под­верг­нуть се­бя опас­но­сти. Жен­щи­ны с кри­ком на­бро­си­лись на крас­но­гвар­дей­цев и по­пы­та­лись осво­бо­дить свя­щен­ни­ка. То­гда Пав­лов­ский вы­хва­тил шаш­ку и при­гро­зил, что за­ру­бит вся­ко­го, «кто по­сме­ет… от­ни­мат[ь] по­па». Кро­ме то­го, он взял в ру­ки бом­бу и при­го­то­вил­ся бро­сить ее в тол­пу. Но лю­ди не рас­хо­ди­лись и про­си­ли не уби­вать свя­щен­ни­ка. Крас­но­ар­мей­цы да­ли залп в воз­дух, быст­ро се­ли с от­цом Пла­то­ном на дре­зи­ну и по­еха­ли в штаб на стан­цию Егор­ши­но.
«Зло­ба ме­ня ду­ши­ла на по­па... Я хо­тел сна­ча­ла по­кон­чит[ь] с по­пом, спу­стив­шис[ь] под первую го­ру от По­кров­ско­го, но пе­ре­ду­мал», – пи­сал Пав­лов­ский. Он ре­шил по­му­чить свя­щен­ни­ка, за­ста­вить его, по­чти 60-лет­не­го, вез­ти дре­зи­ну: «Тут все с гряз­ны­ми ру­ка­ми, а ты с чи­сты­ми… ве­зи сам се­бя, а за счет те­бя по­едем и мы». Отец Пла­тон сна­ча­ла от­ка­зал­ся – для него та­кой труд был непо­силь­ным. «Я то­гда вы­нул на­ган и дал сро­ку три ми­ну­ты, а сам был до­во­лен, что он от­ка­жет­ся, так как не на­до бу­дет во­зит[ь]ся с ним даль­ше. [Я] на­пра­вил ре­вол[ь]вер на него, ско­ман­до­вал: «Раз… два», но поп, не ожи­дая „три“, ска­зал: «Хо­ро­шо, бу­ду кру­тить дре­зи­ну». <…> Фигу­ра по­па бы­ла ко­мич­на. День был жар­кий, поп вы­со­ко­го ро­ста. Ко­гда [он] на­ги­бал­ся, во­ло­са рас­сы­па­лись на ли­цо, по во­ло­сам – пот, пыль… [по­хож он был] на… ди­ка­ря из Аф­ри­ки».
В шта­бе Пав­лов­ский рас­счи­ты­вал по­лу­чить раз­ре­ше­ние на рас­стрел от­ца Пла­то­на. Но на стан­ции на­ча­лись вол­не­ния сре­ди ра­бо­чих де­по, мно­гие из ко­то­рых бы­ли из се­ла По­кров­ско­го, хо­ро­шо зна­ли и лю­би­ли от­ца Пла­то­на. Раз­би­рать­ся в си­ту­а­ции при­е­хал ко­мис­сар Се­ве­ро-Ура­ло-Си­бир­ско­го фрон­та Ге­ор­ген­бер­гер, ко­то­рый пред­ло­жил от­пу­стить свя­щен­ни­ка под рас­пис­ку, а рас­стре­лять по­том, при бо­лее удоб­ном слу­чае. Так и бы­ло сде­ла­но – от­ца Пла­то­на от­пу­сти­ли.
В Ир­бит­ском рай­оне дей­ство­ва­ли и дру­гие крас­ные от­ря­ды, ко­то­рые так­же гра­би­ли на­се­ле­ние, аре­сто­вы­ва­ли, уби­ва­ли... В кон­це июля отец Пла­тон с еще од­ним свя­щен­ни­ком, от­цом Фло­рен­ти­ем Тро­иц­ким и его сы­ном, гим­на­зи­стом, был аре­сто­ван ла­ты­ша­ми-крас­но­ар­мей­ца­ми, ко­то­рые, об­ви­нив их в со­чув­ствии бе­лым, по­вез­ли в штаб на стан­цию Егор­ши­но, чтобы там рас­стре­лять. Го­то­вясь к смер­ти, свя­щен­ни­ки ис­по­ве­да­лись друг у дру­га. По вос­по­ми­на­ни­ям от­ца Фло­рен­тия, на ду­ше ста­ло лег­че, страх смер­ти от­сту­пил от них. Но не до­ве­зя до стан­ции ше­сти верст, ла­ты­ши от­пу­сти­ли аре­сто­ван­ных.
При­бли­зи­тель­но в это вре­мя в се­ле По­кров­ском крас­ны­ми бы­ла объ­яв­ле­на мо­би­ли­за­ция, од­на­ко кре­стьяне при­ня­ли ее очень неохот­но; под­ле­жав­шие при­зы­ву ста­ли скры­вать­ся в ле­сах. По до­но­су од­но­го из кре­стьян в ночь на 27 июля/9 ав­гу­ста 1918 го­да в се­ло По­кров­ское во­рвал­ся от­ряд ка­ра­те­лей. Отец Пла­тон и отец Фло­рен­тий Тро­иц­кий бы­ли вновь аре­сто­ва­ны. Со­брав на­род, ка­ра­те­ли вы­би­ра­ли каж­до­го де­ся­то­го, ста­ви­ли у сте­ны до­ма и, угро­жая рас­стре­лом, тре­бо­ва­ли по­ка­зать, ку­да ушли мо­би­ли­зо­ван­ные кре­стьяне. Так про­дол­жа­лось несколь­ко ча­сов, за­тем был вы­не­сен при­го­вор: от­ца Пла­то­на и двух при­хо­жан рас­стре­лять на страх дру­гим, а осталь­ных от­пу­стить.
Око­ло двух ча­сов дня при­го­вор был при­ве­ден в ис­пол­не­ние. В вер­сте от хра­ма, в неболь­шом ле­соч­ке отец Пла­тон был убит. Смерть бы­ла мгно­вен­ной: од­на пу­ля по­па­ла в серд­це, дру­гая — в пра­вое лег­кое. Встре­тил смерть отец Пла­тон му­же­ствен­но, со сло­жен­ны­ми кре­стом на гру­ди ру­ка­ми.
29 июля/11 ав­гу­ста 1918 го­да свя­щен­ник Фло­рен­тий Тро­иц­кий по­хо­ро­нил от­ца Пла­то­на с дру­ги­ми уби­ен­ны­ми на при­ход­ском клад­би­ще без от­пе­ва­ния, а на со­ро­ко­вой день по­сле рас­стре­ла но­чью тай­но от­пел их.
В июле 2002 го­да свя­щен­но­му­че­ник Пла­тон Гор­ных был про­слав­лен в Со­бо­ре но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских от Ека­те­рин­бург­ской епар­хии.

Ис­точ­ник: http://orthodox.etel.ru/