Преподобный Иосиф Заоникиевский (Вологодский), Христа ради юродивый

Краткое житие преподобного Иосифа Заоникиевского, Христа ради юродивого

Пре­по­доб­ный Иосиф За­о­ни­ки­ев­ский, в ми­ру Ила­ри­он, бла­го­че­сти­вый кре­стья­нин из де­рев­ни Обу­хо­во Ку­бен­ской окру­ги Во­ло­год­ской гу­бер­нии. Дол­гое вре­мя он стра­дал бо­лез­нью глаз и усерд­но мо­лил о по­мо­щи Гос­по­да, Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу и свя­тых угод­ни­ков, в осо­бен­но­сти свя­тых бес­среб­ре­ни­ков Кос­му и Да­ми­а­на. Мо­лит­ва его бы­ла услы­ша­на, и в 1588 го­ду, по от­кро­ве­нию свя­то­го Кос­мы, пре­по­доб­ный Иосиф на­шел в ле­су, в бо­ло­ти­стом ме­сте, ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри, от ко­то­рой по­лу­чил ис­це­ле­ние. В бла­го­дар­ность пре­по­доб­ный рас­чи­стил лес­ные де­бри на ме­сте яв­ле­ния чу­до­твор­ной ико­ны и по­стро­ил ча­сов­ню, в ко­то­рой по­ста­вил ико­ну. Сам он по­се­лил­ся ря­дом, при­няв ино­че­ский об­раз с име­нем Иосиф. Впо­след­ствии по бла­го­сло­ве­нию свя­ти­те­ля Ан­то­ния, епи­ско­па Во­ло­год­ско­го, на ме­сте по­дви­гов Иоси­фа воз­ник­ла За­о­ни­ки­ев­ская оби­тель, на­зван­ная так по име­ни раз­бой­ни­ка Ани­ки, неко­гда оби­тав­ше­го в этом ле­су. Ко­гда оби­тель рас­ши­ри­лась и чис­ло ино­ков воз­рос­ло, по со­ве­ту пре­по­доб­но­го Иоси­фа игу­ме­ном был из­бран Ан­то­ний. Сам он по сми­ре­нию не при­нял на­сто­я­тель­ства и, скры­вая от дру­гих свои стро­гие по­дви­ги, вос­при­нял юрод­ство Хри­ста ра­ди, но­ча­ми сто­ял на мо­лит­ве в сво­ей ча­совне, в же­сто­кие мо­ро­зы хо­дил бо­сой.

Пре­по­доб­ный Иосиф пре­ста­вил­ся 21 сен­тяб­ря 1612 го­да, в воз­расте 83 лет и был по­гре­бен в ос­но­ван­ной им оби­те­ли.

Полное житие преподобного Иосифа Заоникиевского, Христа ради юродивого

Пре­по­доб­ный Иосиф, по мир­ско­му име­ни Ила­ри­он, про­ис­хо­дил из кре­стьян де­рев­ни Обу­хо­во Ку­бен­ской во­ло­сти (Вол­год­ской гу­бер­нии) и ро­дил­ся око­ло 1530 г. В обыч­ных за­бо­тах жи­тей­ских и в зем­ле­дель­че­ских тру­дах про­хо­ди­ла жизнь кре­стья­ни­на Ила­ри­о­на. Про­жив так пол­ве­ка, он не ско­пил бо­гат­ства, за­то не ис­пы­ты­вал и бед­но­сти. И, ве­ро­ят­но, без­вест­ным кре­стья­ни­ном Ила­ри­он кон­чил бы дни свои, ес­ли бы Про­мысл Бо­жий не ука­зал ему ино­го пу­ти жиз­ни.

Раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми при­зы­ва­ет Гос­подь ко спа­се­нию из­бран­ни­ков Сво­их: од­них оби­ли­ем ми­ло­сти, дру­гих – и это слу­ча­ет­ся ча­ще – при­вле­ка­ет под свое бла­гое иго скор­бя­ми, ис­пы­та­ни­я­ми и несча­сти­я­ми, по­ка­зы­ва­ю­щи­ми ве­ру­ю­ще­му всю тще­ту и су­ет­ность мир­ской жиз­ни. Та­кое ис­пы­та­ние по­слал Гос­подь Ила­ри­о­ну. Неожи­дан­но и без ви­ди­мой при­чи­ны за­бо­ле­ли у него гла­за. Мно­го ста­ра­ний и средств упо­тре­бил Ила­ри­он, чтобы из­ба­вить­ся от сво­ей бо­лез­ни, но ни­что не по­мо­га­ло: ле­ка­ри и зна­ха­ри ока­за­лись бес­силь­ны бо­роть­ся с Бо­жи­им по­пуще­ни­ем. Бо­лезнь все уси­ли­ва­лась и уси­ли­ва­лась, и в кон­це кон­цов Ила­ри­он ослеп. По­ло­же­ние его сде­ла­лось весь­ма тя­же­лым: ра­бо­тать он не мог, а скоп­лен­ные ра­нее сред­ства бы­ли ис­то­ще­ны на ле­че­ние. Страш­ная ни­ще­та  и пол­ная бес­по­мощ­ность гро­зи­ли те­перь Ила­ри­о­ну. Но он не от­ча­ял­ся, не пал ду­хом пе­ред та­ким ис­пы­та­ни­ем Бо­жи­им и не по­же­лал при­ми­рить­ся с сво­ей горь­кой уча­стью, как со­ве­то­ва­ли ему это род­ные и зна­ко­мые, по­те­ряв­шие вся­кую на­деж­ду на воз­вра­ще­ние его зре­ния. Все упо­ва­ние свое воз­ло­жил Ила­ри­он на ми­ло­сер­дие Бо­жие. Вспом­нив еван­гель­ское по­вест­во­ва­ние об ис­це­ле­нии сле­по­рож­ден­но­го, он уви­дел в сво­ей бо­лез­ни ру­ку Бо­же­ствен­но­го Про­мыс­ла, ис­пы­ту­ю­ще­го его для от­кро­ве­ния сла­вы Бо­жи­ей. «Да явят­ся де­ла Бо­жии на нем» – та­кой смысл узрел он в сво­ем несча­стии. У Ила­ри­о­на ро­ди­лась на­деж­да на ис­це­ле­ние. Он ду­мал, что ес­ли Гос­подь на­ка­зал его по Сво­ей бла­гой во­ле, то эта же бла­гая во­ля мо­жет и ис­це­лить его. И вот, оста­вив вра­чей зем­ных, он стал ожи­дать се­бе из­бав­ле­ния от Небес­но­го Вра­ча, к Ко­то­ро­му об­ра­тил­ся с го­ря­чей мо­лит­вой об ис­це­ле­нии.

Преж­де все­го Ила­ри­он дал обет каж­дый вос­крес­ный и празд­нич­ный день хо­дить по церк­вам со­сед­них се­ле­ний и от­прав­лять в них мо­леб­ные пе­ния, ча­ще все­го он мо­лил­ся За­ступ­ни­це ро­да че­ло­ве­че­ско­го Бо­жи­ей Ма­те­ри и взы­вал к бес­среб­ре­ни­кам и це­ли­те­лям Кос­ме и Да­ми­а­ну. И по ме­ре то­го, как уси­ли­ва­лась его мо­лит­ва, в нем укреп­ля­лась на­деж­да на ис­це­ле­ние и мя­ту­ща­я­ся ду­ша его успо­ка­и­ва­лась.

Про­си­те, и даст­ся вам: ищи­те, и об­ря­ще­те, – ска­зал Гос­подь (Мф.7,7). Че­го про­сил и ис­кал Ила­ри­он с ве­рою и мо­лит­вою, то и по­лу­чил. Ис­пол­няя свой обет, в один из вос­крес­ных дней был он за ли­тур­ги­ей в церк­ви во имя Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, что на Ед­ке, и с пла­мен­ной мо­лит­вой про­сил Гос­по­да  об ис­це­ле­нии. Вдруг пред­стал пред ним муж в бе­лой одеж­де. Устра­шил­ся Ила­ри­он небес­но­го ви­де­ния, но явив­ший­ся обод­рил его и ска­зал: «Не ужа­сай­ся, Ила­ри­он, я раб Иису­са Хри­ста, Кос­ма бес­среб­ре­ник». За­тем св. Кос­ма снял на­тель­ный крест Ила­ри­о­на, бла­го­сло­вил им стра­даль­ца и, на­дев сно­ва, ска­зал ему: «От­ныне ты по­бе­дишь диа­во­ла и бу­дешь ви­деть свет».

Глу­бо­ко­го бла­го­го­ве­ния ис­пол­ни­лось серд­це Ила­ри­о­на от ду­хов­но­го вос­тор­га; он сто­ял без­гла­сен, толь­ко сле­зы уми­ле­ния и бла­го­дар­но­сти стру­и­лись по его ли­цу. Меж­ду тем чуд­ное ви­де­ние про­дол­жа­лось. Св. Кос­ма со­пут­ство­вал Ила­ри­о­ну и по пу­ти из хра­ма. Ко­гда, воз­вра­ща­ясь до­мой, уста­лый и от служ­бы, и от ду­шев­ных вол­не­ний, он оста­но­вил­ся от­дох­нуть в те­ни под де­ре­вом (вре­мя бы­ло лет­нее), чу­дес­ный спут­ник удер­жи­вал его, го­во­ря: «Сие ме­сто не угод­но, пой­дем на дру­гое; есть ме­сто, угод­ное Бо­жи­ей Ма­те­ри».

Так они ми­но­ва­ли се­ле­ние Обу­хо­во, где был дом Ила­ри­о­на, и под­хо­ди­ли  к де­ревне Лу­сни­ко­во. Здесь на сы­рой лес­ной по­ляне св. Кос­ма ска­зал Ила­ри­о­ну, что на этом ме­сте он узрит сла­ву Бо­жию и ему от­кро­ет­ся тай­на. За­тем, по­велев ему прид­ти сю­да на дру­гой день, небес­ный спут­ник стал неви­дим. Со стра­хом и тре­пе­том воз­вра­тил­ся Ила­ри­он до­мой; весь оста­ток дня он про­вел в мо­лит­ве и раз­мыш­ле­нии о див­ных де­лах Бо­жи­их, с ра­до­стью ожи­дая яв­ле­ние сла­вы Бо­жи­ей. Ко­гда на дру­гой день он при­шел на ука­зан­ное ме­сто, то услы­шал го­ло­са, вос­пе­ва­ю­щие хва­леб­ные пес­ни Бо­го­ма­те­ри, и уви­дел двух му­жей, ко­то­рые ему ска­за­ли: «Раб Бо­жий Ила­ри­он, иди с на­ми. Мы – бес­среб­ре­ни­ки Кос­ма и Да­ми­ан и по­сла­ны к те­бе Бо­жи­ей Ма­те­рью, Ко­то­рая за мно­гие твои сле­зы и мо­лит­вы хо­чет да­ро­вать те­бе ис­це­ле­ние». Вне­зап­но яви­лась пред Ила­ри­о­ном ико­на Бо­го­ма­те­ри, си­я­ю­щая сол­неч­ны­ми лу­ча­ми. Свя­тые бес­среб­ре­ни­ки под­ве­ли его к иконе и ве­ле­ли взять и об­ло­бы­зать ее.

С ве­ли­чай­шим бла­го­го­ве­ни­ем по­верг­ся Ила­ри­он пред свя­той ико­ной и, при­кос­­нув­шись к ней сво­и­ми уста­ми, тот­час про­зрел, как буд­то ни­ко­гда и не бо­лел гла­за­ми. За­тем го­лос, ис­хо­дя­щий от свя­той ико­ны, по­ве­лел ему ска­зать ок­рест­ным жи­те­лям, чтобы они очи­сти­ли ме­сто ее яв­ле­ния, во­дру­зи­ли на нем свя­той крест и по­ста­ви­ли воз­ле кре­ста явив­шу­ю­ся свя­ты­ню. Ме­сто тре­бо­ва­ло очи­ще­ния и устрой­ства, по­то­му что пред­став­ля­ло топ­кую по­ля­ну, за­рос­шую мел­ким ле­сом. Свя­тые бес­среб­ре­ни­ки от­кры­ли Ила­ри­о­ну, что на этом ме­сте впредь бу­дут ис­то­чать­ся ис­це­ле­ния для всех, с ве­рою при­хо­дя­щих к иконе Бо­жи­ей Ма­те­ри. Необык­но­вен­ное бла­го­уха­ние раз­ли­лось по всей мест­но­сти. Объ­ятый тре­пе­том от все­го про­ис­хо­дя­ще­го, Ила­ри­он ед­ва мог прид­ти в се­бя  и уве­рить­ся в дей­стви­тель­но­сти слу­чив­ше­го­ся. Воз­бла­го­да­рив Гос­по­да и Ма­терь Бо­жию за ис­це­ле­ние и за див­ное яв­ле­ние сла­вы Бо­жи­ей, он по­спе­шил со­об­щить окрест­ным жи­те­лям о всем ви­ден­ном и слы­шан­ном и пе­ре­дать им по­ве­ле­ние от свя­той ико­ны. Со­бра­лись кре­стьяне и рас­чи­сти­ли ме­сто; бы­ли при­гла­ше­ны из бли­жай­ших се­ле­ний свя­щен­ни­ки, ко­то­рые со­вер­ша­ли мо­леб­ны пред ико­ною Бо­го­ма­те­ри. На ме­сте яв­ле­ния Ила­ри­он во­дру­зил свя­той крест. Под­ле него по­ста­вил но­во­яв­лен­ную ико­ну, а над ни­ми устро­ил из мел­ких де­ре­вьев ча­сов­ню. Яв­ле­ние чу­до­твор­ной ико­ны Бо­го­ма­те­ри про­изо­шло 23 июня 1588 г.

Не за­хо­тел Ила­ри­он остав­лять свя­тое ме­сто и воз­вра­щать­ся в мир. Про­ник­ну­тый бла­го­дар­но­стью к Гос­по­ду и в слу­чив­шем­ся ви­дя перст Бо­жий, ука­зую­щий ему иной путь жиз­ни, Ила­ри­он ре­шил остать­ся на ме­сте сво­е­го ис­це­ле­ния и пре­дать­ся ду­хов­ным по­дви­гам. Сла­ва о но­во­яв­лен­ной иконе быст­ро рас­про­стра­ни­лась. Страж­ду­щие и скор­бя­щие, как ве­сен­ние во­ды, сте­ка­лись  к чу­до­дей­ствен­ной свя­ты­ни и по­лу­ча­ли от нее ис­це­ле­ние и уте­ше­ние. Ме­сто, до­то­ле пу­стын­ное и ди­кое, оби­та­е­мое неко­гда раз­бой­ни­ка­ми, пре­вра­ти­лось  в ме­сто Бо­жия сла­во­сло­вия.

Ко­гда весть о но­во­яв­лен­ной чу­до­твор­ной иконе до­шла до епи­ско­па Во­ло­год­ско­го, он по­слал игу­ме­на Пе­соч­но­го мо­на­сты­ря Пи­ме­на и со­бор­но­го клю­ча­ря свя­щен­ни­ка Иоан­на Еме­лья­нов­ско­го удо­сто­ве­рить­ся в под­лин­но­сти чу­дес, ис­хо­дя­щих от свя­той ико­ны. И ока­за­лось, что рас­ска­зы о чу­де­сах ис­тин­ны, и да­же в при­сут­ствии на­зван­ных лиц и дру­гих сви­де­те­лей со­вер­ши­лось чу­до – про­зрел сле­пой, семь лет не ви­дев­ший све­та. По­сле то­го епи­скоп по­ве­лел воз­­двиг­нуть в За­о­ни­ки­ев­ской пу­стыне храм в честь Бо­жи­ей Ма­те­ри и свя­то­го Алек­сия, че­ло­ве­ка Бо­жия, и при хра­ме устро­ить мо­на­стырь. С ве­ли­кой ра­до­стью при­нял пре­по­доб­ный свя­ти­тель­ское бла­го­сло­ве­ние. Его усер­ди­ем и тру­да­ми окрест­ных жи­те­лей храм был ско­ро со­ору­жен. В день его освя­ще­ния Ила­ри­он был по­стри­жен в ино­че­ство с име­нем Иоси­фа. В но­во­учре­жден­ном мо­на­сты­ре прп. Иосиф явил­ся пер­вым ино­ком. Ско­ро при­шли к нему спо­движ­ни­ки, оби­тель на­пол­ни­лась бра­ти­я­ми, и нуж­но бы­ло вы­брать игу­ме­на мо­на­сты­ря. Есте­ствен­но, что прп. Иоси­фу как ос­но­ва­те­лю оби­те­ли бы­ло пред­ло­же­но взять на се­бя на­чаль­ство в ней и ду­хов­ное ру­ко­вод­ство бра­ти­ей. Но ве­ли­ко бы­ло сми­ре­ние пре­по­доб­но­го! Он от­кло­нил от се­бя эту честь и про­сил из­брать в игу­ме­ны дру­го­го. Был из­бран Си­лу­ан (1589–1605), а прп. Иосиф до са­мой кон­чи­ны сво­ей остал­ся ря­до­вым ино­ком оби­те­ли. Над бра­ти­ей мо­на­сты­ря воз­вы­ша­ли его лишь ве­ли­кие по­дви­ги. Ко­гда бра­тия и при­хо­дя­щие бо­го­моль­цы на­ча­ли по­чи­тать и про­слав­лять прп. Иоси­фа, он при­нял на се­бя по­двиг юрод­ства: но­сил в па­зу­хе кам­ни, пе­сок и зем­лю. Удру­чая те­ло свое по­стом, он про­во­дил хо­лод­ные но­чи да­же зи­мой в ча­совне за непре­стан­ной мо­лит­вой пред ико­ной Бо­го­ма­те­ри. Тай­но от бра­тии он на­дел на го­лое те­ло вла­ся­ни­цу и не сни­мая но­сил ее. Вла­ся­ни­ца бы­ла гру­бая и же­сто­кая; как игол­ка­ми, ко­ло­ла она те­ло свя­то­го, и кровь непре­стан­но стру­и­лась по его но­гам. Игу­мен и бра­тия ви­де­ли это, но не до­га­ды­ва­лись, от че­го это про­ис­хо­дит. В мо­на­сты­ре на­ча­ли счи­тать под­виж­ни­ка ску­до­ум­ным и в нера­зу­мии сво­ем неред­ко оби­жа­ли его и оскорб­ля­ли.

Мно­го огор­че­ний и обид при­шлось пе­ре­не­сти по­движ­ни­ку и от ми­рян. Жи­те­ли бли­жай­шей к оби­те­ли де­рев­ни Лу­сни­ко­ва бо­я­лись то­го, что мо­на­стырь овла­де­ет их лу­га­ми и по­ля­ми, и по­то­му стре­ми­лись про­гнать из сво­е­го со­сед­ства мо­на­хов, вся­че­ски вре­ди­ли им, на­при­мер, не поз­во­ля­ли ни са­мим ино­кам, ни мо­на­стыр­ско­му ско­ту про­хо­дить свою зем­лю и да­же угро­жа­ли смер­тью. Кре­стьяне по­хва­ля­лись: «Здесь не жить мо­на­хам и не бы­вать». Игу­мен при­нуж­ден был про­сить от них за­щи­ты у са­мо­го го­су­да­ря. Тя­же­ло бы­ло ви­деть пре­по­доб­но­му та­кое озлоб­ле­ние на его оби­тель, но он тер­пе­ли­во пе­ре­но­сил все оби­ды, от­ве­чая  на них кро­то­стью и все­про­ще­ни­ем, и толь­ко мо­лил­ся за оскор­би­те­лей.

Так до­жил прп. Иосиф до глу­бо­кой ста­ро­сти. Пра­вед­на бы­ла его жизнь, непо­стыд­на и мир­на его кон­чи­на. Как бы пред­чув­ствуя ее, прп. Иосиф в вос­кре­се­нье 20 сен­тяб­ря 1612 г. при­ча­стил­ся Свя­тых Та­ин, а по при­ча­ще­нии на­чал ве­се­лить­ся и ра­до­вать­ся, вспо­ми­ная ве­ли­кие бла­го­де­я­ния Бо­жии, яв­лен­ные ему: яв­ле­ние бес­среб­ре­ни­ков и свя­той ико­ны, свое ис­це­ле­ние от сле­по­ты – весь тот див­ный путь, ка­ким вел его Гос­подь ко спа­се­нию. На дру­гой день, в по­не­дель­ник,  21 сен­тяб­ря, прп. Иосиф при­звал од­но­го из бра­тий и по­слал его к игу­ме­ну Фе­о­до­сию (1605–1612) с прось­бой по­хо­ро­нить его те­ло на ме­сте яв­ле­ния сла­вы Бо­жи­ей и сво­е­го ис­це­ле­ния – в со­ору­жен­ной им ча­совне. Вы­ска­зав это за­вет­ное же­ла­ние, по вы­хо­де бра­та из кел­лии пре­ста­ре­лый по­движ­ник мир­но и ти­хо ото­шел ко Гос­по­ду. Это слу­чи­лось 21 сен­тяб­ря/4 ок­тяб­ря 1612 г. 83 го­да про­жил прп. Иосиф; из них око­ло 25 лет про­вел в по­дви­гах ино­че­ства.

Со сле­за­ми скор­би и вме­сте ра­до­сти игу­мен и бра­тия встре­ти­ли весть о кон­чине пре­по­доб­но­го. Тя­же­ло им бы­ло рас­ста­вать­ся со сво­им на­став­ни­ком, но ра­дост­но бы­ло знать, что они име­ют те­перь сво­е­го хо­да­тая пред Бо­гом, ра­дост­но бы­ло ви­деть бла­жен­ное упо­ко­е­ние, ко­то­ро­го спо­до­бил Гос­подь пре­по­доб­но­го за его свя­тое жи­тие. Игу­мен и бра­тия тор­же­ствен­но по­греб­ли те­ло прп. Иоси­фа на ука­зан­ном им ме­сте, в ча­совне: мо­ги­лу по­кры­ли пе­ле­ной  и огра­ди­ли ре­шет­кой. Быст­ро рас­про­стра­ни­лась сла­ва о по­движ­ни­че­ской жиз­ни прп. Иоси­фа, и мно­же­ство на­ро­да сте­ка­лось к его мо­ги­ле. Над гро­бом свя­то­го пе­лись па­ни­хи­ды, про­ис­хо­ди­ли ис­це­ле­ния боль­ных.

Так про­дол­жа­лось бо­лее 50 лет по смер­ти прп. Иоси­фа. Но вот в прав­ле­ние Во­ло­год­ско­го епи­ско­па Си­мо­на (1664–1684) по на­ве­там при­бли­жен­ных к нему и, по-ви­ди­мо­му, по его рас­по­ря­же­нию, ча­сов­ня пре­по­доб­но­го бы­ла разо­бра­на, мо­ги­ла его ли­ше­на укра­ше­ний и бла­го­ле­пия, и дол­гое вре­мя ме­сто по­гре­бе­ния свя­то­го бы­ло в за­пу­сте­нии. Мно­гие из по­чи­та­те­лей прп. Иоси­фа скор­бе­ли о том. На­шел­ся один инок, ко­то­рый из ува­же­ния к его па­мя­ти со­брал и вос­ста­но­вил ча­сов­ню, но, опа­са­ясь кле­вет и уко­ризн, оста­вил ее без кры­ши и две­рей и да­же не по­смел укра­сить гроб пре­по­доб­но­го. Вско­ре со­вер­ши­лось яв­ное чу­до. В мо­на­сты­ре про­изо­шел по­жар: сго­ре­ли хра­мы с утва­рью, а ни­кем не бе­ре­го­мая ча­сов­ня со­хра­ни­лась це­лой и невре­ди­мой и не обуг­ли­лась, хо­тя пла­мя ог­нен­ное, как во­да, за­топ­ля­ло ее. По­сле по­жа­ра в ча­совне на­шли чу­до­твор­ный об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри, пе­ред тем сто­яв­ший в од­ной из мо­на­стыр­ских церк­вей, те­перь сго­рев­ших. Но и это чу­до не по­слу­жи­ло на­ча­лом че­ство­ва­ния свя­то­го. Пер­во­на­чаль­но оно оста­ва­лось да­же не за­пи­сан­ным.

Неува­же­ние к свя­то­му ме­сту бы­ло так ве­ли­ко, что ко­гда ста­ли во­зить лес для по­строй­ки но­вой церк­ви, то буд­то бы вви­ду тес­но­ты раз­ло­ма­ли чу­дес­но со­х­ра­нив­шу­ю­ся от ог­ня ча­сов­ню, брев­на ее сло­жи­ли в гру­ду, и сно­ва мо­ги­ла пре­по­доб­но­го мно­го лет бы­ла в небре­же­нии, мо­чи­мая до­ждем и сне­гом. За­тем усер­ди­ем каз­на­чея Па­хо­мия ча­сов­ня бы­ла вос­ста­нов­ле­на в том ви­де, в ка­ком су­ще­ство­ва­ла рань­ше. Нра­вы мо­на­хов За­о­ни­ки­ев­ско­го мо­на­сты­ря бы­ли то­гда невы­со­ки. Ко­гда меж­ду бра­тий про­изо­шли рас­при, ча­сов­ня бы­ла раз­ру­ше­на  и раз­ме­та­на, неко­то­рые брев­на ее со­жже­ны; ре­шет­ка же, окру­жав­шая мо­ги­лу свя­то­го, бро­ше­на бы­ла под тра­пе­зу. Про­шло неко­то­рое вре­мя, ча­сов­ню вос­ста­но­ви­ли в тре­тий раз, но в худ­шем ви­де: кое-как, из ста­ро­го ле­са, без окон и две­рей, бо­лее низ­кую – «не яко мо­лит­вен­ный дом, но яко непо­треб­ную хле­ви­ну». Мо­ги­ла же пре­по­доб­но­го по-преж­не­му на­хо­ди­лась в со­вер­шен­ном за­пус­те­нии. И опять со­вер­ши­лось чу­до. Ко­гда во вре­мя од­но­го празд­ни­ка  в оби­тель со­бра­лось мно­го на­ро­да, неко­то­рые бо­го­моль­цы за неиме­ни­ем ме­ста в мо­на­сты­ре но­че­ва­ли в ча­совне. Слу­чи­лось, что од­на жен­щи­на, спав­шая  на са­мой мо­ги­ле свя­то­го, вдруг неисто­во за­кри­ча­ла: «Оставь ме­ня, от­че, не бей, ибо в неве­де­нии я лег­ла на твою но­гу». Спав­шие бо­го­моль­цы вско­чи­ли и ста­ли жен­щи­ну спра­ши­вать, что с ней слу­чи­лось, и она от­ве­ча­ла: «Этот мо­нах бьет ме­ня жез­лом, так как я лег­ла на его но­ги». Слы­шав­шие недо­уме­ва­ли, ибо ни­ко­го не ви­де­ли. «И сие чу­до не па­мят­но па­ки по­ло­жи­ша» – оно не вра­зу­ми­ло ино­ков, не вну­ши­ло им по­чте­ния к свя­то­му ме­сту, хо­тя об этом чу­де мно­го го­во­ри­ли в го­ро­де Во­лог­де. На­ко­нец епи­скоп Во­ло­год­ский Па­вел (1716–1725), во­ло­год­ский уро­же­нец, быв­ший до свя­ти­тель­ства свя­щен­ни­ком в Во­лог­де и по­то­му мно­го слы­шав­ший о чу­де­сах от свя­той ико­ны и о бо­го­угод­ной жиз­ни прп. Иоси­фа, уста­но­вил ему мест­ное празд­но­ва­ние. Он бла­го­сло­вил слу­жить прп. Иоси­фу мо­леб­ны, со­ста­вить ему служ­бу, ко­то­рая и на­пи­са­на бы­ла по об­раз­цу служ­бы прп. Га­лак­ти­о­ну Во­ло­год­ско­му (па­мять 24 сен­тяб­ря/7 ок­тяб­ря). В За­о­ни­ки­ев­скую пу­стынь епи­скоп Па­вел по­слал в 1717 г. стро­и­те­лем иеро­мо­на­ха Ана­ста­сия. Ис­пол­няя свя­ти­тель­скую во­лю, Ана­ста­сий по­ста­вил над гро­бом пре­по­доб­но­го но­вую и хо­ро­шую ча­сов­ню, укра­сил мо­ги­лу пе­ле­ною и стал со­вер­шать прп. Иоси­фу мо­леб­ны. Ве­ру­ю­щие устре­ми­лись в За­о­ни­ки­ев­скую оби­тель ко гро­бу но­во­про­слав­лен­но­го угод­ни­ка Бо­жия. На их при­но­ше­ния укра­ше­на ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, а на гроб­ни­цу пре­по­доб­но­го по­ло­же­на но­вая пе­ле­на, шел­ко­вая с зо­ло­ты­ми укра­ше­ни­я­ми. Вско­ре ре­ше­но бы­ло по­стро­ить над гро­бом прп. Иоси­фа храм вме­сто ча­сов­ни и на­чать сбор по­жерт­во­ва­ний. В том же 1717 г. од­но­му из бра­тий За­о­ни­ки­ев­ской оби­те­ли та­ин­ствен­ный го­лос по­ве­лел отыс­кать и по­ло­жить при гро­бе вла­ся­ни­цу пре­по­доб­но­го. Ее на­шли и по­ло­жи­ли, и с то­го вре­ме­ни она ста­ла слу­жить ис­точ­ни­ком ис­це­ле­ний для ве­ру­ю­щих. Так Гос­подь воз­ве­ли­чил и про­сла­вил Сво­е­го угод­ни­ка.

Мно­го чу­дес со­вер­ши­лось и со­вер­ша­ет­ся при гро­бе прп. Иоси­фа по ве­ре при­те­ка­ю­щих к нему.

В 1717 г. в Во­ло­год­ском крае слу­чи­лась за­су­ха. Жи­те­лям угро­жал го­лод, бо­лез­ни, смерт­ность, ра­зо­ре­ние. Од­на­ко за­ступ­ле­ни­ем прп. Иоси­фа на­род был спа­сен от это­го бед­ствия. Свя­ти­тель Па­вел, при­быв­ший по­мо­лить­ся у гро­ба пре­по­доб­но­го, про­стер ру­ки и со сле­за­ми мо­лил­ся: «О, пре­по­добне Иоси­фе, ес­ли име­ешь бла­го­дать пред Бо­гом, упро­си, да сни­дет дождь, ибо зем­ля не да­ет пло­да сво­е­го, а че­ло­ве­ки и ско­ты жаж­дою по­ги­ба­ют». И тот­час по­шел дождь, ко­то­рый на­по­ил зем­лю. По­сле это­го епи­скоп по­ве­лел на­пи­сать на хол­сте об­раз пре­по­доб­но­го и по­ло­жил при гро­бе.

В Во­лог­де бы­ла де­ви­ца Ири­на, 13 лет стра­дав­шая го­лов­ной и глаз­ной бо­лез­нью. Ни­ка­кие уси­лия и сред­ства не мог­ли из­ба­вить ее от тяж­ко­го неду­га. Ле­че­ние неве­же­ствен­ны­ми вра­ча­ми при­ве­ло лишь к то­му, что де­ви­ца со­всем ослеп­ла. Ко­гда же при­вез­ли боль­ную в мо­на­стырь (3 июля 1718 г.) и она при­ло­жи­ла вла­ся­ни­цу чу­до­твор­ца к гла­зам сво­им, то по­чув­ство­ва­ла, «яко мраз некий на­чал от­хо­дить от гла­вы ея». По­сле это­го она за­сну­ла. Проснув­шись, Ири­на ста­ла яс­но ви­деть: и бо­лезнь глаз, и го­лов­ные бо­ли ис­чез­ли.

В ча­совне пре­по­доб­но­го по­лу­чил ис­це­ле­ние рас­слаб­лен­ный Да­вид, не вла­дев­ший ни ру­ка­ми, ни но­га­ми. Он был остав­лен на ночь при гро­бе пре­по­доб­но­го и, ко­гда на­чал за­сы­пать, вдруг услы­шал го­лос: «Встань, Да­вид, и мо­лись о том, за чем при­шел». Рас­слаб­лен­ный вско­чил на но­ги и, ко­гда опом­нил­ся, по­чув­ство­вал се­бя со­вер­шен­но здо­ро­вым. Во вре­мя бла­го­ве­ста к утре­ни Да­вид, вый­дя из ча­сов­ни, при­шел в цер­ковь и тем при­вел в изум­ле­ние всех его знав­ших. В бла­го­дар­ность за ис­це­ле­ние он дал обе­ща­ние на­все­гда остать­ся в За­о­ни­ки­е­вой оби­те­ли.

Ока­зы­вая ско­рую по­мощь всем с ве­рою при­хо­дя­щим к нему, пре­по­доб­ный стро­го на­ка­зы­вал тех, ко­то­рые, не ве­ря в его чу­до­дей­ствен­ную по­мощь, ста­ра­лись ко­ле­бать эту ве­ру у дру­гих.

Во­ло­год­ский свя­щен­ник Ва­си­лий со­мне­вал­ся в свя­то­сти прп. Иоси­фа, по­вест­­во­ва­ния о чу­де­сах его счи­тал вы­мыс­лом и сказ­ка­ми; это­го ма­ло, он зап­ре­щал при­хо­жа­нам сво­им хо­дить ко гро­бу угод­ни­ка Бо­жия. Ви­дя, что его сло­вам на­род не вни­ма­ет, свя­щен­ник вы­хо­дил из се­бя и по­рой рез­ко, гру­бо и неприс­той­но от­зы­вал­ся о пре­по­доб­ном и о чу­де­сах его. За это он был на­ка­зан. Ко­гда од­на­жды Ва­си­лий об­ра­тил­ся к при­хо­жа­нам сво­им, шед­шим в За­о­ни­ки­е­ву пу­стынь, с обыч­ны­ми ко­щун­ствен­ны­ми ре­ча­ми, он вдруг был по­ра­жен сле­по­той. Но на­ка­зан­ный свя­щен­ник тот­час же об­ра­зу­мил­ся: ис­по­ве­дал Бо­гу со­гре­ше­ния свои, про­сил про­ще­ния Его угод­ни­ка, обе­щая не про­из­но­сить ху­лы на свя­то­го, и по­лу­чил ис­це­ле­ние.

Ве­ли­ки снис­хож­де­ние и лю­бовь прп. Иоси­фа к лю­дям. Не толь­ко тот, кто об­ра­ща­ет­ся к нему с ве­рою и мо­лит­вою, по­лу­чал от него ско­рое ис­це­ле­ние, но да­же и тем, кто не об­ра­щал­ся к нему и во­все не слы­шал о нем, он по­да­вал ско­рую по­мощь.

У од­ной жен­щи­ны, по име­ни Ека­те­ри­на, му­жа взя­ли в сол­да­ты и был тя­­же­ло бо­лен сын. Горь­ко пла­ка­ла бед­ная жен­щи­на о сво­их несча­стьях. И вот од­на­жды но­чью она уви­де­ла во сне мо­на­ха, ко­то­рый ска­зал ей: «Не скор­би, Ека­те­ри­на, твой муж слу­жит за хри­сти­ан­скую ве­ру и ве­ли­ко­го го­су­да­ря, а сын твой Иоанн вско­ре бу­дет здрав. Схо­ди с ним в За­о­ни­ки­е­ву пу­стынь по­мо­лить­ся пе­ред об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри; я жи­тель той пу­сты­ни, ста­рец Иосиф». Ко­гда Ека­те­ри­на про­бу­ди­лась от сна, то на­шла сы­на сво­е­го со­вер­шен­но здо­ро­вым.

Кре­стьян­ка Ев­до­кия бо­лее двух лет на­хо­ди­лась в рас­слаб­лен­ном со­сто­я­нии, не вла­дея ни ру­ка­ми, ни но­га­ми. Од­на­жды но­чью, ле­жа на по­сте­ли, она уви­де­ла мо­на­ха вы­со­ко­го ро­ста с длин­ной бо­ро­дой, в ку­ко­ле и ман­тии и с жез­лом в ру­ке. Мо­нах по­до­шел к ней, взял ее за пле­чо и ска­зал: «Встань и с ве­рою при­­зо­ви на по­мощь Бо­го­ма­терь и обе­щай­ся схо­дить в За­о­ни­ки­е­ву пу­стынь к чу­до­твор­ной иконе и ис­це­ле­ешь». Ко­гда Ев­до­кия от­ве­ти­ла ему, что она  не мо­жет хо­дить, не слы­шит и не зна­ет, где на­хо­дит­ся За­о­ни­ки­е­ва пу­стынь  и как най­ти об­раз, то ста­рец ска­зал: «Пу­стынь – неда­ле­ко от го­ро­да Во­лог­ды и хо­ро­шо из­вест­на по со­вер­ша­ю­щим­ся в ней чу­де­сам, а я – мо­нах той пу­сты­ни Иосиф. Со­ве­тую те­бе не от­ча­и­вать­ся, но иметь ве­ру, и по­лу­чишь ми­лость».

Ска­зав­ши это, ста­рец стал неви­дим. Боль­ная по­ра­же­на бы­ла ви­де­ни­ем и от стра­ха на­ча­ла кре­стить­ся, хо­тя рань­ше не мог­ла под­нять ру­ки. Утром она бы­ла уже со­вер­шен­но здо­ро­ва. Немед­лен­но от­пра­ви­лась она в За­о­ни­ки­е­ву пу­стынь, где и по­ве­да­ла о чу­дес­ном ис­це­ле­нии сво­ем.

Же­на сель­ско­го бу­лоч­ни­ка Ма­рия Зай­це­ва три го­да бо­ле­ла гла­за­ми. По­мо­гать му­жу сво­е­му она не мог­ла и под­вер­га­лась его упре­кам и бра­ни. Од­на­жды она по­до­шла к сто­лу, за ко­то­рым ра­бо­тал ее муж, же­лая в чем-ни­будь по­мочь ему, и в это вре­мя уви­де­ла, как от­во­ри­лась дверь и в ком­на­ту во­шел мо­нах, дер­жа на гру­ди об­раз Бо­го­ма­те­ри. Вслед­ствие силь­но­го си­я­ния, ис­хо­див­ше­го от ико­ны, Ма­рия не мог­ла рас­смот­реть ли­цо мо­на­ха; по­след­ний же, об­ра­тив­шись к ней, ска­зал: «Жен­щи­на, имей ве­ру и обе­щай­ся схо­дить к се­му об­ра­зу Бо­го­ма­те­ри в За­о­ни­ки­е­ву пу­сты­ню и ис­це­ле­ешь». По­сле то­го, как ви­де­ние ис­чез­ло, боль­ная тот­час по­чув­ство­ва­ла об­лег­че­ние. Ко­гда по­сле это­го она вы­шла в по­ле, чтобы по­мочь му­жу в убор­ке хле­ба, и во вре­мя от­ды­ха раз­мыш­ля­ла о чу­дес­ном ви­де­нии, вдруг ей пред­ста­вил­ся мо­на­стырь, пол­ный на­ро­да по слу­чаю празд­ни­ка, и буд­то са­ма она на­хо­дит­ся в этом мо­на­сты­ре. Кто-то по­до­шел к ней и спро­сил, ко­го она ищет — не то­го ли, кто при­но­сил об­раз и да­ро­вал ей об­лег­че­ние от бо­лез­ни? Ко­гда она от­ве­ча­ла, что ищет имен­но это­го мо­на­ха, со­бе­сед­ник, ука­зы­вая пер­стом, ска­зал ей: «Смот­ри, вот он». И Ма­рия уви­де­ла мо­на­ха вы­со­ко­го ро­ста с се­дой бо­ро­дой, с тро­стью, в ман­тии и кло­бу­ке. Он шел к две­рям ча­сов­ни, где по­ко­и­лись мо­щи прп. Иоси­фа. Ед­ва она вста­ла, чтобы по­кло­нить­ся ему, как ви­де­ние ис­чез­ло. По­сле это­го вто­ро­го ви­де­ния бо­лезнь ее бо­лее об­лег­чи­лась. Вско­ре Ма­рия при­шла в За­о­ни­ки­ев­скую оби­тель, по­мо­ли­лась пред об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри, у гро­ба прп. Иоси­фа и про­зре­ла со­вер­шен­но.

Свя­тые мо­щи прп. Иоси­фа по­чи­ва­ли под спу­дом в теп­лом ка­мен­ном хра­ме мо­на­сты­ря, в при­де­ле его име­ни, под­ле ле­во­го кли­ро­са.

Па­мять пре­по­доб­но­го празд­ну­ет­ся мест­но два­жды в год: в день кон­чи­ны – 21 сен­тяб­ря/4 ок­тяб­ря и в день яв­ле­ния За­о­ни­ки­ев­ской Бо­го­ма­те­ри – 23 июня/6 июля.