Блаженный Матрона Анемнясевская (Белякова), Христа ради юродивая

Жиз­не­опи­са­ние по­движ­ни­цы бы­ло со­став­ле­но при ее жиз­ни свя­щен­ни­ком Ни­ко­ла­ем Ана­то­лье­ви­чем Прав­до­лю­бо­вым и его бра­том Вла­ди­ми­ром Ана­то­лье­ви­чем Прав­до­лю­бо­вым. За эту ру­ко­пис­ную кни­гу ее ав­то­ры бы­ли аре­сто­ва­ны и осуж­де­ны на дол­гие го­ды ла­ге­рей. Ав­тор­скую ру­ко­пись об­на­ру­жил в на­ши дни в Ар­хи­ве ФСБ про­то­и­е­рей Сер­гий Прав­до­лю­бов, на­сто­я­тель мос­ков­ско­го хра­ма Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы в Тро­иц­ком-Го­ле­ни­ще­ве.
Здесь мы при­во­дим со­кра­щен­ное жи­тие бла­жен­ной Мат­ро­ны, со­став­лен­ное по ма­те­ри­а­лам кни­ги свя­щен­ни­ка Ни­ко­лая и Вла­ди­ми­ра Прав­до­лю­бо­вых, под ре­дак­ци­ей про­то­и­е­рея Сер­гия Прав­до­лю­бо­ва (Жи­тие Свя­той Бла­жен­ной Мат­ро­ны Ане­мня­сев­ской/Сост. Свя­щен­ник Ни­ко­лай Прав­до­лю­бов, Вла­ди­мир Прав­до­лю­бов. Из­да­ние прот. Сер­гия Прав­до­лю­бо­ва. – М.: Свя­ти­тель Ки­при­ан, 1999. – 72 с.).
Мат­рё­на Гри­горь­ев­на Бе­ля­ко­ва ро­ди­лась 6 но­яб­ря 1864 го­да в де­ревне Ане­мня­се­во Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии. Ро­ди­те­ли ее, Гри­го­рий и Ев­до­кия, бы­ли ед­ва ли не са­мы­ми бед­ны­ми людь­ми в де­ревне и кое-как ве­ли свое кре­стьян­ское хо­зяй­ство. По внеш­не­му сво­е­му ви­ду они бы­ли хи­лы­ми, тще­душ­ны­ми людь­ми и ка­за­лись ка­ки­ми-то недо­раз­ви­ты­ми. Отец мно­го пил и слыл в де­ревне пья­ни­цей. У них бы­ло боль­шое се­мей­ство – шесть до­че­рей и два сы­на. Три де­воч­ки умер­ли в дет­стве; Мат­рё­ша бы­ла чет­вер­тою по сче­ту.
До се­ми лет Мат­ре­ша бы­ла обыч­ным ре­бен­ком; как и все де­ти ее воз­рас­та, гу­ля­ла и иг­ра­ла со сво­и­ми сверст­ни­ца­ми и по­друж­ка­ми. Ро­ди­те­ли по­че­му-то невзлю­би­ли ее с са­мо­го ран­не­го дет­ства. Нера­дост­на бы­ла жизнь ре­бен­ка в род­ной се­мье, где ей, боль­ше чем ко­му-ни­будь из бра­тьев и се­стер, при­хо­ди­лось тер­петь оби­ды, ру­гань, по­бои; но еще боль­шие стра­да­ния жда­ли де­воч­ку в даль­ней­шем.
В се­ми­лет­нем воз­расте Мат­ре­ша за­бо­ле­ла ос­пой. По­сле этой бо­лез­ни де­воч­ка на­все­гда оста­лась сле­пой. Ее обя­зан­но­стью бы­ло нян­чить сво­их млад­ших сест­ре­нок и бра­тьев, и сле­пой де­воч­ке бы­ло тя­же­ло справ­лять­ся с этим де­лом. Од­на­жды де­ся­ти­лет­няя Мат­ре­ша неча­ян­но уро­ни­ла сест­рен­ку с крыль­ца на зем­лю. Уви­дев это, мать схва­ти­ла Мат­ре­шу и на­ча­ла же­сто­ко бить. В этот мо­мент ду­хов­но­му взо­ру де­воч­ки пред­ста­ла Ца­ри­ца Небес­ная. Мат­ре­ша ска­за­ла об этом ма­те­ри, но та про­дол­жа­ла бить де­воч­ку еще силь­нее. Ви­де­ние по­вто­ри­лось три ра­за. Во вре­мя по­след­не­го ви­де­ния Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца да­ла Мат­ре­ше уте­ши­тель­ную за­пи­соч­ку. О том, что это за за­пи­соч­ка и что в ней бы­ло на­пи­са­но, бла­жен­ная Мат­ро­на ни­ко­гда не рас­ска­зы­ва­ла.
На сле­ду­ю­щее утро изу­ве­чен­ная де­воч­ка не смог­ла под­нять­ся с пе­чи. С это­го вре­ме­ни на­ча­лась для Мат­ре­ши жизнь му­че­ни­цы, при­гвож­ден­ной к од­ру. Она на­все­гда ли­ши­лась воз­мож­но­сти хо­дить и что-ли­бо де­лать и уже не вста­ва­ла с кро­ва­ти всю свою даль­ней­шую жизнь.
Так ле­жа­ла Мат­ре­ша в ро­ди­тель­ском до­ме до 17 лет, тер­пе­ли­во пе­ре­но­ся вся­кие скор­би и оби­ды, и толь­ко в мо­лит­ве на­хо­дя се­бе уте­ше­ние и от­ра­ду. Од­но­сель­чане зна­ли о стра­даль­че­ской жиз­ни де­вуш­ки и от­но­си­лись к ней с чув­ством бла­го­го­вей­но­го ува­же­ния. С сем­на­дца­ти лет к Мат­ре­ше стал хо­дить на­род. Пер­вым за по­мо­щью при­шел кре­стья­нин ее же де­рев­ни, по спе­ци­аль­но­сти пиль­щик.
– Мат­ре­ша, – ска­зал он, – вот уж как ты ле­жишь несколь­ко лет, ты, небось, Бо­гу-то угод­на. У ме­ня спи­на бо­лит, и я пи­лить не мо­гу. По­тро­гай-ка спи­ну, мо­жет быть и прой­дет от те­бя. Че­го мне де­лать, ле­чил­ся – док­то­ра не по­мо­га­ют.
Мат­ре­ша ис­пол­ни­ла его прось­бу – бо­ли в спине, дей­стви­тель­но, пре­кра­ти­лись, и он встал на ра­бо­ту.
Кре­стья­нин этот рас­ска­зал о сво­ем ис­це­ле­нии од­но­му из сво­их со­се­дей, и тот го­во­рит:
– Пой­ду и я к ней: нас за­му­чи­ли де­ти, ско­ро две­на­дца­тый ро­дит­ся; по­про­шу ее по­мо­лить­ся, чтобы Гос­подь пре­кра­тил у нас де­тей.
При­шел он к Мат­ре­ше и по­про­сил по­мо­лить­ся. Мат­ре­ша по­мо­ли­лась, и де­тей у них боль­ше не бы­ло.
С тех пор все боль­ше и боль­ше ста­ли хо­дить к Мат­ре­ше лю­ди со сво­и­ми нуж­да­ми, скор­бя­ми и бо­лез­ня­ми. С те­че­ни­ем вре­ме­ни эти по­се­ще­ния при­ня­ли ха­рак­тер на­сто­я­ще­го па­лом­ни­че­ства: к Мат­ре­ше шли не толь­ко жи­те­ли окрест­ных се­ле­ний, но и даль­них, ино­гда и са­мых от­да­лен­ных мест на­ше­го Оте­че­ства. При­чем, шли они бес­пре­рыв­ным по­то­ком на про­тя­же­нии бо­лее чем пя­ти­де­ся­ти лет в ко­ли­че­стве несколь­ких де­сят­ков, а ино­гда и со­тен еже­днев­но.
Ко­гда Мат­ре­ша ле­жа­ла у ро­ди­те­лей и по­се­ти­те­ли при­но­си­ли ей раз­лич­ные по­жерт­во­ва­ния за ее мо­лит­вы, то отец обыч­но все это от­би­рал на та­бак или вод­ку, и тя­же­ло бы­ло Мат­ре­ше, что по­жерт­во­ва­ния эти шли не на доб­рое де­ло. Мат­ре­ша лю­би­ла по­де­лить­ся всем с людь­ми, но при дан­ных усло­ви­ях она ли­ше­на бы­ла этой воз­мож­но­сти.
По­сле смер­ти ро­ди­те­лей мно­го скор­бей при­шлось пре­тер­петь Мат­ре­ше от бра­та и сест­ры, смот­рев­ших на нее ис­клю­чи­тель­но как на сред­ство до­хо­да. Сест­ра впо­след­ствии от­су­ди­ла у Мат­ро­ны до­мик, по­стро­ен­ный по­чи­та­те­ля­ми бла­жен­ной.
От сест­ры Мат­ре­ша пе­ре­шла на жи­тель­ство к пле­мян­ни­ку Мат­вею Сер­ге­е­ви­чу, че­ло­ве­ку доб­ро­му и ре­ли­ги­оз­но­му. Но здесь огор­че­ния жда­ли Мат­ре­шу с дру­гой сто­ро­ны. У Мат­вея Сер­ге­е­ви­ча под­рос­ли де­ти, од­но­сель­чане ста­ли сме­ять­ся над ни­ми, драз­нить их. Эти на­смеш­ки тя­же­ло пе­ре­жи­ва­лись мо­ло­ды­ми людь­ми. Но осо­бен­но тя­же­ло это бы­ло для са­мой Мат­ре­ши. Она му­чи­лась и глу­бо­ко скор­бе­ла, что за нее эти ни в чем не по­вин­ные лю­ди долж­ны бы­ли пе­ре­но­сить ино­гда очень тя­же­лые для них на­смеш­ки и оскорб­ле­ния. Осо­бен­но на­смеш­ки эти уси­ли­лись в ре­во­лю­ци­он­ные го­ды в свя­зи с ан­ти­ре­ли­ги­оз­ным дви­же­ни­ем.
Мат­ре­ша обыч­но ле­жа­ла в неболь­шой от­дель­ной ком­нат­ке кре­стьян­ской из­бы, в ма­лень­кой дет­ской кро­ват­ке, ко­то­рая все­гда за­ве­ши­ва­лась по­ло­гом. Ле­том, ко­гда в из­бе ста­но­ви­лось душ­но, ее обыч­но вы­но­си­ли в се­ни, и там ле­жа­ла она до зи­мы. Са­ма она ни­ко­гда не про­си­ла, чтобы ее пе­ре­нес­ли в из­бу, и тер­пе­ли­во пе­ре­но­си­ла осен­нюю сту­жу и хо­лод. Род­ные же, за ис­клю­че­ни­ем пле­мян­ни­ка, не об­ра­ща­ли на нее вни­ма­ния и пе­ре­но­си­ли ее в из­бу толь­ко то­гда, ко­гда уже ви­де­ли, что в се­нях ле­жать бо­лее бы­ло невоз­мож­но.
– Од­на­жды, – вспо­ми­на­ет Мат­ре­ша, – в ок­тяб­ре ме­ся­це я ле­жа­ла в се­нях, но­чью был силь­ный дож­дик. Во­да через кры­шу по­ли­лась на ме­ня, и я про­мок­ла. К утру слу­чил­ся мо­роз, я страш­но озяб­ла, и одеж­да вся на мне оле­де­не­ла. Утром сест­ра уви­де­ла это, сжа­ли­лась и пе­ре­нес­ла ме­ня в из­бу, за что я ей бла­го­дар­на.
Ча­сто в осен­ние хо­ло­да при­хо­дя­щие удив­ля­лись ее тер­пе­нию и спра­ши­ва­ли:
– Мат­ре­ша, да те­бе хо­лод­но?
– Да нет, теп­ло, – обыч­но от­ве­ча­ла она в та­ких слу­ча­ях, – по­смот­ри, вот ка­кая я го­ря­чая.
При этом она да­ва­ла свою ру­ку, и ру­ка бы­ла дей­стви­тель­но го­ря­чая.
По внеш­не­му сво­е­му ви­ду Мат­ре­ша бы­ла на­столь­ко ма­ла, что ка­за­лась де­ся­ти­лет­ним ре­бен­ком. Ее пла­тьи­це, по­да­рок од­ной из по­чи­та­тель­ниц, за­кры­вав­шее бла­жен­ную со­всем с но­га­ми, бы­ло все­го 90 сан­ти­мет­ров в дли­ну. Оче­вид­но, с де­ся­ти­лет­не­го воз­рас­та, с тех пор, ко­гда она ли­ши­лась воз­мож­но­сти хо­дить, те­ло ее не рос­ло и на­все­гда оста­лось та­ким, ка­ким бы­ло у де­ся­ти­лет­ней де­воч­ки. Она име­ла воз­мож­ность пе­ре­во­ра­чи­вать­ся с бо­ка на бок, ше­ве­лить руч­ка­ми и брать неболь­шие пред­ме­ты. Она лег­ко и сво­бод­но раз­го­ва­ри­ва­ла и пе­ла свя­щен­ные пес­но­пе­ния уди­ви­тель­но чи­стым и звон­ким дет­ским го­ло­сом.
Ни­кто не зна­ет, как она мо­ли­лась Бо­гу. Из­вест­но толь­ко лишь то, что Мат­ро­на зна­ла на­изусть очень мно­го мо­литв, мно­гие ака­фи­сты и цер­ков­ные пес­но­пе­ния.
Во вре­мя бе­сед со сво­и­ми по­се­ти­те­ля­ми она ча­сто чи­та­ла вслух раз­лич­ные мо­лит­вы, под­хо­дя­щие по сво­е­му со­дер­жа­нию к дан­но­му слу­чаю. Ино­гда чи­та­ла це­лые ака­фи­сты, чи­та­ла быст­ро, уве­рен­но, гром­ким го­ло­сом. Пе­ла цер­ков­ные пес­но­пе­ния, со­вер­шен­но пра­виль­но вы­дер­жи­вая осо­бен­но­сти гла­сов и рас­пе­вов.
На во­прос од­но­го из удив­лен­ных по­се­ти­те­лей, спро­сив­ше­го, как это она, бу­дучи сле­пой, зна­ет на­изусть да­же це­лые ака­фи­сты, Мат­ре­ша от­ве­ти­ла: «При­дет доб­рый че­ло­век и про­чи­та­ет что-ни­будь, а я и за­пом­ню с Бо­жи­ей по­мо­щью».
Мат­ре­ша ча­сто при­ча­ща­лась Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин, каж­дый ме­сяц обя­за­тель­но. С этой це­лью она при­гла­ша­ла к се­бе сво­е­го ду­хов­ни­ка – при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка, и день при­ня­тия Св. Та­ин бы­вал для нее са­мым ра­дост­ным днем. Пять раз в те­че­ние сво­ей жиз­ни она со­бо­ро­ва­лась.
Осо­бен­но стро­го со­блю­да­ла Мат­ре­ша по­сты. С сем­на­дца­ти лет она не ела мя­са. Кро­ме сре­ды и пят­ни­цы со­блю­да­ла та­кой же пост по по­не­дель­ни­кам. В цер­ков­ные по­сты по­чти ни­че­го не ела или ела очень ма­ло. Кро­ме по­дви­гов по­ста и мо­лит­вы, бла­жен­ная, как уже бы­ло ска­за­но, доб­ро­воль­но тер­пе­ла хо­лод, а так­же пе­ре­би­ра­ла и пе­ре­кла­ды­ва­ла кам­ни, при­не­сен­ные ее по­чи­та­те­ля­ми из раз­ных свя­тых мест.
Очень ува­жа­ла Мат­ре­ша ду­хо­вен­ство и к каж­до­му свя­щен­ни­ку все­гда и неиз­мен­но от­но­си­лась с глу­бо­ким бла­го­го­ве­ни­ем. Но к рас­коль­ни­кам об­нов­лен­цам, в ка­ком бы сане они не бы­ли, на­обо­рот от­но­си­лась очень стро­го. Од­но­го из сво­их при­ход­ских свя­щен­ни­ков, пе­ре­шед­ше­го в об­нов­лен­че­ство, на­зы­ва­ла "наш Пет­ру­ша".
На­сколь­ко рев­ни­во от­но­си­лась Мат­ре­ша к Пра­во­сла­вию, го­во­рит факт, пе­ре­дан­ный од­ной из ее по­чи­та­тель­ниц, жи­тель­ни­цей го­ро­да Ка­си­мо­ва Ма­ри­ей Ива­нов­ной Пу­ти­ли­ной. Умер­ла тет­ка Ма­рии Ива­нов­ны. Сын тет­ки был ста­ро­стой в Ка­си­мов­ском со­бо­ре, а в со­бо­ре в то вре­мя слу­жил об­нов­лен­че­ский ар­хи­ерей. Сын, со­глас­но же­ла­нию по­кой­ной, хо­тел вы­не­сти ее из до­ма не в со­бор, а в клад­би­щен­скую цер­ковь. Дру­гой сын по­кой­ной на­хо­дил­ся в то вре­мя в за­клю­че­нии. Он об­ра­тил­ся к на­чаль­ству с прось­бой, чтобы его от­пу­сти­ли про­стить­ся с ма­те­рью. Его от­пу­сти­ли на три дня с усло­ви­ем, чтобы по­кой­ную хо­ро­нил об­нов­лен­че­ский ар­хи­ерей в со­бо­ре, на что род­ные и со­гла­си­лись.
Псал­тирь по по­кой­ной чи­та­ли мо­наш­ки. Ко­гда они узна­ли, что хо­ро­нить бу­дет об­нов­лен­че­ский ар­хи­ерей, они взя­ли псал­тирь и ушли. К ве­че­ру при­шли сын по­кой­ной и Ма­рия Ива­нов­на. Сын по­про­сил Ма­рию Ива­нов­ну чи­тать псал­тирь. Она на­ча­ла чи­тать и чи­та­ла око­ло ча­са, по­ка не при­шел ар­хи­ерей слу­жить все­нощ­ную. Ма­рия Ива­нов­на тут же ушла и да­же не ви­де­ла ар­хи­ерея. Но­чью она вер­ну­лась с од­ной мо­на­хи­ней Аки­ли­ной, и они вме­сте чи­та­ли псал­тирь всю ночь до вы­но­са те­ла. На вы­но­се Ма­рия Ива­нов­на с мо­на­хи­ней Аки­ли­ной не бы­ли, по­кой­ную по­хо­ро­ни­ли без них.
Мо­на­хи­ня Аки­ли­на по­лу­чи­ла от сво­е­го на­сто­я­те­ля епи­ти­мью. Ма­рия Ива­нов­на же неде­лю спу­стя по­шла к Мат­ре­ше и все ей рас­ска­за­ла. Мат­ре­ша по­жа­ле­ла тет­ку:
– Что ж, ведь по­кой­ни­ца не ви­но­ва­та, что так схо­ро­ни­ли ее.
В это вре­мя у Мат­ре­ши си­де­ли три мо­на­хи­ни из Вла­ди­мир­ской пу­сты­ни. Вдруг Мат­ре­ша и го­во­рит мо­на­хи­ням:
– Вы что так уж хо­ро­шо очень с Ма­ри­ей Ива­нов­ной-то раз­го­ва­ри­ва­е­те?
– Мы ее дав­но не ви­да­ли, на­го­во­рить­ся хо­тим.
– Да ведь она об­нов­лен­ка!
«Бо­же мой, ес­ли бы вы мог­ли се­бе пред­ста­вить, – го­во­ри­ла Ма­рия Ива­нов­на, – как они в од­ну се­кун­ду вста­ли и ушли от ме­ня в дру­гую ком­на­ту, и я оста­лась од­на! На­сту­пи­ла мерт­вая ти­ши­на. Я не мо­гу пе­ре­дать то со­сто­я­ние, оно бы­ло ужас­но. Гля­жу я на Рас­пя­тие и ду­маю: – Гос­по­ди! Все от ме­ня от­сту­пи­лись, не от­сту­пись Ты от ме­ня!»
Ма­рия Ива­нов­на страш­но за­пла­ка­ла. Она мо­ли­лась и ка­я­лась в ду­ше, и так пла­ка­ла дол­го. На­ко­нец Мат­ре­ша по­жа­ле­ла ее:
– Ну вот, по­пла­ка­ла, по­ка­я­лась пред Гос­по­дом Бо­гом, по­го­вей, при­ча­стишь­ся, на ду­ху свя­щен­ни­ку ска­жешь, вот и все.
– Как же мне нуж­но бы­ло по­сту­пить, не на­до бы­ло бы со­всем мне чи­тать?
– Да, не на­до бы­ло те­бе чи­тать.
– А ты-то бу­дешь ме­ня при­ни­мать?
– Да я-то что, вот по­ка­я­лась пе­ред Бо­гом, вот и все!
По­сле этих слов Ма­рии Ива­новне сде­ла­лось ве­се­ло и ра­дост­но, и мо­на­шен­ки опять по-преж­не­му с ней за­го­во­ри­ли.
Осо­бен­но Мат­ре­ша лю­би­ла мо­на­хинь и во­об­ще де­виц. Мо­на­хинь ста­ви­ла вы­ше мир­ских, все им про­ща­ла, бы­ва­ла с ни­ми, как ре­бе­нок.
Из свя­тых мест с наи­боль­шим бла­го­го­ве­ни­ем Мат­ре­ша от­но­си­лась к Иеру­са­ли­му, к мо­на­сты­рям Ди­ве­ев­ско­му и Са­ров­ско­му. Она го­во­ри­ла о них с осо­бен­ным уми­ле­ни­ем и лю­бо­вью. Сво­им бла­го­че­сти­вым по­се­ти­те­лям она по­сто­ян­но со­ве­то­ва­ла схо­дить в Ди­ве­е­во и Са­ров, счи­тая их ме­ста­ми осо­бен­но­го при­сут­ствия бла­го­да­ти Бо­жи­ей. И ра­до­ва­лась, ко­гда ис­пол­ня­лись эти ее со­ве­ты.
На­хо­дясь без­вы­ход­но в сво­ей ком­нат­ке, Мат­ре­ша зна­ла мно­гих свя­тых и бла­го­че­сти­вых лю­дей, рас­се­ян­ных по ли­цу зем­ли рус­ской, и на­хо­ди­лась с ни­ми во внут­рен­нем бла­го­дат­ном об­ще­нии, хо­тя она ни­ко­гда их не ви­де­ла и не го­во­ри­ла с ни­ми.
Мат­ре­ша сво­им внут­рен­ним, ду­хов­ным взо­ром как бы на­сквозь ви­де­ла каж­до­го из сво­их по­се­ти­те­лей и каж­до­му да­ва­ла то, что для него нуж­но, по­лез­но, необ­хо­ди­мо в за­ви­си­мо­сти от его на­стро­ен­но­сти, его ду­хов­ных немо­щей и нужд, в за­ви­си­мо­сти от усло­вий и об­сто­я­тельств, сре­ди ко­то­рых ему при­хо­ди­лось жить.
Од­них она учи­ла и на­став­ля­ла; дру­гих об­ли­ча­ла и рас­кры­ва­ла им их гре­хи и по­ро­ки; тре­тьих обод­ря­ла и уте­ша­ла в тя­же­лых об­сто­я­тель­ствах жиз­ни; чет­вер­тых пре­ду­пре­жда­ла, ука­зы­вая по­след­ствия их оши­боч­но­го пу­ти, стрем­ле­ний и на­ме­ре­ний; пя­тых ис­це­ля­ла от бо­лез­ней, – и всех вме­сте ста­ра­лась на­пра­вить на путь ис­тин­ной, бо­го­угод­ной хри­сти­ан­ской жиз­ни. Этим объ­яс­ня­ет­ся и раз­но­об­ра­зие ее от­но­ше­ний к по­се­ти­те­лям. Од­них она при­ни­ма­ла чрез­вы­чай­но лас­ко­во, с ра­до­стью и уча­сти­ем, как до­ро­гих и близ­ких сво­их лю­дей. Дру­гих она про­го­ня­ла от се­бя, что бы­ло все же очень ред­ко. Все это бы­ва­ло, как го­во­ри­ли ее по­се­ти­те­ли, или в тех слу­ча­ях, ко­гда че­ло­век за­хо­дил к бла­жен­ной из празд­но­го лю­бо­пыт­ства, или то­гда, ко­гда это нуж­но бы­ло для ис­прав­ле­ния че­ло­ве­ка. Ко­гда та­кой че­ло­век пой­дет от Мат­ре­ши, он по­ду­ма­ет о се­бе и со­зна­ет гре­хи свои. Ес­ли он по­сле это­го опять при­хо­дил к Мат­ре­ше, то она с ра­до­стью при­ни­ма­ла его.
По мо­лит­вам бла­жен­ной Мат­ро­ны со­вер­ша­лись ис­це­ле­ния от мно­же­ства тя­же­лых неду­гов, ко­гда да­же вра­чи не ве­ри­ли вы­здо­ров­ле­нию, так как со­всем недав­но ви­де­ли небла­го­при­ят­ный ис­ход. Ис­це­ля­лись и от пьян­ства, и от бес­но­ва­ния. Ан­на, мо­ло­дая де­вуш­ка 19 лет из со­сед­не­го се­ла всту­пи­ла в пар­тию про­тив во­ли ро­ди­те­лей, лю­дей ре­ли­ги­оз­ных и доб­рых. Вско­ре по­сле это­го у Ан­ны от­ня­лись ру­ка и но­га. Шесть недель по­ле­жа­ла де­вуш­ка до­ма непо­движ­но, и вра­чи не мог­ли ей по­мочь. Мать от­вез­ла Ан­ну на ло­ша­ди к Мат­ре­ше. Мат­ре­ша по­ма­за­ла де­вуш­ку мас­ли­цем из сво­ей лам­пад­ки, и Ан­на ста­ла по­сте­пен­но по­прав­лять­ся и на­ча­ла хо­дить, но пол­но­го вы­здо­ров­ле­ния не бы­ло. Через два го­да Мат­ро­на бла­го­сло­ви­ла Ан­ну съез­дить в Са­ров и Ди­ве­е­во. По пу­ти в Са­ров мать с Ан­ной но­че­ва­ли до­ма у бла­го­че­сти­вой жен­щи­ны, имев­шей до­ма свя­ты­ню из Иеру­са­ли­ма. То­гда об­на­ру­жи­лось, что де­вуш­ка одер­жи­ма бе­сом – она ис­пу­га­лась свя­ты­ни, за­кри­ча­ла и бро­си­лась бе­жать. В Ди­ве­е­ве, по­се­тив бла­жен­ную Ма­рию Ива­нов­ну и ис­ку­пав­шись в ис­точ­ни­ке пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, Ан­на ис­це­ли­лась ду­шев­но. По­сле это­го слу­чая Ан­на ста­ла глу­бо­ко ве­ру­ю­щим че­ло­ве­ком и очень по­чи­та­ла Мат­ро­ну.
На­чи­ная с Ве­ли­ко­го по­ста 1933 го­да, Мат­ре­ша за­мет­но пе­ре­ме­ни­лась. Ес­ли рань­ше она со все­ми дер­жа­лась очень про­сто, всех жа­ле­ла, вни­ка­ла в го­ре каж­до­го че­ло­ве­ка, бе­се­до­ва­ла по­дол­гу и охот­но, об­суж­дая вся­кие де­ла жи­тей­ские, то те­перь бла­жен­ная как буд­то со­всем пе­ре­ста­ла ин­те­ре­со­вать­ся зем­ной жиз­нью. О жи­тей­ских де­лах она ста­ла го­во­рить ред­ко и неохот­но, толь­ко в ис­клю­чи­тель­ных слу­ча­ях. За­то о жиз­ни ду­хов­ной, тем бо­лее о бу­ду­щей жиз­ни она го­то­ва бы­ла го­во­рить день и ночь. Очень охот­но, с лю­бо­вью при­ни­ма­ла она та­ких лю­дей, ко­то­рые шли к ней с во­про­са­ми ду­хов­но­го по­ряд­ка.
– Я ведь те­перь не Мат­ре­на, – ска­за­ла она то­гда од­ной из по­чи­та­тель­ниц, – а Мар­да­рия… О бла­жен­ной го­во­ри­ли, что она бы­ла тай­но по­стри­же­на в ино­че­ский чин са­ров­ски­ми стар­ца­ми, но на­сколь­ко эти раз­го­во­ры бы­ли до­сто­вер­ны, мы те­перь не мо­жем су­дить.
В кон­це июня 1933 го­да Мат­ре­шу по­се­тил ее жиз­не­опи­са­тель, на­сто­я­тель Ка­си­мов­ско­го Ка­зан­ско­го мо­на­сты­ря свя­щен­ник Ни­ко­лай Прав­до­лю­бов со сво­ей ма­туш­кой Пе­ла­ги­ей Ива­нов­ной. Мат­ре­ша бе­се­до­ва­ла с ни­ми дол­го и охот­но. Она мно­го го­во­ри­ла о тя­же­сти жиз­ни, о стра­да­ни­ях, о необ­хо­ди­мо­сти тер­петь все, что по­сы­ла­ет Гос­подь. В под­твер­жде­ние сво­их слов и мыс­лей при­во­ди­ла тек­сты из Свя­щен­но­го Пи­са­ния, фак­ты и со­бы­тия из жиз­ни свя­тых, про­чи­та­ла мо­лит­ву, при­слан­ную ей с Афо­на. Од­на­ко от раз­го­во­ров о се­бе Мат­ре­ша укло­ня­лась, от­ве­ча­ла об­щи­ми фра­за­ми, хо­тя отец Ни­ко­лай с ма­туш­кой очень этим ин­те­ре­со­ва­лись и рас­спра­ши­ва­ли ее.
О по­след­них днях и кон­чине бла­жен­ной Мат­ро­ны из­вест­но сле­ду­ю­щее.
Ле­том 1935 го­да в Бель­ко­ве бы­ло за­ве­де­но де­ло "по­пов Прав­до­лю­бо­вых и боль­но­го вы­род­ка Мат­ре­ны Бе­ля­ко­вой". На­ча­лось оно с до­но­са од­но­го жи­те­ля го­ро­да Ка­си­мо­ва на свя­щен­ни­ка Ни­ко­лая Прав­до­лю­бо­ва в свя­зи с ру­ко­пис­ной кни­гой, со­бран­ной и под­пи­сан­ной им и его бра­том, и при­го­тов­лен­ной к пе­ча­ти. Бы­ли аре­сто­ва­ны 10 че­ло­век (хо­тя долж­ны бы­ли быть аре­сто­ва­ны 12). Од­на жен­щи­на умер­ла, по­лу­чив по­вест­ку с тре­бо­ва­ни­ем явить­ся в От­де­ле­ние НКВД г. Ка­си­мо­ва. По спис­ку долж­на бы­ла быть аре­сто­ва­на и бла­жен­ная Мат­ро­на. Все аре­сто­ван­ные бы­ли уже от­прав­ле­ны в Ря­зань и Моск­ву, а Мат­ро­ну бо­я­лись тро­гать.
На­ко­нец бы­ло со­бра­но кол­хоз­ное со­бра­ние, на ко­то­ром по­ста­но­ви­ли "изъ­ять" Мат­ро­ну Гри­горь­ев­ну Бе­ля­ко­ву как "вред­но­го эле­мен­та". Из 300 жи­те­лей се­ла под­пи­са­лись 24 ак­ти­ви­ста. Сель­со­вет дал ха­рак­те­ри­сти­ку "на Бе­ля­ко­ву М.Г.", в ко­то­рой она пря­мо и от­кры­то на­зва­на свя­той без вся­ких ка­вы­чек и иро­нии. «Дан­ная гр. яв­ля­ет­ся вред­ным эле­мен­том в де­ревне, она сво­ей свя­то­стью силь­но вли­я­ет на тем­ную мас­су… Вви­ду это­го по с/с за­дер­жи­ва­ет­ся ход кол­лек­ти­ви­за­ции».
По­сле от­прав­ки за­клю­чен­ных в Ря­зань бы­ла по­сла­на ма­ши­на и за бла­жен­ной Мат­ро­ной. Подъ­е­ха­ли к ее до­му днем, не та­ясь. Во­шли. Тут их охва­тил страх, по­дой­ти бо­я­лись. По дол­гу служ­бы по­до­шел пред­се­да­тель сель­со­ве­та и, пре­одоле­вая страх, под­нял Мат­ре­нуш­ку с ее до­ща­той по­сте­ли. Мат­ро­на за­кри­ча­ла то­нень­ким го­лос­ком. На­род оце­пе­нел. Пред­се­да­тель стал вы­но­сить. В две­рях ска­зал: «Ой, ка­кая лег­кая!» Мат­ро­на от­ве­ти­ла: «И твои дет­ки та­ки­ми лег­ки­ми бу­дут».
Несколь­ко лет на­зад про­то­и­е­рей Тро­иц­ко­го хра­ма по­сел­ка Гусь-Же­лез­ный отец Се­ра­фим хо­ро­нил од­но­го из сы­но­вей то­гдаш­не­го пред­се­да­те­ля. Он был очень ма­лень­ко­го ро­ста. Все де­ти пред­се­да­те­ля пе­ре­ста­ли рас­ти по­сле аре­ста бла­жен­ной Мат­ро­ны.
Ма­ши­на два­жды ло­ма­лась по до­ро­ге в Ка­си­мов. Кто-то дер­жал на ру­ках бла­жен­ную Мат­ро­ну, по­ка ма­ши­ну ре­мон­ти­ро­ва­ли. Из Ка­си­мо­ва ее быст­ро увез­ли в Ря­зань и за­тем в Моск­ву.
Пред­се­да­тель, "изы­мав­ший" бла­жен­ную Мат­ро­ну, несколь­ко лет спу­стя очень тя­же­ло уми­рал. Де­ло бы­ло ле­том. Дом сто­ял с от­кры­ты­ми ок­на­ми из-за жа­ры. Он кри­чал так гром­ко от бо­ли, что слы­ша­ло пол­де­рев­ни. В на­ро­де го­во­ри­ли: «Это те­бе не Мат­ре­шень­ку под­ни­мать!» Но он по­звал свя­щен­ни­ка и ис­кренне и го­ря­чо ка­ял­ся в сво­их гре­хах, умер в ми­ре с Цер­ко­вью.
Про мос­ков­ский пе­ри­од жиз­ни бла­жен­ной Мат­ро­ны име­ют­ся скуд­ные све­де­ния. В Москве она про­жи­ла по­чти год. Пред­по­ло­жи­тель­но, она бы­ла за­клю­че­на в Бу­тыр­скую тюрь­му. Но про­бы­ла она там недол­го, по­то­му что сде­ла­лась объ­ек­том по­чи­та­ния по­чти всех за­клю­чен­ных, ко­то­рые на­ча­ли петь ака­фи­сты и мо­лить­ся. Ее долж­ны бы­ли ку­да-то деть. Убить бо­я­лись, а от­пра­вить в ла­герь не поз­во­лял при­мер тю­рем­но­го мо­лит­вен­но­го подъ­ема за­клю­чен­ных.
По дру­гим дан­ным, без­на­деж­но болев­шая мать сле­до­ва­те­ля, ве­ду­ще­го де­ло бла­жен­ной Мат­ро­ны, по­лу­чи­ла ис­це­ле­ние от Мат­ро­ны, и сле­до­ва­тель су­мел осво­бо­дить ее как боль­ную и уми­ра­ю­щую. Он по­ме­стил ее в дом пре­ста­ре­лых и увеч­ных боль­ных.
До­ку­мен­таль­но за­сви­де­тель­ство­ва­но, что бла­жен­ная Мат­ро­на умер­ла от сер­деч­ной недо­ста­точ­но­сти 16/29 июля 1936 го­да в До­ме хро­ни­ков име­ни Ра­ди­ще­ва в Москве, неда­ле­ко от хра­ма Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы во Вла­ды­кине. Так как ря­дом с До­мом хро­ни­ков бы­ло боль­шое Вла­ды­кин­ское клад­би­ще, ча­стич­но со­хра­нив­ше­е­ся до на­ше­го вре­ме­ни, то мож­но сде­лать пред­по­ло­же­ние, что бла­жен­ная Мат­ро­на бы­ла по­хо­ро­не­на здесь же на мест­ном ста­ром клад­би­ще.

По бла­го­сло­ве­нию Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го и всея Ру­си Алек­сия, про­слав­ле­ние свя­той бла­жен­ной Мат­ро­ны Ане­мня­сев­ской бы­ло со­вер­ше­но в го­ро­де Ка­си­мо­ве Ря­зан­ской епар­хии в чет­верг Фо­ми­ной неде­ли 9/22 ап­ре­ля 1999 го­да ар­хи­епи­ско­пом Ря­зан­ским и Ка­си­мов­ским Си­мо­ном с со­бо­ром ду­хо­вен­ства Ря­зан­ской епар­хии. Бла­жен­ная Мат­ро­на Ане­мня­сев­ская сна­ча­ла бы­ла про­слав­ле­на как мест­но­чти­мая свя­тая Ря­зан­ской епар­хии, а на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре она бы­ла ка­но­ни­зи­ро­ва­на в ли­ке но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния. По­двиг ее свя­то­сти со­че­та­ет в се­бе как при­мер необы­чай­но­го тер­пе­ния, по­ста и мо­лит­вы, так и об­раз ис­по­вед­ни­че­ства.

Ис­точ­ник: http://pstgu.ru/