Священномученик Михаил Люберцев Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Ми­ха­ил ро­дил­ся 21 ок­тяб­ря 1883 го­да в го­ро­де Осташ­ко­ве Твер­ской гу­бер­нии в се­мье порт­но­го Сер­гея Лю­бер­це­ва[1]. Окон­чил ду­хов­ное учи­ли­ще и с 1901 по 1907 год был учи­те­лем в 4-й при­ход­ской шко­ле в род­ном го­ро­де. Ре­шив из­брать для се­бя но­вое, су­гу­бо цер­ков­ное по­при­ще, он в 1907 го­ду по­сту­пил пса­лом­щи­ком в Пре­об­ра­жен­скую цер­ковь го­ро­да Осташ­ко­ва.
В 1912 го­ду Ми­ха­ил Сер­ге­е­вич был ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на к од­но­му из хра­мов го­ро­да Ста­ри­цы и про­слу­жил здесь до 1918 го­да, ко­гда, вер­нув­шись в Осташ­ков, стал слу­жить в Зна­мен­ском мо­на­сты­ре. На­па­де­ние боль­ше­ви­ков на Ни­ло­ву пу­стынь, изъ­я­тие цер­ков­ных цен­но­стей из хра­мов Осташ­ко­ва – все эти со­бы­тия про­шли пе­ред гла­за­ми диа­ко­на Ми­ха­и­ла.
В кон­це два­дца­тых го­дов уси­ли­лось го­не­ние на Пра­во­слав­ную Цер­ковь. В 1931 го­ду ОГПУ аре­сто­ва­ло епи­ско­па Ве­ли­ко­лук­ско­го Ти­хо­на (Рож­де­ствен­ско­го) и вме­сте с ним ду­хо­вен­ство Ве­ли­ких Лук, То­роп­ца, Осташ­ко­ва, на­сель­ни­ков Ни­ло­вой пу­сты­ни, мно­гих мо­на­хинь и по­слуш­ниц, все­го – сто де­вя­но­сто од­но­го че­ло­ве­ка: де­вя­но­сто де­вять свя­щен­но­и­но­ков и мо­на­хов, два­дцать пять – бе­лых свя­щен­ни­ков и диа­ко­нов и шесть­де­сят семь ми­рян – из кре­стьян, офи­це­ров цар­ской ар­мии и дво­рян. Диа­ко­на Ми­ха­и­ла аре­сто­ва­ли 19 мар­та 1931 го­да[2]. Аре­сто­ван­ных об­ви­ня­ли в том, что они, во­пре­ки рас­по­ря­же­нию со­вет­ских вла­стей, за­крыв­ших все мо­на­сты­ри в об­ла­сти, ор­га­ни­зо­ва­ли неле­галь­ный мо­на­стырь, ко­то­рый вы­со­ким иде­а­лом хри­сти­ан­ско­го по­дви­га стал при­вле­кать мно­гих ми­рян, а так­же и в том, что они ор­га­ни­зо­ва­ли круж­ки для школь­ни­ков для изу­че­ния За­ко­на Бо­жье­го, со­зда­ли сест­ри­че­ства, ко­то­рые дей­ство­ва­ли в Ве­ли­ких Лу­ках, То­роп­це и Осташ­ко­ве, при­чем сре­ди чле­нов сест­ри­честв ши­ро­ко рас­про­стра­ня­лась бо­го­слов­ская ли­те­ра­ту­ра. Же­лая при­дать об­ви­не­ни­ям по­ли­ти­че­ский ха­рак­тер, вла­сти за­яви­ли, что их ре­ли­ги­оз­ная де­я­тель­ность при­ве­ла к раз­ва­лу кол­хо­зов в этих рай­о­нах.
Диа­кон Ми­ха­ил был при­го­во­рен к трем го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край. Тю­рем­ное за­клю­че­ние и ссыл­ка не сло­ми­ли его дух, но, на­обо­рот, укре­пи­ли в нем ве­ру и упо­ва­ние на Бо­га. Несмот­ря на то что у него бы­ла боль­шая се­мья – три сы­на и две до­че­ри (млад­шим де­тям бы­ло шесть и де­сять лет), он был по­лон ре­ши­мо­сти слу­жить Бо­гу и свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви до кон­ца.
Из ссыл­ки он вер­нул­ся в 1934 го­ду и был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка к Успен­ской церк­ви в се­ле Щу­чье Осташ­ков­ско­го рай­о­на, где про­слу­жил до му­че­ни­че­ской кон­чи­ны в 1937 го­ду.
Вла­сти пы­та­лись огра­ни­чить бла­го­дат­ное вли­я­ние Церк­ви толь­ко сте­на­ми хра­ма, вся­че­ски пре­пят­ствуя свя­щен­ни­ку хо­дить с мо­леб­на­ми по даль­ним де­рев­ням сво­е­го при­хо­да, ис­по­ве­до­вать и при­ча­щать тех, кто не мог дой­ти до хра­ма. Од­на­ко всех та­ко­вых о. Ми­ха­ил по­се­щал, хо­дил по де­рев­ням с крест­ны­ми хо­да­ми и слу­жил мо­леб­ны в до­мах и в по­лях. Для сво­их ду­хов­ных де­тей, при­хо­жан, он был под­лин­ным пас­ты­рем и ду­ше­по­пе­чи­тель­ным от­цом. Но не же­лая, чтобы его упре­ка­ли в том, что он дей­ству­ет, не по­пы­тав­шись по­лу­чить раз­ре­ше­ние ис­пол­ко­ма, он шел ис­пра­ши­вать его к вла­стям, но по­чти все­гда по­лу­чал от­каз.
18 июня ве­ру­ю­щие од­ной из де­ре­вень при­хо­да об­ра­ти­лись в сель­со­вет за раз­ре­ше­ни­ем на служ­бу мо­леб­нов в их до­мах и на крест­ный ход с ико­на­ми в день Тро­и­цы. Сель­со­вет в этой прось­бе ве­ру­ю­щих от­ка­зал.
22 июля о. Ми­ха­и­ла вы­зва­ли в прав­ле­ние кол­хо­за, где пред­се­да­тель сель­со­ве­та в при­сут­ствии кол­хоз­ни­ков стал пред­ла­гать свя­щен­ни­ку под­пи­сать­ся на за­ем.
– Под­пи­сать­ся на за­ем – это де­ло хо­ро­шее, – от­ве­тил свя­щен­ник. – Но вот мне хле­ба в ко­опе­ра­тив­ном ма­га­зине не про­да­ют. Мне не раз­ре­ша­ют хо­дить по при­хо­ду с мо­леб­на­ми. А кро­ме то­го, я и так пла­чу очень боль­шой на­лог... Но все же, я под­пи­шусь на за­ем, но с усло­ви­ем, ес­ли вы мне раз­ре­ши­те со­вер­шать бо­го­слу­же­ния в до­мах. На­при­мер, 2 ав­гу­ста, на Ильин день, в де­ревне Лу­кья­но­во.
– Хо­ро­шо, – от­ве­тил пред­се­да­тель сель­со­ве­та, – пусть же­ла­ю­щие граж­дане по­да­дут по это­му во­про­су за­яв­ле­ние, и сель­со­вет его раз­бе­рет[3].
В тот же ве­чер о. Ми­ха­ил по­звал к се­бе од­но­го из чле­нов два­дцат­ки и ска­зал:
– Пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ность сно­ва про­сить о раз­ре­ше­нии слу­жить мо­леб­ны по до­мам и о крест­ном хо­де с ико­на­ми на Ильин день, но для это­го нуж­но, чтобы ве­ру­ю­щие по­да­ли за­яв­ле­ние в сель­со­вет. Ко­гда при­дешь в сель­со­вет, то ска­жи, что ес­ли они раз­ре­шат слу­же­ние мо­леб­нов, то все ве­ру­ю­щие под­пи­шут­ся на за­ем.
За­яв­ле­ние бы­ло на­пи­са­но, под­пи­си со­бра­ны, и все до­ку­мен­ты по­да­ны уже на сле­ду­ю­щий день, 23 июля, но сель­со­вет в прось­бе от­ка­зал. На дру­гой день со­труд­ник НКВД по­дал до­ку­мен­ты на арест свя­щен­ни­ка. В них он пи­сал: "Яв­ля­ясь контр­ре­во­лю­ци­он­но на­стро­ен­ным, Лю­бер­цев про­во­дил контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, на­прав­лен­ную к сры­ву про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий в де­ревне, вы­сту­пил с аги­та­ци­ей про­тив зай­ма, аги­ти­руя кол­хоз­ни­ков под­пи­сы­вать­ся на за­ем в том слу­чае, ес­ли сель­ский со­вет раз­ре­шит со­вер­шать бо­го­слу­же­ние с хож­де­ни­ем с ико­на­ми по де­рев­ням"[4].
В тот же день о. Ми­ха­ил был аре­сто­ван и за­клю­чен в Осташ­ков­скую тюрь­му. В ка­че­стве ве­ще­ствен­ных до­ка­за­тельств его пре­ступ­ле­ний из его до­ма бы­ли взя­ты кни­га со­чи­не­ний свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штадт­ско­го и две­на­дцать ил­лю­стра­ций к Свя­щен­ной ис­то­рии.
На сле­ду­ю­щий день сле­до­ва­тель НКВД до­про­сил свя­щен­ни­ка. Отец Ми­ха­ил дер­жал­ся в тюрь­ме и на до­про­сах бес­страш­но и сво­бод­но и на во­прос сле­до­ва­те­ля, при­зна­ет ли он се­бя ви­нов­ным, от­ве­тил, что ни­ко­им об­ра­зом не при­зна­ет.
Был вы­зван один из чле­нов сель­со­ве­та, ко­то­рый по­ка­зал: "Мне из­вест­но, что Лю­бер­цев го­во­рил, что нуж­но до­бить­ся, чтобы сель­со­вет счи­тал­ся с ве­ру­ю­щи­ми и что ве­ру­ю­щие долж­ны креп­ко сто­ять за ве­ру"[5].
Вы­зва­ли чле­на два­дцат­ки, хо­див­ше­го в сель­со­вет, ко­то­рый ска­зал: "Лю­бер­цев ча­сто при­зы­вал ве­ру­ю­щих сто­ять за ве­ру и за­щи­щать Цер­ковь от на­па­док. По во­про­су о по­ло­же­нии с кол­хо­за­ми Лю­бер­цев ча­сто го­во­рил, что не на­до тер­петь и ждать, ко­гда из­ме­нит­ся жизнь к луч­ше­му. Пом­ню, что од­на­жды, при­мер­но в кон­це ап­ре­ля ме­ся­ца се­го го­да, пе­ред Пас­хой, на за­дан­ный Лю­бер­це­ву во­прос о войне, он по­яс­нил, что вой­на ско­ро бу­дет, а кто по­бе­дит – фа­ши­сты или СССР, ска­зать труд­но, так как по­бе­да СССР над фа­ши­ста­ми бу­дет за­ви­сеть от то­го, как кре­стьяне пой­дут за­щи­щать СССР"[6].
Один из кол­хоз­ни­ков, вы­зван­ный на до­прос, по­ка­зал: "В июне ме­ся­це сто­я­ла боль­шая за­су­ха и не бы­ло до­ждя. Лю­бер­цев стал ве­сти ра­бо­ту сре­ди ве­ру­ю­щих, об­ра­ба­ты­вая их в контр­ре­во­лю­ци­он­ном ду­хе и за­яв­ляя, что нуж­но до­бить­ся раз­ре­ше­ния ор­га­ни­зо­вать по де­рев­ням ход с ико­на­ми и про­сить Гос­по­да Бо­га, как го­во­рил Лю­бер­цев, о по­сла­нии до­ждя. Сель­со­вет, ко­неч­но, в этом от­ка­зал. То­гда Лю­бер­цев по­вел контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, го­во­ря, что нет до­ждя по­то­му, что про­гне­ва­ли Гос­по­да Бо­га, и что за по­пи­ра­ние ве­ры бу­дут все же­сто­ко на­ка­за­ны. Пом­ню, что мне при­шлось слу­чай­но услы­шать, как Лю­бер­цев сре­ди ве­ру­ю­щих по во­про­су о войне го­во­рил, что ско­ро бу­дет вой­на и что в этой войне мно­го по­гибнет лю­дей"[7].
31 ав­гу­ста Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла о. Ми­ха­и­ла к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Ми­ха­ил Лю­бер­цев был рас­стре­лян 4 сен­тяб­ря 1937 го­да[8].

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 3». Тверь. 2001. С. 143–146

При­ме­ча­ния

[1] Ар­хив УФСБ РФ по Твер­ской обл. Арх. № 21249-С. Л. 6.
[2] Ар­хив УФСБ РФ по Псков­ской обл. Арх. № АА-7368. Т. 1, л. 381.
[3] Ар­хив УФСБ РФ по Твер­ской обл. Арх. № 21249-С. Л. 9.
[4] Там же. Л. 1.
[5] Там же. Л. 10.
[6] Там же. Л. 11.
[7] Там же. Л. 12.
[8] Там же. Л. 18-19.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru