Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 20 ап­ре­ля 1875 го­да в се­ле Маври­но Бо­го­род­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье цер­ков­но­слу­жи­те­ля Алек­сея Доб­ро­лю­бо­ва. Ни­ко­лай окон­чил За­и­ко­но­спас­ское ду­хов­ное учи­ли­ще и с 1891-го по 1893 год был нештат­ным пса­лом­щи­ком в Иоан­но-Бо­го­слов­ской церк­ви при Вифан­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии. С 1894-го по 1900 год он слу­жил нештат­ным пса­лом­щи­ком в Сер­ги­ев­ском хра­ме при ле­чеб­ни­це Ле­пе­хи­на в Москве. В 1901 го­ду Ни­ко­лай Алек­се­е­вич сдал эк­за­ме­ны на зва­ние учи­те­ля и по­сту­пил учи­те­лем в До­мо­де­дов­скую цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. С 1904-го по 1921 год он слу­жил чи­нов­ни­ком на Мос­ков­ском поч­там­те.
В 1921 го­ду Ни­ко­лай Алек­се­е­вич был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к Иоан­но-Бо­го­слов­ской церк­ви на Брон­ной ули­це в Москве. С 1926 го­да он слу­жил в хра­ме ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия Со­лун­ско­го у Твер­ских во­рот. В 1933 го­ду диа­кон Ни­ко­лай был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и на­прав­лен слу­жить в Бо­ри­со­глеб­ский храм по­го­ста Бо­ри­со­глеб­ский в По­доль­ский рай­он[1].
Отец Ни­ко­лай был аре­сто­ван 24 ян­ва­ря 1938 го­да и за­клю­чен в тюрь­му в го­ро­де Сер­пу­хо­ве. На сле­ду­ю­щий день на­ча­лись до­про­сы.
— Уточ­ни­те ва­ши свя­зи с аре­сто­ван­ным в 1937 го­ду свя­щен­ни­ком се­ла Ери­но Ага­фо­ни­ко­вым.
— Ага­фо­ни­ко­ва я знаю с 1932 го­да, моя связь с ним вы­ра­жа­лась в том, что я лич­но неод­но­крат­но бы­вал у него и он бы­вал у ме­ня. Аго­фо­ни­ков по­ка­зы­вал се­бя как ис­тин­но ве­ру­ю­щий Пра­во­слав­ной Церк­ви. Ага­фо­ни­ков вы­ска­зы­вал недо­воль­ство су­ще­ству­ю­щей со­вет­ской вла­стью, го­во­ря, что нас, свя­щен­но­слу­жи­те­лей, со­вет­ская власть об­ла­га­ет непо­силь­ны­ми на­ло­га­ми, до­би­ва­ясь от­ка­за свя­щен­но­слу­жи­те­лей от при­хо­дов и, со­от­вет­ствен­но, за­кры­тия церк­вей. Я, бе­се­дуя с Ага­фо­ни­ко­вым, раз­де­лял его взгля­ды и в бе­се­дах го­во­рил, что власть устра­и­ва­ет го­не­ние на Пра­во­слав­ную Цер­ковь. Ага­фо­ни­ков яв­ля­ет­ся бла­го­чин­ным По­доль­ско­го окру­га, в ко­то­рый вхо­дит и храм, где слу­жу я. Как Ага­фо­ни­ков, так и я, Доб­ро­лю­бов, яв­ля­ем­ся по­сле­до­ва­те­ля­ми ти­хо­нов­ской ори­ен­та­ции.
— Сколь­ко на­се­лен­ных пунк­тов объ­еди­нял при­ход церк­ви Бо­ри­со­глеб­ско­го по­го­ста?
— В при­ход вхо­ди­ли семь на­се­лен­ных пунк­тов.
— Име­ли ли ме­сто вы­ез­ды в на­се­лен­ные пунк­ты для со­вер­ше­ния ре­ли­ги­оз­ных об­ря­дов?
— Я при­гла­шал­ся в на­се­лен­ные пунк­ты при­хо­жа­на­ми для со­вер­ше­ния ре­ли­ги­оз­ных об­ря­дов, фа­ми­лии их не пом­ню.
— Рас­ска­жи­те, Доб­ро­лю­бов, при­зна­е­те ли вы се­бя ви­нов­ным в том, что вы под­дер­жи­ва­ли связь с контр­ре­во­лю­ци­он­но на­стро­ен­ным слу­жи­те­лем куль­та Ага­фо­ни­ко­вым, аре­сто­ван­ным и осуж­ден­ным в 1937 го­ду, раз­де­ля­ли его взгля­ды, контр­ре­во­лю­ци­он­но ис­тол­ко­вы­вая их сре­ди на­се­ле­ния По­доль­ско­го рай­о­на?
— Я дей­стви­тель­но под­дер­жи­вал связь с Ага­фо­ни­ко­вым, слу­жив­шим свя­щен­ни­ком в се­ле Ери­но, бла­го­чин­ным По­доль­ско­го рай­о­на. Он неод­но­крат­но бы­вал у ме­ня в квар­ти­ре во вре­мя сбо­ра средств на со­дер­жа­ние Си­но­да. Бе­се­дуя меж­ду со­бой, мы дей­стви­тель­но го­во­ри­ли, что со­вет­ская власть нас об­ла­га­ет на­ло­га­ми. Он мне го­во­рил, ка­ким на­ло­гом об­ло­жен он, и я ему го­во­рил, ка­ким на­ло­гом об­ло­жен. Мы дей­стви­тель­но го­во­ри­ли, что об­ло­же­ны боль­ши­ми на­ло­га­ми. Кро­ме этих раз­го­во­ров, ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции сре­ди на­се­ле­ния я не вел.
— След­ствию из­вест­но, что вы сре­ди граж­дан де­рев­ни Жу­ко­во По­доль­ско­го рай­о­на неод­но­крат­но го­во­ри­ли, что рань­ше бы­ло жить хо­ро­шо, все бы­ли сы­ты, а те­перь на­род жи­вет впро­го­лодь, осо­бен­но ду­хо­вен­ство.
— Я не го­во­рил, что рань­ше все жи­ли хо­ро­шо, а те­перь на­род жи­вет впро­го­лодь. Я толь­ко го­во­рил ино­гда, что нас, ду­хо­вен­ство, об­ла­га­ют на­ло­гом.
— В де­каб­ре, на­хо­дясь на квар­ти­ре у Ва­си­лия Гла­голе­ва, вы го­во­ри­ли, что со­вет­ская власть не да­ет ду­хо­вен­ству по-че­ло­ве­че­ски жить, все это де­ла­ет­ся для то­го, чтобы по­ско­рее уни­что­жить ре­ли­гию.
— Я это­го не го­во­рил. В квар­ти­ре Гла­голе­ва я дей­стви­тель­но в де­каб­ре 1937 го­да был. На квар­ти­ру я по­шел вы­пол­нить ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды. По­сле их со­вер­ше­ния я с Гла­голе­вым вел раз­го­вор по во­про­су об­ло­же­ния ду­хо­вен­ства, ко­гда и ка­ким пу­тем этот на­лог вы­пла­тить, по­сколь­ку он непо­силь­ный, но жа­ло­вать­ся на со­вет­скую власть я не жа­ло­вал­ся.
19 фев­ра­ля 1938 го­да отец Ни­ко­лай был при­го­во­рен к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Ни­ко­лай Доб­ро­лю­бов был рас­стре­лян 26 фев­ра­ля 1938 го­да на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 250-253

При­ме­ча­ния

[1] АМП. По­служ­ной спи­сок.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/