Пре­по­доб­но­му­че­ник Лав­рен­тий ро­дил­ся 26 ап­ре­ля 1893 го­да в се­ле Ни­ко­ла­ев­ском Ку­рьин­ской во­ло­сти Зме­и­но­гор­ско­го уез­да Том­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стьян Ива­на Леон­тье­ви­ча и Аки­ли­ны Фе­до­ров­ны Лев­чен­ко и в кре­ще­нии был на­ре­чен Сте­фа­ном. Кро­ме Сте­фа­на, в се­мье бы­ли стар­шие до­че­ри Ксе­ния, Ев­фро­си­ния и Ма­рия.
Лю­бой зем­ной труд, се­мей­ное и хо­зяй­ствен­ное по­слу­ша­ние долж­ны бы­ли в пред­став­ле­нии рус­ско­го пра­во­слав­но­го кре­стья­ни­на в кон­це кон­цов за­вер­шить­ся су­гу­бым по­дви­гом на по­при­ще спа­се­ния ду­ши и мо­лит­вы за ближ­них, жи­вых и по­чив­ших срод­ни­ков, долж­ны бы­ли за­вер­шить­ся тру­дом и жиз­нью, по­свя­щен­ной ис­клю­чи­тель­но Гос­по­ду Иису­су Хри­сту. А где бы­ло наи­луч­шее ме­сто спа­се­ния, как не в мо­на­сты­ре? В 1891 го­ду в Ша­мор­дин­ский мо­на­стырь в Ка­луж­ской гу­бер­нии по­сту­пи­ла сест­ра Сте­фа­на Ксе­ния, по­стри­жен­ная впо­след­ствии в мо­на­ше­ство с име­нем Ев­ге­ния, через че­ты­ре го­да в Ша­мор­ди­но по­сту­пи­ла сест­ра Ев­фро­си­ния, при­няв­шая по­стриг с име­нем Ана­то­лия, а в 1909 го­ду – сест­ра Ма­рия. В 1910 го­ду в мо­на­сты­ри по­сту­пи­ли отец и мать Сте­фа­на, мать – к до­че­рям в Ша­мор­ди­но, а отец – в Оп­ти­ну Пу­стынь, мать при­ня­ла по­стриг с име­нем Аки­ли­на, а отец при­нял схи­му с име­нем Иоанн (он по­чил в 1929 го­ду и был по­гре­бен у хра­ма По­кро­ва Бо­жи­ей Ма­те­ри в Ко­зель­ске); вме­сте с от­цом при­шел в мо­на­стырь и сем­на­дца­ти­лет­ний Сте­фан.
В Оп­ти­ной Сте­фан был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с име­нем Лав­рен­тий, ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на и воз­ве­ден в сан ар­хи­ди­а­ко­на. По­сле за­кры­тия Оп­ти­ной Пу­сты­ни без­бож­ни­ка­ми в 1923 го­ду ар­хи­ди­а­кон Лав­рен­тий по­се­лил­ся в Ко­зель­ске в до­ми­ке, в ко­то­ром со­бра­лись его отец, мать и сест­ры – все мо­на­ше­ству­ю­щие, к ним при­со­еди­ни­лись неко­то­рые из оп­тин­ской бра­тии, и по­лу­чи­лась неболь­шая оби­тель. За­ра­ба­ты­ва­ли они тем, что да­ва­ла ку­стар­ная ма­стер­ская по из­го­тов­ле­нию ва­ля­ной обу­ви, ко­то­рая бы­ла устро­е­на в их до­ме. Ва­лен­ки, ко­то­рые они из­го­тов­ля­ли, сла­ви­лись доб­рот­но­стью и вы­со­ким ка­че­ством вы­дел­ки, и на них все­гда был боль­шой спрос.
По­сле то­го как в Ка­зан­ском хра­ме Оп­ти­ной пре­к­ра­ти­лись служ­бы, мо­на­хи пе­ре­шли слу­жить в Ге­ор­ги­ев­ский храм в Ко­зель­ске, где на­сто­я­те­лем стал иеро­мо­нах Ма­ка­рий (Чи­ли­кин); здесь и стал слу­жить ар­хи­ди­а­кон Лав­рен­тий. Слу­жи­ли, хо­тя и несколь­ко со­кра­щен­но, чтобы не утом­лять непри­выч­ных к длин­ным служ­бам ми­рян, но са­мо слу­же­ние и пе­ние бы­ло по-преж­не­му оп­тин­ским, и сю­да по­тя­ну­лись пра­во­слав­ные рус­ские лю­ди, все­гда це­нив­шие мо­на­стыр­скую служ­бу как наи­бо­лее мо­лит­вен­ную; кто сам не умел мо­лить­ся, тот ухва­ты­вал­ся за мо­на­ше­скую мо­лит­ву. По боль­шим празд­ни­кам в Ге­ор­ги­ев­ский храм при­хо­дил слу­жить на­сто­я­тель Оп­ти­ной ар­хи­манд­рит Иса­а­кий (Бо­б­ра­ков) и ино­ки, по­се­лив­ши­е­ся в близ­ле­жа­щих де­рев­нях, и в эти дни пе­ли на два кли­ро­са.
Впо­след­ствии при­хо­жане хра­ма се­ла Ива­нов­ско­го, рас­по­ло­жен­но­го непо­да­ле­ку от Ко­зель­ска, ста­ли про­сить ар­хи­епи­ско­па Ка­луж­ско­го Силь­ве­ст­ра (Бра­та­нов­ско­го) ру­ко­по­ло­жить по­лю­бив­ше­го­ся им бла­го­че­сти­во­го ар­хи­ди­а­ко­на во иеро­мо­на­ха, и ар­хи­епи­скоп ис­пол­нил их прось­бу. В Ива­нов­ское к нему пе­ре­еха­ли мо­на­хи­ни-сест­ры, они по­мо­га­ли по хра­му и за­ра­ба­ты­ва­ли на жизнь ру­ко­де­ли­ем.
Иеро­мо­нах Лав­рен­тий хо­дил по де­рев­ням, об­щал­ся с кре­стья­на­ми и, бу­дучи че­ло­ве­ком ма­сте­ро­вым, ча­сто был при­вле­ка­ем к ре­мон­ту мо­ло­тиль­ных ма­шин в кол­хо­зе: ма­ши­ны кол­хо­зу да­ли, а ма­сте­ров то­гда еще не под­го­то­ви­ли.
В 1935 го­ду со­труд­ни­ки НКВД при­ня­лись со­би­рать об от­це Лав­рен­тии све­де­ния на пред­мет его аре­ста. С этой це­лью осве­до­ми­те­лям бы­ло да­но за­да­ние за­во­дить об от­це Лав­рен­тии бе­се­ды, чтобы по­лу­чить о нем та­ко­го ро­да све­де­ния, чтобы об­ви­нить его в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти и аре­сто­вать. Из бе­се­ды осве­до­ми­те­ля с неко­то­ры­ми ве­ру­ю­щи­ми вы­яс­ня­лось, что иеро­мо­нах Лав­рен­тий поль­зу­ет­ся боль­шим ав­то­ри­те­том сре­ди пра­во­слав­ных. При­ез­жая в Ко­зельск, он «об­хо­дит всех мо­на­хов и мо­на­шек и уго­ва­ри­ва­ет, чтобы мы тер­пе­ли, как тер­пел Хри­стос... мы, ко­гда го­во­рим с ним, и не ев­ши сы­ты бы­ва­ем от его слов»[1], – по­ве­дал некий че­ло­век осве­до­ми­те­лю. От дру­гих же ве­ру­ю­щих осве­до­ми­тель узнал, что иеро­мо­нах Лав­рен­тий дер­жит­ся очень осто­рож­но, неза­мет­но и ста­ра­ет­ся быть по­лез­ным не толь­ко для пра­во­слав­но­го об­ще­ства, но и для но­во­со­здан­ных кол­хо­зов, так что ко­гда там ло­ма­ет­ся что из тех­ни­ки, то идут к нему, а он по­мо­га­ет без­от­каз­но. Но боль­шей ча­стью же ста­ра­ет­ся мол­чать, чтобы не об­на­ру­жить сво­е­го мне­ния.
В ап­ре­ле 1936 го­да со­труд­ни­ки Ко­зель­ско­го от­де­ле­ния НКВД до­про­си­ли несколь­ких жи­те­лей из при­хо­да се­ла Ива­нов­ское, тре­буя, чтобы они да­ли ком­про­ме­ти­ру­ю­щие по­ка­за­ния о свя­щен­ни­ке, дабы, не рас­кры­вая имен осве­до­ми­те­лей, по­лу­чить ма­те­ри­а­лы для его аре­ста и осуж­де­ния. Но сви­де­те­ли да­ли по­ка­за­ния столь пу­тан­ные, что арест иеро­мо­на­ха Лав­рен­тия был то­гда от­ло­жен. Од­на­ко в кон­це ле­та 1937 го­да вы­шел при­каз Ста­ли­на о мас­со­вых аре­стах, и то­гда про­то­ко­лы до­про­сов бы­ли из­вле­че­ны как до­ка­за­тель­ные для об­ви­не­ния свя­щен­ни­ка.
В пер­вых чис­лах сен­тяб­ря со­сед­ка от­ца Лав­рен­тия со­об­щи­ла ему, что аре­сто­ван свя­щен­ник со­сед­не­го при­хо­да, и отец Лав­рен­тий стал со­би­рать вме­сте с сест­рой ве­щи, ко­то­рые мог­ли бы ему по­на­до­бить­ся в тюрь­ме. Иеро­мо­нах Лав­рен­тий был аре­сто­ван 6 сен­тяб­ря 1937 го­да и за­клю­чен в ка­ме­ру пред­ва­ри­тель­но­го за­клю­че­ния при ко­зель­ской ми­ли­ции. В тот же день его до­про­сил на­чаль­ник ко­зель­ско­го рай­он­но­го от­де­ле­ния НКВД.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы про­из­во­ди­ли цер­ков­ную служ­бу по кол­хо­зам рай­о­на, бра­ли день­ги и про­дук­ты от кол­хоз­ни­ков, со­би­ра­ли под­пи­си сре­ди кол­хоз­ни­ков, не имея раз­ре­ше­ния на это от сель­со­ве­та, рай­ис­пол­ко­ма и кол­хо­за. Про­сим не пу­тать и дать прав­ди­вое по­ка­за­ние по это­му во­про­су.
– Дей­стви­тель­но, про­из­во­дил бо­го­слу­же­ние в кол­хо­зах де­ре­вень Лав­ро­во, Ива­нов­ское, Ста­ро­се­лье, Но­во­се­лие, За­ре­чье, Тол­стое и по­сел­ка Ал­па­тов­ское, за про­из­ве­ден­ные ре­ли­ги­оз­ные тре­бы пла­ти­ли день­га­ми... хле­бом... под­пи­си я сре­ди кол­хоз­ни­ков не со­би­рал...
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы пред­ла­га­ли кол­хоз­ни­це Ев­фро­си­нии Вол­ко­вой по­се­щать цер­ковь вме­сте с детьми и... про­во­ди­ли аги­та­цию про­тив шко­лы.
– Ев­фро­си­нию Вол­ко­ву я знаю... она с 1932 го­да не хо­дит в цер­ковь; по­че­му она бро­си­ла цер­ков­ную служ­бу, я не знаю... про­тив шко­лы я... не аги­ти­ро­вал.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы... на по­ле сре­ди кол­хоз­ниц в кол­хо­зе Ми­ро­вой Ок­тябрь про­во­ди­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию про­тив со­вет­ской вла­сти. Тре­бу­ем прав­ди­во­го по­ка­за­ния по дан­но­му во­про­су.
– В кол­хо­зе я бы­вал, но контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции я не про­во­дил – ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
– В 1937 го­ду вы без ве­до­ма сель­со­ве­та и кол­хо­за в ноч­ное вре­мя об­хо­ди­ли дво­ры кол­хоз­ни­ков и со­би­ра­ли под­пи­си – про­сим дать прав­ди­вое по­ка­за­ние по это­му во­про­су.
– Без де­ла я по до­мам кол­хоз­ни­ков не хо­дил, ес­ли хо­дил, то по прось­бе кол­хоз­ни­ков: бы­ли слу­чаи, что по ве­че­рам хо­дил слу­жить «тре­бы» в до­ма, где име­ет­ся не­об­хо­ди­мость. Под­пи­си не со­би­рал.
22 сен­тяб­ря 1937 го­да на­чаль­ник ко­зель­ско­го от­де­ле­ния НКВД со­ста­вил об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние и на­пра­вил его на ре­ше­ние трой­ки, до­ба­вив от се­бя, чтобы де­ло иеро­мо­на­ха Лав­рен­тия бы­ло рас­смот­ре­но по пер­вой ка­те­го­рии, ина­че го­во­ря, чтобы он был при­го­во­рен к рас­стре­лу.
5-6 ок­тяб­ря 1937 го­да со­сто­я­лось за­се­да­ние трой­ки НКВД, и отец Лав­рен­тий был при­го­во­рен к рас­стре­лу. Иеро­мо­нах Лав­рен­тий (Лев­чен­ко) был рас­стре­лян 25 ок­тяб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.
Пре­да­ние со­хра­ни­ло па­мять о внеш­нем об­ра­зе пре­по­доб­но­му­че­ни­ка. Отец Лав­рен­тий был вы­со­ко­го ро­ста, с чер­ны­ми длин­ны­ми во­ло­са­ми, боль­шой гу­стой чер­ной бо­ро­дой.

Со­ста­ви­тель Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Оп­ти­ной пу­сты­ни». Вве­ден­ский став­ро­пи­ги­аль­ный муж­ской мо­на­стырь. Оп­ти­на пу­стынь. 2008 год. Стр. 79–86

При­ме­ча­ния

[1] УФСБ Рос­сии по Ка­луж­ской обл. Д. П-13441. Л. 10.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/