Священномученик Николай Рюриков Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 5 ап­ре­ля 1884 го­да в се­ле Осе­лок Ма­ка­рьев­ско­го уез­да Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии[a] в се­мье свя­щен­ни­ка Вла­ди­ми­ра Рю­ри­ко­ва, слу­жив­ше­го в Ни­коль­ской церк­ви в этом се­ле. В 1905 го­ду Ни­ко­лай окон­чил по пер­во­му раз­ря­ду Ни­же­го­род­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­прав­лен за­ко­но­учи­те­лем в цер­ков­но-при­ход­скую шко­лу в род­ное се­ло. В 1906–1907 го­дах он пре­по­да­вал в цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в се­ле Ля­пу­ны то­го же уез­да, с 1907-го по 1908 год – в Бо­го­яв­лен­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в се­ле Пав­ло­во Гор­ба­тов­ско­го уез­да, а с 1908-го по 1910 год – в Пре­об­ра­жен­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в Ниж­нем Нов­го­ро­де.
В сен­тяб­ре 1910 го­да епи­скоп Ни­же­го­род­ский Иоаким (Ле­виц­кий) ру­ко­по­ло­жил его во свя­щен­ни­ка к Ма­ка­рьев­ско­му жен­ско­му мо­на­сты­рю. 22 ок­тяб­ря 1910 го­да он был пе­ре­ве­ден слу­жить в Тро­иц­кий со­бор в го­ро­де Гор­ба­то­ве и с 1911 го­да на­зна­чен за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Гор­ба­тов­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы. С 1915 го­да отец Ни­ко­лай стал чле­ном Гор­ба­тов­ско­го от­де­ле­ния Епар­хи­аль­но­го учи­лищ­но­го со­ве­та. Через неко­то­рое вре­мя он был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
На­сту­пи­ли без­бож­ные го­не­ния, а вме­сте с ни­ми и тя­же­лые ис­пы­та­ния, неиз­беж­но свя­зан­ные с очи­ща­ю­щи­ми ду­шу стра­да­ни­я­ми, до­став­ля­е­мы­ми как от внеш­них вра­гов, так и от лже­бра­тии. Бу­дучи в близ­ких от­но­ше­ни­ях с епи­ско­пом Ма­ка­рьев­ским, ви­ка­ри­ем Ни­же­го­род­ской епар­хии Алек­сан­дром (Щу­ки­ным)[b], отец Ни­ко­лай по­пы­тал­ся бы­ло пе­ре­ве­сти на дру­гой при­ход со­труд­ни­чав­ших с вла­стя­ми «со­бра­тьев», но за них всту­пи­лись под­дер­жи­ва­ю­щие их вра­ги внеш­ние: в 1927 го­ду со­труд­ни­ки Ни­же­го­род­ско­го ОГПУ ста­ли со­би­рать све­де­ния об от­це Ни­ко­лае, о его про­по­ве­дях и част­ных бе­се­дах и в кон­це кон­цов аре­сто­ва­ли его. Сви­де­те­ля­ми про­тив него вы­сту­пи­ли слу­жив­шие вме­сте с ним в Тро­иц­ком со­бо­ре свя­щен­ник, диа­кон и пса­лом­щик, до­про­шен­ные все в один день, 29 июля 1927 го­да.
«Со свя­щен­ни­ком Рю­ри­ко­вым, – по­ка­зал свя­щен­ник, – я слу­жу в со­бо­ре с 1925 го­да. Во всех про­по­ве­дях, ко­то­рые про­из­но­сил Рю­ри­ков, он все­гда про­во­дил ана­ло­гии из Свя­щен­но­го Пи­са­ния и совре­мен­ной жиз­ни, на­прав­лен­ные про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя. Зи­мой 1926 го­да в од­ной из про­по­ве­дей... Рю­ри­ков бро­сил фра­зу: “Ско­ро при­дет вре­мя, ко­гда вол­кам ото­льют­ся ове­чьи сле­зы”. Эта фра­за по­том слу­жи­ла ис­точ­ни­ком обы­ва­тель­ских раз­го­во­ров на очень про­дол­жи­тель­ное вре­мя... На Бла­го­ве­ще­ние Рю­ри­ков про­из­нес про­по­ведь, ос­но­ван­ную на вос­по­ми­на­нии о цар­ство­ва­нии ца­ря Да­ви­да... При­ме­ра­ми из жиз­ни Да­ви­да... он до­ка­зы­вал, что жизнь при ве­ру­ю­щем ца­ре бы­ла хо­ро­шей. Как толь­ко на­ча­лось без­ве­рие, сверг­ли ца­ря, так и жизнь ста­ла пло­хой: на­род уви­дел, что без ца­ря пло­хо, об­ра­зу­мил­ся и сно­ва из­брал се­бе ца­ря. Эти по­ло­же­ния он под­твер­ждал при­ме­ра­ми и ана­ло­ги­я­ми из совре­мен­ной жиз­ни... На Но­вый год, 1 ян­ва­ря ста­ро­го сти­ля, в две­на­дцать ча­сов но­чи пе­ред мо­леб­ном Рю­ри­ков про­из­нес речь. В сво­ей ре­чи он го­во­рил при­бли­зи­тель­но... сле­ду­ю­щее: “Про­шлый год мы про­жи­ли бур­но. Раз­ра­зи­лась над на­ми гро­за, на­дви­ну­лись на нас ту­чи чер­ные без­бо­жия и ком­му­низ­ма. Мы долж­ны на­де­ять­ся, что ско­ро вос­си­я­ет для нас солн­це прав­ды, что но­вый год при­не­сет для нас укреп­ле­ние ве­ры и па­де­ние без­бо­жия и ком­му­низ­ма”. Та­ких при­ме­ров мож­но при­ве­сти очень мно­го, не упом­нить их всех. Сло­вом, в каж­дой про­по­ве­ди Рю­ри­ков обя­за­тель­но, хоть слег­ка, но за­денет чем-ни­будь со­вет­скую власть... Рю­ри­ков очень дру­жен с епи­ско­пом Алек­сан­дром. Стро­чит ему раз­лич­ные до­но­сы»[1], – за­вер­шил свои по­ка­за­ния свя­щен­ник.
«Со свя­щен­ни­ком Рю­ри­ко­вым я слу­жу с 1924 го­да, – на­чал свои по­ка­за­ния диа­кон. – В сво­их про­по­ве­дях, ко­то­рые мне при­шлось слы­шать, Рю­ри­ков все­гда ка­сал­ся по­ли­ти­ки, вос­ста­нав­ли­вая при­хо­жан про­тив вла­сти. Это ему уда­ет­ся лег­ко, по­то­му что Рю­ри­ков поль­зу­ет­ся сре­ди при­хо­жан боль­шим ав­то­ри­те­том... 9 мая мне встре­ти­лись несколь­ко жен­щин... Они мне рас­ска­за­ли, что Рю­ри­ков се­го­дня про­из­нес хо­ро­шую про­по­ведь в Ни­коль­ской церк­ви. Я спро­сил: “Что же он го­во­рил?” По рас­ска­зам жен­щин, Рю­ри­ков на­чал про­по­ведь так: “На­пол­ня­ет­ся ча­ша гне­ва Гос­под­ня. Как при­шли ком­му­ни­сты об­ман­ным пу­тем к вла­сти, так и долж­ны уй­ти. Бли­зит­ся вре­мя”. Рю­ри­ков го­во­рил, по сло­вам жен­щин, це­лый час, ука­зы­вал на совре­мен­ных пра­ви­те­лей: они, мол, об­ви­ня­ли ца­ря, что царь спа­и­ва­ет на­род ви­ном, а са­ми что де­ла­ют? За ца­рей и Свя­щен­ное Пи­са­ние по­веле­ва­ет мо­лить­ся. “Вот та­ко­го бы нам ба­тюш­ку”, – го­во­рят жен­щи­ны. Сло­вом, этой про­по­ве­дью Рю­ри­ков очень силь­но по­дей­ство­вал на граж­дан Ни­коль­ско­го при­хо­да. В част­ных бе­се­дах с граж­да­на­ми Рю­ри­ков все­гда го­во­рит про­тив вла­сти. Опра­ши­вать ве­ру­ю­щих о Рю­ри­ко­ве по­чти бес­по­лез­но. Уж очень силь­ное вли­я­ние на них он име­ет. Они за ним и куч­кой его при­спеш­ни­ков ку­да угод­но пой­дут и не вы­да­дут его»[2].
Пса­лом­щик огра­ни­чил­ся немно­ги­ми сло­ва­ми: «Про­по­ве­дей, ко­то­рые про­из­но­сит Рю­ри­ков, я не пом­ню. Рю­ри­ков че­ло­век хит­рый, тон­кий, уче­ный. Ра­бо­таю я в со­бо­ре все­го один год и хо­ро­шо его еще не изу­чил»[3].
В тот же день, 29 июля, сле­до­ва­тель до­про­сил от­ца Ни­ко­лая. От­ве­чая на его во­про­сы, свя­щен­ник ска­зал: «В сво­их про­по­ве­дях с за­ра­нее пред­взя­той мыс­лью я ни­ко­гда ни­че­го не го­во­рил про­тив вла­сти. Я не от­ри­цаю, что ко­гда-ни­будь у ме­ня мог­ло со­рвать­ся слу­чай­ное, неосто­рож­ное сло­во, и про­по­ве­ди мои мог­ли быть ис­тол­ко­ва­ны в неже­ла­тель­ном смыс­ле»[4].
За­тем сле­до­ва­тель до­пра­ши­вал его в те­че­ние двух дней, 8-го и 9 ав­гу­ста.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в ночь под Но­вый год по ста­ро­му сти­лю и не го­во­ри­ли ли, что «хо­тя раз­ра­зи­лась над на­ми гро­за и на­дви­ну­лись на нас ту­чи чер­ные без­бо­жия и ком­му­низ­ма, но ско­ро долж­но вос­си­ять для нас солн­це. Хо­тя и ма­ло нас, но мы креп­ко на­де­ем­ся, – не бой­ся, ма­лое ста­до! Тя­же­лые мы с ва­ми пе­ре­жи­ва­ем го­ды, но с на­ступ­ле­ни­ем но­во­го го­да мы долж­ны ожи­дать и сча­стья. Я на­де­юсь, в неда­ле­ком бу­ду­щем вос­си­я­ет для нас свет, отой­дет от нас без­бо­жие и ком­му­низм»?
– В сво­ей про­по­ве­ди, – от­ве­тил свя­щен­ник, – я при­зы­вал ве­ру­ю­щих, чтобы не от­па­да­ли от ве­ры. Я ука­зал, что боль­шин­ство граж­дан ста­ло неве­ру­ю­щи­ми, мо­ло­дежь от церк­ви со­всем от­па­ла, и нам, ста­ри­кам, необ­хо­ди­мо мо­лить­ся Бо­гу, чтобы Он укре­пил в нас ве­ру. Слов, вы­ше ука­зан­ных, я не го­во­рил, да и во­об­ще на по­ли­ти­че­ские те­мы про­по­ве­дей не го­во­рю.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в Верб­ное вос­кре­се­нье?
– В этот день я вспо­ми­нал ше­ствие Иису­са Хри­ста в Иеру­са­лим. Я го­во­рил о том, что евреи в этот день встре­ти­ли Иису­са Хри­ста, а за­тем бро­си­ли Его, и при­зы­вал ве­ру­ю­щих не по­сту­пать по при­ме­ру ев­ре­ев, чтобы не быть от­вер­жен­ны­ми, как евреи, а дер­жать в сво­ем серд­це Иису­са Хри­ста. Я го­во­рил, что на­род встре­тил Его как ца­ря, а за­тем, спу­стя несколь­ко дней, кри­ча­ли: «Рас­пни, рас­пни Его!», но слов – «а раз­ве с на­шим ца­рем не так по­сту­пи­ли?», я не го­во­рил.
– Ко­гда го­во­ри­ли про­по­ведь о ца­ре Да­ви­де?
– О ца­ре Да­ви­де про­по­ве­дей я ни­ко­гда не го­во­рил.
– О чем го­во­ри­ли в сво­ей про­по­ве­ди на Бла­го­ве­ще­ние?
– На Бла­го­ве­ще­ние я го­во­рил о ве­ли­чии Бо­жи­ей Ма­те­ри... О ца­ре же Да­ви­де не го­во­рил в этот день.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в мае в Ни­коль­ской церк­ви?
– Го­во­рил о пе­ре­не­се­нии мо­щей Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца и по прось­бе ста­ро­сты при­зы­вал ве­ру­ю­щих по­жерт­во­вать на ре­монт хра­ма. О со­вет­ской вла­сти я ни­че­го не го­во­рил.
По­сле окон­ча­ния до­про­сов от­цу Ни­ко­лаю бы­ло предъ­яв­ле­но «об­ви­не­ние в рас­про­стра­не­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ных слу­хов с це­лью воз­буж­де­ния недо­ве­рия к вла­сти»[5].
След­ствие на этом бы­ло за­кон­че­но, и сле­до­ва­тель рас­по­ря­дил­ся пе­ре­ве­сти свя­щен­ни­ка из внут­рен­ней тюрь­мы ОГПУ в изо­ля­тор спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния №1.
4 но­яб­ря 1927 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло про­то­и­е­рея Ни­ко­лая к трем го­дам ссыл­ки в Си­бирь, и он был от­прав­лен в од­но из сел в При­ан­гар­ском рай­оне Канн­ско­го окру­га Во­сточ­но-Си­бир­ско­го края. По­сле окон­ча­ния ссыл­ки отец Ни­ко­лай по­се­лил­ся в го­ро­де Коз­мо­де­мьян­ске.
Здесь у него не бы­ло по­сто­ян­но­го ме­ста слу­же­ния в ка­ком-ли­бо хра­ме, и он по­мо­гал и со­слу­жил свя­щен­ни­кам в тех хра­мах, ку­да его при­гла­ша­ли; в фев­ра­ле 1934 го­да ве­ру­ю­щие по­про­си­ли его по­слу­жить вме­сто за­болев­ше­го свя­щен­ни­ка в хра­ме Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в се­ле Вла­ди­мир­ском Гор­но­ма­рий­ско­го рай­о­на. Свя­щен­ник вско­ре умер, и отец Ни­ко­лай по прось­бе при­хо­жан 7 ап­ре­ля 1934 го­да был на­зна­чен сю­да на­сто­я­те­лем; здесь в 1936 го­ду он был на­граж­ден оче­ред­ной цер­ков­ной на­гра­дой – па­ли­цей, в этом хра­ме отец Ни­ко­лай про­слу­жил до го­не­ний 1937 го­да.
За несколь­ко дней до его аре­ста бы­ли до­про­ше­ны два кре­стья­ни­на (один из них слу­жил в свое вре­мя бой­цом в вой­сках ЧК) и жен­щи­на-зоо­тех­ник, вы­слан­ная в се­ло Вла­ди­мир­ское по при­го­во­ру НКВД из Ле­нин­гра­да. Один из кре­стьян по­ка­зал: «В 1937 го­ду... в день ре­ли­ги­оз­но­го празд­ни­ка Пас­хи я вме­сте с дру­ги­ми то­ва­ри­ща­ми... хо­дил в цер­ковь се­ла Вла­ди­мир­ско­го... Рю­ри­ков... в кон­це обед­ни вы­шел с про­по­ве­дью. На­ро­ду при этом в церк­ви бы­ло мно­го. В сво­ей про­по­ве­ди он, на­чи­ная с Рож­де­ства Хри­сто­ва и Воз­не­се­ния, пе­ре­шел на про­па­ган­ду, на­прав­лен­ную про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя, то есть про­тив со­вет­ской вла­сти. Он го­во­рил: “Бра­тия! На­ста­ли тя­же­лые го­ды, труд­нее и труд­нее ста­но­вит­ся пра­во­слав­ным жить, но не уны­вай­те! Мы, пра­во­слав­ные... долж­ны пе­ре­но­сить все труд­но­сти, мы долж­ны тер­петь до вре­ме­ни. Жизнь на­ша бу­дет хо­ро­ша на том све­те”.
На об­рат­ном пу­ти до­мой о его про­по­ве­ди мы рас­суж­да­ли... что... сло­ва, ска­зан­ные им: “жизнь на­ша бу­дет хо­ро­ша на том све­те”, ска­за­ны бы­ли в ка­выч­ках, что он ожи­да­ет через ка­кое-то вре­мя рас­па­да су­ще­ству­ю­ще­го строя. Лишь толь­ко в сво­ей про­по­ве­ди точ­но об этом не вы­ска­зал, а дал по­нять на­ро­ду, что со­вет­ская власть недол­го про­су­ще­ству­ет, по­это­му и го­во­рил, что “мы долж­ны тер­петь до вре­ме­ни”»[6].
Вы­слан­ная из Ле­нин­гра­да жен­щи­на-зоо­тех­ник по­ка­за­ла об от­це Ни­ко­лае: «Пер­вое вре­мя он со мной не раз­го­ва­ри­вал, а за­тем стал ин­те­ре­со­вать­ся, ка­ки­ми пу­тя­ми и за что я по­па­ла в Ма­рий­скую АССР... Я ему объ­яс­ни­ла, что сю­да вы­сла­на на три го­да в ссыл­ку. По­сле мо­е­го по­яс­не­ния он мне стал рас­ска­зы­вать о се­бе, го­во­ря: “Да, Ксе­ния, я эту участь му­ки от со­вет­ской вла­сти ис­пы­тал то­же – от­был три го­да ли­ше­ния сво­бо­ды в Во­сточ­но-Си­бир­ских ла­ге­рях”»[7].
Сле­до­ва­тель по­про­сил ее рас­ска­зать, что ей из­вест­но о контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции свя­щен­ни­ка. Жен­щи­на от­ве­ти­ла, что, раз­го­ва­ри­вая на по­ли­ти­че­ские те­мы, отец Ни­ко­лай го­во­рил: «Ком­му­ни­сты с ума со­шли, всех кре­стьян за­гна­ли в кол­хо­зы си­лой, а те­перь из­де­ва­ют­ся над кол­хоз­ни­ка­ми, за­став­ля­ют ра­бо­тать там день и ночь. Мно­го кол­хоз­ни­ков не пе­ре­но­сят там этой му­ки, уми­ра­ют... Те­перь все кре­стьяне-еди­но­лич­ни­ки и кол­хоз­ни­ки до­жи­да­ют­ся вой­ны, а как толь­ко бу­дет вой­на... внут­ри Со­вет­ско­го Со­ю­за кре­стьяне вы­сту­пят про­тив со­вет­ско­го пра­ви­тель­ства с ору­жи­ем в ру­ках. То­гда ком­му­ни­стам – крыш­ка...»[8]
Быв­ший бо­ец войск ЧК по­ка­зал о свя­щен­ни­ке: «Ча­сто при­хо­ди­лось слы­шать... про­по­ве­ди, где он про­по­ве­до­вал, пре­вра­щая свои сло­ва в аги­та­цию. Он го­во­рил: “Пра­во­слав­ные хри­сти­ане! Не бро­сай­те, не за­будь­те Бо­жий дом – храм. Со­блю­дай­те празд­ни­ки Хри­сто­вы. Го­ды для жиз­ни тя­же­лы ста­ли, без при­ча­стия жить – пре­дать­ся ан­ти­хри­сту”»[9].
29 сен­тяб­ря 1937 го­да отец Ни­ко­лай был аре­сто­ван, за­клю­чен в тюрь­му в Коз­мо­де­мьян­ске и сра­зу же до­про­шен.
– При­зна­е­те вы се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном вам об­ви­не­нии? – спро­сил его сле­до­ва­тель.
– В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю. В се­ле Вла­ди­мир­ском я слу­жу с 1934 го­да. Ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции ни при ка­ких об­сто­я­тель­ствах я не вел. Ни­ка­ких слу­хов о войне я не рас­про­стра­нял, – от­ве­тил свя­щен­ник.
Сек­ре­тарь сель­со­ве­та по тре­бо­ва­нию со­труд­ни­ков НКВД вы­дал со­от­вет­ству­ю­щую ха­рак­те­ри­сти­ку на свя­щен­ни­ка. «Рю­ри­ков в пе­ри­од ве­сен­ней по­сев­ной кам­па­нии 1937 го­да, – пи­сал он, – аги­ти­ро­вал сре­ди мест­но­го на­се­ле­ния о вы­хо­де в по­ле с ико­на­ми для мо­леб­ствия и этим сры­вал поле­вые ра­бо­ты… Рю­ри­ков су­мел мо­ло­дежь-кол­хоз­ни­ков за­вер­бо­вать хо­дить в цер­ковь, а так­же хо­ди­ли уча­щи­е­ся пе­да­го­ги­че­ско­го тех­ни­ку­ма...»[10]
8 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ни­ко­лая к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре, и 25 ок­тяб­ря 1937 го­да он при­был в Лок­чим­лаг Ко­ми об­ла­сти, рас­по­ло­жен­ный в по­сел­ке Усть-Нем. Про­то­и­е­рей Ни­ко­лай Рю­ри­ков скон­чал­ся 18 июня 1943 го­да в Пез­мог­ском ла­гер­ном ла­за­ре­те в Ко­ми об­ла­сти и был по­гре­бен в без­вест­ной ла­гер­ной мо­ги­ле под № 5 Г.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Июнь».
Тверь. 2008. С.27-33

При­ме­ча­ния

[a] Ныне се­ло Крас­ный Осе­лок Лы­с­ков­ско­го рай­о­на Ни­же­го­род­ской об­ла­сти.
[b] Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сандр (в ми­ру Алек­сандр Ива­но­вич Щу­кин), впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп Се­ми­па­ла­тин­ский; па­мять 17/30 ок­тяб­ря.

[1] ГАНО. Ф. 2209, оп. 3, д. 8269, л. 8-10.
[2] Там же. Л. 4, 6.
[3] Там же. Л. 11 об.
[4] Там же. Л. 13 об.
[5] Там же. Л. 32.
[6] УФСБ Рос­сии по Рес­пуб­ли­ке Ма­рий-Эл. Д. 3531, л. 12.
[7] Там же. Л. 13.
[8] Там же. Л. 14 об.
[9] Там же. Л. 16.
[10] Там же. Л. 6.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/