Священномученик Николай Дмитров Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 14 мая 1878 го­да в се­ле Кун­це­во Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Лав­ра Дмит­ро­ва, бол­га­ри­на по про­ис­хож­де­нию. В 1900 го­ду Ни­ко­лай окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и стал ра­бо­тать учи­те­лем в се­ле Кун­це­во.
В на­ча­ле ХХ ве­ка в се­ле За­ви­до­ве Твер­ской гу­бер­нии слу­жил свя­щен­ник Ни­ко­лай Ро­за­нов. В 1900-х го­дах он тя­же­ло за­бо­лел, его раз­бил па­ра­лич, и при­ход остал­ся без вто­ро­го свя­щен­ни­ка. Стар­шая его дочь, Ека­те­ри­на, учи­лась в то вре­мя в гим­на­зии, где пре­по­да­ва­тель­ни­цей бы­ла дво­ю­род­ная сест­ра Ни­ко­лая Дмит­ро­ва. Зная о на­ме­ре­нии Ни­ко­лая при­нять сан свя­щен­ни­ка и о том, что отец Ека­те­ри­ны без­на­деж­но бо­лен, она по­зна­ко­ми­ла их. Ека­те­ри­на Ни­ко­ла­ев­на да­ла со­гла­сие на брак, но по­про­си­ла от­ло­жить вен­ча­ние на год, так как меч­та­ла стать учи­тель­ни­цей, а для это­го на­до бы­ло окон­чить гим­на­зию. Вен­ча­ние их со­сто­я­лось в 1908 го­ду. В 1909 го­ду в хра­ме Хри­ста Спа­си­те­ля в Москве Ни­ко­лай Лав­ро­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к церк­ви се­ла За­ви­до­ва Твер­ской епар­хии, ку­да и от­пра­вил­ся слу­жить и где тер­пе­ли­во нес крест пас­тыр­ско­го слу­же­ния до му­че­ни­че­ской кон­чи­ны.
В се­ле За­ви­до­ве до ре­во­лю­ции бы­ло два хра­ма — зим­ний и лет­ний, с пре­сто­ла­ми Тро­и­цы, Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и про­ро­ка Илии. При­чт хра­ма со­став­ля­ли два свя­щен­ни­ка, диа­кон и два пса­лом­щи­ка. В при­ход вхо­ди­ли се­ло За­ви­до­во, в ко­то­ром бы­ло несколь­ко со­тен дво­ров, и окру­жа­ю­щие его де­рев­ни, неко­то­рые из них от­сто­я­ли от хра­ма на два­дцать пять верст.
При­хо­жане, узнав свя­щен­ни­ка по­бли­же, по­лю­би­ли его за доб­ро­ту, за от­зыв­чи­вость, за без­упреч­ное ис­пол­не­ние пас­тыр­ских обя­зан­но­стей. В лю­бую по­го­ду, уже ко­гда без­бож­ная власть ото­бра­ла у него ло­шадь, он шел пеш­ком в даль­ние де­рев­ни за два­дцать пять ки­ло­мет­ров при­ча­стить боль­но­го. У от­ца Ни­ко­лая с су­пру­гой ро­ди­лось чет­ве­ро де­тей, ко­то­рых свя­щен­ник ста­рал­ся вос­пи­ты­вать в люб­ви к Бо­гу и Церк­ви, учил их по­стить­ся, с лю­бо­вью и тер­пе­ни­ем от­но­сить­ся ко всем. Кро­ме свя­щен­ни­че­ских обя­зан­но­стей, от­цу Ни­ко­лаю при­хо­ди­лось ис­пол­нять и кре­стьян­ские ра­бо­ты, на ко­то­рые он все­гда брал де­тей, осо­бен­но на по­ко­сы. Они вы­хо­ди­ли ко­сить ра­но утром, и ча­сто бы­ва­ло, что отец Ни­ко­лай, за­ви­дев в по­ле оди­но­кую ста­руш­ку, го­во­рил: «Да­вай­те, ре­бя­та, по­мо­жем ей. Она не упра­вит­ся». И они шли и по­мо­га­ли. В се­ле За­ви­до­ве кре­стьяне по­чи­та­ли от­ца Ни­ко­лая за про­сто­ту в об­ще­нии, за то, что он, сам бу­дучи небо­гат и имея боль­шую се­мью, ни­ко­гда ни­ко­му не от­ка­зы­вал в по­мо­щи и, ес­ли не имел воз­мож­но­сти по­мочь день­га­ми, то по­мо­гал сво­им тру­дом, при­ни­мая уча­стие то в кре­стьян­ской ра­бо­те, то в по­чин­ке до­ма.
Ко­гда при­хо­ди­ли ни­щие, свя­щен­ник все­гда при­гла­шал их за стол. Эту лю­бовь к ни­щим усво­и­ли и де­ти, и, бы­ва­ло, за­ви­дев ни­ще­го, они бра­ли что‑ни­будь из до­ма и бе­жа­ли, чтобы по­дать. А отец Ни­ко­лай го­во­рил: «Что ж, мож­но бы­ло и боль­ше по­дать. Еще что-ни­будь взять».
Во вре­мя по­сле­ре­во­лю­ци­он­ных го­не­ний от­цу Ни­ко­лаю при­шлось про­дать дом и ку­пить ветхую хи­ба­ру, чтобы на вы­ру­чен­ные день­ги под­дер­жать се­мью и упла­тить на­ло­ги, ко­то­рые с каж­дым го­дом вла­сти все уве­ли­чи­ва­ли. Вла­сти неод­но­крат­но пы­та­лись уго­во­рить от­ца Ни­ко­лая оста­вить слу­же­ние в хра­ме и от­ка­зать­ся от са­на. В об­мен они обе­ща­ли от­ме­нить непо­силь­ные на­ло­ги. Про­дол­жа­лись эти уго­во­ры в те­че­ние несколь­ких лет, но ис­по­вед­ник в от­вет го­во­рил все­гда од­но и то же: «Ни­ко­гда не уй­ду из хра­ма и не сни­му са­на». В го­ды го­не­ний отец Ни­ко­лай был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
В 1930 го­ду вла­сти аре­сто­ва­ли вто­ро­го за­ви­дов­ско­го свя­щен­ни­ка, про­то­и­е­рея Гри­го­рия Ра­ев­ско­го, и по­тре­бо­ва­ли от от­ца Ни­ко­лая лже­сви­де­тель­ства про­тив со­бра­та, но он от­ка­зал­ся, ска­зав:
— Свя­щен­ник Гри­го­рий Гри­горь­е­вич Ра­ев­ский ни­чем се­бя про­тив со­вет­ской вла­сти не про­яв­лял.
— За что же он под­вер­гал­ся аре­сту? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— Аре­сту он под­вер­гал­ся Клин­ски­ми ор­га­на­ми, про­си­дел он шесть­де­сят два дня; воз­вра­тив­шись, за что си­дел, не ска­зал. Боль­ше мне ни­че­го о нем не из­вест­но. Ка­кие еще сло­ва он го­во­рил в про­по­ве­дях, кро­ме хо­ро­ших, мне неиз­вест­но, — от­ве­тил отец Ни­ко­лай.
В 1932 го­ду вла­сти по­тре­бо­ва­ли от от­ца Ни­ко­лая, чтобы он за три ме­ся­ца на­пи­лил и сдал сто пять­де­сят ку­бо­мет­ров дров. Его де­ти к это­му вре­ме­ни разъ­е­ха­лись, по­мочь бы­ло неко­му, и по­жи­лой свя­щен­ник не в си­лах был в оди­ноч­ку вы­пол­нить это за­да­ние, а за неис­пол­не­ние ему гро­зи­ло тю­рем­ное за­клю­че­ние. Отец Ни­ко­лай на­пи­сал жа­ло­бу, чтобы за­да­ние бы­ло от­ме­не­но, мест­ные вла­сти от­ка­за­ли, но умень­ши­ли нор­му вдвое.
В кон­це кон­цов, по­сколь­ку свя­щен­ник не со­гла­шал­ся снять сан, а вла­сти тре­бо­ва­ли упла­ты все боль­ших на­ло­гов, на­сту­пи­ло вре­мя, ко­гда отец Ни­ко­лай не смог их за­пла­тить, и за это был в 1933 го­ду аре­сто­ван и при­го­во­рен к од­но­му го­ду за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре.
Ко­гда через год отец Ни­ко­лай вер­нул­ся к слу­же­нию в хра­ме, ему сно­ва ста­ли угро­жать аре­стом. Так про­дол­жа­лось до 1937 го­да, ко­гда был аре­сто­ван про­то­и­е­рей Гри­го­рий Ра­ев­ский, неза­дол­го пе­ред этим вер­нув­ший­ся из за­клю­че­ния, а но­чью 8 фев­ра­ля 1938 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли от­ца Ни­ко­лая.
Он в то вре­мя тя­же­ло бо­лел. Со­би­ра­ла и про­во­жа­ла его су­пру­га Ека­те­ри­на. Несмот­ря на бо­лезнь, отец Ни­ко­лай был ду­хов­но бодр, уго­ва­ри­вал су­пру­гу не уны­вать, не от­сту­пать­ся от Церк­ви и ве­ры, ни­ко­гда и ни при ка­ких усло­ви­ях не сда­вать­ся.
На сле­ду­ю­щий день отец Ни­ко­лай был до­про­шен.
— Вы аре­сто­ва­ны за про­во­ди­мую ва­ми контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным? — спро­сил его сле­до­ва­тель.
— Ви­нов­ным се­бя не при­знаю, контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию я не про­во­дил, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— Ска­жи­те, по­че­му же вы, счи­тая се­бя неви­нов­ным, под­го­то­ви­лись к аре­сту, еще в 1930 го­ду со­бра­ли че­мо­дан с бе­льем и дру­ги­ми ве­ща­ми, что об­на­ру­же­но у вас при обыс­ке?
— Уже с 30-го го­да мне бы­ло из­вест­но, что ме­ня аре­сту­ют, и я под­го­то­вил­ся к аре­сту, в 1937 го­ду я спе­ци­аль­но за­ку­пил се­бе на­тель­но­го бе­лья, так как пред­по­ла­гал, что ме­ня долж­ны аре­сто­вать.
— Ес­ли вы пред­по­ла­га­ли, что вас долж­ны аре­сто­вать, зна­чит, вы чув­ство­ва­ли се­бя ви­нов­ным?
— По­сле то­го, как аре­сто­ва­ли пса­лом­щи­ка на­шей церк­ви, мы с ма­туш­кой на­ча­ли за­ку­пать на­тель­ное бе­лье для ме­ня, на вся­кий слу­чай.
— След­ствие на­ста­и­ва­ет да­вать от­кро­вен­ные по­ка­за­ния о про­во­ди­мой ва­ми контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти.
— Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­стью я не за­ни­мал­ся, — от­ве­тил свя­щен­ник.
На этом до­прос был за­кон­чен. 6 мар­та трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ни­ко­лая к рас­стре­лу. Через день, 8 мар­та 1938 го­да, про­то­и­е­рей Ни­ко­лай Дмит­ров был рас­стре­лян в твер­ской тюрь­ме и по­гре­бен на од­ном из го­род­ских клад­бищ в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 400-405

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/