Надежда Круглова

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ан­то­ни­на ро­ди­лась в 1880 го­ду в се­ле Гор­ки За­рай­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье Ан­дрея Но­ви­ко­ва, вла­дель­ца кир­пич­но­го за­во­да, имев­ше­го в сво­ей соб­ствен­но­сти зем­лю и че­тыр­на­дцать дач, ко­то­рые сда­ва­лись вна­ем. С вось­ми лет Ан­то­ни­на жи­ла у тет­ки в мо­на­сты­ре в Ря­за­ни, где и на­учи­лась гра­мо­те; она рос­ла де­воч­кой ре­ли­ги­оз­ной и впо­след­ствии по­сту­пи­ла в Тро­и­це-Ма­ри­ин­ский мо­на­стырь в го­ро­де Его­рьев­ске.
Этот мо­на­стырь был об­ра­зо­ван в 1900 го­ду ста­ра­ни­я­ми и по­жерт­во­ва­ни­я­ми Ни­ки­фо­ра Ми­хай­ло­ви­ча Барды­ги­на, ко­то­рый, бу­дучи сы­ном бу­лоч­ни­ка, тру­дом, упор­ным и вдум­чи­вым чте­ни­ем при­об­рел зна­ния в са­мых раз­ных об­ла­стях и впо­след­ствии стал вла­дель­цем фаб­рик в Его­рьев­ске. Вос­пи­тан­ный в пра­ви­лах глу­бо­ко­го бла­го­че­стия, он при пер­вом уда­ре ко­ло­ко­ла был уже в хра­ме, от­ста­и­вал ли­тур­гию, за бо­го­слу­же­ни­я­ми чи­тал Апо­стол и пел на кли­ро­се. Во­круг него по­сте­пен­но ста­ли груп­пи­ро­вать­ся лю­би­те­ли ста­рин­но­го цер­ков­но­го пе­ния, и об­ра­зо­вал­ся пре­крас­ный хор, ко­то­рый впо­след­ствии пел в Успен­ском со­бо­ре Его­рьев­ска. С 1872-го по 1901 год Ни­ки­фор Ми­хай­ло­вич из­би­рал­ся го­род­ским го­ло­вой, и ему го­род был обя­зан по­чти всем сво­им бла­го­устрой­ством. Он устро­ил в го­ро­де во­до­про­вод, мо­сто­вые, улич­ное осве­ще­ние, по­жар­ную ко­ман­ду, во­ин­ские ка­зар­мы, гим­на­зию, жен­ское учи­ли­ще, го­род­ской сад и дом тру­до­лю­бия. Бла­го­да­ря в зна­чи­тель­ной ча­сти его лич­ным сред­ствам, бы­ла вы­стро­е­на цер­ковь ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца, и пол­но­стью на его сред­ства по­стро­ен Тро­и­це-Ма­ри­ин­ский жен­ский мо­на­стырь, ко­то­рый с са­мо­го дня об­ра­зо­ва­ния при­влек к се­бе мно­гих же­ла­ю­щих спа­се­ния де­ву­шек.

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца На­деж­да ро­ди­лась в 1891 го­ду в де­ревне Де­ни­со­во По­чин­ков­ской во­ло­сти Его­рьев­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ге­ор­гия Круг­ло­ва. С де­вя­ти лет ро­ди­те­ли от­да­ли ее в цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу, где она учи­лась три го­да, а за­тем ра­бо­та­ла вме­сте с ро­ди­те­ля­ми в кре­стьян­ском хо­зяй­стве. Ко­гда На­деж­де ис­пол­ни­лось два­дцать лет, она по­сту­пи­ла по­слуш­ни­цей в Тро­и­це-Ма­ри­ин­ский мо­на­стырь в Его­рьев­ске.
Обе по­слуш­ни­цы, Ан­то­ни­на и На­деж­да, по­сту­пив в мо­на­стырь вско­ре по­сле его ос­но­ва­ния, под­ви­за­лись в нем до его за­кры­тия без­бож­ны­ми вла­стя­ми в 1918 го­ду, по­сле че­го они по­се­ли­лись в Его­рьев­ске и, за­ра­ба­ты­вая ру­ко­де­ли­ем, по­мо­га­ли по хра­му, со­хра­няя все мо­на­ше­ские пра­ви­ла, о чем впо­след­ствии, при их аре­сте, по­ка­за­ли сви­де­те­ли и что ОГПУ и бы­ло по­став­ле­но по­слуш­ни­цам в ос­нов­ную ви­ну.
По­слуш­ни­цы бы­ли аре­сто­ва­ны 19 мая 1931 го­да и за­клю­че­ны в его­рьев­скую тюрь­му. Все­го то­гда по это­му де­лу бы­ло аре­сто­ва­но трид­цать мо­на­хинь и по­слуш­ниц. Их об­ви­ни­ли в том, что они «по­сле за­кры­тия в 1918 го­ду Тро­иц­ко­го мо­на­сты­ря оста­лись в го­ро­де Его­рьев­ске на по­сто­ян­ное жи­тель­ство, мо­на­ше­ство­ва­ли и мо­на­стыр­ские пра­ви­ла про­дол­жа­ли до по­след­не­го вре­ме­ни; часть мо­на­шек ку­пи­ли се­бе соб­ствен­ные до­ма, ко­то­рые и яв­ля­лись ме­стом по­сто­ян­ных сбо­рищ и вы­пол­не­ния мо­на­стыр­ских пра­вил...
В 1930 го­ду об­щим со­бра­ни­ем граж­дан де­ре­вень Са­ви­но и По­ми­но­во бы­ло по­ста­нов­ле­но: ста­рое клад­би­ще за­крыть, име­ю­ще­е­ся по­ме­ще­ние ис­поль­зо­вать под клуб, от­крыть но­вое клад­би­ще; то­гда мо­наш­ки сре­ди кре­стьян по­ве­ли аги­та­цию про­тив за­кры­тия клад­би­ща, в ре­зуль­та­те об­щим же со­бра­ни­ем по­ста­нов­ле­ние о за­кры­тии клад­би­ща бы­ло от­ме­не­но. В по­след­нее вре­мя сре­ди кре­стьян под­ня­лась ре­ли­ги­оз­ность — уве­ли­чи­лось ко­ли­че­ство ве­ру­ю­щих.
До­про­шен­ные мо­наш­ки ви­нов­ны­ми се­бя в ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции не при­зна­ли. При­зна­лись лишь в том, что они по вы­хо­де из мо­на­сты­ря до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни про­дол­жа­ли мо­на­ше­ство­вать»[1].
29 мая 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла по­слуш­ниц к пя­ти го­дам ссыл­ки в Ка­зах­стан. Вер­нув­шись в 1935 го­ду из ссыл­ки в Его­рьевск, они по­се­лись в од­ной квар­ти­ре, и по­слуш­ни­ца На­деж­да, как бо­лее мо­ло­дая, взя­ла Ан­то­ни­ну на свое со­дер­жа­ние. Ра­бо­тать На­деж­да устро­и­лась убор­щи­цей в шко­ле. Жи­ли они це­ли­ком по­свя­щая се­бя слу­же­нию Бо­гу, ис­пол­няя все мо­на­ше­ские пра­ви­ла, но по­сле ссыл­ки дер­жа­лись осто­рож­но и с людь­ми неве­ру­ю­щи­ми ста­ра­лись от­но­ше­ний не за­во­дить. В ис­пол­не­нии же сво­их обя­зан­но­стей на ра­бо­те На­деж­да бы­ла по-хри­сти­ан­ски доб­ро­со­вест­на, и, ко­гда впо­след­ствии со­труд­ни­ки НКВД по­тре­бо­ва­ли от ди­рек­то­ра шко­лы, чтобы он дал на нее ха­рак­те­ри­сти­ку, тот на­пи­сал, что На­деж­да «хо­ро­шо от­но­сит­ся к сво­им обя­зан­но­стям — ра­бо­та­ет доб­ро­со­вест­но и за­ме­ча­ний по ра­бо­те не име­ет. В шко­ле ве­дет се­бя ти­хо и на­сто­ро­жен­но»[2]. Но в вос­при­я­тии вла­стей пре­ступ­ле­ни­ем бы­ло са­мо мо­на­ше­ство, и сек­ре­тарь Его­рьев­ско­го го­род­ско­го со­ве­та на­пи­сал в ха­рак­те­ри­сти­ке по­слуш­ни­цы На­деж­ды, что она ра­нее вы­сы­ла­лась за мо­на­ше­ство.
1 мар­та 1938 го­да по­слуш­ни­цы бы­ли вновь аре­сто­ва­ны и на вре­мя до­про­сов за­клю­че­ны в тюрь­му в Его­рьев­ске.
— Ор­га­нам след­ствия из­вест­но, что вы на­стро­е­ны про­тив со­вет­ской вла­сти и кле­ве­ще­те на со­вет­скую власть и кол­хо­зы! — за­явил сле­до­ва­тель, об­ра­ща­ясь к по­слуш­ни­це Ан­то­нине.
— Про­тив со­вет­ской вла­сти я ни­ко­гда ни­че­го не го­во­ри­ла и кле­ве­той как на со­вет­скую власть, так и на кол­хо­зы не за­ни­ма­лась, — от­ве­ти­ла по­слуш­ни­ца Ан­то­ни­на.
— Ска­жи­те, в 1937 го­ду сре­ди про­жи­ва­ю­щих в од­ном до­ме вы со­вер­ша­ли ан­ти­со­вет­ские дей­ствия про­тив со­вет­ской вла­сти?
— Ни­ко­гда я ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­стью не за­ни­ма­лась и про­тив со­вет­ской вла­сти не го­во­ри­ла.
— Ска­жи­те, в ян­ва­ре 1938 го­да вы сре­ди от­ста­ло­го на­се­ле­ния кле­ве­та­ли на кол­хо­зы?
— То же са­мое, ни­ка­ких раз­го­во­ров, а тем бо­лее ни­ка­кой кле­ве­ты на кол­хо­зы я не ве­ла.
— При­зна­е­те се­бя ви­нов­ной в том, что вы в 1937 го­ду кле­ве­та­ли на со­вет­скую власть, а в ян­ва­ре 1938 го­да кле­ве­та­ли на кол­хо­зы?
— В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ной се­бя не при­знаю и по­яс­няю, что я это­го не про­из­но­си­ла.
В те же дни бы­ла до­про­ше­на с те­ми же са­мы­ми об­ви­не­ни­я­ми и во­про­са­ми по­слуш­ни­ца На­деж­да, ко­то­рая так­же от­верг­ла все воз­во­ди­мые на нее об­ви­не­ния.
По­сле это­го бы­ли до­про­ше­ны де­жур­ные сви­де­те­ли — хо­зя­е­ва и со­се­ди до­ма, где жи­ли по­слуш­ни­цы, ко­то­рые и под­пи­са­ли лже­сви­де­тель­ства, со­став­лен­ные со­труд­ни­ка­ми НКВД.
8 мар­та след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 11 мар­та трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла по­слуш­ниц Ан­то­ни­ну и На­деж­ду к рас­стре­лу. По­сле ре­ше­ния трой­ки они бы­ли пе­ре­ве­зе­ны в Та­ган­скую тюрь­му в Москве. По­слуш­ни­цы Его­рьев­ско­го Тро­и­це-Ма­ри­ин­ско­го мо­на­сты­ря Ан­то­ни­на Но­ви­ко­ва и На­деж­да Круг­ло­ва бы­ли рас­стре­ля­ны 20 мар­та 1938 го­да и по­гре­бе­ны в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Март».
Тверь. 2006. С. 83-87

При­ме­ча­ния

[1] ГАРФ. Ф. 10035, д. П-76327, л. 143.

[2] Там же. Д. П-78607, л. 12.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/