Краткое житие преподобного Корнилия Комельского

Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий Ко­мель­ский про­ис­хо­дил из бо­яр­ско­го ро­да Крю­ко­вых. Его брат Лу­ки­ан слу­жил при мос­ков­ском ве­ли­ко­кня­же­ском дво­ре. Ко­гда Лу­ки­ан, до­стиг­нув пре­клон­ных лет, ре­шил уда­лить­ся в мо­на­стырь пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла Бе­ло­зер­ско­го, за ним по­сле­до­вал и Кор­ни­лий, с ран­не­го воз­рас­та стре­мив­ший­ся к от­шель­ни­че­ской жиз­ни. При­няв по­стри­же­ние, юный Кор­ни­лий на­чал свои ино­че­ские по­дви­ги с тя­же­ло­го по­слу­ша­ния – в хлебне, но­сил тя­же­лые вери­ги, а в ред­кие ча­сы от­ды­ха за­ни­мал­ся спи­сы­ва­ни­ем цер­ков­ных книг. Позд­нее из люб­ви к уеди­не­нию пре­по­доб­ный Кор­ни­лий оста­вил Бе­ло­зер­скую оби­тель, по­се­тил Ро­стов. В Нов­го­ро­де свя­ти­тель Ген­на­дий (па­мять 4 де­каб­ря) пы­тал­ся удер­жать его при се­бе, но по­движ­ник по­се­лил­ся в пу­стын­ном ме­сте неда­ле­ко от Нов­го­ро­да. Ко­гда и здесь его ста­ли по­се­щать лю­ди, стре­мив­ши­е­ся к ино­че­ско­му жи­тию, он пе­ре­шел в Твер­скую Сав­ва­ти­е­ву пу­стынь, а поз­же, в 1497 го­ду, по­се­лил­ся в Ко­мель­ском ле­су, непо­да­ле­ку от Во­лог­ды, где устро­ил се­бе кел­лию. К ме­сту по­дви­гов пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия ста­ли со­би­рать­ся ино­ки, и он в 1501 го­ду по­стро­ил на этом ме­сте де­ре­вян­ный храм в честь Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. В том же го­ду мит­ро­по­лит Си­мон по­свя­тил пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в сан иеро­мо­на­ха. В 1512 го­ду, ко­гда чис­ло бра­тии воз­рос­ло, пре­по­доб­ный по­стро­ил ка­мен­ный храм и на­пи­сал для бра­тии устав, со­став­лен­ный на ос­но­ве уста­вов пре­по­доб­ных Иоси­фа Во­лоц­ко­го и Ни­ла Сор­ско­го. Это был тре­тий устав, на­пи­сан­ный рус­ским свя­тым для мо­на­ше­ству­ю­щих. Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий Ко­мель­ский от­ли­чал­ся щед­ро­стью к бед­ным, во вре­мя го­ло­да им был устро­ен при­ют для де­тей на мо­на­стыр­ском дво­ре. За лю­бовь к бед­ным и си­ро­там пре­по­доб­ный Кор­ни­лий мно­го раз удо­ста­и­вал­ся бла­го­дат­но­го ви­де­ния пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Ве­ли­ко­го (па­мять 17 ян­ва­ря), к ко­то­ро­му пи­тал осо­бое бла­го­го­ве­ние и воз­двиг в честь ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка храм в сво­ей оби­те­ли. Стро­гость жиз­ни свя­то­го воз­бу­ди­ла ро­пот неко­то­рых из бра­тии, и пре­по­доб­ный Кор­ни­лий вы­нуж­ден был оста­вить оби­тель и по­се­лить­ся на Сур­ском озе­ре, в 70 вер­стах от сво­е­го мо­на­сты­ря. Неко­то­рое вре­мя он под­ви­зал­ся и в Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре. По хо­да­тай­ству ино­ков Кор­ни­ли­е­вой оби­те­ли ве­ли­кий князь Ва­си­лий Ива­но­вич убеж­дал пре­по­доб­но­го вер­нуть­ся в свою оби­тель. По­движ­ник по­ви­но­вал­ся и, воз­вра­тив­шись в свой мо­на­стырь, пе­ре­дал на­сто­я­тель­ство сво­е­му уче­ни­ку Лав­рен­тию и за­тво­рил­ся в сво­ей кел­лии.

Во вре­мя на­па­де­ния та­тар на Во­ло­год­скую зем­лю пре­по­доб­ный Кор­ни­лий, обе­ре­гая бра­тию, вме­сте с ни­ми уда­лил­ся в Бе­ло­зер­скии край. Скон­чал­ся пре­по­доб­ный в воз­расте 82 лет 19 мая 1537 го­да. Мно­гие уче­ни­ки пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия так­же про­сла­ви­лись свя­то­стью жиз­ни: пре­по­доб­ные Ген­на­дий Лю­би­мо­град­ский (па­мять 23 ян­ва­ря), Ки­рилл Но­во­е­зер­ский (па­мять 4 фев­ра­ля), Иро­ди­он Ило­зер­ский (па­мять 28 сен­тяб­ря), Адри­ан По­ше­хон­ский (па­мять 5 мар­та), Лав­рен­тий и Кас­си­ан Ко­мель­ские (па­мять 16 мая).

Об­ще­цер­ков­ное празд­но­ва­ние пре­по­доб­но­му Кор­ни­лию (19 мая) уста­нов­ле­но 25 ян­ва­ря 1600 го­да пат­ри­ар­хом Иовом и со­бо­ром епи­ско­пов. Жи­тие пре­по­доб­но­го со­став­ле­но уче­ни­ком его На­фа­наи­лом в 1589 го­ду. Име­ют­ся служ­ба и по­хва­ла свя­то­му, со­хра­нил­ся устав, на­пи­сан­ный пре­по­доб­ным Кор­ни­ли­ем.

Полное житие преподобного Корнилия Комельского

Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий Ко­мель­ский, Во­ло­год­ский чу­до­тво­рец, ро­дил­ся в 1457 го­ду. Он был ро­дом из знат­ной бо­яр­ской се­мьи Крю­ко­вых, жив­шей в Ро­сто­ве Ве­ли­ком. Дя­дя пре­по­доб­но­го, дьяк Лу­ки­ан, слу­жил при дво­ре ве­ли­кой кня­ги­ни Ма­рии, су­пру­ги ве­ли­ко­го кня­зя мос­ков­ско­го Ва­си­лия Тем­но­го. При по­сред­ни­че­стве Лу­ки­а­на юный Кор­ни­лий был опре­де­лен к мос­ков­ско­му ве­ли­ко­кня­же­ско­му дво­ру. Для вос­пи­та­ния от­ро­ка нель­зя бы­ло най­ти луч­ше­го ме­ста, как то­гдаш­ний ве­ли­ко­кня­же­ский двор, не усту­пав­ший в са­мом стро­гом ис­пол­не­нии всех пра­вил цер­ков­но­го уста­ва ни од­ной ино­че­ской оби­те­ли. Здесь Кор­ни­лий мог ви­деть и изу­чать од­но толь­ко доб­рое. Совре­мен­ный опи­са­тель его жиз­ни на­зы­ва­ет ве­ли­кую кня­ги­ню Ма­рию, скон­чав­шу­ю­ся ино­ки­нею, име­ни­тою бла­го­че­сти­ем и ми­ло­сти­вую па­че всех преж­де быв­ших: дей­стви­тель­но, ис­пы­тан­ная несча­сти­я­ми и все­це­ло пре­дан­ная вос­пи­та­нию де­тей сво­их – сверст­ни­ков Кор­ни­лия, она мог­ла слу­жить для юно­го ца­ре­двор­ца са­мым луч­шим жи­вым при­ме­ром для под­ра­жа­ния. Мо­ло­дой Кор­ни­лий как нель­зя бо­лее вос­поль­зо­вал­ся счаст­ли­во сло­жив­ши­ми­ся об­сто­я­тель­ства­ми сво­ей юно­сти: при­об­рел в на­у­ках по­зна­ния, по­лу­чив са­мое луч­шее по то­гдаш­не­му вре­ме­ни об­ра­зо­ва­ние, а вме­сте с этим со­хра­нил чи­сто­ту серд­ца и непо­вре­жден­ность нра­вов, так что, не до­стиг­нув еще со­вер­шен­ных лет, он ка­зал­ся уже му­жем со­вер­шен­ным. С ран­не­го воз­рас­та на­ча­ло в нем раз­ви­вать­ся вле­че­ние к жиз­ни со­зер­ца­тель­ной, от­шель­ни­че­ской, ко­то­рое уси­ли­ва­лось под вли­я­ни­ем бе­сед дя­ди и ве­ли­кой кня­ги­ни, стре­мив­ших­ся к ино­че­ству. И ко­гда пре­ста­ре­лый Лу­ки­ан оста­вил при­двор­ную служ­бу и по­стриг­ся в Ки­рил­ло­ве, за ним по­сле­до­вал ту­да же два­дца­ти­лет­ний Кор­ни­лий, хо­тя служ­ба при дво­ре ве­ли­ко­го кня­зя мог­ла до­ста­вить ему честь, бо­гат­ство и дру­гие жи­тей­ские вы­го­ды.

При­няв по­стриг в Бе­ло­зер­ском мо­на­сты­ре, он с бла­гой кро­то­стью пре­дал се­бя во­ле про­зор­ли­во­го, мно­го­опыт­но­го в ду­хов­ной жиз­ни стар­ца Ген­на­дия, по­ви­ну­ясь ему с лю­бо­вью, как от­цу, и не де­лая ни­че­го без его бла­го­сло­ве­ния. Через неко­то­рое вре­мя Кор­ни­лий при­звал в бла­го­дат­ную оби­тель сво­е­го млад­ше­го бра­та Ак­ин­фия.

Свои ино­че­ские по­дви­ги в мо­на­сты­ре юный инок на­чал с тя­же­ло­го по­слу­ша­ния – в хлебне, но­сил тя­же­лые вери­ги, а в ред­кие ча­сы от­ды­ха пе­ре­пи­сы­вал бо­го­слу­жеб­ные кни­ги.

Про­шед­ше уже все бо­лее тя­же­лые по­слу­ша­ния и рев­нуя о выс­шем со­вер­шен­стве, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий, ис­про­сив бла­го­сло­ве­ния сво­е­го ду­хов­но­го на­став­ни­ка, по­се­тил мно­гие оби­те­ли близ Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря. По­доб­но пти­це, он ис­кал се­бе гнез­да, и, как пче­ла из­вле­ка­ет мед с раз­лич­ных цве­тов, так и он вез­де ста­рал­ся при­об­ре­тать се­бе ду­хов­ную поль­зу из все­го, что ви­дел и слы­шал. По­бы­вав во всех бли­жай­ших к Ки­рил­ло­ву мо­на­сты­рях и пу­сты­нях, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий на­пра­вил­ся к Нов­го­ро­ду, сла­вив­ше­му­ся то­гда мно­же­ством ино­че­ских оби­те­лей.

В Нов­го­ро­де ар­хи­епи­скоп Ген­на­дий (па­мять 4/17 де­каб­ря), по­зна­ко­мив­шись с бо­го­бо­яз­нен­ным и опыт­ным в ду­хов­ной жиз­ни ино­ком и уви­дев в нем ред­кое по то­му вре­ме­ни книж­ное об­ра­зо­ва­ние, хо­тел ру­ко­по­ло­жить пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в сан свя­щен­ства. Но он укло­нил­ся от та­кой по­че­сти, пред­по­чи­тая путь без­молв­но­го уеди­нен­но­го по­дви­га. По­движ­ник сна­ча­ла по­се­лил­ся в пу­стом ме­сте неда­ле­ко от Нов­го­ро­да, по­том жил в без­мол­вии в пу­сты­нях нов­го­род­ских и твер­ских, пре­тер­пе­вая «тру­ды мно­гие: и жаж­ду, и глад, сту­день же и зной Хри­ста ра­ди». Ко­гда же ста­ли на­ве­щать его лю­би­те­ли ино­че­ско­го жи­тия, он пе­ре­шел в Твер­скую Сав­ва­ти­е­ву пу­стынь. Но и здесь не на­шел во­жде­лен­ной ти­ши­ны и без­мол­вия пре­по­доб­ный, ибо бра­тия Сав­ва­ти­е­вой пу­сты­ни и при­хо­див­шие в нее стран­ни­ки и бо­го­моль­цы ста­ли по­се­щать уеди­нен­ную кел­лию Кор­ни­лия, про­ся его со­ве­тов и на­став­ле­ний, вслед­ствие че­го пре­по­доб­ный сно­ва ре­шил­ся бе­жать и ис­кать се­бе дру­го­го ме­ста.

И в 1497 го­ду на Во­ло­год­ской зем­ле, в гу­стых ко­мель­ских ле­сах, око­ло пе­ре­се­че­ния рек Нур­ма и Та­ли­ца, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий на­шел бро­шен­ную раз­бой­ни­ка­ми хи­жи­ну, ко­то­рую об­ра­тил в кел­лию для без­мол­вия. Од­на­жды на­па­ли на стар­ца раз­бой­ни­ки, но, кро­ме книг, ни­че­го не на­шли. Бла­го­да­ря усерд­ной мо­лит­ве и Бо­жи­ей по­мо­щи свя­то­му от­шель­ни­ку уда­лось уми­ро­тво­рить раз­бой­ни­чий люд, оби­тав­ший в то вре­мя в дре­му­чих ко­мель­ских ле­сах, про­ти­во­сто­ять их угро­зам и да­же об­ра­тить гре­хов­ную раз­бой­ни­чью бра­тию на путь рас­ка­я­ния и ис­прав­ле­ния.

В воз­расте со­ро­ка лет пре­по­доб­ный Кор­ни­лий по­лу­чил воз­мож­ность жить в со­вер­шен­ном уеди­не­нии и без­мол­вии, пре­бы­вая в по­сто­ян­ной мо­лит­ве и тру­дах. Через 4 го­да к ме­сту по­дви­гов пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия ста­ли при­хо­дить лю­би­те­ли без­мол­вия. Пу­стын­ни­ки пи­та­лись тру­да­ми рук сво­их, мо­ли­лись каж­дый в сво­ей кел­лии, а ко­гда чис­ло их умно­жи­лось, то ста­ли про­сить пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия устро­ить цер­ковь, счи­тая ве­ли­ким ущер­бом и вре­дом для ду­ши ли­ше­ние Бо­же­ствен­ной служ­бы. Услы­шав о бла­го­че­сти­вом же­ла­нии сво­их спо­движ­ни­ков, пре­по­доб­ный был весь­ма рад. То­гда и по­нял он, что по­ра уеди­не­ния и без­мол­вия для него уже про­шла, что на­ста­ло вре­мя жить не для се­бя толь­ко, но по­тру­дить­ся и для поль­зы бра­тии и страш­ный раз­бой­ни­че­ский при­тон об­ра­тить в свя­тую оби­тель для ино­че­ству­ю­щих.

В 1501 го­ду был по­стро­ен де­ре­вян­ный храм в честь Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, и в том же го­ду мит­ро­по­лит Си­мон по­свя­тил пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия в сан иеро­мо­на­ха. Ре­шась жить в об­ще­стве бра­тии, бла­жен­ный Кор­ни­лий не ща­дил се­бя для их поль­зы, на­ря­ду с дру­ги­ми тру­дил­ся в ле­су и в оби­те­ли, и во­об­ще для устрой­ства оби­те­ли он пе­ре­нес мно­же­ство тру­дов и уси­лий. В 1512 го­ду, ко­гда чис­ло бра­тии воз­рос­ло, пре­по­доб­ный по­стро­ил ка­мен­ный храм и на­пи­сал для бра­тии устав, со­став­лен­ный на ос­но­ве уста­вов пре­по­доб­ных Иоси­фа Во­лоц­ко­го и Ни­ла Сор­ско­го. Это был тре­тий устав, на­пи­сан­ный рус­ским свя­тым для мо­на­шест­ву­ю­щих.

Устав пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия вклю­ча­ет 15 глав, со­дер­жа­щих ряд на­став­ле­ний ино­кам об­ще­жи­тель­но­го мо­на­сты­ря.

В 1-й гла­ве го­во­рит­ся о цер­ков­ном бла­го­чи­нии, во 2-й – о бла­го­чи­нии тра­пезы, а в 3-й – о пи­щи и пи­тии. 4-я гла­ва тре­бу­ет от ино­ков не есть и не пить ни­где, кро­ме об­щей тра­пезы, 5-я гла­ва ре­ко­мен­ду­ет мо­на­ше­ству­ю­щим иметь толь­ко две одеж­ды: од­ну ветхую, с за­пла­та­ми, а вто­рую креп­кую; про­чее же – «де­ло тще­сла­вия и со­блазн для бра­тии», 6-я гла­ва вос­пре­ща­ет про­сить по­да­я­ние у по­сто­рон­них, а 7-я – иметь ка­кую-ли­бо соб­ствен­ность: «инок, име­ю­щий в об­ще­жи­тии что-ли­бо свое, ма­лое или ве­ли­кое, чужд люб­ви Бо­жи­ей». В 8-й гла­ве воз­бра­ня­ет­ся брать что бы то ни бы­ло без бла­го­сло­ве­ния на­сто­я­те­ля, 9-я гла­ва по­уча­ет, что «не долж­но хо­дить безвре­мен­но в тра­пе­зу», а 10-я пред­пи­сы­ва­ет пре­бы­ва­ние на об­щей ра­бо­те в мол­ча­нии и мо­лит­ве. В 11-й гла­ве пре­по­доб­ный Кор­ни­лий за­пре­ща­ет без осо­бен­ной нуж­ды по­се­щать «ни род­ных, ни чу­жих», а в 12-й – при­ни­мать по­да­я­ние для се­бя. О недо­пу­сти­мо­сти в оби­те­ли хмель­ных на­пит­ков го­во­рит­ся в 13-й гла­ве. 14-я и 15-я гла­вы со­сто­ят из ре­ко­мен­да­ций о том, как при­ни­мать при­хо­дя­щих в мо­на­стырь с лич­ным иму­ще­ством и как по­сту­пать с те­ми, кто, оста­вив мо­на­стырь, по­же­ла­ет вер­нуть­ся в него.

Стро­гий устав пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия не все вос­при­ня­ли с по­слу­ша­ни­ем; в оби­те­ли под­ня­лась вол­на ро­по­та, на­ча­лась сму­та.

С го­да­ми уве­ли­чи­лось чис­ло ино­ков бра­тии, по­яви­лась необ­хо­ди­мость в стро­и­тель­стве боль­ше­го хра­ма. Пред­во­ди­мые сво­им игу­ме­ном, ко­мель­ские от­шель­ни­ки са­ми при­ня­лись за ра­бо­ту, стро­и­ли сте­ны, плот­ни­ча­ли, со­зда­ва­ли ико­ны, пе­ре­пи­сы­ва­ли цер­ков­ные кни­ги и из­го­тов­ля­ли сво­и­ми ру­ка­ми необ­хо­ди­мую для хра­ма утварь. В 1515 го­ду по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Вар­ла­а­ма но­вый храм был воз­ве­ден и освя­щен так­же в честь Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Через неко­то­рое вре­мя бы­ли до­стро­е­ны тра­пез­ная цер­ковь, стран­но­при­им­ный дом и бо­га­дель­ня. Пре­по­доб­ный Кор­ни­лий Ко­мель­ский от­ли­чал­ся щед­ро­стью к бед­ным. Спа­си­тель по­уча­ет нас: «Будь­те ми­ло­сти­вы, как и Отец ваш ми­ло­серд есть. Да­вай­те и даст­ся им: ме­рою доб­рою, утря­сен­ною и пе­ре­пол­нен­ною от­сып­лют вам в па­зу­ху; ибо ка­кою ме­рою ме­ри­те вы, та­кою же ме­рою воз­ме­рит­ся и вам» (Лк.6:36, 38). Пре­по­доб­ный осо­бен­но лю­бил вы­пол­нять эту за­по­ведь Спа­си­те­ля. Он раз­да­вал ми­ло­сты­ню щед­рою ру­кою и твер­до ве­рил обе­то­ва­нию Гос­по­да Сво­е­го. Слу­чи­лось, что к дню празд­ни­ка пре­по­доб­но­го Ан­то­ния за­па­сы вы­шли и раз­да­вать бы­ло нече­го. Пре­по­доб­ный об­ра­тил­ся к мо­лит­ве и на рас­све­те дня празд­нич­но­го по­слан­ный ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия при­нес бо­га­тую ми­ло­сты­ню, так что весь на­род пи­тал­ся с из­быт­ком. Ми­ло­сер­дие и ве­ра его от­кры­лись во вре­мя го­ло­да, по­се­тив­ше­го Во­ло­год­скую стра­ну. Ро­ди­те­ли остав­ля­ли де­тей у стен оби­те­ли, не имея чем кор­мить их; пре­по­доб­ный устро­ил для них бо­га­дель­ню на мо­на­стыр­ском дво­ре и кор­мил. За лю­бовь к бед­ным и си­ро­там пре­по­доб­ный Кор­ни­лий мно­го раз удо­ста­и­вал­ся бла­го­дат­но­го ви­де­ния пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Ве­ли­ко­го (па­мять 17/30 ян­ва­ря), к ко­то­ро­му пи­тал осо­бое бла­го­го­ве­ние и воз­двиг в честь ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка храм в сво­ей оби­те­ли.

Пре­по­доб­ный жил упо­ва­ни­ем на Гос­по­да, и Гос­подь охра­нял его Сво­ею бла­го­да­тью. С неиз­мен­ным усер­ди­ем пре­по­доб­ный Кор­ни­лий за­бо­тил­ся о ду­хов­ном спа­се­нии вве­рен­ных его по­пе­че­нию ино­ков. Как муд­рый и ду­хов­ный на­став­ник и рас­по­ря­ди­тель­ный хо­зя­ин, пре­по­доб­ный, при­ме­ря­ясь к древним оте­че­ским пра­ви­лам, по­доб­но рас­пре­де­лил все цер­ков­ные служ­бы и мо­на­стыр­ские ра­бо­ты, чтобы ни­кто не оста­вал­ся празд­ным, и вну­шал всем при вся­ком ру­ко­де­лии по­сто­ян­но иметь в устах мо­лит­ву Иису­со­ву. Всех, и сво­их, и при­хо­дя­щих, он учил жить по пра­ви­лам свя­тых от­цов, во всем по­ко­рять­ся во­ле на­сто­я­те­ля и мо­лит­вен­но со­вер­шать по­двиг по­слу­ша­ния во все те­че­ние жиз­ни.

Стро­гость жиз­ни свя­то­го воз­бу­ди­ла ро­пот неко­то­рых из бра­тии. И, не ища под­дер­жки у ве­ли­ко­го кня­зя, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий вме­сте с мо­ло­дым вос­пи­тан­ни­ком Ген­на­ди­ем по­ки­нул мо­на­стырь, оста­вив его на по­пе­че­ние две­на­дца­ти стар­ших уче­ни­ков. Ко­гда они при­шли в ко­стром­ские ле­са, то стар­цу по­нра­ви­лось ме­сто на бе­ре­гу Сур­ско­го озе­ра близ ре­ки Ко­стро­мы верст за 70 от Ко­мель­ско­го мо­на­сты­ря.

Несмот­ря на пре­клон­ный воз­раст, свя­той ста­рец при­нял­ся стро­ить се­бе кел­лию, ру­бил лес и рас­чи­щал ме­сто для паш­ни. Так бы­ла за­ло­же­на ос­но­ва но­во­го мо­на­сты­ря (впо­след­ствии Ген­на­ди­е­ва оби­тель). Во­пре­ки неод­но­крат­ным по­пыт­кам ино­ков Ко­мель­ско­го мо­на­сты­ря и ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия вер­нуть стар­ца в род­ную оби­тель, свя­той угод­ник оста­вал­ся непре­клон­ным. Лишь спу­стя несколь­ко лет, по­сле па­лом­ни­че­ства и пре­бы­ва­ния в за­тво­ре в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом мо­на­сты­ре, пре­по­доб­ный Кор­ни­лий воз­вра­тил­ся в Ко­мель­скую оби­тель, но на­сто­я­тель­ство пе­ре­дал сво­е­му уче­ни­ку Лав­рен­тию (па­мять 16/29 мая), а сам сно­ва за­тво­рил­ся в кел­лии.

Во вре­мя на­па­де­ния та­тар на Во­ло­год­скую зем­лю пре­по­доб­ный Кор­ни­лий, обе­ре­гая бра­тию, вме­сте с ни­ми уда­лил­ся в Бе­ло­зер­ский край по при­ме­ру Спа­си­те­ля, Ко­то­рый скры­вал­ся от Иро­да в Егип­те. Бра­тья вме­сте с на­став­ни­ком мо­ли­лись о спа­се­нии оби­те­ли, и Гос­подь внял их мо­лит­вам. Та­та­ры неожи­дан­но от­сту­пи­ли в па­ни­че­ском бег­стве, при­няв по­ки­ну­тый мо­на­стырь за гроз­но во­ору­жен­ную кре­пость с мно­го­чис­лен­ным вой­ском.

По­сле воз­вра­ще­ния в род­ной мо­на­стырь пре­по­доб­ный Кор­ни­лий вско­ре по­чувст­во­вал при­бли­же­ние кон­чи­ны. По­же­лав про­стить­ся с бра­ти­ей, ве­ли­кий пра­вед­ник огла­сил свое на­став­ле­ние. Он за­ве­щал ино­кам стро­го со­блю­дать мо­на­стыр­ский устав, жить в ми­ре и со­гла­сии друг с дру­гом. На чет­вер­той неде­ле по­сле Пас­хи из­не­мог­ший от лет ста­рец ве­лел ве­сти его в цер­ковь, чтобы еще раз при­ча­стить­ся Свя­тых Та­ин. Воз­вра­тясь из церк­ви, про­стил­ся со все­ми, вы­слу­шал ака­фист Спа­си­те­лю и Бо­го­ма­те­ри и ти­хо пре­дал дух свой Гос­по­ду; это бы­ло 19 мая 1537 го­да, на 82-м го­ду жиз­ни.

Те­ло пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия при огром­ном сте­че­нии на­ро­да и все­об­щем пла­че бы­ло по­гре­бе­но близ Вве­ден­ско­го хра­ма. Свя­тые мо­щи его бы­ли впо­след­ствии про­слав­ле­ны мно­го­чис­лен­ны­ми чу­де­са­ми.

Вся жизнь Кор­ни­лия бы­ла од­ним непре­рыв­ным слу­же­ни­ем Бо­гу и ближ­ним, как све­тиль­ник, по­став­лен­ный на свещ­ни­це, он све­тил совре­мен­ни­кам сво­и­ми доб­ро­де­те­ля­ми. Сре­ди мно­го­чис­лен­но­го сон­ма свя­тых по­движ­ни­ков Во­ло­год­ской сто­ро­ны пре­по­доб­ный Кор­ни­лий за­ни­ма­ет од­но из пер­вых и са­мых вид­ных мест. Он вос­пи­тал мно­же­ство свя­тых уче­ни­ков, став­ших впо­след­ствии ос­но­ва­те­ля­ми мо­на­сты­рей: Кас­си­ан и Лав­рен­тий, игу­ме­ны Ко­мель­ские (па­мять 16/29 мая), Ки­рилл Но­во­е­зер­ский (па­мять 4/17 фев­ра­ля), Иро­ди­он Ило­е­зер­ский (па­мять 28 сен­тяб­ря/11 ок­тяб­ря), Ген­на­дий Лю­би­мо­град­ский (па­мять 23 ян­ва­ря/5 фев­ра­ля), Адри­ан По­ше­хон­ский (па­мять 5/18 мар­та) и дру­гие. Игу­мен Лав­рен­тий еще 10 лет по­сле стар­ца охра­нял в ми­ре со­бран­ную им паст­ву и вме­сте с быв­шим игу­ме­ном Кас­си­а­ном из­брал се­бе по­след­нее при­ста­ни­ще близ гро­ба бла­жен­но­го сво­е­го учи­те­ля.

Об­ще­цер­ков­ное празд­но­ва­ние пре­по­доб­но­му Кор­ни­лию – 19 мая/1 июня – уста­нов­ле­но 25 ян­ва­ря 1600 го­да свя­ти­те­лем Иовом, пер­вым Пат­ри­ар­хом Мос­ков­ским и всея Ру­си (па­мять 19 июня/2 июля). Жи­тие пре­по­доб­но­го со­став­ле­но его уче­ни­ком На­фа­наи­лом в 1589 го­ду. Поз­же бы­ли со­став­ле­ны тек­сты служ­бы и по­хваль­но­го сло­ва свя­то­му. Со­хра­нил­ся и устав ино­че­ской жиз­ни, от­ли­ча­ю­щий­ся про­сто­той и опыт­но­стью ду­хов­ной.