Свя­щен­но­му­че­ник Па­вел ро­дил­ся 6 де­каб­ря 1877 го­да в се­ле Тиш­ко­во Сер­пу­хов­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Фе­до­ра Кон­стан­ти­но­ви­ча Смир­но­ва, слу­жив­ше­го здесь в хра­ме Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. В 1893 го­ду Па­вел окон­чил Пе­ре­р­вин­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1899 го­ду — Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. Вы­брав путь свя­щен­ни­ка се­мей­но­го, Па­вел Фе­до­ро­вич же­нил­ся на де­ви­це Клав­дии; впо­след­ствии у них с су­пру­гой ро­ди­лось чет­ве­ро де­тей.
22 ян­ва­ря 1902 го­да Па­вел Фе­до­ро­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Ильин­ско­му хра­му в се­ле Ильин­ское-Скуль­не­во, рас­по­ло­жен­ном ря­дом с Тиш­ко­вым, где про­шло его дет­ство. В Ильин­ском про­шла боль­шая часть пас­тыр­ско­го слу­же­ния от­ца Пав­ла. Для сель­ских де­тей отец Па­вел стал и за­ко­но­учи­те­лем. В 1914 го­ду в се­ле бы­ло освя­ще­но зда­ние цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы, вы­стро­ен­ной тща­ни­ем свя­щен­ни­ка на сред­ства по­пе­чи­те­ля шко­лы Вар­ги­на.
За дол­гую и бес­по­роч­ную служ­бу отец Па­вел был на­граж­ден в 1921 го­ду на­перс­ным кре­стом, в 1924-м — воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея, а в 1927 го­ду на­граж­ден кре­стом с укра­ше­ни­я­ми. Свя­щен­но­на­ча­лие на­зна­чи­ло про­то­и­е­рея Пав­ла бла­го­чин­ным[1]. Все хо­ро­шо зна­ли в се­ле от­ца Пав­ла. Сам свя­щен­ник мно­гим кре­стьян­ским де­тям пре­по­дал пер­вые и са­мые важ­ные, не от че­ло­ве­че­ско­го ума из­мыш­лен­ные, пред­став­ле­ния о со­здан­ном Твор­цом ми­ре и че­ло­ве­ке. Тем страш­нее бы­ло ви­деть ему, что жи­те­ли се­ла раз­де­ли­лись: на ве­ру­ю­щее, ис­пол­ня­ю­щее Бо­жии за­по­ве­ди боль­шин­ство и агрес­сив­ное, без­бож­ное и бес­стыд­ное мень­шин­ство, при­брав­шее к ру­кам при боль­ше­ви­ках власть в се­ле. Впро­чем, это мень­шин­ство и рань­ше нена­ви­де­ло Бо­га и Цер­ковь. Но до без­бож­ной ре­во­лю­ции эти лю­ди мог­ли де­лать, и де­ла­ли зло в част­ном по­ряд­ке, а по­сле ре­во­лю­ции, взяв в свои ру­ки власть, они ста­ли на­вя­зы­вать его как об­ще­ствен­ный по­ря­док, рас­прав­ля­ясь со все­ми не угод­ны­ми им людь­ми. И пер­вым, ко­го нена­ви­де­ла это неболь­шая груп­па лю­дей, был свя­щен­ник. В 1929 го­ду мест­ные без­бож­ни­ки за­пре­ти­ли свя­щен­ни­ку слу­жить мо­леб­ны на Пас­ху в де­рев­нях, вхо­див­ших в со­став при­хо­да. По­до­шло вре­мя Пас­хи 1929 го­да, и как же бы­ло на Пас­ху, на ве­ли­чай­ший празд­ник тор­же­ства жиз­ни над смер­тью, не про­сла­вить Гос­по­да в де­рев­нях в до­мах при­хо­жан, как это бы­ло за­ве­де­но на рус­ской зем­ле сто­ле­ти­я­ми, тре­пе­тать и бо­ять­ся без­бож­ни­ков в день, ко­гда Гос­подь одер­жал по­бе­ду над диа­во­лом и смер­тью; в эти все­мир­но свет­лые дни бы­ла ка­кая-то невоз­мож­ность по­ра­бо­тить­ся диа­во­лу, все в эти дни зва­ло по­ра­бо­тать Хри­сту. И отец Па­вел, несмот­ря на все за­пре­ты и угро­зы, со­вер­шил вме­сте с кре­стья­на­ми пол­ные тор­же­ствен­ной ра­до­сти и ми­ра пас­халь­ные крест­ные хо­ды в де­рев­нях при­хо­да.
Месть без­бож­ни­ков не за­мед­ли­ла об­ру­шить­ся на свя­щен­ни­ка. Отец Па­вел был аре­сто­ван и при­го­во­рен к ше­сти ме­ся­цам при­ну­ди­тель­ных ра­бот, ко­то­рые он от­бы­вал в го­ро­де Ка­ши­ре. Здесь он не был ли­шен сво­бо­ды, жил не в тюрь­ме, обя­зан был лишь ра­бо­тать, где при­ка­жут, но ко­гда слу­чал­ся нера­бо­чий день, он все­гда при­ез­жал к се­бе до­мой в се­ло. В хра­ме служ­бы не бы­ло, а ему, как на­хо­дя­ще­му­ся на при­ну­ди­тель­ных ра­бо­тах, слу­жить не раз­ре­ши­ли.
В феврале 1930 го­да вла­стя­ми было на­ме­чено на­ча­ло сплош­ной кол­лек­ти­ви­за­ции в этих ме­стах, то­гда же долж­ны бы­ли быть рас­ку­ла­че­ны и неко­то­рые хо­зяй­ства, вклю­чая и хо­зяй­ство свя­щен­ни­ка. У от­ца Пав­ла ото­бра­ли дом и до­маш­нее иму­ще­ство; дом был от­дан од­но­му из бед­ней­ших жи­те­лей се­ла, а иму­ще­ство раз­граб­ле­но чле­на­ми сель­со­ве­та; се­мье свя­щен­ни­ка и дру­гим рас­ку­ла­чен­ным ве­ле­ли по­се­лить­ся у од­но­го из жи­те­лей се­ла, у ко­то­ро­го они и сня­ли ком­на­ты.
Ав­то­ри­тет свя­щен­ни­ка, по­свя­тив­ше­го всю жизнь про­све­ще­нию паст­вы, сре­ди жи­те­лей се­ла был на­столь­ко вы­сок, что кре­стьяне вы­сту­пи­ли про­тив ограб­ле­ния его се­мьи и за­кры­тия хра­ма и ста­ли жа­ло­вать­ся в вы­ше­сто­я­щие го­судар­ствен­ные ор­га­ни­за­ции. Од­на­ко им от­ка­за­ли и при­зна­ли рас­ку­ла­чи­ва­ние пра­виль­ным.
При­бли­жа­лась Пас­ха 1930 го­да. 15 ап­ре­ля жи­те­ли се­ла, око­ло се­ми­де­ся­ти че­ло­век, со­бра­лись у сель­со­ве­та и вы­сту­пи­ли с тре­бо­ва­ни­ем от­крыть храм, вер­нуть иму­ще­ство се­мье свя­щен­ни­ка и вы­черк­нуть из спис­ков кол­хоз­ни­ков тех, кто был вне­сен в них на­силь­ствен­но. В тот же день бы­ли со­бра­ны под­пи­си кре­стьян под про­ше­ни­ем об от­кры­тии хра­ма и об от­мене рас­по­ря­же­ния о рас­ку­ла­чи­ва­нии. Хло­по­ты жи­те­лей се­ла в кон­це кон­цов увен­ча­лись успе­хом, рас­по­ря­же­ние о рас­ку­ла­чи­ва­нии бы­ло от­ме­не­но, а так­же да­но раз­ре­ше­ние на от­кры­тие хра­ма, и, ко­гда отец Па­вел вер­нул­ся в се­ло, бо­го­слу­же­ния воз­об­но­ви­лись.
Со­труд­ни­ки сель­со­ве­та, мест­ные ак­ти­ви­сты и чле­ны пар­тии, ре­ши­ли все же до­бить­ся за­кры­тия Ильин­ско­го хра­ма и ста­ли пи­сать до­не­се­ния в рай­он­ный от­дел ОГПУ. Один из ком­му­ни­стов от­пра­вил за­мет­ку в ре­дак­цию га­зе­ты «За кол­лек­ти­ви­за­цию» с прось­бой «по­ме­стить за­мет­ку под за­гла­ви­ем “Поп ра­бо­та­ет. По­па­дья не спит”», в ко­то­рой из­ло­жил свои пре­тен­зии к свя­щен­ни­ку, а так­же свои част­ные оби­ды на од­но­сель­чан и об­ра­тил­ся с тре­бо­ва­ни­ем к вла­стям: «Пред­ла­гаю Мих­нев­ско­му РИКу об­ра­тить на это свой взор и по­ста­вить в из­вест­ность вы­ше­сто­я­щие ин­стан­ции и при­нять сроч­ные ме­ры про­тив раз­ло­же­ния се­ла Ильин­ско­го»[2].
15 ав­гу­ста 1930 го­да на­чаль­ник Мих­нев­ско­го адми­ни­стра­тив­но­го от­де­ла про­из­вел обыск в до­ме от­ца Пав­ла. Ре­зуль­та­ты, как обыс­ка, так и про­ве­ден­но­го им са­мо­лич­но рас­сле­до­ва­ния, он из­ло­жил в за­яв­ле­нии, где пи­сал, что в до­ме свя­щен­ни­ка им бы­ли най­де­ны ко­пии с хо­да­тай­ства­ми о вос­ста­нов­ле­нии в из­би­ра­тель­ных пра­вах неко­то­рых кре­стьян, об от­кры­тии хра­ма, об умень­ше­нии на­ло­гов. От­сю­да был сде­лан вы­вод, что свя­щен­ник ве­дет от­но­ше­ния с чуж­дым эле­мен­том и вся­че­ски его под­дер­жи­ва­ет. Но ко­гда он пы­тал­ся со­брать сре­ди жи­те­лей се­ла со­от­вет­ству­ю­щие све­де­ния о свя­щен­ни­ке, толь­ко че­ты­ре че­ло­ве­ка из все­го се­ла со­гла­си­лись сви­де­тель­ство­вать про­тив свя­щен­ни­ка, и те бы­ли ком­му­ни­ста­ми или их род­ствен­ни­ка­ми. Осталь­ные ска­за­ли, что же­на свя­щен­ни­ка дей­стви­тель­но хо­ди­ла по до­мам, но все как один утвер­жда­ли, что она хо­ди­ла не ра­ди аги­та­ции, а по хо­зяй­ствен­ным на­доб­но­стям — то за мо­ло­ком, то к порт­но­му и так да­лее. В за­клю­че­ние на­чаль­ник адми­ни­стра­тив­но­го от­де­ла на­пи­сал, что боль­шая часть се­ла на­хо­дит­ся под боль­шим вли­я­ни­ем свя­щен­ни­ка, его су­пру­ги и их до­че­ри. В тот же день отец Па­вел и его же­на бы­ли аре­сто­ва­ны.
Про­тив свя­щен­ни­ка дал по­ка­за­ния мест­ный ком­му­нист и его же­на, ко­то­рая ска­за­ла: «Свя­щен­ник Па­вел Фе­до­ро­вич Смир­нов и его же­на яв­ля­ют­ся са­ми­ми зло­вред­ны­ми эле­мен­та­ми. По­сле рас­ку­ла­чи­ва­ния часть на­се­ле­ния ста­ла на­па­дать на ме­ня за то, что я ак­тив­но участ­во­ва­ла в рас­ку­ла­чи­ва­нии се­мьи Смир­но­ва. Со­зда­ет­ся враж­да и трав­ля ме­ня ча­стью се­ла, ко­то­рые под­па­ли под вли­я­ние по­пов­ской се­мьи, за то, что я иду про­тив свя­щен­ни­ка и при­ни­маю ак­тив­ное уча­стие во всех про­во­ди­мых кам­па­ни­ях, на­ме­ча­е­мых пар­ти­ей и со­вет­ской вла­стью. Я уве­ре­на в том, что ес­ли в се­ле бу­дут на­хо­дить­ся Смир­нов и его же­на, то все ме­ро­при­я­тия, про­во­ди­мые пар­ти­ей и со­вет­ской вла­стью, бу­дут сры­вать­ся»[3].
За­ве­ду­ю­щий сель­ским ма­га­зи­ном, ис­клю­чен­ный из пар­тии в 1928 го­ду за ху­ли­ган­ство, по­ка­зал: «В пе­ри­од кол­лек­ти­ви­за­ции 1930 го­да свя­щен­ник Смир­нов был рас­ку­ла­чен, его же­на хо­ди­ла по де­ревне и аги­ти­ро­ва­ла об­ще­ство, чтобы по­след­нее ее вы­ру­чи­ло, кро­ме то­го, со­зда­ва­ла про­тив со­вет­ских ра­бот­ни­ков трав­лю, что яко­бы по мо­ей ини­ци­а­ти­ве и пред­се­да­те­ля сель­со­ве­та про­де­ла­на ра­бо­та, чтобы ее рас­ку­ла­чить...»[4]
На сле­ду­ю­щий день сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка и его же­ну. Отец Па­вел, от­ве­чая на во­про­сы, ска­зал: «В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю. Ни­ка­кой ан­ти­кол­хоз­ной аги­та­ции я не вел. Я дол­жен за­явить, что у ме­ня, как свя­щен­ни­ка, есть в се­ле прин­ци­пи­аль­ные вра­ги, два-три че­ло­ве­ка. Ес­ли го­во­рить от­кро­вен­но, то все пар­тий­цы на на­шей ги­бе­ли но­ро­вят се­бе со­здать “нрав­ствен­ный” ка­пи­тал. Так и мой арест в дан­ном слу­чае яв­ля­ет­ся толь­ко сред­ством для вы­дви­же­ния от­дель­ных лич­но­стей пар­тий­цев...»[5]
18 ав­гу­ста 1930 го­да про­то­и­е­рей Па­вел Смир­нов и его су­пру­га бы­ли пе­ре­ве­де­ны в тюрь­му в го­род Сер­пу­хов. 7 сен­тяб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но. Свя­щен­ни­ка и его же­ну об­ви­ни­ли в том, что они «ве­дут ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию про­тив кол­хо­зов, со­би­ра­ют неле­галь­ные со­бра­ния и ор­га­ни­зо­вы­ва­ют мас­со­вые вы­ступ­ле­ния ве­ру­ю­щих за от­кры­тие церк­ви»[6].
25 сен­тяб­ря 1930 трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Пав­ла и его же­ну к трем го­дам ссыл­ки в Ка­зах­стан, в го­род Се­ми­па­ла­тинск. Им бы­ло раз­ре­ше­но ехать в ссыл­ку воль­ным по­ряд­ком за свой счет.
Вер­нув­шись из ссыл­ки, отец Па­вел 8 мар­та 1934 го­да был на­зна­чен на­сто­я­те­лем Ни­коль­ской церк­ви в се­ле Ка­ра­ча­ро­во Мо­жай­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти. 29 но­яб­ря 1937 го­да отец Па­вел сно­ва был аре­сто­ван и за­клю­чен сна­ча­ла под стра­жу в се­ле, а на сле­ду­ю­щий день пе­ре­ве­ден в тюрь­му в го­ро­де Мо­жай­ске.
Сви­де­те­ля­ми про­тив свя­щен­ни­ка вы­сту­пи­ли пред­се­да­те­ли Ка­ра­ча­ров­ско­го кол­хо­за и сель­ско­го по­тре­би­тель­ско­го об­ще­ства и на­чаль­ник мест­ной по­чты. Они по­ка­за­ли, что сра­зу же по­сле аре­ста свя­щен­ни­ка в до­ме цер­ков­ной ста­ро­сты со­бра­лось мно­го жен­щин, ко­то­рые при­шли из раз­ных де­ре­вень и бы­ли недо­воль­ны, что их свя­щен­ни­ка аре­сто­ва­ли. Кро­ме то­го, еще до аре­ста свя­щен­ни­ка бы­ло за­ме­че­но, что мно­гие при­хо­жан­ки но­сят в храм узел­ки с про­дук­та­ми, а мно­гие из раз­ных де­ре­вень при­хо­дят к свя­щен­ни­ку до­мой. Это вы­зва­ло воз­му­ще­ние неко­то­рых кол­хоз­ни­ков, ко­то­рые ста­ли го­во­рить по это­му по­во­ду: «Зна­чит, со­вет­ская власть чув­ству­ет свою сла­бость и по­это­му ни­че­го не пред­при­ни­ма­ет от­но­си­тель­но свя­щен­ни­ка Смир­но­ва». Свя­щен­ник Смир­нов в при­сут­ствии всех чле­нов сель­ско­го ак­ти­ва вел ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, до­ка­зы­вая при­сут­ство­вав­шим здесь чле­нам ВКП(б), что вы­бо­ры Вер­хов­но­го Со­ве­та про­во­дят­ся не де­мо­кра­тич­но, он го­во­рил: «Нам не бу­дет предо­став­ле­но пра­во быть из­бран­ны­ми, так как кан­ди­да­ту­ра вы­став­ля­ет­ся об­ще­ствен­но-пар­тий­ны­ми ор­га­ни­за­ци­я­ми, а не кто хо­чет, ко­го бы я же­лал вы­ста­вить кан­ди­да­том в Вер­хов­ный Со­вет, по­это­му мне это пра­во не предо­став­ле­но, вот вви­ду это­го и вы­бо­ры у нас не со­всем де­мо­кра­тич­ны». Все при­сут­ству­ю­щие ста­ли ему из­ла­гать по­ло­же­ние о по­ряд­ке вы­бо­ров в Вер­хов­ный Со­вет, на что свя­щен­ник ска­зал: «Вы мне по­ло­же­ние не разъ­яс­няй­те, я его луч­ше вас знаю». Од­на­жды во вре­мя про­ве­де­ния вы­бо­ров свя­щен­ник за­шел на из­би­ра­тель­ный уча­сток и, уви­дев в спис­ке свою фа­ми­лию, с улыб­кой ска­зал: «Это член Вер­хов­но­го Со­ве­та». Раз­го­ва­ри­вая по те­ле­фо­ну с пред­ста­ви­те­лем рай­он­но­го финан­со­во­го от­де­ла, Смир­нов вы­ра­жал недо­воль­ство по по­во­ду взя­тия с него на­ло­га и до­ка­зы­вал, что со­вет­ская власть неза­кон­но бе­рет с него вто­рой на­лог.
Бу­дучи до­про­шен, отец Па­вел не при­знал се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ных ему об­ви­не­ни­ях, а на во­прос, ко­го он зна­ет из свя­щен­ни­ков и кто из них хо­дит к нему, а так­же с кем из при­хо­жан он под­дер­жи­ва­ет тес­ные свя­зи, отец Па­вел от­ве­тил, что ни свя­щен­ни­ков ни­ко­го не зна­ет, а так­же и из при­хо­жан ма­ло ко­го зна­ет. 7 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ла­герь. Про­то­и­е­рей Па­вел Смир­нов скон­чал­ся в за­клю­че­нии в од­ном из ла­ге­рей Но­во­си­бир­ской об­ла­сти 1 мар­та 1938 го­да, в день, ко­гда Цер­ковь празд­ну­ет па­мять свя­то­го му­че­ни­ка Пав­ла Ке­са­рий­ско­го, и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле на ла­гер­ном клад­би­ще.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 316-321

При­ме­ча­ния

[1] ЦИАМ. Ф. 234, оп. 1, д. 2049, д. 2095, д. 2116; Ф. 203, оп. 763, д. 77.
ЦГАМО. Ф. 66, оп. 11, д. 235; оп. 25, д. 130, д. 190; Ф. 2458, оп. 1, д. 57.
АПМ. По­служ­ной спи­сок.

[2] ГАРФ. Ф. 10035, д. П-46693, л. 3 об.

[3] Там же. Л. 18 об.

[4] Там же. Л. 22.

[5] Там же. Л. 32.

[6] Там же. Л. 41.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/