Священномученик Мефодий (Красноперов), Петропавловский Епископ



Житие

Свя­щен­но­му­че­ник Ме­фо­дий ро­дил­ся 30 июля 1868 го­да в се­ле Вят­ском Са­ра­пуль­ско­го уез­да Вят­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Пла­то­на Крас­но­пе­ро­ва и в кре­ще­нии был на­ре­чен Ми­ха­и­лом. Се­мья жи­ла очень скуд­но в ма­те­ри­аль­ном от­но­ше­нии, и Ми­ха­ил с дет­ства узнал бед­ность и свя­зан­ные с нею ли­ше­ния. Но од­новре­мен­но с этим он по­знал и ве­ли­кую си­лу ве­ры; здесь его пер­вым на­став­ни­ком стал отец, учив­ший сы­на во всем по­ла­гать­ся на во­лю Бо­жию, по­зна­вать бли­зость к че­ло­ве­ку Бо­га, учив­ший ви­деть, что в ми­ре ни­че­го не со­вер­ша­ет­ся без Его бла­го­го Про­мыс­ла, пусть и не сра­зу людь­ми по­ни­ма­е­мо­го. Ми­ха­ил окон­чил Са­ра­пуль­ское ду­хов­ное учи­ли­ще и Вят­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и в 1890 го­ду был опре­де­лен на долж­ность над­зи­ра­те­ля Са­ра­пуль­ско­го ду­хов­но­го учи­ли­ща.
22 ок­тяб­ря 1891 го­да епи­скоп Са­ра­пуль­ский Афа­на­сий (Пар­хо­мо­вич) ру­ко­по­ло­жил Ми­ха­и­ла во свя­щен­ни­ка к Тих­ви­но-Бо­го­ро­диц­кой церк­ви в се­ле Паз­де­ры Са­ра­пуль­ско­го уез­да. 19 фев­ра­ля 1896 го­да он был на­зна­чен сверх­штат­ным свя­щен­ни­ком к Воз­не­сен­ско­му со­бо­ру в Са­ра­пу­ле и за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Ни­коль­ской цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы. Во вре­мя сво­е­го слу­же­ния свя­щен­ни­ком отец Ми­ха­ил ов­до­вел и при­нял ре­ше­ние це­ли­ком от­дать се­бя на слу­же­ние Церк­ви, а для это­го он преж­де все­го счел необ­хо­ди­мым за­вер­шить ду­хов­ное об­ра­зо­ва­ние.
В 1898 го­ду отец Ми­ха­ил по­сту­пил в Ка­зан­скую Ду­хов­ную ака­де­мию. В это вре­мя рек­то­ром ака­де­мии был епи­скоп Ан­то­ний (Хра­по­виц­кий); об­ще­ние с этим вы­да­ю­щим­ся ар­хи­пас­ты­рем, бе­се­ды его о мо­на­ше­стве скло­ни­ли от­ца Ми­ха­и­ла к ре­ше­нию при­нять ино­че­ский по­стриг. 11 фев­ра­ля 1900 го­да, ко­гда иерей Ми­ха­ил учил­ся на тре­тьем кур­се ака­де­мии, епи­скоп Ан­то­ний по­стриг его в ман­тию и на­рек ему имя Ме­фо­дий, на­зна­чив бла­го­чин­ным уча­ще­го­ся в ака­де­мии ду­хо­вен­ства. В 1902 го­ду иеро­мо­нах Ме­фо­дий окон­чил Ка­зан­скую Ду­хов­ную ака­де­мию со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия. Те­ма его кан­ди­дат­ской ра­бо­ты бы­ла «Пас­тырь Церк­ви по уче­нию свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла»[1].
16 ав­гу­ста 1902 го­да иеро­мо­нах Ме­фо­дий был на­зна­чен по­мощ­ни­ком смот­ри­те­ля Уфим­ско­го ду­хов­но­го учи­ли­ща, а через год — ин­спек­то­ром Алек­сан­дров­ской мис­си­о­нер­ской се­ми­на­рии в го­ро­де Ар­доне в Осе­тии и чле­ном Ар­дон­ско­го от­де­ле­ния Епар­хи­аль­но­го учи­лищ­но­го со­ве­та. В 1904 го­ду иеро­мо­нах Ме­фо­дий был на­граж­ден на­перс­ным кре­стом, а в 1905 го­ду на­зна­чен ис­прав­ля­ю­щим обя­зан­но­сти рек­то­ра се­ми­на­рии. 20 но­яб­ря 1906 го­да отец Ме­фо­дий был на­зна­чен рек­то­ром Уфим­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии и воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та. В 1907 го­ду ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий был из­бран по­сто­ян­ным чле­ном Уфим­ско­го епар­хи­аль­но­го ко­ми­те­та пра­во­слав­но­го мис­си­о­нер­ско­го об­ще­ства, в 1908 го­ду на­зна­чен ре­дак­то­ром неофи­ци­аль­ной ча­сти «Уфим­ских епар­хи­аль­ных но­во­стей» и в том же го­ду — стар­шим чле­ном Про­све­ти­тель­ско­го от­де­ла уфим­ско­го епар­хи­аль­но­го Брат­ства Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва со зва­ни­ем по­мощ­ни­ка пред­се­да­те­ля Брат­ства[2].
Бу­дучи ак­тив­ным де­ла­те­лем ви­но­град­ни­ка Хри­сто­ва, ду­хов­ным вос­пи­та­те­лем юно­ше­ства — уча­щих­ся се­ми­на­рии, пас­ты­рем и про­по­вед­ни­ком, отец Ме­фо­дий ста­рал­ся по воз­мож­но­сти огра­дить паст­ву от хищ­ных вол­ков, ко­то­рые все сме­лее дей­ство­ва­ли в рас­пут­ной ат­мо­сфе­ре на­ча­ла ХХ сто­ле­тия.
На­чи­ная 1908-1909 учеб­ный год, отец Ме­фо­дий об­ра­тил­ся к се­ми­на­ри­стам с на­пут­ствен­ным сло­вом. «Пе­чаль­ная и тя­же­лая для впе­чат­ле­ния кар­ти­на пред­став­ля­ет­ся нам, бра­тья и юно­ши, ес­ли мы оста­но­вим вни­ма­ние свое на совре­мен­ном со­сто­я­нии ви­но­град­ни­ка Бо­жия, — ска­зал он. — То, что со­вер­ша­ет­ся в по­след­ние вре­ме­на в ми­ре и на­шем пра­во­слав­ном Оте­че­стве, яс­но го­во­рит, что де­ла­те­ли ви­но­град­ни­ка Бо­жия на­чи­на­ют упо­доб­лять­ся бо­го­бор­ным иуде­ям: от­вер­га­ют сло­ва по­слан­ни­ков Бо­жи­их и из­бран­ни­ков, со­су­дов бла­го­да­ти Бо­жи­ей, оскорб­ля­ют их и “по­но­сят… и ре­кут всяк зол гла­гол” на них, на­чи­на­ют вто­рич­но рас­пи­нать Сы­на Бо­жия, от­вер­гая Его свя­тое Еван­ге­лие, по­пи­рая Его за­по­ве­ди и от­ри­цая в корне са­мое де­ло хри­сти­ан­ства.
Ма­сон­ство вме­сте с сек­тант­ством — эта страш­ная бо­го­враж­деб­ная си­ла — быст­ро рас­про­стра­ня­ет­ся в ми­ре хри­сти­ан­ском; в мас­се пе­чат­ных из­да­ний сво­их оно от­кро­вен­но и ци­нич­но обе­ща­ет в неда­ле­ком бу­ду­щем “раз­ве­ять по вет­ру пе­пел совре­мен­но­го хри­сти­ан­ства” и от­празд­но­вать над ним пе­чаль­ную триз­ну. С не мень­шим успе­хом во­ин­ству­ет про­тив Церк­ви Хри­сто­вой ре­ли­ги­оз­ный ра­цио­на­лизм и ма­те­ри­а­лизм. Вме­сто Еван­ге­лия Хри­сто­ва, на­чи­на­ют за­чи­ты­вать­ся со­чи­не­ни­ем бо­го­хуль­ни­ка Ре­на­на или “Ка­пи­та­лом” Марк­са. С фа­на­тиз­мом и уве­рен­но­стью про­по­ве­ду­ют на­ступ­ле­ние “небес­но­го-ду­хов­но­го цар­ства веч­ной жиз­ни” на зем­ле. Мно­гие со­вра­ща­ют­ся в ев­рей­ство, в ма­го­ме­тан­ство и да­же язы­че­ство, ты­ся­чи душ, укло­ня­ясь от пра­во­сла­вия, оста­ют­ся без вся­кой ре­ли­гии. От­бро­сив­ши Еван­ге­лие Хри­сто­во как кни­гу несбы­точ­ных иде­а­лов, совре­мен­ные, име­ну­е­мые хри­сти­а­на­ми, учи­те­ли ста­ра­ют­ся в прак­ти­че­ской жиз­ни уни­что­жить вли­я­ние Еван­ге­лия, снять с че­ло­ве­ка вся­кую нрав­ствен­ную от­вет­ствен­ность за его лич­ное жиз­не­по­ве­де­ние. По совре­мен­ной ан­ти­хри­сти­ан­ской мо­ра­ли, вся­кий по­сту­пок, да­же и са­мо­го кро­во­жад­но­го хищ­ни­ка — че­ло­ве­ка, мо­жет быть под­ве­ден под нрав­ствен­ный. Од­ним сло­вом, враж­деб­ное Хри­сто­вой Пра­во­слав­ной Церк­ви зна­мя ан­ти­хри­сти­ан­ско­го на­стро­е­ния че­ло­ве­че­ства вы­со­ко раз­ве­ва­ет­ся, и под стяг его сте­ка­ют­ся все но­вые и но­вые пол­чи­ща взрос­лых, юно­шей-под­рост­ков, по­чти де­тей. При­хо­дит­ся с пе­ча­лью и глу­бо­кою скор­бью убеж­дать­ся, что про­тив­ле­ние Хо­зя­и­ну ви­но­град­ни­ка рас­тет, гор­дое свое­во­лие, же­ла­ние сверг­нуть бла­гое иго Хри­сто­во, са­мо­чи­ние, враж­деб­ное на­стро­е­ние уси­ли­ва­ют­ся...»[3]
«Но вы зна­е­те, что “ми­ро­дер­жи­тель тьмы”, “бог ве­ка се­го” и ныне ослеп­ля­ет умы и серд­ца мно­гих “сы­нов про­тив­ле­ния”, со­дер­жа­щих ис­ти­ну в неправ­де; са­та­на, свя­зан­ный на ты­ся­щу лет, не ви­ди­те ли, как ныне раз­вя­зы­ва­ет­ся в сво­ей мрач­ной де­я­тель­но­сти? Не за­ме­ча­е­те ли, как ад и пре­ис­под­няя те­нью сво­е­го мра­ка уси­ли­ва­ют­ся за­крыть свет Хри­сто­вой ис­ти­ны и ве­ры в ро­де че­ло­ве­че­ском? Ан­ти­хри­сти­ан­ские на­ча­ла жиз­ни под бла­го­вид­ны­ми и об­ман­чи­вы­ми име­на­ми но­во­ве­рия, бо­го­ис­ка­тель­ства, со­ци­а­лиз­ма, ком­му­низ­ма и то­му по­доб­но­го — стре­мят­ся за­те­нить и ис­ка­зить до неузна­ва­е­мо­сти чи­стые хри­сти­ан­ские иде­а­лы, свет еван­гель­ской Хри­сто­вой ис­ти­ны, То­го, Кто про­све­ща­ет мир и “вся­ко­го че­ло­ве­ка, гря­ду­ще­го в мир”. “Блю­ди­те, юно­ши, ка­ко опас­но хо­ди­те”. Вре­мя на­ше “опас­ное”, “дни лу­ка­вые”. Мно­го ныне на­до муд­ро­сти, и имен­но муд­ро­сти небес­ной, а не зем­ной. Ныне осо­бен­но тре­бу­ют­ся лю­ди, твер­дые ду­хом, глу­бо­ко ве­ру­ю­щие в Бо­га и пре­дан­ные сы­ны Церк­ви Хри­сто­вой, убеж­ден­ные про­по­вед­ни­ки и ис­по­вед­ни­ки хри­сти­ан­ства»[4].
Же­лая, чтобы се­ми­на­рия по уров­ню об­ра­зо­ва­ния и по ко­ли­че­ству пре­по­да­ва­е­мых пред­ме­тов сто­я­ла на вы­со­ком уровне, рек­тор де­лал все воз­мож­ное, чтобы это осу­ще­ствить, на что ча­сто не хва­та­ло средств, и в ян­ва­ре 1909 го­да он об­ра­тил­ся к съез­ду ду­хо­вен­ства с прось­бой, чтобы оно обес­пе­чи­ло воз­на­граж­де­ние неко­то­рых учи­те­лей за пре­по­да­ва­ние до­пол­ни­тель­ных пред­ме­тов[5].
Как од­но­му из из­вест­ней­ших и ода­рен­ных про­по­вед­ни­ков Уфим­ской епар­хии, ар­хи­манд­ри­ту Ме­фо­дию ча­сто по­ру­ча­ли го­во­рить про­по­ве­ди в уфим­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре.
22 мар­та 1909 го­да в сло­ве в Неде­лю Ва­ий ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий ска­зал: «Скор­бит Гос­подь, Учи­тель наш, о том, что мы, хри­сти­ане, в сво­ем боль­шин­стве, мо­жет быть, от­но­сим­ся со­вер­шен­но без­участ­но к по­ру­га­нию ве­ры Хри­сто­вой, не про­яв­ля­ем тре­вож­но­го чув­ства и брат­ской участ­ли­во­сти к ближ­ним и со спо­кой­ною со­ве­стью взи­ра­ем на по­пра­ние ими ино­гда са­мых ко­рен­ных ос­нов ве­ры и нрав­ствен­но­сти. По­ра­зи­тель­ная ре­ли­ги­оз­ная и нрав­ствен­ная “теп­лохлад­ность” всю­ду! Возь­ми­те се­мей­ную жизнь. Доб­рые тра­ди­ции ста­ри­ны и уста­вы свя­той Церк­ви, освя­щен­ные ве­ко­вой прак­ти­кой, мо­ло­де­жью ныне пре­не­бре­га­ют­ся как ана­хро­низм. Воль­но­мыс­лие ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ное и свое­во­лие, укра­шен­ное ду­хом мод­ных уче­ний, — ку­мир совре­мен­ной мо­ло­де­жи! Стар­шие — лю­ди опы­та и жиз­ни — ста­ра­ют­ся не за­ме­чать раз­ви­ва­ю­ще­го­ся зла или пред­по­чи­та­ют по­стыд­ный мир доб­рой ссо­ре, по­сте­пен­но са­ми при­вы­ка­ют так же рав­но­душ­но от­но­сить­ся к де­лам ве­ры и смот­реть на нее гла­за­ми мо­ло­де­жи. Без­раз­ли­чие, рав­но­ду­шие в де­ле ве­ры Хри­сто­вой и ре­ли­гии — это об­щая бо­лезнь на­ше­го ве­ка. Ду­хов­ное са­мо­чув­ствие в нас умер­ло, ре­ли­ги­оз­ное чув­ство при­ту­пи­лось, у нас не ста­ло за­мет­но ду­хов­но­го вос­тор­га, эн­ту­зи­аз­ма, ре­ли­ги­оз­но­го подъ­ема, мы ху­же в этом слу­чае ока­зы­ва­ем­ся да­же древ­не­го Из­ра­и­ля, оду­шев­лен­но, с ва­и­я­ми в ру­ках при­вет­ство­вав­ше­го Гос­по­да Хри­ста. Ми­рясь с окру­жа­ю­щим нас злом, мы во­об­ра­жа­ем, что ис­пол­ня­ем за­кон Хри­ста; не всту­пая в борь­бу со злом, в си­лу непра­виль­но по­ни­ма­е­мой на­ми сво­бо­ды со­ве­сти, мы так свы­ка­ем­ся с ним, что на­чи­на­ем счи­тать его нор­маль­ным яв­ле­ни­ем и ста­но­вим­ся рав­но­душ­ны­ми к доб­ро­му. Из­лиш­ние за­бо­ты об удоб­ствах жиз­ни, усерд­ное слу­же­ние ми­ру и пло­ти со­вер­шен­но по­дав­ля­ют ум и серд­це и вся­кие ре­ли­ги­оз­ные ин­те­ре­сы ду­хов­ной жиз­ни. В об­ще­ствен­ной жиз­ни, в от­но­ше­ни­ях друг к дру­гу мы про­яв­ля­ем ча­сто ка­кую-то сверх­гу­ман­ность: ве­ли­ко­душ­ны к ни­зо­сти, снис­хо­ди­тель­ны к раз­вра­ту, го­то­вы за­мол­чать неве­рие и ино­гда бо­го­хуль­ство, счи­та­ем пре­ступ­ным за­тра­ги­вать по­кой­ную со­весть ближ­не­го; по­движ­ни­ков за ис­ти­ну и бла­го­че­стие на­граж­да­ем пре­зре­ни­ем, свя­тую рев­ность их на­зы­ва­ем фа­на­тиз­мом, пси­хо­па­ти­ей. Вот по­че­му ныне нече­стие и без­ве­рие уже не пря­чут­ся от взо­ров люд­ских, а от­кры­то за­яв­ля­ют се­бя в жиз­ни и ли­те­ра­ту­ре. Как не пла­кать об этом Гос­по­ду на­ше­му, как не скор­беть о сле­по­те ду­хов­ной, о том, что мы, как и древ­ний Из­ра­иль, не хо­тим ура­зу­меть то­го, что слу­жит к на­ше­му веч­но­му спа­се­нию, от­ка­зы­ва­ем­ся по­нять “день свой”, то есть вре­мя зем­ной жиз­ни, пред­на­зна­чен­ной Гос­по­дом для на­ше­го ду­хов­но-нрав­ствен­но­го со­вер­шен­ство­ва­ния, са­ми идем бес­печ­но к веч­ной по­ги­бе­ли»[6].
30 ап­ре­ля 1909 го­да Уфим­ская епар­хия от­ме­ча­ла 50-ле­тие со дня смер­ти пи­са­те­ля Сер­гея Ти­мо­фе­е­ви­ча Ак­са­ко­ва. В этот день со­сто­я­лась за­клад­ка Ак­са­ков­ско­го на­род­но­го до­ма в Уфе, и отец Ме­фо­дий ска­зал сло­во об этом рус­ском пи­са­те­ле, осо­бо от­ме­тив, что важ­на не толь­ко лю­бовь к окру­жа­ю­ще­му ми­ру, при­ро­де, но и к жи­вым лю­дям: «Раз­ви­ва­ю­ще­е­ся чув­ство люб­ви к при­ро­де не за­кры­ло, од­на­ко, от маль­чи­ка и жи­вых лю­дей. Ди­тя Ак­са­ков по­нял, что при­ро­да без че­ло­ве­ка, оро­ша­ю­ще­го по­том сво­им ли­цо зем­ли, не пол­на; она все­гда бы­ла для пи­са­те­ля од­но с тем, для ко­го Бо­гом на­зна­че­на. По­лю­бив­ши про­стую сель­скую при­ро­ду, маль­чик на­учил­ся лю­бить про­стых рус­ских доб­рых лю­дей, при­вык це­нить их по­лез­ный и свя­той, тя­же­лый труд. На­блю­дая тя­же­лый кре­стьян­ский труд, маль­чик с дет­ства вос­пи­тал в се­бе со­стра­да­ние к лю­дям, снис­хож­де­ние, гу­ман­ность. “Мне ста­ло со­вест­но, стыд­но, — пи­шет он, — ко­гда я срав­нил се­бя с кре­стьян­ски­ми маль­чи­ка­ми, тру­див­ши­ми­ся от вос­хо­да и до за­ка­та солн­ца”.
Даль­ней­шее об­ра­зо­ва­ние, чте­ние доб­рых и по­лез­ных книг под ру­ко­вод­ством ма­те­ри и доб­рой шко­лы от­кры­ли юно­ше но­вый мир, осмыс­ли­ли яв­ле­ния при­ро­ды и жиз­ни лю­дей. Маль­чик и юно­ша Ак­са­ков по­лю­бил до кон­ца жиз­ни все род­ное, рус­ское, рус­скую при­ро­ду, сель­ский труд, рус­ский быт, род­ной уклад жиз­ни — по­лю­бил свое Оте­че­ство, свою до­ро­гую Ро­ди­ну.
Чтобы вы­ра­зить свое вни­ма­ние ве­ли­ко­му на­ше­му пи­са­те­лю, че­ло­ве­ку, чтобы по­ра­до­вать его бес­смерт­ный дух и са­мим взять спа­си­тель­ный урок хри­сти­ан­ской жиз­ни, по­ста­ра­ем­ся, бра­тья, об­ра­тить се­рьез­ное вни­ма­ние на вос­пи­та­ние и со­вер­шен­ство­ва­ние луч­ших, фун­да­мен­таль­ных в жиз­ни че­ло­ве­ка воз­рас­тов дет­ства и юно­сти. От­цы и ма­те­ри, вос­пи­та­те­ли, на­став­ни­ки и учи­те­ли, пас­ты­ри, все, кто за­бо­тит­ся о раз­ви­тии в де­тях и юно­шах, под­рас­та­ю­щем по­ко­ле­нии, ве­ры в Бо­га, пре­дан­но­сти выс­шей во­ле Его Про­ви­де­ния, чув­ства хри­сти­ан­ской люб­ви, бра­то­лю­бия, гу­ман­но­сти, люб­ви к ро­дине, к ца­рю, как от­цу оте­че­ства, Хри­сто­вой Церк­ви, как спа­си­тель­но­му ко­раб­лю в бур­ном жи­тей­ском мо­ре, — спа­сай­те дет­ство и юность, ищи­те и да­вай­те им здо­ро­вую ду­хов­ную пи­щу!»[7]
В на­ча­ле ХХ сто­ле­тия шло ак­тив­ное об­суж­де­ние во­про­сов про­све­ще­ния кре­стьян. Псев­до­об­ра­зо­ван­ное и мни­мо­про­све­щен­ное об­ще­ство дво­рян и раз­но­чин­цев спе­ши­ло и весь на­род рус­ский при­об­щить к та­ко­му об­ра­зо­ва­нию, где за свет вы­да­ва­лась тьма идо­ло­по­клон­ства пе­ред че­ло­ве­че­ским ра­зу­мом, а за об­ра­зо­ва­ние — свод бес­по­ря­доч­ных и непро­ве­рен­ных све­де­ний.
5 ок­тяб­ря 1909 го­да, об­ра­ща­ясь со сло­вом к со­брав­шим­ся на бо­го­слу­же­ние в уфим­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре, ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий ска­зал: «Мно­гие ныне мно­го го­во­рят и пи­шут о про­све­ще­нии, об­ра­зо­ва­нии, вос­пи­та­нии, все­об­щем обу­че­нии, о рас­про­стра­не­нии на­уч­ных зна­ний сре­ди на­род­ных масс. “По­боль­ше све­та, по­боль­ше зна­ния, в зна­нии — си­ла, в об­ра­зо­ва­нии — сво­бо­да!” Та­кие вос­кли­ца­ния вме­сте с дру­ги­ми гром­ки­ми сло­ва­ми: про­гресс, куль­ту­ра, ци­ви­ли­за­ция — мож­но слы­шать и в уст­ных бе­се­дах и чи­тать на стра­ни­цах пе­ча­ти...
Есть солн­це ми­ра физи­че­ско­го, осве­ща­ю­щее и со­гре­ва­ю­щее на­шу зем­лю и оби­та­те­лей ее. Есть и Солн­це ми­ра ду­хов­но­го, нрав­ствен­но­го, осве­ща­ю­щее наш ду­хов­ный, внут­рен­ний мир лу­ча­ми бо­же­ствен­но­го све­та и со­гре­ва­ю­щее бла­го­да­тию ду­ши ра­зум­ных тво­ре­ний. “Бог, по­велев­ший неко­гда”, по сло­ву апо­сто­ла, в на­ча­ле ми­ра, “из тьмы све­ту вос­си­я­ти, оза­рил и на­ши серд­ца”, то есть наш внут­рен­ний мир (2Кор.4:6). Яви­лось в мир Солн­це Прав­ды — Хри­стос — “об­раз Бо­га неви­ди­мо­го”, из недр Са­мо­го От­ца (Кол.1:15; Евр.1:3).
Итак, вот тот свет, ко­то­рый необ­хо­дим для вся­ко­го ра­зум­но-сво­бод­но­го су­ще­ства. Вот тот свет, без ко­то­ро­го ра­зум­ная тварь, все мы, лю­ди, — жить не мо­жем ис­тин­ною ду­хов­ною жиз­нью, не в си­лах осу­ще­ствить на зем­ле свое че­ло­ве­че­ское на­зна­че­ние.
Без это­го све­та ни­кто из лю­дей не до­стигнет ве­ли­чия, сча­стья и бла­го­по­лу­чия. Без это­го све­та Хри­сто­ва мы не мо­жем быть ни ис­тин­но про­све­щен­ны­ми, ни ис­тин­но ин­тел­ли­гент­ны­ми, ни ис­тин­но сво­бод­ны­ми. Вне хри­сти­ан­ства нет ис­тин­ных ге­ро­ев добра, нет выс­ших по­дви­гов доб­ро­де­те­лей, нет ис­тин­но­го про­грес­са в смыс­ле стрем­ле­ния к выс­ше­му со­вер­шен­ству и бо­го­по­до­бию в лич­ной жиз­ни и в смыс­ле устро­е­ния Цар­ствия Бо­жия в об­ще­ствен­ной и го­судар­ствен­ной жиз­ни на­ро­дов зем­ли. Те, кои не бу­дут оза­рять­ся и со­гре­вать­ся этим све­том, не мо­гут быть ис­тин­ны­ми бра­тья­ми и меч­тать о все­об­щем ра­вен­стве лю­дей. Ис­тин­ная лю­бовь, свя­зу­ю­щая во­еди­но лю­дей, со­гре­ва­ю­щая же­сто­кие серд­ца, си­ла, ко­то­рая дви­га­ет жизнь ми­ра к со­вер­шен­ству, яви­лась во всей пол­но­те в ми­ре толь­ко через Хри­ста, в хри­сти­ан­стве...
Всем рев­ну­ю­щим ныне о про­све­ще­нии на­ше­го на­ро­да рус­ско­го, стре­мя­щим­ся ско­рее вве­сти все­об­щее обу­че­ние и рас­про­стра­нить сре­ди на­род­ных масс на­уч­ные зна­ния, сле­ду­ет твер­до пом­нить, что од­но об­ра­зо­ва­ние, од­ни зна­ния без вос­пи­та­ния в на­ро­де ве­ры в Бо­га, стра­ха Бо­жия, без укреп­ле­ния в нем иде­а­лов свя­той жиз­ни, жиз­ни “по-Бо­жьи”, не мо­гут сде­лать на­род наш силь­ным, ис­тин­но про­све­щен­ным, счаст­ли­вым и до­воль­ным. Русь Свя­тая. Это го­во­рит о том, что рус­ский на­род с са­мой ко­лы­бе­ли жиз­ни сво­ей ста­вил пер­вым иде­а­лом до­сти­же­ние свя­то­сти жиз­ни и осо­бен­но чтил, бла­го­го­вел пред те­ми, кто жил свя­то, “по-Бо­жьи”. По это­му иде­а­лу стро­и­лась жизнь лич­ная, се­мей­ная, об­ще­ствен­ная и го­судар­ствен­ная. С точ­ки зре­ния это­го иде­а­ла це­ни­лось и про­све­ще­ние, гра­мот­ность, об­ра­зо­ва­ние. Со­зи­дав­шие и стро­ив­шие на­ше Оте­че­ство твер­до пом­ни­ли, что “свет Хри­стов про­све­ща­ет всех”, что “во све­те Хри­ста” мы мо­жем узреть свет жиз­ни, смысл и цель и ра­зум жиз­ни на­ро­дов ми­ра и каж­до­го из нас в част­но­сти»[8].
В 1909 го­ду в Уфе ак­тив­но дей­ство­вал пас­тыр­ско-про­по­вед­ни­че­ский кру­жок, за­да­чей ко­то­ро­го бы­ло нести свет Хри­сто­ва уче­ния за пре­де­лы хра­мов. Од­ним из ак­тив­ных де­я­те­лей круж­ка стал ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий. По его ини­ци­а­ти­ве с 1 де­каб­ря 1909 го­да бы­ло по­ло­же­но на­ча­ло ре­гу­ляр­ных бе­сед в го­род­ском ноч­леж­ном до­ме, в ко­то­рых он при­нял са­мое де­я­тель­ное уча­стие, по­се­щая ноч­леж­ные до­ма вме­сте с уче­ни­ка­ми се­ми­на­рии, со­вер­шая здесь мо­леб­ны, все­нощ­ные, раз­да­вая гра­мот­ным кни­ги и бро­шю­ры ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го со­дер­жа­ния, мно­гое по­яс­няя и объ­яс­няя из хри­сти­ан­ско­го ве­ро­уче­ния. В од­ном из со­об­ще­ний об от­слу­жен­ной в ноч­леж­ном до­ме ар­хи­манд­ри­том Ме­фо­ди­ем все­нощ­ной на празд­ник Рож­де­ства Хри­сто­ва «Уфим­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти» пи­са­ли: «С ве­ли­кой ра­до­стью и бла­го­го­вей­ным уми­ле­ни­ем мо­ли­лись ноч­леж­ни­ки, под­хо­ди­ли и це­ло­ва­ли ико­ну Рож­де­ства Хри­сто­ва. Впер­вые ком­на­ты оби­та­те­лей ноч­леж­ки огла­си­лись ра­дост­ны­ми, тор­же­ствен­ны­ми пес­но­пе­ни­я­ми ве­ли­ко­го хри­сти­ан­ско­го празд­ни­ка. Мож­но на­де­ять­ся, что с Бо­жи­ей по­мо­щью “Свет Ра­зу­ма” — Хри­стос вос­си­я­ет и в этих огру­бев­ших, по­кры­тых ко­рою неве­же­ства и тьмы ду­хов­ной, в сущ­но­сти доб­рых, дет­ски до­вер­чи­вых рус­ских серд­цах “быв­ших лю­дей”»[9].
Ка­за­лось бы, вос­пи­та­тель­ные учре­жде­ния, и осо­бен­но те, ко­то­рые име­ли ре­ли­ги­оз­ный ха­рак­тер, вы­пуск­ни­ки ко­то­рых ста­но­ви­лись со вре­ме­нем вос­пи­та­те­ля­ми и учи­те­ля­ми на­ро­да, тру­дя­щи­ми­ся для на­ро­да и на день­ги на­ро­да, не долж­ны бы­ли ис­пы­ты­вать ма­те­ри­аль­ной нуж­ды, — в дей­стви­тель­но­сти же де­ло об­сто­я­ло на­обо­рот. При­чи­ной то­му бы­ла за­ве­ден­ная пер­вым ре­во­лю­ци­о­не­ром и бор­цом с Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью им­пе­ра­то­ром Пет­ром I го­судар­ствен­ная ма­ши­на по уни­что­же­нию пра­во­сла­вия в Рос­сии, ко­то­рая дей­ство­ва­ла на про­тя­же­нии двух сто­ле­тий и при­ве­ла в кон­це кон­цов к кру­ше­нию и са­мой аб­со­лю­тист­ской мо­нар­хии.
13 но­яб­ря 1911 го­да в Уфе бы­ло от­кры­то По­пе­чи­тель­ство о бед­ных вос­пи­тан­ни­ках се­ми­на­рии, и ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий об­ра­тил­ся за по­мо­щью ко всем быв­шим вос­пи­тан­ни­кам се­ми­на­рии, а так­же «ко всем свя­щен­но- и цер­ков­но­слу­жи­те­лям Уфим­ской епар­хии, к уча­щим школ и всем, со­чув­ству­ю­щим выс­ше­му рас­сад­ни­ку ду­хов­но­го про­све­ще­ния в епар­хии, вос­пи­ты­ва­ю­ще­му юно­шей “в на­деж­ду свя­щен­ства”. И ма­лая леп­та на доб­рое де­ло бла­го­тво­ре­ния бед­ным юно­шам бу­дет при­ня­та с бла­го­дар­но­стью»[10].
Отец Ме­фо­дий хо­ро­шо по­ни­мал, в ка­ком ми­ре при­дет­ся жить его вос­пи­тан­ни­кам, и по окон­ча­нии кур­са в 1911 го­ду он об­ра­тил­ся к ним «с по­след­ним про­щаль­ным сло­вом, в ко­то­ром про­сил сво­их пи­том­цев свя­то хра­нить за­ве­ты ду­хов­ной шко­лы, го­то­вив­шей их в те­че­ние ше­сти лет “в на­деж­ду свя­щен­ства”:
“Му­жай­тесь, брат­цы, всту­пая в мир, креп­ко верь­те, что в борь­бе воз­мож­на по­бе­да, ибо с ва­ми все­гда бу­дет Гос­подь. Он не оста­вит вас в жиз­нен­ной борь­бе, ес­ли вы бу­де­те ста­вить це­лью жиз­ни — “ис­ка­ние Цар­ства Бо­жия и прав­ды его”...
Это по­след­ний за­вет, ко­то­рый да­ет вам на­ша ду­хов­ная шко­ла; ес­ли вы бу­де­те вер­ны­ми это­му и дру­гим хри­сти­ан­ским за­ве­там на­шей шко­лы, то до­ста­ви­те нам, ва­шим вос­пи­та­те­лям и на­став­ни­кам, ве­ли­чай­шую ра­дость и уте­ше­ние»[11].
Ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий был ак­тив­ным де­я­те­лем Уфим­ско­го епар­хи­аль­но­го ко­ми­те­та Пра­во­слав­но­го мис­си­о­нер­ско­го Об­ще­ства и во вре­мя от­сут­ствия епар­хи­аль­но­го ар­хи­ерея воз­глав­лял все за­се­да­ния ко­ми­те­та. В 1911 го­ду он был по­слан с мис­си­о­нер­ски­ми це­ля­ми в се­ло Та­бынск Стер­ли­та­мак­ско­го уез­да на празд­ник Та­бын­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. В сво­ем от­че­те о по­езд­ке ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий пи­сал: «По­сле бо­го­слу­же­ния на­ча­ли за­пи­сы­вать­ся в Об­ще­ство трез­во­сти; в про­дол­же­ние трех дней очень мно­го бы­ло роз­да­но на­ро­ду лист­ков и бро­шюр ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го и про­ти­во­пьян­ствен­но­го со­дер­жа­ния»[12].
26 ян­ва­ря 1913 го­да в Ом­ской епар­хии с мис­си­о­нер­ской це­лью бы­ла учре­жде­на вто­рая ви­кар­ная епи­скоп­ская ка­фед­ра. Вто­ро­му ви­ка­рию вве­ря­лись де­ла по управ­ле­нию внут­рен­ней мис­си­ей, ру­ко­вод­ство все­ми де­я­те­ля­ми про­ти­во­сек­тант­ской и про­ти­во­рас­коль­ни­че­ской мис­сии. Вто­рой ви­ка­рий дол­жен был пред­се­да­тель­ство­вать в Об­ще­е­пар­хи­аль­ном и в Епар­хи­аль­ном учи­лищ­ном со­ве­тах. На ме­сто вто­ро­го ви­ка­рия был на­зна­чен ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий.
3 фев­ра­ля со­сто­я­лось про­ща­ние уча­щих­ся и кор­по­ра­ции пре­по­да­ва­те­лей со сво­им рек­то­ром, за шесть лет об­ще­ния с ним ис­кренне по­лю­бив­ших его. Про­из­не­сен­ное в тот день от ли­ца пре­по­да­ва­те­лей сло­во вполне ри­су­ет нрав­ствен­ный об­лик ар­хи­манд­ри­та Ме­фо­дия.
«В ос­но­ву сво­их от­но­ше­ний к нам — ва­шим со­слу­жив­цам, — го­во­ри­лось в этом сло­ве, — вы все­гда по­ла­га­ли ис­крен­нюю сер­деч­ность, пол­ное до­ве­рие и про­сто­ту. Мы все­гда ви­де­ли в вас лишь ста­рей­ше­го меж­ду рав­ны­ми. Вам со­вер­шен­но чуж­до бы­ло то на­чаль­ствен­ное от­но­ше­ние, ко­то­рое ча­сто раз­де­ля­ет на­чаль­ни­ка и под­чи­нен­ных ка­кой-то незри­мой сте­ной, о ко­то­рую раз­би­ва­ют­ся все доб­рые на­чи­на­ния как с той, так и с дру­гой сто­ро­ны. Вы бы­ли об­раз­цом мяг­ко­сти и де­ли­кат­но­сти в от­но­ше­ни­ях ко всем окру­жа­ю­щим. Вам сме­ло бы­ло мож­но вы­ска­зы­вать свои мыс­ли, вы спо­кой­но вы­слу­ши­ва­ли воз­ра­же­ния. И все во­про­сы учеб­но-пе­да­го­ги­че­ско­го ха­рак­те­ра ре­ша­лись у нас мир­но, учеб­ная жизнь тек­ла пра­виль­но.
Кор­по­ра­ция се­ми­на­рии за вре­мя ва­ше­го управ­ле­ния пред­став­ля­ла из се­бя тес­ный, спло­чен­ный об­щим де­лом, то­ва­ри­ще­ский со­юз, в ко­то­ром не бы­ло ни за­ви­сти, ни ссор, ни мел­ких дрязг, все­гда силь­но от­ра­жа­ю­щих­ся на вся­кой де­я­тель­но­сти, а тем бо­лее учеб­но-вос­пи­та­тель­ной. Во все­услы­ша­ние, с за­слу­жен­ным до­сто­ин­ством мож­но ска­зать, что каж­дый из нас ис­пол­нял свой долг в пол­ном смыс­ле “за со­весть”, а не за страх.
Зна­ем мы, вам... за ис­тек­шие шесть лет при­хо­ди­лось пе­ре­жи­вать и труд­ные ми­ну­ты, ко­гда нуж­но бы­ло мно­го сдер­жан­но­сти, хлад­но­кро­вия, чи­сто еван­гель­ско­го сми­ре­ния, но при­чи­ны это­го бы­ли, так ска­зать, вне на­шей до­ся­га­е­мо­сти и ма­ло за­ви­се­ли от рас­по­ряд­ка на­шей внут­рен­ней жиз­ни. Ра­зу­мею тя­же­лый год, ко­гда в сте­нах се­ми­на­рии сви­реп­ство­ва­ла диф­те­рит­ная эпи­де­мия, ко­гда вся тя­жесть бед и на­па­стей вы­не­се­на бы­ла по пре­иму­ще­ству на ва­ших пле­чах.
Ва­ши от­но­ше­ния к уча­щим­ся неиз­мен­но бы­ли про­ник­ну­ты чи­сто оте­че­ской лю­бо­вью к ним, со­чув­стви­ем всем доб­рым по­ры­вам, свой­ствен­ным мо­ло­до­сти...
Же­лая луч­ше под­го­то­вить уча­щих­ся к раз­но­сто­рон­ней де­я­тель­но­сти при­ход­ско­го пас­ты­ря, вы рас­по­ла­га­ли их к уча­стию в на­род­ных чте­ни­ях, про­по­ве­да­нию сло­ва Бо­жия. Да­ва­ли им в этом лич­ный при­мер, ве­ли несколь­ко лет под­ряд ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ные бе­се­ды сре­ди так на­зы­ва­е­мых быв­ших лю­дей, ни­ма­ло не гну­ша­ясь вхо­дить для это­го да­же в ноч­леж­ный дом.
Ва­ше­му доб­ро­му, от­зыв­чи­во­му серд­цу, серд­цу че­ло­ве­ка, ис­пы­тав­ше­му в сво­ем дет­стве боль­шие ли­ше­ния и бед­ность, бы­ли близ­ки и ма­те­ри­аль­ные нуж­ды вос­пи­тан­ни­ков. Па­мят­ни­ком ва­ших за­бот в этом на­прав­ле­нии оста­ет­ся со­здан­ное ва­ми По­пе­чи­тель­ство о бед­ных вос­пи­тан­ни­ках, столь необ­хо­ди­мое при уве­ли­чи­ва­ю­щем­ся ко­ли­че­стве нуж­да­ю­щих­ся уче­ни­ков.
Эс­те­ти­че­ские за­про­сы на­ше­го юно­ше­ства то­же все­гда на­хо­ди­ли в вас са­мый жи­вой от­клик, об этом мо­гут сви­де­тель­ство­вать на­ши юные пев­цы, му­зы­кан­ты и ху­дож­ни­ки.
Ва­шей ини­ци­а­ти­вой бы­ло от­кры­то при се­ми­на­рии обу­че­ние руч­но­му тру­ду, столь необ­хо­ди­мо­му в жиз­ни че­ло­ве­ка, в осо­бен­но­сти в сель­ской об­ста­нов­ке»[13].
Отец Ме­фо­дий, об­ра­ща­ясь к уча­щим­ся се­ми­на­рии, ска­зал: «Мои от­но­ше­ния к вам бы­ли бо­лее оте­че­ские, чем на­чаль­ни­че­ские. В ос­но­ву сво­их от­но­ше­ний к вам я ста­вил пол­ное до­ве­рие от­ца к де­тям, лю­бовь и снис­хо­ди­тель­ность, не пе­ре­хо­дя­щую пре­де­лов доз­во­лен­но­го. Для ме­ня вы бы­ли все оди­на­ко­во до­ро­ги: и доб­рые, и по­роч­ные, усерд­ные и ле­ни­вые. О всех бо­лел я ду­шой и мо­лил­ся, чтобы Гос­подь со­хра­нил вас от со­блаз­нов и ис­ку­ше­ний зла. Мне хо­те­лось, я стре­мил­ся к то­му, чтобы меж­ду ва­ми и вос­пи­та­те­ля­ми и на­став­ни­ка­ми уста­но­ви­лись са­мые ис­крен­ние, прав­ди­вые от­но­ше­ния. Я все­гда про­сил вас быть от­кро­вен­ны­ми, го­во­рить прав­ду. Я был уте­шен в этом от­но­ше­нии ва­ми. Мне при­хо­ди­лось вы­слу­ши­вать прав­ду от вас ино­гда и в очень рез­кой, гру­бой фор­ме. Но луч­ше гру­бая прав­да, чем льсти­вая, де­ли­кат­ная ложь.
Бы­ва­ли, ко­неч­но, в на­шей се­мье се­ми­нар­ской и непри­ят­но­сти, недо­ра­зу­ме­ния. Бы­ли ми­ну­ты, ко­гда вы и огор­ча­ли ме­ня сво­и­ми по­ступ­ка­ми в мас­се и от­дель­но, но я снис­хо­ди­тель­но про­щал вам ра­ди об­ще­го ми­ра и, пом­ня сло­ва псал­мо­пев­ца: “от юно­сти мо­ея мно­зи бо­рют мя стра­сти”. Юность неурав­но­ве­шен­на, пыл­ка и го­ря­ча. Но ни один отец не вос­пи­та­ет де­тей сво­их без огор­че­ний и пре­пят­ствий.
Но ве­ли­ка бы­ла и ра­дость моя, ко­гда при­хо­ди­лось слы­шать, что мои быв­шие уче­ни­ки за­яв­ля­ли се­бя на раз­ных по­при­щах об­ще­ствен­но­го слу­же­ния в ка­че­стве пас­ты­рей, учи­те­лей, уча­щих­ся в выс­ших учеб­ных за­ве­де­ни­ях — де­я­тель­ны­ми, чест­ны­ми, са­мо­от­вер­жен­ны­ми, бла­го­че­сти­вы­ми...
На­ши от­но­ше­ния с ва­ми, до­ро­гие юно­ши, бы­ли близ­ки­ми, род­ствен­ны­ми, ис­крен­ни­ми. Я хо­тел, чтобы они про­дол­жи­лись и по­том, на­все­гда. Я ста­рал­ся быть от­зыв­чи­вым к ва­шим нуж­дам. От­ка­зать в прось­бах ва­ших бы­ло му­чи­тель­но для ме­ня. Я пе­ре­жи­вал нрав­ствен­ную пыт­ку, ко­гда от­ка­зы­вал по­че­му-ли­бо. Ча­сто мой от­каз был на сло­вах, а не на де­ле. Я сам ви­дел и знал нуж­ду и со­чув­ство­вал бед­ня­кам из вас. При Бо­жи

Все святые

Святым человеком в христианстве называют угодников Божьих смысл жизни которых заключался в несении людям света и любви от Господа. Для святого Бог стал всем через глубокое переживание и общение с Ним. Все святые, чьи жития, лики и даты поминовения мы собрали для вас в этом разделе, вели праведную духовную жизнь и обрели чистоту сердца.