Священномученик Николай Любомудров Пресвитер

Ни­ко­лай Ива­но­вич Лю­бо­муд­ров ро­дил­ся 11 ап­ре­ля 1862 г., в сре­ду Свет­лой сед­ми­цы, в с. Юр­ки­но По­ше­хон­ско­го уез­да Яро­слав­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка. Ни­ко­лай был стар­шим из ше­сте­рых де­тей Ива­на Ми­хай­ло­ви­ча и Оль­ги Ива­нов­ны Лю­бо­муд­ро­вых. Фа­ми­лия Ива­на Ми­хай­ло­ви­ча пер­во­на­чаль­но бы­ла Сус­ло­нов, но, ко­гда он по­сту­пил в ду­хов­ное учи­ли­ще, на­чаль­ник учи­ли­ща за­ме­нил ее на фа­ми­лию Лю­бо­муд­ров, счи­тая ее бо­лее под­хо­дя­щей для бу­ду­ще­го цер­ков­но­слу­жи­те­ля.

В 1877 г. Ни­ко­лай окон­чил По­ше­хон­ское ду­хов­ное учи­ли­ще и по­сту­пил в Яро­слав­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию. В 1884 г. он окон­чил се­ми­на­рию по пер­во­му раз­ря­ду, что да­ва­ло пра­во на по­ступ­ле­ние в Ду­хов­ную Ака­де­мию, од­на­ко для это­го не бы­ло ма­те­ри­аль­ных воз­мож­но­стей: как стар­ший сын, он дол­жен был обес­пе­чи­вать боль­ную ов­до­вев­шую мать, млад­ших бра­тьев и се­стер.

В 1884–1887 го­дах Ни­ко­лай слу­жил пса­лом­щи­ком в церк­ви Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы, на Ду­хов­ской ули­це в Яро­слав­ле.

2 фев­ра­ля 1887 г., в празд­ник Сре­те­ния, он об­вен­чал­ся с до­че­рью свя­щен­ни­ка с. Пе­чел­ки Со­фьей Пет­ров­ной Дья­ко­но­вой, учи­тель­ни­цей шко­лы для кре­стьян­ских де­тей в се­ле Аба­кум­це­ве (ос­но­ван­ной Н.А. Некра­со­вым). Ее брат, Алек­сандр Пет­ро­вич Дья­ко­нов, стал про­фес­со­ром Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии.

Вско­ре Ни­ко­лай Ива­но­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ки, и в на­ча­ле мар­та 1887 го­да при­е­хал в село Лацкое Мо­лог­ско­го уез­да Яро­слав­ской губ., ку­да был на­зна­чен на служ­бу и где про­жил по­чти 32 го­да.

Лац­кое бы­ло мно­го­люд­ным тор­го­вым се­лом, на­хо­див­шим­ся на про­ез­жем трак­те. В се­ле име­лась ка­мен­ная цер­ковь Воз­не­се­ния Гос­под­ня и де­ре­вян­ная клад­би­щен­ская цер­ковь Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Боль­шин­ство на­се­ле­ния при­хо­да со­став­ля­ли ма­ло­зе­мель­ные кре­стьяне и тор­гов­цы.

Отец Ни­ко­лай стал под­лин­ным ду­хов­ным пас­ты­рем для сво­их при­хо­жан. Вся его жизнь в Лац­ком бы­ла на­пол­не­на слу­же­ни­ем сво­ей пастве, де­я­тель­ной лю­бо­вью к ближ­не­му, за­бо­той об их ду­хов­ных и ма­те­ри­аль­ных нуж­дах. Он раз­вер­нул необы­чай­но ак­тив­ную ду­хов­но-про­све­ти­тель­скую ра­бо­ту, ко­то­рая не огра­ни­чи­ва­лась цер­ков­ной про­по­ве­дью и пре­по­да­ва­ни­ем За­ко­на Бо­жия в трех­класс­ной зем­ской шко­ле. Отец Ни­ко­лай со­здал в Лац­ком первую в окру­ге биб­лио­те­ку-чи­таль­ню для кре­стьян (от­кры­лась в 1895 г.), в ко­то­рой его уси­ли­я­ми бы­ли со­бра­ны кни­ги ду­хов­но-нрав­ствен­но­го со­дер­жа­ния, рус­ская клас­си­ка, кни­ги для де­тей, га­зе­ты и жур­на­лы.

Для то­го, чтобы укре­пить нрав­ствен­ность на­ро­да, уси­лить борь­бу за трез­вость, по­вы­сить куль­ту­ру и гра­мот­ность, при­вить ин­те­рес к ра­цио­наль­но­му ве­де­нию сель­ско­го хо­зяй­ства, о. Ни­ко­лай ор­га­ни­зо­вал пуб­лич­ные чте­ния ли­те­ра­ту­ры, ил­лю­стри­руя их диа­по­зи­ти­ва­ми при по­мо­щи про­ек­ци­он­но­го устрой­ства. Эти, так на­зы­ва­е­мые, "на­род­ные чте­ния с ту­ман­ны­ми кар­ти­на­ми" про­во­ди­лись по вос­кре­се­ньям осе­нью и зи­мой в 1900–1915 го­дах; чис­ло при­сут­ству­ю­щих до­хо­ди­ло до 600 че­ло­век. В ка­че­стве чте­цов вы­сту­па­ли сам о. Ни­ко­лай, его же­на, де­ти, учи­те­ля мест­ной шко­лы. По­сле чте­ний о. Ни­ко­лай бе­се­до­вал с кре­стья­на­ми. Отец Ни­ко­лай вел жур­нал за­пи­сей о каж­дом се­ан­се (хра­нит­ся у его род­ствен­ни­ков), где от­ме­че­ны чте­ния жи­тий свя­тых и дру­гих ду­хов­но-нрав­ствен­ных книг, клас­си­ки, ма­те­ри­а­лов по аг­ро­но­мии и ме­ди­цине.

Сво­и­ми про­по­ве­дя­ми, пуб­лич­ны­ми чте­ни­я­ми о. Ни­ко­лай вел неустан­ную борь­бу с пьян­ством. Сам с юных лет яв­ля­ясь аб­со­лют­ным трез­вен­ни­ком, он ре­ши­тель­но осуж­дал упо­треб­ле­ние ал­ко­го­ля и ку­ре­ние.

На вы­де­лен­ных его се­мье 10 де­ся­ти­нах цер­ков­ной зем­ли о. Ни­ко­лай за­вел об­раз­цо­вое хо­зяй­ство, раз­бил яб­ло­не­вый сад, па­се­ку. Он ча­сто кон­суль­ти­ро­вал кре­стьян по во­про­сам пло­до­ро­дия зем­ли, снаб­жал их вы­со­ко­сорт­ны­ми се­ме­на­ми зер­но­вых куль­тур, вы­пи­сал из Аме­ри­ки несколь­ко сель­ско­хо­зяй­ствен­ных ма­шин на кон­ной тя­ге, ко­то­ры­ми так­же поль­зо­ва­лись кре­стьяне.

Ос­нов­ным ис­точ­ни­ком средств се­мьи о. Ни­ко­лая бы­ла об­ра­бот­ка цер­ков­ной зем­ли. Сам с дет­ства при­вык­ший к кре­стьян­ско­му тру­ду, он и сво­их де­тей с юных лет при­об­щал к кре­стьян­ским ра­бо­там и во­об­ще мно­го вни­ма­ния уде­лял их нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию.

Отец Ни­ко­лай не одоб­рял то­го, что пла­та при­хо­жан за цер­ков­ные тре­бы непо­сред­ствен­но со­став­ля­ла до­ход свя­щен­но­слу­жи­те­лей и был сто­рон­ни­ком по­сто­ян­но­го го­судар­ствен­но­го жа­ло­ва­ния для при­ход­ских свя­щен­ни­ков. Он счи­тал, что по­лу­чать за цер­ков­ные тре­бы день­ги с кре­стьян-бед­ня­ков — и уни­зи­тель­но, и без­нрав­ствен­но.

Имен­но это об­сто­я­тель­ство бы­ло од­ной из при­чин то­го, что сво­им де­тям о. Ни­ко­лай дал свет­ское об­ра­зо­ва­ние. Окон­чив гим­на­зию (юно­ши) или епар­хи­аль­ное учи­ли­ще (де­вуш­ки), все во­семь де­тей о. Ни­ко­лая по­лу­чи­ли впо­след­ствии выс­шее об­ра­зо­ва­ние.

Отец Ни­ко­лай очень лю­бил му­зы­ку, са­мо­сто­я­тель­но на­учил­ся иг­рать на скрип­ке. Эта лю­бовь по­мог­ла ему со­здать в Лац­ком сла­жен­ный цер­ков­ный хор (к мо­мен­ту его при­ез­да в се­ло хо­ра там не бы­ло), в ко­то­ром пе­ли и все его де­ти.

В 1912 г. на съез­де свя­щен­ни­ков бла­го­чи­ния о. Ни­ко­лай был из­бран бла­го­чин­ным пер­во­го окру­га Мо­лог­ско­го уез­да Яро­слав­ской гу­бер­нии.

Сын о. Ни­ко­лая Вла­ди­мир так сви­де­тель­ству­ет о лич­ных ка­че­ствах от­ца: о. Ни­ко­лай был все­гда "бодр, энер­ги­чен и жиз­не­ра­до­стен... Прин­ци­пи­а­лен и тре­бо­ва­те­лен к се­бе и дру­гим, кри­сталь­но чест­ный, че­ло­ве­ко­лю­би­вый, от­зыв­чи­вый, он поль­зо­вал­ся боль­шим ува­же­ни­ем у всех, кто его знал. Как цер­ков­но­слу­жи­тель он был чтим ве­ру­ю­щи­ми, и не толь­ко сво­е­го при­хо­да... Бес­среб­рен­ни-че­ство, от­сут­ствие вся­ко­го хан­же­ства, ис­крен­няя го­тов­ность все­ми сред­ства­ми по­мочь лю­дям, не го­во­ря уж об об­ще­ствен­ной де­я­тель­но­сти, со­зда­ли ему ши­ро­кую по­пуляр­ность. Он стес­нял­ся этой по­пуляр­но­сти, да­же бо­ял­ся ее, так как хо­тел быть неза­мет­ным, обык­но­вен­ным че­ло­ве­ком, смысл жиз­ни ко­то­ро­го — жить для лю­дей... Как вся­кий че­ло­век, он не ли­шен был недо­стат­ков, знал об этом и ста­рал­ся осво­бо­дить­ся от них. Од­ним из этих недо­стат­ков в его ха­рак­те­ре бы­ла вспыль­чи­вость, ко­то­рую с ис­клю­чи­тель­ным так­том и спо­кой­стви­ем по­мо­га­ла ему пре­одоле­вать его же­на, Со­фья Пет­ров­на".

В 1912 г. по слу­чаю 50-ле­тия со дня рож­де­ния и 25-ле­тия пас­тыр­ско­го слу­же­ния в лац­ков­ском при­хо­де о. Ни­ко­лай был на­граж­ден епар­хи­аль­ным ар­хи­ере­ем на­перс­ным кре­стом. Хо­да­тай­ство­ва­ли о на­граж­де­нии и про­ве­ли сбор де­нег на по­куп­ку зо­ло­то­го кре­ста при­хо­жане. В этом же го­ду по хо­да­тай­ству Зем­ской Упра­вы о. Ни­ко­лай был на­граж­ден за про­све­ти­тель­скую де­я­тель­ность ор­де­ном Свя­той Ан­ны тре­тьей сте­пе­ни.

Жиз­нен­ный путь о. Ни­ко­лая освя­щен бла­го­сло­ве­ни­ем и мо­лит­вен­ной по­мо­щью двух ве­ли­ких рос­сий­ских свя­тых, ка­но­ни­зи­ро­ван­ных недав­но Рус­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью: св. прав. Иоан­на Крон­штадт­ско­го и св. Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. Отец Ни­ко­лай вы­со­ко по­чи­тал прис­но­па­мят­но­го про­то­и­е­рея Иоан­на Крон­штадт­ско­го, по мо­лит­вам ко­то­ро­го он, воз­мож­но, был ис­це­лен от опас­ной бо­лез­ни. В 1898 г. о. Ни­ко­лай тя­же­ло за­бо­лел ти­фом. Же­на, Со­фья Пет­ров­на, несмот­ря на то, что бы­ла бе­ре­мен­на, от­пра­ви­лась в Пе­тер­бург и про­си­ла мо­лит­вен­ной по­мо­щи у о.Иоан­на. По­мо­лив­шись, о.Иоанн ска­зал ей: "Су­пруг вы­здо­ро­ве­ет, а ре­бе­нок ро­дит­ся здо­ро­вым". Отец Ни­ко­лай, дей­стви­тель­но, вско­ре по­пра­вил­ся, а ро­див­ший­ся сын, Ни­ко­лай, един­ствен­ный из де­тей о. Ни­ко­лая до­жил до на­ших дней, про­жив бо­лее 90 лет.

От­ца Ни­ко­лая хо­ро­шо знал и це­нил ар­хи­епи­скоп Яро­слав­ский и Ро­стов­ский Ти­хон, бу­ду­щий Пат­ри­арх Мос­ков­ский и Всея Ру­си. Объ­ез­жая при­хо­ды сво­ей епар­хии в ав­гу­сте 1912 г., Яро­слав­ский Вла­ды­ка Ти­хон про­вел в го­стях у о. Ни­ко­лая це­лый день, по­зна­ко­мил­ся с его се­мьей, бла­го­сло­вил де­тей.

От­да­вая се­бя все­це­ло пас­тыр­ско­му слу­же­нию, о. Ни­ко­лай был да­лек от по­ли­ти­ки. До­шед­шие в Яро­слав­скую про­вин­цию из­ве­стия о ре­во­лю­ци­он­ных со­бы­ти­ях 1917 г. он при­нял, по вос­по­ми­на­ни­ям де­тей, ней­траль­но, ни­как внешне не об­на­ру­жи­вая сво­е­го от­но­ше­ния к но­вым вла­стям и по­ряд­кам, ру­ко­вод­ству­ясь сло­ва­ми Св. Пи­са­ния "несть вла­сти, аще не от Бо­га".

Пе­ре­ме­ны в жиз­ни Лац­ко­го ста­но­ви­лись, од­на­ко, все бо­лее ощу­ти­мы­ми. В свя­зи с го­ло­дом из Пет­ро­гра­да и дру­гих го­ро­дов в се­ло при­е­ха­ло мно­го но­вых лю­дей; воз­вра­ща­лись де­мо­би­ли­зо­ван­ные сол­да­ты с фрон­та и ты­ло­ви­ки. Устой­чи­вый сель­ский быт все бо­лее рас­ка­чи­вал­ся, ста­ли рас­ти анар­хи­че­ские на­стро­е­ния, на­ча­лись пьян­ство, раз­гу­лы, убий­ства. В на­ча­ле 1918 г. власть в во­лост­ном со­ве­те и на се­ле фак­ти­че­ски за­хва­ти­ла груп­па мо­ло­дых лю­дей из бед­но­ты, де­мо­би­ли­зо­ван­ных сол­дат во гла­ве с пред­се­да­те­лем во­лост­но­го ис­пол­ко­ма А.П.Го­род­ни­че­вым (быв­шим при­каз­чи­ком га­лан­те­рей­но­го ма­га­зи­на в Пет­ро­гра­де), ко­то­рые вско­ре при­сво­и­ли се­бе на­зва­ние "лац­ков­ской ячей­ки РКД(б)", а позд­нее — и ко­ми­те­та бед­но­ты. По­ста­вив сво­ей за­да­чей борь­бу с "ми­ро­еда­ми, ку­ла­ка­ми и по­па­ми", эта груп­па угро­за­ми и за­пу­ги­ва­ни­я­ми тер­ро­ри­зи­ро­ва­ла на­се­ле­ние. В ря­де до­мов бы­ли про­ве­де­ны обыс­ки в по­ис­ках укры­то­го хле­ба, и пер­вый, в крайне гру­бой и уни­зи­тель­ной фор­ме— у о. Ни­ко­лая, ко­то­рый был объ­яв­лен вра­гом ре­во­лю­ции, со­вет­ской вла­сти и кре­стьян­ства. Вол­ис­пол­ком тре­бо­вал отобрать у о. Ни­ко­лая зем­лю, иму­ще­ство, хлеб, до­хо­дя до пря­мых угроз рас­пра­вить­ся с ним.

Отец Ни­ко­лай был чрез­вы­чай­но воз­му­щен без­за­ко­ни­я­ми, тво­рив­ши­ми­ся на се­ле груп­пой Го­род­ни­че­ва, и жене при­хо­ди­лось по­сто­ян­но его успо­ка­и­вать и при­зы­вать к тер­пе­нию.

Вес­ной 1918 г. на пас­халь­ные ка­ни­ку­лы к ро­ди­те­лям в Лац­кое при­е­ха­ли все де­ти. С осо­бой тор­же­ствен­но­стью и про­ник­но­вен­но­стью про­хо­ди­ли служ­бы Страст­ной сед­ми­цы и Пас­хи.

По на­сто­я­нию де­тей, о. Ни­ко­лай об­ра­тил­ся с прось­бой о пе­ре­во­де его в дру­гой, бо­лее спо­кой­ный при­ход к за­ме­сти­те­лю епар­хи­аль­но­го ар­хи­ерея ар­хи­манд­ри­ту Иа­ко­ву, но тот бла­го­сло­вил о. Ни­ко­лая по­ло­жить­ся на во­лю Бо­жию, оста­вать­ся в сво­ем при­хо­де и не по­ки­дать вве­рен­ное ему ду­хов­ное ста­до, и ска­зал: "Ес­ли убьют — при­мешь от Гос­по­да му­че­ни­че­ский ве­нец".

В июле 1918 г. в Яро­слав­ле, Ры­бин­ске и дру­гих го­ро­дах про­изо­шли эсе­ров­ские мя­те­жи. Они не бы­ли под­дер­жа­ны кре­стья­на­ми и вско­ре бы­ли по­дав­ле­ны.

5 сен­тяб­ря в от­вет на эсе­ров­ские тер­ро­ри­сти­че­ские ак­ты со­вет­ским пра­ви­тель­ством был объ­яв­лен "крас­ный тер­рор".

В ок­тяб­ре про­изо­шел ряд кре­стьян­ских вос­ста­ний в Яро­слав­ской гу­бер­нии, од­но из ко­то­рых кос­ну­лось и се­ла Лац­кое.

По вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­цев, утром 16 ок­тяб­ря 1918 г. в Лац­ком неиз­вест­ные во­ору­жен­ные лю­ди со­бра­ли жи­те­лей се­ла на пло­ща­ди, при­зва­ли их к борь­бе с боль­ше­ви­ка­ми, и, сфор­ми­ро­вав опол­че­ние из лац­ков­цев, дей­ствуя уго­во­ра­ми и угро­за­ми, по­ве­ли их к бли­жай­шей же­лез­но­до­рож­ной стан­ции.

Ма­те­ри, же­ны, сест­ры ушед­ших бро­си­лись к о. Ни­ко­лаю, слез­но про­ся от­слу­жить мо­ле­бен о спа­се­нии ушед­ших и уве­ден­ных опол­чен­ца­ми.

Дочь от­го­ва­ри­ва­ла о. Ни­ко­лая от это­го, но он счел сво­им хри­сти­ан­ским дол­гом, дол­гом пас­ты­ря вы­пол­нить прось­бу жен­щин и от­слу­жил мо­ле­бен о здра­вии.

От­ряд по­встан­цев дви­гал­ся мед­лен­но. Прой­дя око­ло де­ся­ти верст, они по­па­ли под дождь, ста­ли раз­бре­дать­ся, и к ве­че­ру то­го же дня все лац­ков­цы вер­ну­лись до­мой це­лы­ми и невре­ди­мы­ми.

Со­брав­ши­е­ся вско­ре ак­ти­ви­сты-ком­бе­дов­цы рас­це­ни­ли мо­ле­бен как от­кры­то контр­ре­во­лю­ци­он­ный акт и впо­след­ствии окле­ве­та­ли о. Ни­ко­лая, утвер­ждая, что он слу­жил мо­ле­бен яко­бы "о да­ро­ва­нии по­бе­ды над со­вет­ской вла­стью".

На дру­гой день ста­ло из­вест­но, что в Лац­ков­скую и со­сед­ние во­ло­сти на­прав­ля­ет­ся ка­ра­тель­ный от­ряд крас­но­ар­мей­цев — ла­тыш­ских стрел­ков, чтобы рас­пра­вить­ся с ор­га­ни­за­то­ра­ми и участ­ни­ка­ми вос­ста­ния; до­шли слу­хи о рас­стре­лах несколь­ких свя­щен­ни­ков в со­сед­них при­хо­дах.

Отец Ни­ко­лай оста­вал­ся в это вре­мя до­ма один с 22-лет­ней до­че­рью Оль­гой и 13-лет­ним сы­ном Вла­ди­ми­ром; же­на на­хо­ди­лась у боль­ной ма­те­ри, но долж­на бы­ла вско­ре вер­нуть­ся в Лац­кое. И де­ти, и близ­кие о. Ни­ко­лаю кре­стьяне со­ве­то­ва­ли ему на вре­мя скрыть­ся, пред­ла­га­ли убе­жи­ще: "Ба­тюш­ка, пой­ди в лю­бую из­бу, и бу­дешь цел". Но о. Ни­ко­лай от­ве­чал: "Я не со­вер­шал ни­ка­ких пре­ступ­ле­ний и ни­че­го не бо­юсь". Не счи­тая се­бя ви­нов­ным в чем-ли­бо пе­ред вла­стью, не на­хо­дя воз­мож­ным оста­вить паст­ву, и сво­им бег­ством дать по­вод к по­до­зре­ни­ям, о. Ни­ко­лай ре­шил все­це­ло пре­дать­ся во­ле Бо­жи­ей.

В эти дни, пред­чув­ствуя близ­кую кон­чи­ну, о. Ни­ко­лай на­пи­сал про­щаль­ное пись­мо жене и де­тям, в ко­то­ром вы­ра­жал лю­бовь и при­зна­тель­ность су­пру­ге за про­жи­тые вме­сте го­ды и за по­мощь во всех де­лах, об­ра­щал­ся к каж­до­му из де­тей, го­во­ря об их до­сто­ин­ствах и недо­стат­ках, да­вая со­ве­ты на бу­ду­щую жизнь; при­зы­вал всех к твер­дой ве­ре и люб­ви друг к дру­гу и бла­го­слов­лял всех.

По­лу­чив утром 18 (или, по дру­гим вос­по­ми­на­ни­ям, 19) ок­тяб­ря те­ле­грам­му от же­ны, о. Ни­ко­лай немед­лен­но по­ехал на стан­цию, чтобы встре­тить ее, но, про­ждав на вок­за­ле це­лый день (по­ез­да из Яро­слав­ля хо­ди­ли нере­гу­ляр­но), не встре­тил и позд­но ве­че­ром вер­нул­ся до­мой.

Дочь Оль­га сви­де­тель­ству­ет, что но­чью о. Ни­ко­лай в сво­ей ком­на­те мо­лил­ся, стоя на ко­ле­нях пе­ред ико­на­ми со све­чой в ру­ке. 20 ок­тяб­ря 1918 го­да бы­ла Ди­мит­ри­ев­ская ро­ди­тель­ская суб­бо­та. Отец Ни­ко­лай слу­жил в Воз­не­сен­ской церк­ви за­упо­кой­ную Ли­тур­гию и па­ни­хи­ду.

Участь о. Ни­ко­лая бы­ла ре­ше­на утром это­го дня в раз­го­во­ре ко­ман­ди­ра при­быв­ше­го в Лац­кое ка­ра­тель­но­го от­ря­да и чле­нов вол­ис­пол­ко­ма. В от­вет на за­прос, ко­го мест­ный со­вет счи­та­ет нуж­ным пре­дать каз­ни, бы­ло пред­ло­же­но два че­ло­ве­ка: куз­нец Д.Р. Во­ро­бьев, не со­чув­ство­вав­ший но­вым по­ряд­кам и вол­ис­пол­ко­му, и о. Ни­ко­лай. Од­на­ко чле­ны ис­пол­ко­ма при­шли к вы­во­ду, что куз­нец необ­хо­дим се­лу, и бы­ло ре­ше­но рас­стре­лять толь­ко свя­щен­ни­ка.

Во­ен­ный ко­мис­сар и двое сол­дат с вин­тов­ка­ми от­пра­ви­лись в цер­ковь.

В это вре­мя в Лац­кое вер­ну­лась же­на о. Ни­ко­лая Со­фья Пет­ров­на: при­е­хав на же­лез­но­до­рож­ную стан­цию (Ше­сти­хи­но) но­чью, ощу­щая тре­вож­ное пред­чув­ствие, она ре­ши­ла не до­жи­дать­ся под­во­ды и од­на но­чью про­шла 16 верст до се­ла пеш­ком. При­дя до­мой, она с до­че­рью Оль­гой сра­зу же по­спе­ши­ла в цер­ковь, на па­пер­ти ко­то­рой уви­де­ла во­ору­жен­ных сол­дат.

На­ро­ду в церк­ви бы­ло немно­го. Отец Ни­ко­лай за­кан­чи­вал па­ни­хи­ду у ка­нон­но­го сто­ли­ка. Обер­нув­шись, уви­дел же­ну и ска­зал ей: "Со­ня, ты при­е­ха­ла..." Со­фья Пет­ров­на ска­за­ла ему: "За то­бой при­шли..."

Пе­ре­об­ла­чив­шись, о. Ни­ко­лай про­стил­ся с же­ной, детьми, пса­лом­щи­ком, бла­го­сло­вил всех. Ко­мис­сар и сол­да­ты по­ве­ли его за се­ло, сза­ди шли же­на и де­ти. День был мо­роз­ный, яр­ко све­ти­ло солн­це. Ули­цы бы­ли пу­стын­ны — оче­вид­но, ис­пу­ган­ные сель­чане бо­я­лись всту­пить­ся за лю­би­мо­го ими ба­тюш­ку. Про­хо­дя ми­мо Ка­зан­ской церк­ви, о. Ни­ко­лай снял шап­ку и пе­ре­кре­стил­ся. Сол­да­ты при­ка­за­ли со­про­вож­да­ю­щим остать­ся на ме­сте и по­ве­ли о. Ни­ко­лая к ка­пуст­но­му ого­ро­ду, на­хо­див­ше­му­ся на окра­ине се­ла, неда­ле­ко от до­ма Лю­бо­муд­ро­вых.

Несколь­ко жен­щин, со­би­рав­ших ка­пуст­ные ли­стья — Ма­рия Мо­ся­ги­на, Ев­ге­ния Ку­ту­зо­ва, — уви­дев, как ве­дут о. Ни­ко­лая, спря­та­лись в ку­стах и ока­за­лись сви­де­те­ля­ми рас­стре­ла. По их рас­ска­зам, двое сол­дат при­ве­ли о. Ни­ко­лая на бу­гор око­ло от­ко­са к ре­ке Лат­ке и ста­ли за­ря­жать ру­жья. Они по­тре­бо­ва­ли по­вер­нуть­ся спи­ной, но о. Ни­ко­лай, стоя к ним ли­цом, пе­ре­кре­стил­ся и со сло­ва­ми: "Гос­по­ди, при­ми дух мой! Про­сти им: не ве­да­ют, что тво­рят!" — под­нял ру­ку и бла­го­сло­вил их.

Раз­да­лись два вы­стре­ла, о. Ни­ко­лай упал. Сол­да­ты по­до­шли к нему, вы­стре­ли­ли еще раз, со­рва­ли се­реб­ря­ный крест и, спо­ря о том, ко­му он дол­жен до­стать­ся, по­спе­ши­ли в дом свя­щен­ни­ка, где в это вре­мя дру­гие чле­ны от­ря­да про­из­во­ди­ли гра­беж.

Это про­изо­шло в по­ло­вине вто­ро­го дня 20 ок­тяб­ря 1918 г. (по ст. сти­лю), в Ди­мит­ри­ев­скую суб­бо­ту, на па­мять ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ар­те­мия и пра­вед­но­го от­ро­ка Ар­те­мия Вер­коль­ско­го. Отец Ни­ко­лай был рас­стре­лян без до­про­са, без объ­яв­ле­ния при­го­во­ра, с ним не го­во­рил ни­кто из мест­ных вла­стей.

Услы­шав вы­стре­лы, же­на, де­ти, несколь­ко кре­стьян при­бе­жа­ли к ме­сту каз­ни. Зем­ля под те­лом о. Ни­ко­лая про­пи­та­лась кро­вью, зад­няя часть че­ре­па ока­за­лась раз­дроб­лен­ной. Же­на, дочь опу­сти­лись на ко­ле­ни, жен­щи­ны при­чи­та­ли. Один из чле­нов вол­ис­пол­ко­ма гром­ко про­из­нес; "Со­ба­ке — со­ба­чья смерть!" Те­ло о. Ни­ко­лая пе­ре­нес­ли на по­лотне в дом и по­ло­жи­ли на ку­шет­ку, ко­то­рая вско­ре на­сквозь про­пи­та­лась кро­вью. В до­ме все бы­ло пе­ре­вер­ну­то по­сле раз­гро­ма, учи­нен­но­го ка­ра­те­ля­ми. Под ви­дом обыс­ка они раз­гра­би­ли цен­ные ве­щи, одеж­ду, му­зы­каль­ные ин­стру­мен­ты, се­реб­ря­ные ри­зы с икон.

В от­вет на прось­бу по­хо­ро­нить о. Ни­ко­лая по хри­сти­ан­ско­му обы­чаю на тре­тий день из вол­ис­пол­ко­ма по­сту­пи­ло рас­по­ря­же­ние: по­хо­ро­нить о. Ни­ко­лая немед­лен­но и без вся­ких об­ря­дов. Один из кре­стьян предо­ста­вил го­то­вый гроб, в ко­то­рый о. Ни­ко­лай был по­ло­жен. Со­фья Пет­ров­на об­лек­ла о. Ни­ко­лая в ря­су, епи­тра­хиль, ску­фью, вло­жи­ла в ру­ки де­ре­вян­ный крест с Афо­на.

Про­стить­ся с о. Ни­ко­ла­ем при­шли мно­гие чтив­шие его лац­ков­цы. По­гре­бе­ние про­ис­хо­ди­ло око­ло по­лу­но­чи, при све­те фа­ке­лов и ти­хом пе­нии "Свя­тый Бо­же". Мо­ги­ла бы­ла вы­ры­та око­ло ал­та­ря Ка­зан­ской церк­ви на клад­би­ще.

На сле­ду­ю­щий день, в вос­кре­се­нье, при­е­хал близ­кий друг от­ца Ни­ко­лая, о.Кон­стан­тин Ель­ни­ков­ский, и со­вер­шил за­упо­кой­ную служ­бу. От­пе­ва­ние о. Ни­ко­лая, по­сле на­сто­я­тель­ных просьб Со­фьи Пет­ров­ны к зна­ко­мым иере­ям, бы­ло со­вер­ше­но тре­мя свя­щен­ни­ка­ми над его мо­ги­лой толь­ко 19 ап­ре­ля 1919 го­да.

С му­че­ни­че­ской кон­чи­ны о. Ни­ко­лая на­ча­лось дол­гое му­че­ни­че­ство его су­пру­ги Со­фьи Пет­ров­ны, ко­то­рая пре­тер­пе­ла мно­же­ство уни­же­ний и из­де­ва­тельств как вдо­ва рас­стре­лян­но­го свя­щен­но­слу­жи­те­ля. На пя­тый день по­сле рас­стре­ла, в ка­нун пер­вой го­дов­щи­ны ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции ей при­шло пер­со­наль­ное пред­пи­са­ние из вол­ис­пол­ко­ма вы­ве­сить крас­ный флаг. Де­ти воз­му­ща­лись, но Со­фья Пет­ров­на при­зва­ла их "тер­петь до кон­ца", сши­ла из коф­ты флаг и вы­ве­си­ла его.

Пред­се­да­тель вол­ис­пол­ко­ма Го­род­ни­чев не пе­ре­ста­вал пре­сле­до­вать се­мью Лю­бо­муд­ро­вых. 14 сен­тяб­ря 1919 го­да по его до­но­су Со­фья Пет­ров­на бы­ла аре­сто­ва­на Яро­слав­ской ЧК и про­ве­ла два ме­ся­ца в тюрь­ме, по­ка об­ви­не­ние в "аги­та­ции про­тив со­вет­ской вла­сти" не бы­ло сня­то за от­сут­стви­ем до­ка­за­тельств.

Скон­ча­лась Со­фья Пет­ров­на вось­ми­де­ся­ти лет в 1951 го­ду в Ле­нин­гра­де.

Мо­ги­ла о. Ни­ко­лая со­хра­ни­лась в с. Лац­ком (ныне Неко­уз­ско­го рай­о­на Яро­слав­ской обл.). Она по­чи­та­лась и до сих пор по­чи­та­ет­ся мест­ны­ми ве­ру­ю­щи­ми как мо­ги­ла свя­то­го му­че­ни­ка, став­ше­го мо­лит­вен­ни­ком пе­ред Бо­гом, об­сто­я­тель­ства каз­ни и по­хо­ро­ны ко­то­ро­го мно­ги­ми чер­та­ми на­по­ми­на­ют пре­да­ние на смерть и по­гре­бе­ние Са­мо­го Спа­си­те­ля.

Отец Ни­ко­лай был рас­стре­лян без су­да и след­ствия, став од­ной из мно­го­чис­лен­ных жертв "крас­но­го тер­ро­ра" и нена­ви­сти ма­лой куч­ки од­но­сель­чан. Бу­дучи да­ле­ким от по­ли­ти­ки, ни­ко­гда не вы­сту­пая от­кры­то про­тив со­вет­ской вла­сти (он по­вторял:  "несть вла­сти аще не от Бо­га"), о. Ни­ко­лай об­ли­чал те пре­ступ­ле­ния и без­за­ко­ния, ко­то­рые про­ис­хо­ди­ли на его гла­зах в его се­ле, и все свои си­лы на­прав­лял на ис­пол­не­ние дол­га ду­хов­но­го пас­ты­ря и слу­жи­те­ля Церк­ви Хри­сто­вой. По­во­дом для его казни яви­лась мо­лит­ва о спа­се­нии сво­ей паст­вы — про­яв­ле­ние бес­страш­ной люб­ви, по­двиг­нув­шей его к му­че­ни­че­ской кон­чине за дру­ги своя.

Со­став­ле­но из вос­по­ми­на­ний де­тей о. Ни­ко­лая и за­пи­са­но его пра­вну­ком. Май 1989 "Санкт-Пе­тер­бург­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти", №1–2, 1991 г.