Иеро­мо­нах Ни­фонт ро­дил­ся в 1882 го­ду в го­ро­де Ей­ске в се­мье небо­га­то­го кре­стья­ни­на Гри­го­рия Выб­ло­ва. Ко­гда ему ис­пол­ни­лось де­сять лет, ро­ди­те­ли от­да­ли его учить­ся в двух­класс­ную сель­скую шко­лу в го­ро­де Ей­ске, ко­то­рую он окон­чил в 1894 го­ду. За­тем он стал по­мо­гать по хо­зяй­ст­ву от­цу. Отец его умер, ко­гда юно­ше ис­пол­ни­лось сем­на­дцать лет, и с это­го вре­ме­ни они оста­лись хо­зяй­ство­вать вдво­ем с млад­шим бра­том. В 1913 го­ду он уехал в се­ло Под­лес­ное Хва­лын­ско­го уез­да Са­ра­тов­ской гу­бер­нии к из­вест­но­му в этих ме­стах мис­си­о­не­ру иеро­мо­на­ху Ан­то­нию (Вин­ни­ко­ву), ко­то­рый за­ве­до­вал мис­си­о­нер­ской шко­лой. Про­быв неко­то­рое вре­мя в мис­си­о­нер­ской шко­ле у иеро­мо­на­ха Ан­то­ния и утвер­див­шись в ре­ше­нии всту­пить на но­вый путь, он по­сту­пил в муж­ской мо­на­стырь в го­ро­де Хва­лын­ске, где вско­ре был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Ни­фонт и хи­ро­то­ни­сан в сан иеро­мо­на­ха. В 1925 го­ду епи­скоп Воль­ский на­зна­чил слу­жить иеро­мо­на­ха Ни­фон­та в храм в се­ло Бе­ре­зо­вый ху­тор, где он про­слу­жил до дня сво­е­го аре­ста.
28 де­каб­ря 1930 го­да мест­ное от­де­ле­ние ОГПУ, по­ста­вив­шее сво­ей це­лью за­кры­тие всех хра­мов в рай­оне, на­пра­ви­ло двух ми­ли­ци­о­не­ров в се­ло Бе­ре­зо­вый ху­тор для аре­ста свя­щен­ни­ка. При­е­хав в се­ло, они уви­де­ли, что в хра­ме идет бо­го­слу­же­ние. То­гда они на­пра­ви­лись в дом свя­щен­ни­ка, что­бы там до­ждать­ся его воз­вра­ще­ния из хра­ма. В нетер­пе­нии они несколь­ко раз по­сы­ла­ли со­труд­ни­ков сель­со­ве­та узнать, ко­гда же на­ко­нец за­кон­чит­ся служ­ба, о чем всем в се­ле ста­ло из­вест­но, как и о пред­сто­я­щем аре­сте свя­щен­ни­ка. По окон­ча­нии ли­тур­гии бы­ло со­вер­ше­но от­пе­ва­ние по­кой­ни­ка, гроб с его те­лом свя­щен­ник про­во­дил на клад­би­ще. До­мой отец Ни­фонт и при­ехав­ший к нему в го­сти его ду­хов­ный отец, иеро­мо­нах Ан­то­ний (Вин­ни­ков), быв­ший с ним в хра­ме, при­шли око­ло двух ча­сов дня. По их при­хо­де был про­из­ве­ден обыск, а за­тем иеро­мо­на­хов вы­ве­ли из до­ма и ве­ле­ли са­дить­ся на под­во­ду. К это­му вре­ме­ни око­ло до­ма свя­щен­ни­ка со­бра­лась тол­па чис­лом око­ло со­ро­ка че­ло­век, в ос­нов­ном жен­щин. Они ста­ли тре­бо­вать осво­бож­де­ния свя­щен­но­слу­жи­те­лей. То­гда ми­ли­ци­о­не­ры вы­та­щи­ли ору­жие и под угро­зой стрель­бы за­ста­ви­ли свя­щен­ни­ков сесть на те­ле­гу. Лю­ди за­кри­ча­ли, что вла­сти учи­ня­ют раз­бой, и по­тре­бо­ва­ли осво­бо­дить ни в чем не по­вин­ных пас­ты­рей. То­гда ми­ли­ци­о­не­ры ста­ли пе­ре­пи­сы­вать тех из при­сут­ству­ю­щих, кто вел се­бя наи­бо­лее ак­тив­но, и угро­жать им аре­стом. Был по­слан го­нец в со­сед­нее се­ло за ми­ли­цей­ским под­креп­ле­ни­ем. Все это при­ну­ди­ло ве­ру­ю­щих от­сту­пить, и аре­сто­ван­ные свя­щен­ни­ки бы­ли уве­зе­ны в тюрь­му в го­род Сыз­рань. Од­на­ко, аре­сто­вав иеро­мо­на­ха Ни­фон­та, ОГПУ не смог­ло вы­дви­нуть про­тив него ни­ка­ких об­ви­не­ний. Со­труд­ник мест­но­го ОГПУ на­пи­сал: «Связь с мест­ны­ми ку­ла­ка­ми не уста­нов­ле­на, но те об­сто­я­тель­ства, что к нему еже­днев­но но­си­ли хлеб и мо­ло­ко, и боль­ше все­го при­но­си­ли за­жи­точ­ные, и да­же дочь вы­се­лен­но­го в Се­вер­ный край ку­ла­ка Та­тья­на Шу­ра­ки­на при­слу­жи­ва­ла ему, пек­ла хлеб и сти­ра­ла бе­лье, – за­став­ля­ют ду­мать, что поп Выб­лов имел связь с ку­лац­кой ча­стью се­ла...»
До­про­шен­ный сле­до­ва­те­лем, иеро­мо­нах Ни­фонт ви­нов­ным се­бя не при­знал; об иеро­мо­на­хе Ан­то­нии, аре­сто­ван­ном вме­сте с ним, ска­зал, что зна­ет его по мо­на­сты­рю в Хва­лын­ске с юно­сти и неод­но­крат­но ез­дил к нему в Хва­лынск в по­след­нее вре­мя, чтобы ис­по­ве­дать­ся. В по­след­ний раз они вме­сте вер­ну­лись из Хва­лын­ска в се­ло Бе­ре­зо­вый ху­тор, где и бы­ли аре­сто­ва­ны.
Иеро­мо­нах Ни­фонт скон­чал­ся 30 ав­гу­ста 1931 го­да в по­ло­вине де­ся­то­го утра в Сыз­ран­ской тюрь­ме.
Неза­дол­го до его аре­ста, в се­ре­дине де­каб­ря 1930 го­да, вла­сти аре­сто­ва­ли его ду­хов­но­го сы­на Алек­сандра Ан­то­но­ви­ча Ме­де­ма.
19 но­яб­ря 1937 го­да Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла ар­хи­епи­ско­па Ав­гус­ти­на (Бе­ля­е­ва), ар­хи­манд­ри­та Иоан­ни­кия (Дмит­ри­е­ва), про­то­и­е­рея Иоан­на Спе­ран­ско­го, пса­лом­щи­ков Алек­сея Гор­ба­че­ва, Апол­ло­на Ба­би­че­ва и чле­на цер­ков­но­го со­ве­та Ми­ха­и­ла Аре­фье­ва к рас­стре­лу.
Ар­хи­епи­скоп Ав­гу­стин, ар­хи­манд­рит Иоан­ни­кий, про­то­и­е­рей Иоанн, пса­лом­щи­ки Алек­сей Гор­ба­чев, Апол­лон Ба­би­чев и член цер­ков­но­го со­ве­та Ми­ха­ил Аре­фьев бы­ли рас­стре­ля­ны 23 но­яб­ря 1937 го­да и по­гре­бе­ны в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 5». Тверь. 2001. С. 365–414

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/