Иерей Петр был од­ним из тех, кто со­зна­тель­но из­брал путь слу­же­ния Бо­гу и Церк­ви во вре­мя бес­по­щад­ных го­не­ний. Для него бы­ло яс­но при са­мом вы­бо­ре свя­щен­ни­че­ско­го слу­же­ния, что власть, с та­кой яро­стью ис­по­ве­ду­ю­щая во­ин­ству­ю­щее без­бо­жие, к Церк­ви и ее слу­жи­те­лям бу­дет бес­по­щад­на. Ве­ро­ят­ность и бли­зость аре­ста, а то и на­силь­ствен­ной смер­ти лишь спо­соб­ство­ва­ли то­му, чтобы с твер­дой ре­ши­мо­стью от­да­вать все свои си­лы слу­же­нию Бо­гу и пастве.
Свя­щен­но­му­че­ник Петр ро­дил­ся в 1890 го­ду в се­ле Ти­тов­ском Те­ля­тин­ской во­ло­сти Ве­сье­гон­ско­го уез­да Твер­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Ни­ко­лая Ти­то­ва. Он окон­чил Твер­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был опре­де­лен пса­лом­щи­ком в се­ло Фе­до­ров­ское Ко­на­ков­ско­го уез­да. В 1924 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка ко хра­му в се­ле Ар­хан­гель­ском Кимр­ско­го рай­о­на[1].
Во вре­мя его слу­же­ния в Ар­хан­гель­ском на­ча­лись ме­ро­при­я­тия со­вет­ской вла­сти по кол­лек­ти­ви­за­ции кре­стьян­ских хо­зяйств. Пред­ста­ви­те­ли вла­стей, непо­сред­ствен­но за­ни­мав­ши­е­ся кол­лек­ти­ви­за­ци­ей, ви­де­ли в кол­лек­ти­ви­за­ции не толь­ко хо­зяй­ствен­ное ме­ро­при­я­тие, но и идео­ло­ги­че­ское, на­прав­лен­ное про­тив ве­ры и Пра­во­слав­ной Церк­ви. Бу­дучи за­ин­те­ре­со­ван­ны­ми про­тив­ни­ка­ми Церк­ви, мно­гие из устро­и­те­лей кол­хо­зов ис­ка­ли лю­бой по­вод для аре­ста свя­щен­ни­ков.
10 фев­ра­ля 1930 го­да в се­ле Ар­хан­гель­ском оста­но­ви­лись на ноч­лег кимр­ские ком­му­ни­сты. Они тут же на ме­сте про­из­ве­ли неболь­шое след­ствие, со­брав слу­хи о жиз­ни при­хо­да, где слу­жил о. Петр. Они узна­ли, что в вос­кре­се­нье 9 фев­ра­ля бо­го­слу­же­ние в хра­ме про­дол­жа­лось с ше­сти ча­сов утра до че­ты­рех ча­сов ве­че­ра. Это­го фак­та по­ка­за­лось им вполне до­ста­точ­но, чтобы при­ме­нить ре­прес­сив­ные ме­ры к свя­щен­ни­ку. При­дя к пред­се­да­те­лю сель­со­ве­та, они по­тре­бо­ва­ли от него обес­пе­чить яв­ку свя­щен­ни­ка в Кимр­ское ОГПУ для от­ве­та, по­че­му он со­брал в хра­ме око­ло ше­сти­сот че­ло­век ве­ру­ю­щих и слу­жил це­лый день.
Один из ком­му­ни­стов сра­зу же по при­ез­де в Ким­ры, 11 фев­ра­ля, сам по­шел в от­дел ОГПУ и дал по­ка­за­ния про­тив свя­щен­ни­ка. На этом ос­но­ва­нии 17 фев­ра­ля ОГПУ аре­сто­ва­ло о. Пет­ра и за­клю­чи­ло под стра­жу. И толь­ко то­гда сле­до­ва­те­ли при­сту­пи­ли к до­про­сам сви­де­те­лей, за­ра­нее ре­шив, что вне за­ви­си­мо­сти от их от­ве­тов свя­щен­ник дол­жен быть осуж­ден, а храм за­крыт. 27 фев­ра­ля ОГПУ до­про­си­ло пред­се­да­те­ля сель­со­ве­та. Он по­ка­зал:
– Я сам не знаю, что про­ис­хо­ди­ло в церк­ви, но слы­шал, что слу­жить Ти­тов на­чал в шесть ча­сов утра и кон­чил ча­са в три-че­ты­ре ве­че­ра. По­сле служ­бы на­ча­лись вен­ча­ния, во вре­мя ко­то­рых мо­ло­дежь ста­ла при­ста­вать к го­стям, при­чем мо­ло­де­жи и го­стей бы­ло пол­но в церк­ви. К ним по­до­шел цер­ков­ный ста­ро­ста и на­чал их уго­ва­ри­вать, по­сле че­го они вы­шли и воз­ле церк­ви устро­и­ли дра­ку. Был ли в церк­ви ми­тинг, об этом я ни­че­го не слы­шал; что го­во­рил свя­щен­ник Ти­тов о за­кры­тии церк­ви, я так­же не знаю[2].
2 мар­та сле­до­ва­тель до­про­сил ста­ро­сту хра­ма. Тот по­ка­зал:
– В се­ре­дине фев­ра­ля, в вос­крес­ный день, к нам в цер­ковь на­е­ха­ло очень мно­го на­ро­ду со всех окрест­ных де­ре­вень, при­мер­но око­ло че­ты­рех­сот че­ло­век. Служ­ба на­ча­лась в шесть ча­сов утра и про­дол­жа­лась до че­ты­рех ча­сов ве­че­ра. Объ­яс­ня­лось та­кое гро­мад­ное сте­че­ние на­ро­да тем, что церк­ви в окру­жа­ю­щих се­ле­ни­ях все за­кры­ты. Во вре­мя служ­бы свя­щен­ник Ти­тов про­по­ве­ди не го­во­рил. По­сле, ко­гда про­ис­хо­ди­ло вен­ча­ние, в цер­ковь во­шли пья­ные ре­бя­та. Я ска­зал ма­те­ри од­но­го из во­шед­ших, и она взя­ла и уве­ла их. Дра­ка дей­стви­тель­но воз­ле церк­ви бы­ла, но сам я был в церк­ви и не ви­дел, что там про­ис­хо­ди­ло, и на поч­ве че­го, ска­зать я не мо­гу. Свя­щен­ник Ти­тов дей­стви­тель­но хо­дил по при­хо­ду в празд­ни­ки Рож­де­ства и Кре­ще­ния, но я с ним не хо­дил, с ним хо­дил быв­ший цер­ков­ный ста­ро­ста. В се­ле Ар­хан­гель­ском кол­хоз толь­ко что на­чал ор­га­ни­зо­вы­вать­ся. Сей­час во­шли в кол­хоз толь­ко шесть дво­ров, все­го дво­ров в се­ле Ар­хан­гель­ском трид­цать два, по­че­му не идут осталь­ные, я не знаю[3].
5 мар­та сле­до­ва­тель вы­звал на до­прос свя­щен­ни­ка. На его во­про­сы о. Петр от­ве­тил:
– В Ар­хан­гель­ской церк­ви я свя­щен­ни­ком на­чал слу­жить с 1924 го­да. Об­ще­ствен­ной жиз­ни, про­жи­вая в се­ле Ар­хан­гель­ском, я не ка­сал­ся. Ор­га­ни­зо­ван ли в на­сто­я­щее вре­мя кол­хоз в се­ле Ар­хан­гель­ском, я точ­но ска­зать не мо­гу. Во вре­мя служ­бы в церк­ви 9 фев­ра­ля дей­стви­тель­но со­бра­лось очень мно­го ве­ру­ю­щих, при­бли­зи­тель­но че­ло­век че­ты­ре­ста. Я ду­маю, что при­чи­ной та­ко­го сбо­ра по­слу­жи­ло то, что церк­ви в со­сед­них се­лах за­кры­ты. Про­по­ведь во вре­мя бо­го­слу­же­ния я в этот день не го­во­рил. Служ­ба на­ча­лась с пя­ти ча­сов утра и про­дол­жа­лась до пя­ти ча­сов ве­че­ра. Что за скан­дал был воз­ле церк­ви, я не слы­шал и из церк­ви не вы­хо­дил. По сво­е­му при­хо­ду я хо­дил в празд­ни­ки Рож­де­ства и Кре­ще­ния с раз­ре­ше­ния РИКа, в при­хо­де я ни­где не го­во­рил о том, что ком­му­ни­сты за­кры­ва­ют цер­ковь и слу­жить бу­ду в по­след­ний раз. Ни­ка­кой аги­та­ции сре­ди ве­ру­ю­щих про­тив кол­хоз­но­го дви­же­ния я не вел и его со­вер­шен­но не ка­сал­ся. Кро­ме ме­ня свя­щен­но­слу­жи­те­лей в хра­ме в се­ле Ар­хан­гель­ском нет[4].
По­след­ним до­про­си­ли быв­ше­го ста­ро­сту. На во­про­сы сле­до­ва­те­ля он от­ве­чал:
– В быт­ность мою цер­ков­ным ста­ро­стой я еже­год­но в Пас­ху хо­дил со свя­щен­ни­ком по при­хо­дам. Аги­та­ции от него про­тив со­вет­ской вла­сти я не слы­хал. Ино­гда, осо­бен­но в боль­шие празд­ни­ки, свя­щен­ник го­во­рил в церк­ви про­по­ве­ди на ре­ли­ги­оз­ные те­мы. В Рож­де­ство 1929 го­да и Кре­ще­ние 1930 го­да цер­ков­ным ста­ро­стой я уже не со­сто­ял и по при­хо­ду со свя­щен­ни­ком не хо­дил. При­бли­зи­тель­но в се­ре­дине фев­ра­ля 1930 го­да в церк­ви се­ла Ар­хан­гель­ско­го бы­ла про­дол­жи­тель­ная служ­ба, длив­ша­я­ся с ше­сти ча­сов утра до че­ты­рех ча­сов ве­че­ра. Чем вы­зва­на та­кая дли­тель­ная служ­ба, я не знаю, но го­во­ри­ли, что бы­ло очень мно­го на­ро­ду и очень мно­го при­част­ни­ков[5].
15 мая 1930 го­да Трой­ка ОГПУ по­ста­но­ви­ла вы­слать свя­щен­ни­ка в Се­вер­ный край на три го­да[6].
До­мой, в Твер­скую об­ласть, о. Петр вер­нул­ся толь­ко в 1935 го­ду. Его су­пру­га, На­та­лья, и двое де­тей, сын и дочь, жи­ли в это вре­мя в се­ле Фе­до­ров­ском, где в хра­ме слу­жил тесть о. Пет­ра, свя­щен­ник Фе­о­до­сий Су­да­ков. Отец Петр стал слу­жить в этом хра­ме в ка­че­стве пса­лом­щи­ка, а в июле 1937 го­да по­лу­чил ме­сто свя­щен­ни­ка в се­ле Се­ли­хо­во и пе­ре­ехал ту­да. Но недол­го он здесь про­слу­жил – 27 ок­тяб­ря он был аре­сто­ван и за­клю­чен в Твер­скую тюрь­му; сра­зу же на­ча­лись до­про­сы.
– За что вы су­ди­мы при со­вет­ской вла­сти? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– Я был осуж­ден в 1930 го­ду на три го­да ссыл­ки с предъ­яв­ле­ни­ем мне об­ви­не­ния в про­из­не­се­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ных про­по­ве­дей в церк­ви. На­ка­за­ние от­был.
– Рас­ска­жи­те о ва­шей враж­деб­ной де­я­тель­но­сти по от­но­ше­нию к со­вет­ской вла­сти по воз­вра­ще­нии из ссыл­ки.
– Враж­деб­ных дей­ствий к со­вет­ской вла­сти по воз­вра­ще­нии из ссыл­ки я не про­яв­лял.
– Вы рас­про­стра­ня­ли кле­ве­ту на со­вет­скую власть, го­во­ря, что власть из­де­ва­ет­ся над на­ро­дом и мо­рит его го­ло­дом. При­зна­е­те ли вы это?
– Кле­ве­ты на со­вет­скую власть я ни­ко­гда не рас­про­стра­нял и та­ких слов, что яко­бы со­вет­ская власть из­де­ва­ет­ся над на­ро­дом, я не го­во­рил. По­сле при­ез­да мо­е­го из ссыл­ки я дей­стви­тель­но го­во­рил, что тот, кто там не ра­бо­тал, тот уми­рал с го­ло­да.
– След­ствию из­вест­но, что в кон­це 1936 го­да по­сле чте­ния ва­ми га­зе­ты, где пи­са­лось о со­бы­ти­ях в Ис­па­нии, вы в раз­го­во­рах с граж­да­на­ми вы­ра­жа­ли же­ла­ние ин­тер­вен­ции со сто­ро­ны ка­пи­та­ли­сти­че­ских стран про­тив Со­вет­ско­го Со­ю­за и по­ра­же­ния со­вет­ской вла­сти. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Не под­твер­ждаю, так как я ни­ко­гда не вы­ска­зы­вал же­ла­ния ин­тер­вен­ции со сто­ро­ны ка­пи­та­ли­сти­че­ских стран, а так­же во­об­ще не го­во­рил о со­бы­ти­ях в Ис­па­нии.
– След­ствию из­вест­но, что во вре­мя от­пе­ва­ния в церк­ви умер­шей до­че­ри свя­щен­ни­ка Су­да­ко­ва, ко­то­рая до это­го от­бы­ва­ла срок на­ка­за­ния за ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность, вы про­из­нес­ли ан­ти­со­вет­скую речь, что яко­бы эта му­че­ни­ца по­стра­да­ла от со­вет­ской вла­сти за ве­ру Хри­сто­ву. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Не под­твер­ждаю, так как ан­ти­со­вет­ской ре­чи я во вре­мя по­хо­рон до­че­ри мо­е­го те­стя, свя­щен­ни­ка Су­да­ко­ва, не го­во­рил.
– Рас­ска­жи­те, сре­ди ка­ких при­зыв­ни­ков осе­нью 1936 го­да вы ве­ли раз­го­вор ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния, вос­ста­нав­ли­вая их про­тив со­вет­ской вла­сти?
– Сей­час не пом­ню, так как вре­ме­ни про­шло мно­го. Знаю толь­ко од­но, что пе­ред от­прав­кой в Крас­ную ар­мию у нас в до­ме бы­ли при­зыв­ни­ки.
– Ва­ши по­ка­за­ния лож­ны. След­ствие рас­по­ла­га­ет сви­де­тель­ски­ми по­ка­за­ни­я­ми о си­сте­ма­ти­че­ской ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции с ва­шей сто­ро­ны. Тре­бу­ем прав­ди­вых по­ка­за­ний.
– В си­сте­ма­ти­че­ской ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти я ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
– Для ка­кой це­ли вы от­кры­ли в церк­ви тор­гов­лю просфо­ра­ми ни­же се­бе­сто­и­мо­сти и за­ма­ни­ва­ли этим в цер­ковь де­тей школь­но­го воз­рас­та?
– Этим за­ни­мал­ся цер­ков­ный ста­ро­ста без мо­е­го уча­стия[7].
Вы­зва­ли на до­прос сек­ре­та­ря Фе­до­ров­ско­го сель­со­ве­та, он по­ка­зал: "Свя­щен­ни­ка Пет­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча Ти­то­ва я знаю дав­но, ко­гда он слу­жил в Ар­хан­гель­ской церк­ви Ко­на­ков­ско­го рай­о­на. По­сле от­бы­тия на­ка­за­ния он при­е­хал в се­ло Фе­до­ров­ское к сво­е­му те­стю – свя­щен­ни­ку Су­да­ко­ву Фе­о­до­сию Ива­но­ви­чу и жил у него до 1937 го­да, за­ни­ма­ясь бо­го­слу­же­ни­ем вме­сте со свя­щен­ни­ком Су­да­ко­вым. За два го­да его на­хож­де­ния в се­ле Фе­до­ров­ском свя­щен­ник Ти­тов про­во­дил ан­ти­со­вет­скую ра­бо­ту, на­прав­лен­ную на раз­вал кол­хо­зов, он в сво­ей квар­ти­ре со­би­рал, под пред­ло­гом спев­ки, хор из кол­хоз­ни­ков. Кро­ме это­го, от кол­хоз­ни­ков я слы­шал, что свя­щен­ник Ти­тов рас­ска­зы­вал ве­ру­ю­щим, что ко­гда он был в за­клю­че­нии, то там мно­го на­ро­ду умер­ло с го­ло­ду. Зи­мой 1936 го­да Ти­тов вме­сте со свя­щен­ни­ком Су­да­ко­вым ор­га­ни­зо­ва­ли тор­гов­лю просфо­ра­ми в церк­ви по пять ко­пе­ек за каж­дую с це­лью за­влечь в цер­ковь де­тей. В ре­зуль­та­те во вре­мя пе­ре­мен уче­ни­ки из шко­лы ста­ли бе­гать в цер­ковь. По­сле че­го учи­те­ля ста­ли жа­ло­вать­ся в сель­со­вет на то, что свя­щен­ни­ки Ти­тов и Су­да­ков сры­ва­ют в шко­ле уче­бу. По­сле вме­ша­тель­ства в это де­ло пред­се­да­те­ля сель­со­ве­та Ти­тов и Су­да­ков пре­кра­ти­ли тор­гов­лю просфо­ра­ми в церк­ви"[8].
29 ок­тяб­ря вы­зва­ли на до­прос пред­се­да­те­ля Фе­до­ров­ско­го сель­со­ве­та, ко­то­рый по­ка­зал: "Свою ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность Ти­тов, вер­нув­шись из за­клю­че­ния, не пре­кра­тил, а на­обо­рот, от­кры­то вы­сту­пал в церк­ви пе­ред ве­ру­ю­щи­ми с контр­ре­во­лю­ци­он­ны­ми ре­ча­ми. На­при­мер, ко­гда умер­ла дочь свя­щен­ни­ка Су­да­ко­ва, до это­го от­бы­вав­шая срок за­клю­че­ния за ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность, при от­пе­ва­нии ее в церк­ви Ти­тов про­из­нес та­кую речь, что яко­бы эта му­че­ни­ца по­стра­да­ла от со­вет­ской вла­сти за ве­ру Хри­сто­ву, это бы­ло в мар­те 1937 го­да. В 1936 го­ду, ко­гда до­при­зыв­ни­ков от­прав­ля­ли на служ­бу, Ти­тов вме­сте со свя­щен­ни­ком Су­да­ко­вым за­зы­ва­ли их в цер­ковь и слу­жи­ли мо­ле­бен, как о Хри­сто­вых во­и­нах. Так­же мне из­вест­но, что Ти­тов в 1936-1937 го­дах под пред­ло­гом спев­ки хо­ра со­би­рал у се­бя на квар­ти­ре кол­хоз­ни­ков"[9].
18 но­яб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но; 25 но­яб­ря Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла о. Пет­ра к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Петр Ти­тов был рас­стре­лян 27 но­яб­ря 1937 го­да[10].

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 3». Тверь. 2001. С. 367–370

При­ме­ча­ния

[1] Ар­хив УФСБ РФ по Твер­ской обл. Арх. № 24628-С. Л. 15.
[2] Там же. Л. 8.
[3] Там же. Л. 12.
[4] Там же. Л. 19.
[5] Там же. Л. 16.
[6] Там же. Л. 25.
[7] Там же. Арх. № 21769-С. Л. 7-8.
[8] Там же. Л. 9-10.
[9] Там же. Л. 11.
[10] Там же. Л. 15-16.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/