Свя­щен­но­ис­по­вед­ник Ми­ха­ил ро­дил­ся 26 июля 1889 го­да в Мо­зыр­ском уез­де Мин­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Кон­стан­ти­на и его су­пру­ги Сте­фа­ни­ды Но­виц­ких. В их се­мье бы­ло три­на­дцать де­тей и, ко­гда отец Кон­стан­тин скон­чал­ся, его су­пру­ге при­шлось нелег­ко. Ми­ха­ил в это вре­мя окон­чил гим­на­зию, уехал в Санкт-Пе­тер­бург и по­сту­пил учить­ся в Санкт-Пе­тер­бург­ский ис­то­ри­ко-фило­ло­ги­че­ский ин­сти­тут. Без по­мо­щи из до­ма ему на пер­вых по­рах при­шлось во мно­гом се­бя огра­ни­чи­вать. По окон­ча­нии ин­сти­ту­та он в 1914 го­ду же­нил­ся на де­ви­це Зи­но­вии, до­че­ри свя­щен­ни­ка Ни­ко­лая Кор­зу­на, и был на­прав­лен пре­по­да­вать ла­тин­ский язык в Мин­скую муж­скую гим­на­зию. В 1914 го­ду на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на; Ми­ха­и­ла Кон­стан­ти­но­ви­ча из-за бли­зо­ру­ко­сти осво­бо­ди­ли от во­ин­ской по­вин­но­сти, и вме­сте с се­мьей он был эва­ку­и­ро­ван в го­род Омск, где про­дол­жал ра­бо­тать пре­по­да­ва­те­лем.

Про­то­и­е­рей Ми­ха­ил с су­пру­гой Зи­но­ви­ей Ни­ко­ла­ев­ной и детьми

В 1920 го­ду Ми­ха­ил Кон­стан­ти­но­вич вер­нул­ся в Минск и в том же го­ду был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Пет­ро­пав­лов­ско­му хра­му в ме­стеч­ке Уз­да Мин­ско­го уез­да; вско­ре он был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и на­зна­чен бла­го­чин­ным. При­хо­жане по­лю­би­ли рев­ност­но­го и от­зыв­чи­во­го свя­щен­ни­ка, все­гда го­то­во­го прий­ти на по­мощь. Они по­мог­ли его се­мье пе­ре­жить го­лод 1930‑1931 го­дов.
За вре­мя слу­же­ния от­ца Ми­ха­и­ла без­бож­ни­ки несколь­ко раз пред­ла­га­ли ему от­речь­ся от са­на и вза­мен су­ли­ли вы­год­ную ра­бо­ту, но он эти пред­ло­же­ния от­верг; его ста­ли вы­зы­вать в от­де­ле­ние ми­ли­ции, тре­ти­ро­вать и уни­жать.
Мир в ту по­ру де­мон­стри­ро­вал раз­гул во­пи­ю­ще­го зла, ко­то­рое бу­ше­ва­ло и за­хле­сты­ва­ло Рос­сию, уни­что­жая и «пра­вых» и «ви­но­ва­тых», и пе­ред мно­ги­ми ве­ру­ю­щи­ми людь­ми не раз вста­вал во­прос о при­чине столь мно­гих бед­ствий, тре­бо­вав­ших ре­ли­ги­оз­но­го объ­яс­не­ния и осмыс­ле­ния. Отец Ми­ха­ил в од­ной из сво­их про­по­ве­дей ска­зал: «То, что мы на­зы­ва­ем злом, име­ет два смыс­ла. Есть зло дей­стви­тель­ное: блуд, за­висть, во­ров­ство и бес­чис­лен­ное мно­же­ство по­ро­ков, до­стой­ных край­не­го осуж­де­ния и на­ка­за­ния. Но обыч­но лю­ди на­зы­ва­ют злом и го­лод, и смерть, и бо­лезнь, и бед­ность и то­му по­доб­ное; все это не мо­жет быть злом в ис­тин­ном смыс­ле сло­ва. По­то­му что ес­ли бы все это бы­ло злом, то не де­ла­лось бы для нас ви­ною благ, не обуз­ды­ва­ло бы гор­до­сти, не ис­ко­ре­ня­ло бы бес­печ­но­сти, не воз­буж­да­ло бы нас к на­блю­де­нию за со­бой, не де­ла­ло бы нас бо­лее вни­ма­тель­ны­ми к са­мим се­бе. Злом счи­та­ют стра­да­ние, при­чи­ня­е­мое нам на­ка­за­ни­я­ми, и счи­та­ет­ся оно так не по соб­ствен­ной его при­ро­де, но при­спо­со­би­тель­но к мне­нию лю­дей. Ра­зо­рив­ший­ся бо­гач счи­та­ет для се­бя ве­ли­чай­шим злом, что у него нет воз­мож­но­сти иметь хо­ро­шую одеж­ду, вкус­ную пи­щу, а бед­няк счи­тал бы се­бя счаст­ли­вым, ес­ли бы имел вдо­воль хо­тя бы толь­ко хле­ба да са­мую необ­хо­ди­мую одеж­ду. Врач счи­та­ет­ся ис­кус­ным не то­гда, ко­гда пред­ла­га­ет боль­но­му рос­кош­ный стол, гу­лять в са­ду, ехать в ме­ста с теп­лым кли­ма­том, но и ко­гда за­став­ля­ет его оста­вать­ся без пи­щи, му­ча­ет го­ло­дом и то­мит жаж­дой, ко­гда при­ко­вы­ва­ет к по­сте­ли и дом де­ла­ет тем­ни­цею, ли­ша­ет боль­но­го са­мо­го све­та и за­кры­ва­ет ком­на­ты со всех сто­рон за­ве­са­ми, ко­гда под­вер­га­ет его и стра­да­ни­ям, и ре­жет его те­ло, и пред­пи­сы­ва­ет горь­кие ле­кар­ства, – и то­гда он тот же врач. По­это­му не стран­но ли то­го, кто при­чи­ня­ет столь­ко непри­ят­но­стей, на­зы­вать ис­кус­ным вра­чом и одоб­рять, а Бо­га, ес­ли Он на­ве­дет, на­при­мер, смерть, го­лод, бо­лезнь, – ху­лить и не при­зна­вать? Недо­уме­ва­ют мно­гие от то­го, по­че­му это иной че­ло­век ве­дет за­зор­ную жизнь и при­тес­ня­ет дру­гих, и гра­бит, и по­хи­ща­ет чу­жое – и не тер­пит ни­ка­ко­го несча­стья, а дру­гой жи­вет скром­но и от­ли­ча­ет­ся ми­ло­сер­ди­ем, спра­вед­ли­во­стью и дру­ги­ми доб­ро­де­те­ля­ми – и тер­пит бо­лез­ни, бед­ность и дру­гие бед­ствия. Но… и из ве­ду­щих гре­хов­ную жизнь мно­гие тер­пят несча­стья – и из доб­ро­де­тель­ных мно­гие… на­сла­жда­ют­ся сча­стьем. По­че­му же из двух злых один на­ка­зы­ва­ет­ся, а дру­гой уми­ра­ет без на­ка­за­ния, и из двух доб­рых один из­лу­ча­ет уда­чу, а дру­гой всю жизнь бед­ству­ет?
В этом са­мом ска­зы­ва­ет­ся ве­ли­чай­шее де­ло Про­мыс­ла Бо­жия. Ес­ли бы Он здесь всех злых на­ка­зы­вал и всех доб­рых на­граж­дал, то из­ли­шен был бы день Су­да. Но ес­ли бы Бог ни од­но­го зло­го не на­ка­зы­вал и ни­ко­го из доб­рых не на­граж­дал, то­гда по­роч­ные сде­ла­лись бы еще раз­врат­нее и ху­же, так как они го­раз­до боль­ше доб­рых склон­ны к бес­печ­но­сти. Не на­ка­зы­ва­ет всех, чтобы уве­рить нас, что есть вос­кре­се­ние мерт­вых, ко­гда бу­дет все­об­щий суд. На­ка­зы­ва­ет неко­то­рых, чтобы бес­печ­ных за­ста­вить за­ду­мать­ся о сво­ем пу­ти, воз­буж­дая в них страх на­ка­за­ни­ем дру­гих. С дру­гой сто­ро­ны – неко­то­рых из доб­рых Бог на­граж­да­ет, чтобы эти­ми на­гра­да­ми по­бу­дить дру­гих к рев­но­сти о доб­ро­де­те­ли, но не на­граж­да­ет всех, чтобы зна­ли, что есть дру­гое вре­мя, в ко­то­рое всем доб­рым да­ны бу­дут на­гра­ды. Ес­ли бы здесь все по­лу­ча­ли, что за­слу­жи­ва­ют, то не ста­ли бы ве­рить уче­нию о вос­кре­се­нии, а ес­ли бы ни­кто не по­лу­чал по за­слу­гам, то очень мно­гих это сде­ла­ло бы еще ху­же.
Есть и дру­гая при­чи­на, от­че­го здесь, на зем­ле, ча­сто лю­ди доб­рые стра­да­ют, а злые бла­го­ден­ству­ют: ес­ли бы Бог под­вер­гал всех на­ка­за­нию тот­час по­сле пре­ступ­ле­ния, то род че­ло­ве­че­ский дав­но бы уже ис­тре­бил­ся и не мог бы под­дер­жи­вать­ся. В Еван­ге­лии го­во­рит­ся, что на­звав­ший бра­та уро­дом… по­ви­нен ги­ене ог­нен­ной, – но кто не по­ви­нен в этом? О кля­ну­щем­ся ска­за­но, что он, хо­тя бы нелож­но клял­ся, де­ла­ет де­ла от лу­ка­во­го. Взи­ра­ю­щий на жен­щи­ну лю­бо­страст­ны­ми гла­за­ми есть на­сто­я­щий пре­лю­бо­дей. Ес­ли яв­ные на­ши гре­хи так ве­ли­ки и невы­но­си­мы и каж­дый из этих гре­хов на­вле­ка­ет на нас неиз­беж­ное на­ка­за­ние, то, ко­гда мы по­ду­ма­ем еще о тай­ных сво­их гре­хах, то­гда-то осо­бен­но при­зна­ем Про­мысл Бо­жий, ко­то­рый не по­сы­ла­ет на нас на­ка­за­ние за каж­дый грех. По­это­му, ко­гда ви­дишь, что иной и гра­бит, и ве­дет за­зор­ную жизнь и за это не на­ка­зы­ва­ет­ся, – рас­крой свою со­весть, рас­смот­ри свою жизнь, ис­сле­дуй свои гре­хи и узна­ешь хо­ро­шо, что те­бе пер­во­му невы­год­но быть на­ка­зы­ва­е­мо­му за каж­дый грех. И не нуж­но роп­тать на Бо­га за то, что Он по­сы­ла­ет нам раз­ные ис­пы­та­ния. Нуж­но тер­пе­ли­во пе­ре­но­сить их. Не нуж­но сму­щать­ся и тем, что на пер­вый взгляд как буд­то бы нет здесь, на зем­ле, со­от­вет­ствия меж­ду по­ве­де­ни­ем че­ло­ве­ка и его судь­бою, а тем бо­лее де­лать от­сю­да вы­во­ды, что нет Бо­га. При­мер свя­той Ека­те­ри­ны и дру­гих хри­сти­ан­ских му­че­ни­ков пусть бу­дет все­гда у нас в па­мя­ти. Они пре­зре­ли бо­гат­ство и все жиз­нен­ные бла­га, ко­то­рые так при­вле­ка­ют лю­дей. Их влек­ло толь­ко же­ла­ние быть со Хри­стом, и свою ве­ру в Бо­га, в воз­мож­ность еди­не­ния с Бо­гом они за­пе­чат­ле­ли сво­ею кро­вию. А бы­ло этих му­че­ни­ков не один и не де­сять – несколь­ко мил­ли­о­нов му­че­ни­ков на­счи­ты­ва­ет на­ша хри­сти­ан­ская Цер­ковь. Не нуж­но сму­щать­ся и тем, что ве­ру­ю­щих счи­та­ют людь­ми от­ста­лы­ми, ма­ло об­ра­зо­ван­ны­ми, да­же тем­ны­ми. Не те­перь это на­ча­лось. Апо­стол Па­вел пи­шет ко­ринф­ским хри­сти­а­нам: “Иудеи тре­бу­ют чу­да, эл­ли­ны ищут муд­ро­сти; а мы про­по­ве­ду­ем Хри­ста рас­пя­то­го и не сму­ща­ем­ся тем, что для иуде­ев это со­блазн, для эл­ли­нов же безу­мие… Но, про­дол­жа­ет он, да­же безум­ное Бо­жие муд­рее че­ло­ве­ков, и немощ­ное Бо­жие силь­нее че­ло­ве­ков”.
И мы бу­дем хра­нить ве­ру в Хри­ста рас­пя­то­го, ве­ру же не на сло­вах толь­ко, но сви­де­тель­ству­е­мую са­мой жиз­нью… Ибо нет в ми­ре ни­че­го силь­нее ве­ры. Ве­ра по­мо­га­ет че­ло­ве­ку пе­ре­но­сить тя­же­лые скор­би; ве­ра да­ва­ла си­лы му­че­ни­кам пе­ре­но­сить их стра­да­ния; ве­ра и толь­ко ве­ра в Бо­га да­ва­ла то, что апо­сто­лы – про­стые, необ­ра­зо­ван­ные ры­ба­ки, при­ве­ли ко Хри­сту на­ро­ды и цар­ства…»
В 1933 го­ду без­бож­ни­ки за­хва­ти­ли Пет­ро­пав­лов­ский храм и устро­и­ли в нем склад зер­на, раз­ре­шив свя­щен­ни­ку слу­жить в цер­ков­ной сто­рож­ке. В это вре­мя по сла­бо­сти здо­ро­вья и от то­го, что при­шлось пе­ре­жить в свя­зи с ра­зо­ре­ни­ем хра­ма, отец Ми­ха­ил стал тя­же­ло бо­леть.
В 1935 го­ду на Страст­ной сед­ми­це к ал­тар­ни­ку Пет­ро­пав­лов­ско­го хра­ма при­шел некий че­ло­век иудей­ской на­руж­но­сти и по­про­сил про­во­дить его в сто­рож­ку к свя­щен­ни­ку, чтобы за­брать у то­го цер­ков­ные цен­но­сти. Отец Ми­ха­ил ни­че­го ему не дал и ска­зал: «Уй­ди, мне на­до го­то­вить­ся к служ­бе». То­гда при­шед­ший на­бро­сил­ся на свя­щен­ни­ка и, же­сто­ко его из­бив, ушел.
В Ве­ли­кую Сре­ду отец Ми­ха­ил с тру­дом от­слу­жил ли­тур­гию Пре­ждео­свя­щен­ных Да­ров, чув­ствуя се­бя тя­же­ло боль­ным. Ве­че­ром он от­слу­жил утре­ню с чте­ни­ем две­на­дца­ти Еван­ге­лий: все Еван­ге­лия чи­тал стоя, но в про­ме­жут­ках ему при­хо­ди­лось са­дить­ся. В Ве­ли­кую Пят­ни­цу свя­щен­ник с утра ис­по­ве­до­вал, но, ко­гда по обы­чаю дол­жен быть вы­нос пла­ща­ни­цы, ему при­шлось лечь в по­стель.
В Ве­ли­кую Суб­бо­ту про­то­и­е­рей Ми­ха­ил от­слу­жил ли­тур­гию, за­тем освя­щал пас­хи. Пас­халь­ную утре­ню он от­слу­жил с боль­шим тру­дом, ли­тур­гию уже слу­жить не смог и от­слу­жил обед­ни­цу и, ле­жа в по­сте­ли, по­да­вал воз­гла­сы. На­ро­да на служ­бу со­бра­лось так мно­го, что сто­рож­ка не мог­ла вме­стить всех при­шед­ших, и бы­ли от­кры­ты все ок­на, чтобы бо­го­слу­же­ние мог­ли слы­шать остав­ши­е­ся сна­ру­жи. Ве­ли­кую ве­чер­ню в пер­вый день Пас­хи он слу­жил, уже не вста­вая с по­сте­ли; на вто­рой день Пас­хи он так­же от­слу­жил обед­ни­цу, не имея воз­мож­но­сти встать. В этот день он по­слал за свя­щен­ни­ком в со­сед­ний при­ход, ис­по­ве­до­вал­ся и со­бо­ро­вал­ся. На сле­ду­ю­щий день он с се­ми ча­сов утра уже мог го­во­рить толь­ко от­дель­ные сло­ва. Су­пру­га от­ца Ми­ха­и­ла и при­е­хав­ший свя­щен­ник чи­та­ли ака­фист Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це и Еван­ге­лие. Про­то­и­е­рей Ми­ха­ил Но­виц­кий скон­чал­ся от пе­ре­не­сен­ных по­бо­ев на тре­тий день Пас­хи в тре­тьем ча­су по­по­лу­дни 30 ап­ре­ля 1935 го­да и был по­гре­бен на при­ход­ском клад­би­ще в ме­стеч­ке Уз­да.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ап­рель».
Тверь. 2006. С. 160-165

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/