Му­че­ни­ца Ири­на ро­ди­лась 16 ап­ре­ля 1891 го­да в се­ле Ра­меш­ки Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стьян Алек­сея и Мат­ро­ны Пет­ро­вых.
Ири­на Смир­но­ва бы­ла ста­ро­стой Ни­коль­ско­го хра­ма се­ла Чер­лен­ко­во Во­ло­ко­лам­ско­го уез­да. В справ­ке, со­став­лен­ной на ее арест, со­труд­ник НКВД на­пи­сал: «Под­дер­жи­ва­ет тес­ную связь со свя­щен­ни­ком Вик­то­ром Ива­но­ви­чем Мо­ри­ге­ров­ским. Они кон­цен­три­ру­ют во­круг се­бя ве­ру­ю­щих, ор­га­ни­зо­вы­ва­ют сбо­ры в по­мощь церк­ви и ду­хо­вен­ству[1].
В ян­ва­ре 1938 го­да Смир­но­ва го­во­ри­ла: “По кон­сти­ту­ции со­вет­ская власть Цер­ковь от го­су­дар­ства от­де­ли­ла, а са­ми к Церк­ви при­ди­ра­ют­ся и с ре­ли­ги­ей ве­дут борь­бу. Сей­час вот двух свя­щен­ни­ков аре­сто­ва­ли; жаль бед­ных, ни за что стра­дать по­шли, но мы то­же не усту­пим, од­них взя­ли, дру­гих при­зо­вем”.
В но­яб­ре 1937 го­да в раз­го­во­ре око­ло цер­ков­но­го са­рая на те­му о жиз­ни при со­вет­ской вла­сти Смир­но­ва го­во­ри­ла: “Ни­ко­гда хо­ро­шей жиз­ни при со­вет­ской вла­сти не бы­ло и не бу­дет, по­то­му что все ру­ко­во­ди­те­ли со­вет­ской вла­сти и ком­му­ни­сты — жу­ли­ки. Всю­ду и вез­де все рас­тас­ки­ва­ют. Вот, на­при­мер, цер­ковь на­шу всю обо­бра­ли, за­да­ви­ли непо­силь­ны­ми на­ло­га­ми. Несчаст­ное же­ле­зо и то сей­час укра­ли. А кто? Всё вы, ком­му­ни­сты, та­щи­те. Все вам ма­ло, и все рав­но у вас ни­че­го не бы­ло и нет”»[2].
На до­про­се, как это ча­сто бы­ва­ло, сле­до­ва­тель по­про­сил Ири­ну Алек­се­ев­ну рас­ска­зать о се­бе. Она рас­ска­за­ла, что с ма­ло­лет­ства до 1912 го­да жи­ла с ро­ди­те­ля­ми, ко­то­рые име­ли в то вре­мя дом с на­двор­ны­ми по­строй­ка­ми, два са­рая, ри­гу, мо­ло­тил­ку, ве­ял­ку, кон­ную льно­прял­ку, име­ли зем­ли на три ду­ши, по­ми­мо это­го, арен­до­ва­ли зем­лю от че­ты­рех до пя­ти де­ся­тин у по­ме­щи­ка. Для убор­ки уро­жая на­ни­ма­ли ра­бо­чую си­лу. Име­ли лав­ку с ма­ну­фак­тур­ны­ми и ба­ка­лей­ны­ми то­ва­ра­ми. В 1912 го­ду она вы­шла за­муж в де­рев­ню Су­то­ки за Ни­ко­лая Алек­се­е­ви­ча Смир­но­ва, с ко­то­рым про­жи­ла пол­то­ра го­да. В хо­зяй­стве у них был дом с на­двор­ны­ми по­строй­ка­ми, два са­рая, ам­бар, ри­га, мо­ло­тил­ка, две ло­ша­ди, две ко­ро­вы. В 1913 го­ду муж вы­стро­ил лав­ку, в ко­то­рой от­крыл ба­ка­лей­ную тор­гов­лю. Спу­стя че­ты­ре ме­ся­ца он был аре­сто­ван за убий­ство тор­гов­ца-дег­тяр­ни­ка и при­го­во­рен к пят­на­дца­ти го­дам ка­тор­ги. Ири­на оста­лась жить у све­к­ра, в на­след­ство от му­жа ей до­ста­лась ба­ка­лей­ная лав­ка. Имея на ижди­ве­нии дво­их де­тей, она не смог­ла тор­го­вать, и тор­го­ва­ла ее сест­ра. Впо­след­ствии Ири­на Алек­се­ев­на по­стро­и­ла дом, ри­гу и са­рай, име­ла ло­шадь, ко­ро­ву, три-че­ты­ре ов­цы. С 1931 по 1936 год она со­сто­я­ла в кол­хо­зе, от­ку­да вы­шла по бо­лез­ни. Хо­зяй­ство ро­ди­те­лей под­верг­лось при со­вет­ской вла­сти рас­ку­ла­чи­ва­нию, они бы­ли ли­ше­ны из­би­ра­тель­ных прав, а за­тем за невы­пол­не­ние твер­до­го за­да­ния был вы­слан на три го­да отец. По­сле от­бы­тия сро­ка он стал жить у нее. Про­жил три го­да и в сен­тяб­ре 1937 го­да скон­чал­ся.
— След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы име­е­те дру­же­скую связь с Мо­ри­ге­ров­ским, ор­га­ни­зо­вы­ва­ли мас­сы ве­ру­ю­щих на сбо­ры в по­мощь церк­ви и ду­хо­вен­ству, ча­сто по­се­ща­ли дом Мо­ри­ге­ров­ско­го, ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию про­тив про­во­ди­мых ме­ро­при­я­тий, дис­кре­ди­ти­ро­ва­ли ру­ко­во­ди­те­лей со­вет­ской вла­сти, — ска­зал сле­до­ва­тель.
— Я со свя­щен­ни­ком Мо­ри­ге­ров­ским под­дер­жи­ва­ла дру­же­скую связь по служ­бе, то есть вза­и­мо­от­но­ше­ния меж­ду на­ми бы­ли ре­ли­ги­оз­ные. Сбо­ров в по­мощь ду­хо­вен­ству я не ор­га­ни­зо­вы­ва­ла. Я по­се­ща­ла его дом по слу­жеб­ным де­лам в вос­крес­ные дни. Контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ци­ей про­тив со­вет­ской вла­сти не за­ни­ма­лась, — от­ве­ти­ла Ири­на Алек­се­ев­на.
— Вам предъ­яв­ля­ет­ся об­ви­не­ние в за­ня­тии контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ци­ей про­тив про­во­ди­мых на се­ле ме­ро­при­я­тий со­вет­ской вла­сти. При­зна­е­те се­бя ви­нов­ной?
— В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ной я се­бя не при­знаю.
На этом до­про­сы бы­ли за­кон­че­ны. 27 фев­ра­ля трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Вик­то­ра и Ири­ну Смир­но­ву к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Вик­тор Мо­ри­ге­ров­ский и ста­ро­ста хра­ма Ири­на Смир­но­ва бы­ли рас­стре­ля­ны 7 мар­та 1938 го­да и по­гре­бе­ны в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 360-366

При­ме­ча­ния

[1] 16 фев­ра­ля 1938 го­да отец Вик­тор был аре­сто­ван и за­клю­чен в во­ло­ко­лам­скую тюрь­му.

[2] ГАРФ. Ф. 10035, д. 23028, л. 24.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/