Свя­щен­но­му­че­ник Иоанн ро­дил­ся 5 ян­ва­ря 1879 го­да в се­ле Пре­об­ра­жен­ском Сер­пу­хов­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Пав­ла Ви­но­гра­до­ва. В 1901 го­ду Иван Пав­ло­вич окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­зна­чен за­ко­но­учи­те­лем и учи­те­лем цер­ков­но­сла­вян­ско­го язы­ка в Спа­со-На­лив­ков­скую цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу го­ро­да Моск­вы. В 1903 го­ду Иван Пав­ло­вич же­нил­ся на Ма­рии Фе­до­ровне Черт­ко­вой и в этом же го­ду был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на ко хра­му мос­ков­ско­го Ни­кит­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря. В 1905 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка и на­прав­лен слу­жить в цер­ковь, на­хо­див­шу­ю­ся на мо­на­стыр­ском ху­то­ре.
Кро­ме слу­же­ния в хра­ме отец Иоанн нес и дру­гие цер­ков­ные по­слу­ша­ния. С 1905 по 1917 год он был за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Се­ра­фи­мов­ской цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы, с 1910 по 1918 год – за­ко­но­учи­те­лем Пуч­ков­ско­го зем­ско­го учи­ли­ща, с 1911 по 1915 год – пред­се­да­те­лем Се­ра­фи­мов­ско­го Брат­ства трез­во­сти и за­ве­ду­ю­щим на­род­ным до­мом и биб­лио­те­кой при нем на фаб­ри­ке бра­тьев Кре­стов­ни­ко­вых, в 1914-1916 го­дах – по­пе­чи­те­лем се­мейств за­пас­ных и пред­се­да­те­лем ко­ми­те­та о бе­жен­цах при той же фаб­ри­ке. В те же го­ды он со­сто­ял чле­ном Мос­ков­ско­го уезд­но­го от­де­ле­ния епар­хи­аль­но­го учи­лищ­но­го со­ве­та.
В 1914 го­ду отец Иоанн тя­же­ло за­бо­лел, что по­тре­бо­ва­ло ухо­да за ним. Ду­хов­ной до­че­ри, уха­жи­вав­шей за ним во вре­мя бо­лез­ни, отец Иоанн на­пи­сал: «Воз­люб­лен­ной во Хри­сте Па­ше Фила­то­вой на мо­лит­вен­ную па­мять от ду­хов­но­го от­ца и мо­лит­вен­ни­ка. Бла­го­да­рю за ис­тин­но хри­сти­ан­ский уход во вре­мя бо­лез­ни но­ги греш­но­го иерея Иоан­на Ви­но­гра­до­ва. Мо­лись, тру­дись и тер­пи, и вой­дешь в чер­то­ги тво­е­го воз­люб­лен­но­го Же­ни­ха, Гос­по­да Иису­са Хри­ста». В 1919 го­ду свя­щен­ник тя­же­ло за­бо­лел сып­ным ти­фом и был по­ме­щен в боль­ни­цу при фаб­ри­ке бра­тьев Кре­стов­ни­ко­вых. Хо­тя он и вы­здо­ро­вел, но бо­лезнь впо­след­ствии да­ва­ла о се­бе знать сла­бо­стью серд­ца и рас­ши­ре­ни­ем вен на но­гах.
В 1919 го­ду отец Иоанн был на­граж­ден на­перс­ным кре­стом, а в 1921 го­ду воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. В 1922 го­ду про­то­и­е­рей Иоанн был на­зна­чен на­сто­я­те­лем Ни­коль­ской церк­ви се­ла Чаш­ни­ко­во Мос­ков­ско­го уез­да. С 1922 по 1924 год он со­сто­ял чле­ном бла­го­чин­ни­че­ско­го со­ве­та, а с 1924 го­да – бла­го­чин­ным 3-го окру­га Мос­ков­ско­го уез­да и чле­ном Мос­ков­ско­го епар­хи­аль­но­го со­ве­та при Свя­тей­шем Пат­ри­ар­хе Ти­хоне.
Все уси­ли­ва­ю­щи­е­ся го­не­ния при­во­ди­ли свя­щен­ни­ка к мыс­ли о неиз­беж­но­сти аре­ста и стра­да­ний, и отец Иоанн в де­каб­ре 1927 го­да за­ра­нее на­пи­сал и но­сил при се­бе за­пис­ку, ко­то­рую бы на­шли в слу­чае аре­ста и смер­ти на эта­пе: «Адрес мой и ме­сто­жи­тель­ство: Са­ве­лов­ская ж.д., стан­ция Хлеб­ни­ко­во, се­ло Па­вель­цо­во. Про­то­и­е­рей Иван Пав­ло­вич Ви­но­гра­дов. 48 лет. До­ве­сти до све­де­ния род­ных, ес­ли в пу­ти что слу­чит­ся тра­ги­че­ское».
25 фев­ра­ля 1930 го­да в свя­зи с де­я­тель­но­стью от­ца Иоан­на как бла­го­чин­но­го вла­сти аре­сто­ва­ли его, об­ви­нив в том, что он «ор­га­ни­зо­вал во­круг се­бя окрест­ное ду­хо­вен­ство, со­би­рал неле­галь­ные со­ве­ща­ния у се­бя на квар­ти­ре, на ко­то­рых ин­струк­ти­ро­вал ду­хо­вен­ство в его ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти».
На до­про­сах отец Иоанн не со­гла­сил­ся с лже­сви­де­тель­ства­ми о се­бе и ска­зал: «Предъ­яв­лен­ное мне об­ви­не­ние в ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции счи­таю ре­зуль­та­том ого­во­ра лиц, недоб­ро­же­ла­тель­но по от­но­ше­нию ко мне на­стро­ен­ных. За­яв­ляю: ни­ко­гда и ни­где про­тив со­вет­ской вла­сти не го­во­рил. Все чи­та­е­мые мною про­по­ве­ди но­сят ис­клю­чи­тель­но ре­ли­ги­оз­ный ха­рак­тер, и ни­че­го ан­ти­со­вет­ско­го в них нет. С при­хо­жа­на­ми имею об­ще­ние толь­ко цер­ков­но­го ха­рак­те­ра».
22 мар­та 1930 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Иоан­на к трем го­дам ссыл­ки в Ар­хан­гельск.
По воз­вра­ще­нии в 1934 го­ду от­ца Иоан­на из ссыл­ки епи­скоп Оре­хо­во-Зу­ев­ский, ви­ка­рий Мос­ков­ской епар­хии Иоанн (Ши­ро­ков) на­зна­чил его на­сто­я­те­лем Ни­коль­ско­го хра­ма в се­ле Вы­ше­лец. В том же го­ду про­то­и­е­рей Иоанн был на­граж­ден мит­рой.
Отец Иоанн был че­ло­ве­ком необык­но­вен­ной кро­то­сти и сми­ре­ния, ни­ко­гда не по­вы­шал го­ло­са, но со сво­и­ми детьми бы­вал строг в тех слу­ча­ях, ко­гда они это­го за­слу­жи­ва­ли, ко­гда ша­ло­сти об­ра­ща­лись в про­ступ­ки. В об­ра­ще­нии с при­хо­жа­на­ми он был бес­среб­ре­ни­ком и прин­ци­пи­аль­но не брал де­нег за тре­бы. Лю­ди по­мо­га­ли ему кто чем мог, ча­ще все­го про­дук­та­ми, так как са­ми бы­ли бед­ны и день­ги ма­ло у ко­го в то вре­мя бы­ли.
Од­на­жды его по­зва­ли к уми­ра­ю­ще­му до­воль­но да­ле­ко от се­ла, где жил свя­щен­ник. За ним при­сла­ли ло­ша­дей, и он по­ехал. Ис­по­ве­дал и при­ча­стил уми­рав­ше­го, но об­рат­но ехать на ло­ша­дях от­ка­зал­ся: «Зав­тра ло­ша­ди вам са­мим в хо­зяй­стве бу­дут нуж­ны, а я до­мой по­ти­хонь­ку пеш­ком дой­ду».
Вре­мя бы­ло уже ве­чер­нее, до­ро­га шла гу­стым ста­рым ле­сом. Ве­чер быст­ро пе­ре­шел в ночь, и в ле­су ста­ло непро­гляд­но тем­но. По­ка све­ти­ла лу­на, он еще как-то раз­ли­чал, ку­да ид­ти, но ко­гда лу­на скры­лась, до­ро­ги не ста­ло вид­но, и отец Иоанн за­блу­дил­ся. Дол­го он хо­дил, вы­смат­ри­вая, не мельк­нут ли меж­ду де­ре­вьев кры­ши де­ре­вен­ских до­мов или ку­пол хра­ма. Но сколь­ко ни шел, сколь­ко ни вы­смат­ри­вал – ни­че­го не бы­ло вид­но, а чем даль­ше, тем ста­но­ви­лось все хо­лод­нее. Устав, отец Иоанн при­сел от­дох­нуть и уви­дел, что ря­дом, со­всем неда­ле­ко от него, си­дит на пне ста­рец, весь в бе­лом. Ста­рец спро­сил его:
– Ты что ищешь, от­че?
– Ищу свой храм, дом свой ищу. За­блу­дил­ся я, отец.
– Что же ты ищешь, вон – пря­мо пе­ред то­бой твоя цер­ковь-то.
Гля­нул отец Иоанн, при­смот­рел­ся, и дей­стви­тель­но, он неда­ле­ко был от хра­ма. Хо­тел он по­бла­го­да­рить стар­ца, огля­нул­ся, но то­го уже не бы­ло. При­дя до­мой, он пер­вым де­лом от­слу­жил бла­годар­ствен­ный мо­ле­бен свя­ти­те­лю Ни­ко­лаю, в честь ко­то­ро­го был освя­щен храм.
27 но­яб­ря 1937 го­да вла­сти вновь аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка и за­клю­чи­ли в Бу­тыр­скую тюрь­му в Москве. Отец Иоанн был об­ви­нен в про­ве­де­нии под­рыв­ной ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти, вы­ра­жав­шей­ся в том, что он вы­ска­зы­вал­ся вслух о неза­кон­но­сти сво­ей ссыл­ки в 1930 го­ду и го­во­рил, что по во­ле боль­ше­ви­ков мно­гие лю­ди стра­да­ют в ла­ге­рях без­вин­но. Кро­ме то­го, свя­щен­ни­ка об­ви­ни­ли в том, что он с це­лью под­ры­ва кол­хоз­но­го строя устра­и­вал тор­же­ствен­ные цер­ков­ные служ­бы и за­тя­ги­вал их доль­ше обыч­но­го вре­ме­ни, что буд­то бы при­ве­ло к мас­со­вым невы­хо­дам на ра­бо­ту кре­стьян.
Про­то­и­е­рей Иоанн ка­те­го­ри­че­ски от­верг все воз­во­ди­мые на него об­ви­не­ния.
– Дай­те по­ка­за­ния о ва­шей цер­ков­ной де­я­тель­но­сти, – по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
– Моя цер­ков­ная де­я­тель­ность на­ча­лась с 1903 го­да, сна­ча­ла диа­ко­ном, за­тем свя­щен­ни­ком и про­дол­жа­ет­ся по на­сто­я­щее вре­мя, – от­ве­тил свя­щен­ник.
– Ка­кие вы име­е­те на­гра­ды и по­ощ­ре­ния за цер­ков­ную де­я­тель­ность?
– Я на­граж­ден Свя­щен­ным Си­но­дом на­перс­ным кре­стом, са­ном про­то­и­е­рея и мит­рой.
– Вы об­ви­ня­е­тесь в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти, при­зна­е­те ли вы се­бя ви­нов­ным?
– Ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­стью я не за­ни­мал­ся, ви­нов­ным се­бя в предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии не при­знаю.
На этом до­про­сы бы­ли за­кон­че­ны. 5 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Иоанн Ви­но­гра­дов был рас­стре­лян 9 де­каб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.
По­сле аре­ста свя­щен­ни­ка его су­пру­га Ма­рия Фе­до­ров­на всю се­бя по­свя­ти­ла ду­хов­ной и цер­ков­ной жиз­ни. Все мир­ское ее пе­ре­ста­ло ин­те­ре­со­вать, из до­ма она хо­ди­ла лишь в цер­ковь. Дочь ее ра­бо­та­ла в сель­со­ве­те, и по­это­му им вы­де­ли­ли неболь­шую хи­бар­ку, в ко­то­рой жи­ли Ма­рия Фе­до­ров­на и ее дочь Ан­то­ни­на с сы­ном. Ма­рия Фе­до­ров­на хо­ди­ла в храм в се­ле Ви­но­гра­до­во и пе­ла там на кли­ро­се. Жи­ла она в чу­лан­чи­ке, вы­го­ро­жен­ном из ве­ран­ды. Она ни с кем не раз­го­ва­ри­ва­ла, по­то­му что ее ин­те­ре­со­ва­ло толь­ко цер­ков­ное, а окру­жа­ю­щих ее лю­дей – мир­ское. По­сле аре­ста от­ца Иоан­на Ма­рия Фе­до­ров­на с сы­ном Се­ра­фи­мом пы­та­лись узнать о судь­бе свя­щен­ни­ка. Но в кон­це кон­цов им в НКВД ска­за­ли: «Ес­ли бу­де­те сю­да хо­дить, то мы вас вы­се­лим. Не хо­ди­те и не ищи­те его».
В се­ле Вы­ше­лец бы­ло две церк­ви: од­на лет­няя, а дру­гая зим­няя, обе де­ре­вян­ные. Од­на цер­ковь вско­ре по­сле аре­ста свя­щен­ни­ка сго­ре­ла. Дру­гую цер­ковь ра­зо­ри­ли. На­шлись из мест­ных жи­те­лей та­кие, что тас­ка­ли из хра­ма ико­ны, ко­ло­ли их и то­пи­ли ими пе­чи. Этим осо­бен­но от­ли­чил­ся один из жи­те­лей се­ла, впо­след­ствии по­гиб и он, и вся его се­мья. По­сле вой­ны в хра­ме со­дер­жа­лись плен­ные нем­цы, ко­то­рые так­же по­жгли мно­го икон. За­тем мест­ный пред­се­да­тель по­стро­ил из церк­ви се­бе дом, но жить в нем не смог, страш­но ста­ло. И он ре­шил от­дать этот дом под клуб. Его разо­бра­ли, пе­ре­вез­ли в се­ло Кри­ван­ди­но, сно­ва со­бра­ли, но вско­ре он сго­рел.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка Мос­ков­ской епар­хии. Но­ябрь». Тверь, 2003 год, стр. 259–264.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru