Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай (Ни­ко­лай Ива­но­вич Мас­лов) ро­дил­ся в 1874 го­ду в го­ро­де Тве­ри. По окон­ча­нии ду­хов­но­го учи­ли­ща и пас­тыр­ских кур­сов, в 1924 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и слу­жил в Тве­ри в хра­ме в честь ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Неопа­ли­мая Ку­пи­на» за Вол­гой.
По­сле то­го как в го­ро­де за­кры­ли по­чти все хра­мы, и в част­но­сти Воз­не­сен­ский со­бор, ар­хи­епи­скоп Фад­дей (Успен­ский), ко­то­рый то­гда слу­жил в нем, пе­ре­шел слу­жить в храм ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Неопа­ли­мая Ку­пи­на». Бы­ва­ло, что здесь со­би­ра­лось все остав­ше­е­ся на сво­бо­де пра­во­слав­ное ду­хо­вен­ство го­ро­да. Ар­хи­епи­скоп Фад­дей лю­бил эту цер­ковь на клад­би­ще, со всех сто­рон окру­жен­ную спус­кав­ши­ми­ся к Вол­ге лу­га­ми, столь на­по­ми­нав­ши­ми ему род­ные ме­ста в Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии. Как све­ча, сто­ял бе­лый храм на хол­ме сре­ди зе­ле­ни. От хра­ма рас­хо­ди­лись ал­леи бла­го­ухан­ной си­ре­ни. Мо­ги­лы бы­ли ограж­де­ны ко­ва­ны­ми ме­тал­ли­че­ски­ми оград­ка­ми, кое-где сто­я­ли па­мят­ни­ки из мра­мо­ра с над­пи­ся­ми, про­сив­ши­ми про­хо­же­го че­ло­ве­ка по­мо­лить­ся за тех, чей прах по­ко­ил­ся под ни­ми. Все здесь на­стра­и­ва­ло на мо­лит­ву и на­по­ми­на­ло о том, что ожи­да­ет каж­до­го че­ло­ве­ка в кон­це жиз­ни, — и храм, как обе­то­ва­ние немерк­ну­ще­го све­та Цар­ства Небес­но­го, и кре­сты на мо­ги­лах, как ука­за­ние пу­ти, по ко­то­ро­му сле­ду­ет че­ло­ве­ку ид­ти, и в то же вре­мя ря­дом — стог­ны древ­не­го гра­да с его по­движ­ни­ка­ми и мо­лит­вен­ни­ка­ми про­шлых ве­ков, про­шед­ши­ми весь крест­ный путь и до­стиг­ши­ми небес­ных оби­те­лей. Через Вол­гу от­сю­да был ви­ден и древ­ний Успен­ский От­рочь мо­на­стырь — ме­сто му­че­ни­че­ской кон­чи­ны мит­ро­по­ли­та Филип­па (Ко­лы­че­ва) и недав­не­го слу­же­ния здесь Твер­ско­го ви­ка­рия, епи­ско­па Пет­ра (Зве­ре­ва); и ку­по­ла за­волж­ских церк­вей, воз­но­сив­ших­ся буд­то шле­ма­ми ар­мии рат­ни­ков, ча­стью пле­нен­ных — за­кры­тых, за­бро­шен­ных, пре­вра­щен­ных в ма­стер­ские и скла­ды; и гроз­ное зда­ние тюрь­мы, где и са­мо­му Твер­ско­му свя­ти­те­лю, ар­хи­епи­ско­пу Фад­дею, суж­де­но бу­дет при­нять му­че­ни­че­скую кон­чи­ну и ми­ло­стью Бо­жи­ей вер­нуть­ся сю­да, к ме­сту сво­е­го по­след­не­го слу­же­ния, на клад­би­ще «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны», чтобы те­лом лечь под ша­тром раз­рос­шей­ся, оди­чав­шей си­ре­ни, ду­хом пред­стоя Гос­по­ду и пре­бы­вая в мо­лит­ве за нас пе­ред Бо­гом.
Неза­бы­ва­е­мо для от­ца Ни­ко­лая бы­ло слу­же­ние со свя­ти­те­лем, са­мо при­сут­ствие ко­то­ро­го бла­го­дат­но очи­ща­ло ду­шу, об­ли­ча­ло в ней все гре­хов­ное и недо­стой­ное. При жиз­ни он был ан­ге­лом-хра­ни­те­лем Тве­ри, по­сле смер­ти — ве­ли­ким за нее мо­лит­вен­ни­ком.
Лю­тое го­не­ние на Цер­ковь в 1937 го­ду не оста­ви­ло на сво­бо­де по­чти ни­ко­го из ду­хо­вен­ства Тве­ри. 3 но­яб­ря 1937 го­да со­труд­ни­ки НКВД аре­сто­ва­ли и от­ца Ни­ко­лая. Сра­зу же по­сле аре­ста со­сто­ял­ся до­прос. Сле­до­ва­тель спро­сил свя­щен­ни­ка о зна­ко­мых в го­ро­де. Отец Ни­ко­лай от­ве­тил, что знал толь­ко тех свя­щен­ни­ков, ко­то­рые слу­жи­ли вме­сте с ним в хра­ме ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Неопа­ли­мая Ку­пи­на».
— Вы зна­ко­мы с быв­шим ар­хи­ере­ем Успен­ским?
Свя­щен­ник по­пра­вил:
— Не с быв­шим ар­хи­ере­ем Успен­ским, а с ар­хи­епи­ско­пом Фад­де­ем; да, я его хо­ро­шо знаю, был у него на квар­ти­ре в 1930 го­ду, по­сле это­го ча­сто его ви­дел в церк­ви «Неопа­ли­мой Ку­пи­ны».
— Ка­кие вза­и­мо­от­но­ше­ния у вас бы­ли с Успен­ским?
— Вза­и­мо­от­но­ше­ния с ар­хи­ере­ем у нас бы­ли чи­сто слу­жеб­ные, ка­ких-ли­бо по­сто­рон­них раз­го­во­ров у нас не бы­ло.
— Вы об­ви­ня­е­тесь в том, что вы, Мас­лов, яв­ля­е­тесь участ­ни­ком контр­ре­во­лю­ци­он­ной фа­шист­ско-мо­нар­хи­че­ской ор­га­ни­за­ции в го­ро­де Ка­ли­нине, воз­глав­ля­е­мой ар­хи­ере­ем Фад­де­ем Успен­ским. При­зна­е­те ли вы это?
— Участ­ни­ком контр­ре­во­лю­ци­он­ной фа­шист­ско-мо­нар­хи­че­ской ор­га­ни­за­ции я не был и ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю.
По­сле до­про­са бы­ли вы­зва­ны де­жур­ные сви­де­те­ли, об­нов­лен­цы, ко­то­рые по тре­бо­ва­нию сле­до­ва­те­ля под­пи­са­ли лже­сви­де­тель­ства.
2 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка Ни­ко­лая Мас­ло­ва к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ла­герь. Во вре­мя след­ствия отец Ни­ко­лай тя­же­ло за­бо­лел, и со­сто­я­ние его здо­ро­вья ста­ло быст­ро ухуд­шать­ся. В июле 1938 го­да он был пе­ре­ве­зен из Тве­ри в тюрь­му в по­сел­ке Лы­ко­ши­но, на­хо­дясь в ко­то­рой он по­сле дол­гой и тя­же­лой бо­лез­ни 17 ян­ва­ря 1939 го­да скон­чал­ся.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ян­варь». Тверь. 2005. С. 47–49

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru