Свя­щен­но­му­че­ник Ми­ха­ил ро­дил­ся 26 ок­тяб­ря 1877 го­да в се­ле Мо­ло­ди По­доль­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Фе­до­ра Ры­би­на. Окон­чив сель­скую шко­лу, он кре­стьян­ство­вал; впо­след­ствии, осво­ив ре­мес­ло гра­ве­ра, за­ни­мал­ся че­кан­кой окла­дов для икон. Ра­но ов­до­вев, он сам вос­пи­ты­вал сы­на и дочь. Ко­гда де­ти вы­рос­ли, Ми­ха­ил Фе­до­ро­вич при­нял ре­ше­ние по­слу­жить свя­той Ма­те­ри Церк­ви и с 1919 го­да стал слу­жить в хра­ме пса­лом­щи­ком, за­тем был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на и в 1925 го­ду — во свя­щен­ни­ка ко хра­му Вос­кре­се­ния Сло­ву­ще­го в род­ном се­ле Мо­ло­ди. За рев­ност­ное слу­же­ние отец Ми­ха­ил был на­граж­ден на­перс­ным кре­стом.
19 ян­ва­ря 1938 го­да со­труд­ни­ки НКВД до­про­си­ли долж­ност­ных лиц и де­жур­ных сви­де­те­лей се­ла Мо­ло­ди. Пред­се­да­тель сель­со­ве­та по­ка­зал, что отец Ми­ха­ил, «неод­но­крат­но при­хо­дя в сель­со­вет по вы­яс­не­нию на­ло­гов, в при­сут­ствии кол­хоз­ни­ков, на­хо­дя­щих­ся в по­ме­ще­нии сель­со­ве­та, вы­ска­зы­вал свои контр­ре­во­лю­ци­он­ные убеж­де­ния о пло­хой жиз­ни при со­вет­ской вла­сти... го­во­рил: “Со­вет­ская власть не счи­та­ет­ся ни с чем, толь­ко зна­ет об­кла­ды­вать на­ло­га­ми да при­тес­нять ду­хо­вен­ство”»[1].
Вы­зван­ный на до­прос пред­се­да­тель кол­хо­за ска­зал: «Ры­бин, про­жи­вая в се­ле Мо­ло­ди, груп­пи­ру­ет во­круг се­бя ак­тив­ных цер­ков­ни­ков из контр­ре­во­лю­ци­он­но на­стро­ен­ных лиц и про­во­дит сре­ди них контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность... В ре­зуль­та­те... сре­ди кол­хоз­ни­ков рас­про­стра­ня­лись слу­хи о го­ло­де и пло­хой жиз­ни в кол­хо­зе. Так, в 1936 го­ду вслед­ствие за­суш­ли­вой по­го­ды был низ­кий уро­жай. Ры­бин сов­мест­но с цер­ков­ни­ка­ми рас­про­стра­нил слух сре­ди на­се­ле­ния о том, что ес­ли кол­хоз­ни­ки не от­слу­жат мо­ле­бен, то все по­гибнет и бу­дет го­лод. В ре­зуль­та­те часть кол­хоз­ни­ков не вы­хо­ди­ла на ра­бо­ту и убор­ка уро­жая за­дер­жи­ва­лась»[2].
Сви­де­те­ли так­же по­ка­за­ли, что свя­щен­ник кре­стил школь­ни­ков-под­рост­ков по прось­бе ма­те­рей без со­гла­сия их му­жей.
25 ян­ва­ря 1938 го­да отец Ми­ха­ил был аре­сто­ван и за­клю­чен в тюрь­му в го­ро­де Сер­пу­хо­ве. От­ве­чая на во­про­сы сле­до­ва­те­ля, свя­щен­ник, зная, что каж­дый от­вет лю­тым без­бож­ни­кам мо­жет при­не­сти бе­ду не толь­ко ему са­мо­му, но и дру­гим, сра­зу же при за­пол­не­нии ан­ке­ты ска­зал: «Сам оди­но­кий, свя­зи ни с кем не имел. И точ­ных адре­сов не знаю». Отец Ми­ха­ил был до­про­шен все­го один раз, в день аре­ста. Сле­до­ва­тель спро­сил свя­щен­ни­ка:
— Ко­го из слу­жи­те­лей куль­та в По­доль­ском рай­оне вы хо­ро­шо зна­е­те и с кем име­ли связь и зна­ком­ство? На­зо­ви­те их фа­ми­лии и где они сей­час на­хо­дят­ся.
— Из свя­щен­ни­ков я хо­ро­шо знаю слу­жив­ших и про­жи­вав­ших в По­доль­ском рай­оне: свя­щен­ни­ка Пет­ра Во­ро­ну, свя­щен­ни­ка Ми­ха­и­ла из се­ла Ва­ли­ще­во, свя­щен­ни­ка Ев­ге­ния из се­ла Про­хо­ро­во, свя­щен­ни­ка Сер­гия из се­ле­ния Сер­тя­ки­но и бла­го­чин­но­го про­то­и­е­рея Ни­ко­лая Ага­фо­ни­ко­ва. Все они в дан­ное вре­мя аре­сто­ва­ны ор­га­на­ми НКВД.
— Вы сре­ди на­се­ле­ния про­во­ди­ли ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, вы­ска­зы­вая недо­воль­ство про­тив по­ли­ти­ки со­вет­ской вла­сти и ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным?
— Я не от­ри­цаю, что, бу­дучи свя­щен­ни­ком в се­ле Мо­ло­ди, с ря­дом сво­их при­хо­жан, фа­ми­лии при­пом­нить не мо­гу, имел бе­се­ды по ря­ду во­про­сов по­ли­ти­че­ско­го ха­рак­те­ра. При­хо­див­шие ко мне при­хо­жане об­ра­ща­лись за со­ве­том по во­про­су, быть ли им в кол­хо­зе или ид­ти на про­из­вод­ство, вы­ска­зы­вая недо­воль­ство яко­бы необес­пе­чен­но­стью в кол­хо­зе и до­ро­го­виз­ной жиз­ни. В бе­се­дах с при­хо­див­ши­ми ко мне при­хо­жа­на­ми я ни­ко­гда не вы­ска­зы­вал­ся про­тив ме­ро­при­я­тий, про­во­ди­мых со­вет­ской вла­стью, и ви­нов­ным се­бя в ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции я не при­знаю.
В тот же день след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 2 фев­ра­ля 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ми­ха­и­ла к рас­стре­лу. Свя­щен­ник был пе­ре­ве­ден в Та­ган­скую тюрь­му в Москве, где с него 8 фев­ра­ля бы­ла сня­та фо­то­гра­фия для па­ла­ча. При­го­во­рен­ных к рас­стре­лу бы­ло в то вре­мя так мно­го, что ис­пол­не­ния при­го­во­ра отец Ми­ха­ил ждал еще неде­лю. Впро­чем, то­гда ни­ко­му из осуж­ден­ных не объ­яв­ля­ли, к че­му они при­го­во­ре­ны, за­чи­ты­вая при­го­вор толь­ко пе­ред каз­нью. Свя­щен­ник Ми­ха­ил Ры­бин был рас­стре­лян 17 фев­ра­ля 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 110-113

См. также: Священномученик Михаил (Рыбин). Жития новомучеников и исповедников XX века Московской епархии

При­ме­ча­ния

[1] ГАРФ. Ф. 10035, д. 19765, л. 3.

[2] Там же. Л. 5.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/