Священномученик Константин Верецкий Пресвитер

Краткое житие священномученика Константина Ростовского (Верецкого)

Кон­стан­тин Алек­сан­дро­вич Ве­рец­кий ро­дил­ся 3 июня (21 мая по ста­ро­му сти­лю) 1874 го­да в се­ле Пет­ров­ском Ба­хмут­ско­го уез­да Ека­те­ри­но­слав­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка. В 1892 го­ду окон­чил курс в Ека­те­ри­но­слав­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии, и с 1898 по 1911 го­ды пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в раз­лич­ных учеб­ных за­ве­де­ни­ях Но­во­мос­ков­ско­го и Пав­ло­град­ско­го уез­дов Ека­те­ри­но­слав­ской гу­бер­нии.

В но­яб­ре 1911 го­да ру­ко­по­ло­жен во иерея и опре­де­лен к Свя­то-Тро­иц­кой церк­ви се­ла Ейское укреп­ле­ние. В 1913 го­ду пе­ре­ве­ден тре­тьим свя­щен­ни­ком во Всех­свят­скую цер­ковь г. Ро­сто­ва-на До­ну. Пас­тырь был лю­бим на­ро­дом, к не­му при­хо­ди­ли за уте­ше­ни­ем и за по­мо­щью, и он ни­ко­му не от­ка­зы­вал.

С на­ча­ла Граж­дан­ской вой­ны свя­щен­ник Кон­стан­тин при­зы­вал паст­ву к ми­ру и пре­ду­пре­ждал о страш­ной тра­ге­дии, к ко­то­рой мо­жет при­ве­сти бра­то­у­бийствен­ная вой­на. Он уве­ще­вал лю­дей дер­жать­ся тра­ди­ций и хра­нить пра­во­слав­ную ве­ру.

23 фев­ра­ля 1918 го­да сол­да­ты аре­сто­ва­ли от­ца Кон­стан­ти­на. Свя­щен­ник про­явил твер­дость и му­же­ство, не став мо­лить о по­ща­де. Про­пу­стив его во вре­мя ше­ствия по ули­це впе­ред, сол­да­ты да­ли залп по му­че­ни­ку, а за­тем здесь же бро­си­ли его те­ло.

По­хо­ро­ни­ли свя­щен­ни­ка воз­ле Всех­свят­ско­го хра­ма. Доб­рая па­мять об от­це Кон­стан­ти­не и его по­чи­та­ние в на­ро­де бы­ли столь ве­ли­ки, что уже в мае 1918 го­да бы­ло при­ня­то ре­ше­ние по­стро­ить на ме­сте его му­че­ни­че­ской ги­бе­ли па­мят­ник-ча­сов­ню. Храм, в ко­то­ром слу­жил отец Кон­стан­тин, был раз­ру­шен в го­ды хру­щев­ских го­не­ний на Цер­ковь, од­на­ко, па­мять об уби­ен­ном свя­щен­ни­ке со­хра­ни­лась в на­ро­де. Во Всех­свят­ском хра­ме еже­год­но в день ги­бе­ли от­ца Кон­стан­ти­на со­вер­ша­ют­ся по­ми­наль­ные бо­го­слу­же­ния и па­мят­ные ме­ро­при­я­тия, по­свя­щен­ные его жиз­ни и му­че­ни­че­ской кон­чи­не.

Полное житие священномученика Константина Ростовского (Верецкого)

Кон­стан­тин Ве­рец­кий ро­дил­ся 21 мая 1874 в с. Пя­ти­хат­ки Верх­нед­не­пров­ско­го уез­да Ека­те­ри­но­слав­ской гу­бер­нии (ны­не Дне­про­пет­ров­ской об­ла­сти), в се­мье свя­щен­ни­ка. Его отец, дед, пра­дед, а так­же бра­тья из­бра­ли путь слу­же­ния церк­ви. Отец Кон­стан­тин стал свя­щен­ни­ком уже в пя­том по­ко­ле­нии. Ве­рец­кие слу­жи­ли в Ро­сто­ве-на-До­ну и в уез­дах Ека­те­ри­но­слав­ской Епар­хии. Се­мья бы­ла мно­го­дет­ной. Отец о. Кон­стан­ти­на, Алек­сандр Ива­но­вич Ве­рец­кий, вос­пи­ты­вал сы­но­вей Алек­санд­ра, Ио­ан­на и Кон­стан­ти­на в воз­дер­жа­нии и мо­лит­ве, в люб­ви к Бо­гу и ближ­не­му. Ос­но­вы ве­ры «впи­ты­ва­лись с мо­ло­ком ма­те­ри». Вско­ре по­сле рож­де­ния ма­ма по­вез­ла Кон­стан­ти­на в Та­ган­рог, где в то вре­мя жил пра­вед­ный че­ло­век Па­вел Стож­ков. Ве­ру­ю­щие лю­ди при­ез­жа­ли из­да­ле­ка, что­бы уви­деть Пав­ла, по­бе­се­до­вать с ним. Пра­вед­ник бла­го­сло­вил бу­ду­ще­го свя­щен­ни­ка в мла­ден­че­ском воз­расте. При­ме­ча­тель­но, что в 90-е го­ды про­шло­го ве­ка Па­вел Стож­ков был ка­но­ни­зи­ро­ван Рус­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью как Па­вел Та­ган­рог­ский.

Де­ти при­сут­ство­ва­ли на бо­го­слу­же­нии с са­мо­го ран­не­го дет­ства. Под­рас­тая, они при­слу­жи­ва­ли в ал­та­ре. В се­мье не­пре­рыв­но чи­та­лись жи­тия свя­тых и дру­гие свя­щен­ные кни­ги. Нрав­ствен­ные и ду­хов­ные ос­но­вы, за­ло­жен­ные в дет­стве от­цом и ма­те­рью, поз­во­ли­ли в даль­ней­шем Ио­ан­ну и Кон­стан­ти­ну стать пас­тыря­ми, ду­хов­ны­ми от­ца­ми мно­гих лю­дей. Во вре­мя учё­бы в Ека­те­ри­но­слав­ской Ду­хов­ной Се­ми­на­рии Кон­стан­тин бле­стя­ще изу­чил бо­го­слов­ские на­у­ки, и се­ме­на ве­ры, за­ло­жен­ные в дет­стве ро­ди­те­ля­ми, да­ли пре­крас­ные вс­хо­ды. Свя­щен­ни­ком о. Кон­стан­тин стал только в 37 лет, по­лу­чив боль­шой опыт пре­по­да­ва­тельской де­я­тель­но­сти. По­сле окон­ча­ния в 1898 г. се­ми­на­рии о. Кон­стан­тин был на­зна­чен за­ко­но­у­чи­те­лем цер­ков­но-при­ход­ских школ Ека­те­ри­но­слав­ской епар­хии. В 1900 г. он стал за­ве­ду­ю­щим же­лез­но­до­рож­ным учи­ли­щем при ст. Яси­но­ва­тая Ека­те­ри­но­слав­ской же­лез­ной до­ро­ги, од­но­вре­мен­но пре­по­да­вая там За­кон Бо­жий. В 1907 г. его на­зна­чи­ли пре­по­да­ва­те­лем гим­на­зии Фо­виц­ко­го. Впо­след­ствии он пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в не­скольких учеб­ных за­ве­де­ни­ях г. Одес­сы. В 1911 г. Кон­стан­тин Алек­сан­дро­вич пе­ре­ез­жа­ет на служ­бу в ме­стеч­ко Ейское Укреп­ле­ние.

О. Кон­стан­тин ча­сто при­ез­жал в Ро­стов, где слу­жи­ли его дя­ди и бра­тья. Впер­вые он уви­дел Евлам­пию Ива­нов­ну Ор­ло­ву в Ни­ко­ла­ев­ском хра­ме на вен­ча­нии её стар­ше­го бра­та Вик­то­ра. Ей бы­ло то­г­да 22 го­да, а ему 23 го­да. Её отец, Иван Ни­ко­ла­е­вич Ор­лов, был бух­гал­те­ром Дон­ско­го реч­но­го ко­ми­те­та, имел не­сколько до­мов в цен­тре Ро­сто­ва и счи­тал­ся со­сто­я­тель­ным че­ло­ве­ком; её бра­тья со­сто­я­ли чле­на­ми Ро­стов­ских бла­го­тво­ри­тель­ных об­щин. Евлам­пия Ива­нов­на бы­ла бо­га­той не­ве­стой. Со­глас­но се­мей­но­му пре­да­нию, о. Кон­стан­тин хо­тел по­свя­тить свою жизнь Бо­гу, жи­вя в чи­сто­те и воз­дер­жа­нии, и Евлам­пия Ива­нов­на так­же ре­ши­ла не вы­хо­дить за­муж. Но Бо­гу бы­ло угод­но призвать о. Кон­стан­ти­на на пас­тыр­ское слу­же­ние. Ко­г­да от­цу Кон­стан­ти­ну ис­пол­ни­лось 37 лет, в хра­ме Ка­зан­ской ико­ны Бо­жьей Ма­те­ри г. Ро­сто­ва-на-до­ну они об­вен­ча­лись с Евлам­пи­ей Ива­нов­ной. Та­ин­ство бы­ло со­вер­ше­но 26 ав­гу­ста 1911 г. 21 но­яб­ря 1911 г. на празд­ник «Вве­де­ния во Храм» о. Кон­стан­тин был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на, а 28 но­яб­ря еписко­пом Ага­пи­том был ру­ко­по­ло­жен к ме­сту сво­е­го пер­во­го слу­же­ния – Свя­то-Тро­иц­ко­му хра­му с. Ейское Укреп­ле­ние. Од­но­вре­мен­но о. Кон­стан­тин по­лу­чил на­зна­че­ние за­ко­но­у­чи­те­лем Ейско­го на­род­но­го учи­ли­ща. 28 но­яб­ря со­сто­я­лось ру­ко­по­ло­же­ние его во свя­щен­ни­ка. Меж­ду тем ро­ди­те­ли Евлам­пии пе­ре­жи­ва­ли раз­лу­ку со сво­ей лю­би­мой до­че­рью, и то, что она жи­вет в глу­хой про­вин­ции. В при­дан­ное Евлам­пия Ива­нов­на по­лу­чи­ла ро­ди­тельский дом на Пуш­кин­ской, 33. Иван Ни­ко­ла­е­вич ис­поль­зо­вал все свое вли­я­ние, что­бы мо­ло­дые жи­ли в нем. По де­лам бла­го­тво­ри­тель­но­сти Ор­лов хо­ро­шо знал еписко­па Си­мео­на, и су­мел до­бить­ся пе­ре­во­да от­ца Кон­стан­ти­на в Ро­стов, тре­тьим свя­щен­ни­ком в храм Всех Свя­тых г. Ро­сто­ва-на-До­ну, ку­да он и был пе­ре­ве­ден 18 июня 1913 го­да.

Пас­ху 1913 го­да отец Кон­стан­тин и ма­туш­ка Евлам­пия Ива­нов­на от­празд­но­ва­ли уже в сво­ем до­ме на Пуш­кин­ской, 33. Этот дом на­хо­дил­ся в 15 ми­ну­тах ходь­бы от церк­ви Всех Свя­тых, что бы­ло очень удоб­но для Ве­рец­ко­го, ко­то­рый лю­бил пе­шие про­гул­ки.

Храм на­хо­дил­ся на го­род­ском клад­би­ще, су­ще­ство­ва­ние ко­то­ро­го свя­зы­ва­лось с исто­ка­ми раз­ви­тия Ро­сто­ва. Здесь на­хо­ди­ли упо­ко­е­ние ро­стов­цы, ко­то­рые стро­и­ли свой го­род, лю­би­ли его и ста­ра­лись сде­лать пре­крас­ным для бу­ду­щих по­ко­ле­ний. Скле­пы и над­гро­бия сто­я­ли как двор­цы в пре­крас­ном са­ду. Ис­поль­зо­вал­ся чер­ный, бе­лый, ро­зо­вый мра­мор ред­ко­го от­тен­ка. Над­мо­гиль­ные пли­ты от­ли­ва­лись на Лу­ган­ском чу­гу­но­ли­тей­ном за­во­де, огра­ды во­круг мо­гил бы­ли на­сто­я­ще­го кас­лин­ско­го ли­тья — их за­ка­зы­ва­ли на Ура­ле. На цен­траль­ной ал­лее бы­ли уста­нов­ле­ны ска­мейки для от­ды­ха, и да­же улич­ные фо­на­ри. Ро­стов­цы не жа­ле­ли средств на со­хра­не­ние па­мя­ти пред­ков…

Ко­г­да отец Кон­стан­тин на­чал свое слу­же­ние в хра­ме, на его про­по­ве­ди ста­ло со­би­рать­ся мно­го на­ро­да. Он очень хо­ро­шо го­во­рил. Про­по­ве­ди от­ца Кон­стан­ти­на ста­ли при­вле­кать мно­го лю­дей, ино­г­да про­стор­ная цер­ковь ед­ва мог­ла вме­стить же­ла­ю­щих при­нять уча­стие в бо­го­слу­же­нии.

За ко­рот­кое вре­мя отец Кон­стан­тин су­мел со­з­дать при хра­ме на­сто­я­щую пра­во­слав­ную об­щи­ну. Всех­свят­ский храм рас­по­ла­га­ла не­за­у­ряд­ной биб­лио­те­кой. Отец Кон­стан­тин сам лю­бил чи­тать, и при­у­чал к это­му при­хо­жан. Он спра­вед­ли­во счи­тал, что чте­ние книг раз­ви­ва­ет ин­тел­лект и бла­го­род­ство в че­ло­ве­ке. Все при­хо­жа­не Всех­свят­ско­го хра­ма зна­ли друг дру­га по име­ни, ста­ра­лись по­мо­гать друг дру­гу. А цен­тром об­щи­ны был ко­неч­но же отец Кон­стан­тин.

В это вре­мя в се­мье Ве­рец­ких про­изо­шло не­сча­стье – умер брат о. Кон­стан­ти­на, иерей Ио­анн Ве­рец­кий. Он оста­вил се­мью с ма­ло­лет­ни­ми детьми на по­пе­че­ние о. Кон­стан­ти­на. В 1915 г. оси­ро­тев­шая о. Ио­ан­на се­мья пе­ре­ез­жа­ет в Ро­стов-на-До­ну к род­но­му дя­де, Кон­стан­ти­ну, ко­то­рый ста­но­вит­ся им вме­сто от­ца. Де­ти безум­но лю­би­ли от­ца Кон­стан­ти­на. Его сло­во бы­ло для них за­ко­ном. Се­мья Ве­рец­ких по­се­ля­ет­ся на Ше­стой ули­це, не­да­ле­ко от Всех­свят­ско­го хра­ма, ку­пив дом, ны­не Вар­фо­ло­ме­е­ва № 182. По вос­по­ми­на­ни­ям вну­ча­той пле­мян­ни­цы, дом был боль­шой, с внут­рен­ним дво­ри­ком, уви­том ди­ким ви­но­гра­дом и ро­за­ми, и мог вме­стить всю боль­шую се­мью: и се­мью по­кой­но­го о. Ио­ан­на с че­тырь­мя до­черь­ми, вдо­вой, ее пре­ста­ре­лым от­цом и дву­мя тё­туш­ка­ми и се­мью са­мо­го о. Кон­стан­ти­на. По­ми­мо че­тырёх приём­ных де­тей о. Кон­стан­тин вос­пи­ты­вал и род­ную дочь Еле­ну, ко­то­рая ро­ди­лась 1 мар­та 1914 г.

В до­ме на Ше­стой ули­це отец Кон­стан­тин со­дер­жал всю боль­шую се­мью и окорм­лял ее ду­хов­но. Ко­г­да в до­ме со­би­ра­лись мно­го­чис­лен­ные дво­ю­род­ные и тро­ю­род­ные бра­тья и сё­ст­ры, они вме­сте мо­ли­лись и чи­та­ли Свя­щен­ное Пи­са­ние. Де­ти по­лу­чи­ли хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние, учи­лись в епар­хи­аль­ном учи­ли­ще. Они зна­ли в со­вер­шен­стве ино­стран­ные языки, иг­ра­ли на раз­лич­ных му­зыкаль­ных ин­стру­мен­тах. В до­ме, ко­г­да со­би­ра­лись де­ти, дво­ю­род­ные бра­тья и сё­ст­ры, ча­сто му­зи­ци­ро­ва­ли, чи­та­ли сти­хи, пе­ли. Млад­шая, Та­тья­на, хо­ро­шо ри­со­ва­ла. По­кро­ви­те­лем се­мьи Ве­рец­ких и до­ма на Ше­стой ули­це счи­тал­ся Св. Алек­сандр Нев­ский, его ста­рин­ная ико­на ви­се­ла в глав­ной за­ле, пе­ред ней го­ре­ла не­у­га­си­мая лам­па­да. Эту ико­ну хо­ро­шо за­пом­ни­ла вну­ча­тая пле­мян­ни­ца о. Кон­стан­ти­на — «не­боль­шая, яр­ко-го­лу­бая, в ста­рин­ном про­стом окла­де и пре­крас­ным ли­ком Св. Алек­санд­ра Нев­ско­го с зо­ло­тым ним­бом».

Се­мья Ве­рец­ких жи­ла так, как жи­ли мно­гие рос­сийские се­мьи в то вре­мя: бла­го­че­сти­во, с ве­рой, на­деж­дой и лю­бо­вью. Все хо­ди­ли в цер­ковь не по­то­му, что так бы­ло при­ня­то, а по­то­му, что по­се­ще­ние бо­го­слу­же­ний бы­ло празд­ни­ком. Лю­би­мой цер­ко­вью был храм Всех Свя­тых. При­ход был боль­шим, храм на бо­го­слу­же­нии все­гда был по­лон. При церк­ви бы­ло ор­га­ни­зо­ва­но Пра­во­слав­ное брат­ство, ока­зы­ва­ю­щее по­мощь нуж­да­ю­щим­ся. К о. Кон­стан­ти­ну лю­ди в лю­бое вре­мя мог­ли прийти со сво­им го­рем и ра­до­стью, и ни­кто не ухо­дил от не­го без уте­ше­ния, прак­ти­че­ско­го со­ве­та или по­мо­щи.

Ко­г­да на­ча­лась Пер­вая Ми­ро­вая вой­на (то­г­да ее на­зы­ва­ли Ве­ли­кой), свя­щен­ник Ве­рец­кий сра­зу на­чал го­во­рить на про­по­ве­дях, что на Рос­сию нис­по­сла­но огром­ное и тяж­кое ис­пыта­ние. При­хо­жа­не со­би­ра­ли по­мощь для нужд Рус­ской ар­мии, на­ве­ща­ли ра­не­ных, ко­то­рые ле­чи­лись в ро­стов­ских гос­пи­та­лях.

Ко­г­да в Пет­ро­гра­де про­изо­шел боль­ше­вист­ский пе­ре­во­рот, Кон­стан­тин Ве­рец­кий в сво­их про­по­ве­дях на­з­вал его на­ка­за­ни­ем для все­го пра­во­слав­но­го на­ро­да. О. Кон­стан­тин бес­страш­но об­ли­чал в хра­ме «но­вый по­ря­док», пред­ска­зы­вал, к че­му это мо­жет при­ве­сти. Жен­щи­ны в его до­ме, бо­ясь за не­го, за де­тей, умо­ля­ли не так пыл­ко и бес­страш­но чи­тать про­по­ве­ди.

9 фев­ра­ля 1918 го­да бе­лые офи­це­ры-доб­ро­воль­цы оста­ви­ли го­род без боя. В Ро­стов во­шла «со­ци­а­ли­сти­че­ская ар­мия» Ру­доль­фа Си­вер­са. На ули­цах бы­ло пу­сто, ро­стов­цы по­пря­та­лись в сво­их до­мах. А 10 фев­ра­ля, в суб­бо­ту, отец Кон­стан­тин как обыч­но со­брал­ся ид­ти в храм. Обес­по­ко­ен­ная ма­туш­ка Евлам­пия Ива­нов­на про­си­ла му­жа, чтоб он оста­вал­ся до­ма, ведь их ма­ленькая дочь все вре­мя пла­ка­ла. Но Кон­стан­тин Ве­рец­кий ска­зал, что на­ка­ну­не он обе­щал от­слу­жить тре­бы сво­им при­хо­жа­нам и не мо­жет их под­ве­сти. И еще он по­про­сил же­ну, что­бы она его по­ня­ла и от­пу­сти­ла. В та­кие дни он дол­жен быть в хра­ме.

Крас­ные от­ря­ды за­хо­ди­ли в го­род с за­па­да, со сто­ро­ны ре­ки Те­мер­ник. Од­ной из пер­вых ро­стов­ских церк­вей на их пу­ти был храм Всех Свя­тых.

Отец Кон­стан­тин слу­жил в тот день не­обы­чай­но стро­го и со­сре­до­то­че­но. Он как буд­то го­то­вил­ся к встре­че с Гос­по­дом. От­слу­жив утром в хра­ме От­да­ние Празд­ни­ка Сре­те­ния Гос­под­ня, ба­тюш­ка при­ча­стил­ся Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин. По­сле служ­бы он бла­го­сло­вил всех до­маш­них: же­ну, дочь, пле­мян­ниц, всех род­ных, жи­ву­щих с ним, ра­бот­ни­ков, по­мо­гав­ших по хо­зяйству в до­ме. Со­бытия это­го страш­но­го дня хо­ро­шо из­вест­ны со слов ре­ген­та хо­ра Всех­свят­ско­го хра­ма, опи­сав­ше­го всё это в га­зе­те уже по­сле ухо­да боль­ше­ви­ков. От­ря­ды крас­но­ар­мей­цев в тот день только всту­пи­ли в Ро­стов, и не успе­ли их пер­вые ча­сти пройти все ули­цы Но­во­го По­се­ле­ния, как де­ся­ток крас­но­г­вар­дей­цев во­рвал­ся в со­про­вож­де­нии не­скольких мест­ных жен­щин и двух пья­ных муж­чин в дом от­ца Кон­стан­ти­на че­рез чёр­ный ход, прой­дя це­лый ла­би­ринт лест­ниц и за­ко­ул­ков. Во­рвав­шись пря­мо в сто­ло­вую, где отец Кон­стан­тин обе­дал с се­мьёй, крас­но­ар­мей­цы при­ка­за­ли ид­ти вме­сте с ним. Се­мья по­чти ли­ши­лась чувств. Отец Кон­стан­тин встал и ска­зал: «Вот, при­шли мои убий­цы, по­мо­лим­ся», бла­го­сло­вил ста­ру­ху мать, же­ну, де­тей и в со­про­вож­де­нии крас­но­г­вар­дей­цев вы­шел из до­ма уже с па­рад­но­го вхо­да. По сло­вам близ­ких, у о. Кон­стан­ти­на бы­ла воз­мож­ность «от­ку­пить­ся» — у ма­ту­шек бы­ли до­ро­гие укра­ше­ния — или по­пытать­ся умо­лить крас­но­г­вар­дей­цев не тро­гать его ра­ди де­тей. Но он это­го не сде­лал… Во­круг до­ма со­бра­лась боль­шая тол­па. По Брат­ско­му пе­ре­ул­ку о. Кон­стан­ти­на по­ве­ли в сто­ро­ну сте­пи. От­ве­ли его на окра­и­ну Но­во­го по­се­ле­ния, где то­г­да сва­ли­ва­ли не­чи­сто­ты.

Про­пу­стив от­ца Кон­стан­ти­на вперёд, крас­но­ар­мей­цы да­ли залп. С уби­то­го тот­час сня­ли са­по­ги, сде­ла­ли ещё три кон­троль­ных выстре­ла, и оста­ви­ли ле­жать на ули­це. Те­ло о. Кон­стан­ти­на смог­ли по­хо­ро­нить только по­сле то­го, как при­хо­жа­не Всех­свят­ско­го хра­ма, за­ру­чив­шись под­держ­кой бла­го­чин­но­го Ро­стов­ско­го окру­га, об­ра­ти­лись в штаб Крас­ной ар­мии и по­про­си­ли раз­ре­ше­ние на по­хо­ро­ны.

По­хо­ро­ни­ли от­ца Кон­стан­ти­на на клад­би­ще воз­ле хра­ма Всех Свя­тых, где он слу­жил.

Па­мять об от­це Кон­стан­ти­не дол­го хра­ни­ли при­хо­жа­не и свя­щен­но­слу­жи­те­ли Всех­свят­ско­го хра­ма, а так же мно­гие из тех, кто знал его. В мае 1918 г. на за­се­да­нии При­ход­ско­го Со­ве­та на­сто­я­тель хра­ма Ио­анн Же­же­лен­ко пред­ло­жил по­стро­ить па­мят­ник-ча­сов­ню на ме­сте уби­е­ния иерея Кон­стан­ти­на. Так­же бы­ло ре­ше­но вы­де­лить на стро­и­тельство 460 руб­лей из средств при­ход­ско­го Со­ве­та и от­крыть под­пис­ку для сбо­ра по­жерт­во­во­ва­ний сре­ди при­хо­жан. При­ход­ской Со­вет пла­ни­ро­вал по окон­ча­нии стро­и­тельства ча­сов­ни по­ста­вить в ней мра­мор­ную дос­ку с име­на­ми всех убиён­ных во вре­мя граж­дан­ской вой­ны, так­же за­пи­сать их име­на в си­но­дик и каж­дую суб­бо­ту в 3 ча­са дня (час смер­ти от­ца Кон­стан­ти­на) зво­нить к ве­ли­кой па­ни­хи­де и со­вер­шать её во Всех­свят­ском хра­ме.

Клад­би­ще, на ко­то­ром по­хо­ро­ни­ли от­ца Кон­стан­ти­на, за­кры­ли пе­ред са­мой вой­ной, а са­ма цер­ковь бы­ла взо­рва­на в 1966 г. По вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­цев, «цер­ковь вся ров­но под­ня­лась на воз­дух, как буд­то вся дви­ну­лась к не­бу, а по­том плав­но опу­сти­лась и рас­сы­па­лась на мел­кие оскол­ки. Лю­ди кри­ча­ли». Один из про­хо­жих при ви­де раз­ру­ше­ния ду­хов­но­го до­ма скон­чал­ся от раз­ры­ва серд­ца.

По­сле раз­ру­ше­ния хра­ма на­ча­лось вар­вар­ское раз­ру­ше­ние клад­би­ща. Мо­ги­лы срав­ни­ва­ли с зем­лёй буль­до­зе­ра­ми. Ста­ро­жи­лы ещё пом­нят, как маль­чиш­ки иг­ра­ли в фут­бол че­ло­ве­че­ски­ми че­ре­па­ми. Взо­рва­ли ли мо­ги­лу о. Кон­стан­ти­на, или она бы­ла пе­ре­не­се­на на Брат­ское клад­би­ще – не­из­вест­но. По­след­нее со­м­ни­тель­но, так как се­мья Ве­рец­ких бы­ла очень бед­на. Из­вест­но только, что мо­ги­ла его на­хо­ди­лась око­ло хра­ма Всех Свя­тых. Пре­да­ние об от­це Кон­стан­ти­не хра­нит­ся в се­мьях по­том­ков уже бо­лее 90 лет.