Свя­щен­но­му­че­ник Иоанн ро­дил­ся 3 сен­тяб­ря 1873 го­да в се­ле Ва­си­льев­ском Ржев­ско­го уез­да Твер­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Ни­ко­лая Спас­ско­го. Пер­во­на­чаль­ное об­ра­зо­ва­ние Иван по­лу­чил в Осташ­ков­ском ду­хов­ном учи­ли­ще. В 1898 го­ду он окон­чил Твер­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­зна­чен учи­те­лем в Трестен­ское и Клю­чев­ское на­род­ные учи­ли­ща. В 1900 го­ду он же­нил­ся на Ли­дии Вла­ди­ми­ровне Ис­по­ла­тов­ской, учи­тель­ни­це Ле­у­шин­ской зем­ской шко­лы в Ста­риц­ком уез­де; в том же го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка. В 1915 го­ду отец Иоанн слу­жил в Спас­ской церк­ви се­ла Спас­ско­го Зуб­цов­ско­го уез­да; здесь он про­слу­жил до 1925 го­да, ко­гда был пе­ре­ве­ден в храм род­но­го се­ла Ва­си­льев­ско­го и на­зна­чен бла­го­чин­ным. В 1930 го­ду отец Иоанн был на­прав­лен слу­жить в Зна­мен­скую цер­ковь се­ла Хол­мец Оле­нин­ско­го рай­о­на.
В 1932 го­ду мест­ные вла­сти рас­по­ря­ди­лись на­чать стро­и­тель­ство клу­ба на ме­сте сель­ско­го клад­би­ща, непо­да­ле­ку от хра­ма. Ве­ру­ю­щие бы­ли воз­му­ще­ны этим ре­ше­ни­ем, и отец Иоанн по­со­ве­то­вал им по­хло­по­тать пе­ред на­чаль­ством, чтобы не устра­и­ва­ли на ко­стях пред­ков ме­ста для уве­се­ле­ния по­том­ков.
В 1934 го­ду в храм к от­цу Иоан­ну яви­лись пред­ста­ви­те­ли со­вет­ской вла­сти и за­яви­ли, что ими при­ня­то ре­ше­ние о лик­ви­да­ции цер­ков­ных ко­ло­ко­лов. Свя­щен­ник по­про­сил оста­вить для церк­ви хо­тя бы са­мый ма­лень­кий, но его да­же не за­хо­те­ли слу­шать, и в тот же день ко­ло­ко­ла бы­ли сбро­ше­ны и раз­би­ты. На при­хо­жан это про­из­ве­ло столь удру­ча­ю­щее впе­чат­ле­ние, что один из мест­ных жи­те­лей, пред­по­ло­жив, что все это де­ла­ет­ся с со­гла­сия свя­щен­ни­ка, на­бро­сил­ся на него и ед­ва не из­бил, и от­цу Иоан­ну сто­и­ло боль­шо­го тру­да объ­яс­нить, что все слу­чив­ше­е­ся и для него бы­ло неожи­дан­но­стью.
Од­на при­хо­жан­ка, при­сут­ству­ю­щая при уни­что­же­нии ко­ло­ко­лов, ви­дя та­кое нече­стие, горь­ко за­пла­ка­ла. Отец Иоанн, уте­шая ее, ска­зал: «Не плачь­те, вспом­ни­те, бы­ло уже вре­мя, ко­гда сни­ма­ли ко­ло­ко­ла и опять их по­ве­си­ли, и сей­час сни­мут и в неда­ле­ком бу­ду­щем вновь по­ве­сят».
В 1935 го­ду вла­сти ре­ши­ли аре­сто­вать свя­щен­ни­ка, чтобы за­крыть храм и пре­кра­тить на­все­гда, как они ду­ма­ли, бо­го­слу­же­ние; без­бож­ни­ки-лже­сви­де­те­ли за­яви­ли, что на Пас­ху свя­щен­ник ска­зал контр­ре­во­лю­ци­он­ную про­по­ведь, а во вре­мя ран­не­го се­ва по­сле Пас­хи, хо­дя по до­мам при­хо­жан с мо­леб­на­ми, свя­щен­ник буд­то бы за­явил: «Боль­ше­ви­ки го­во­рят, что нет Бо­га, за­став­ля­ют на Пас­ху вас, кол­хоз­ни­ков, се­ять, а в дей­стви­тель­но­сти Бог есть, и вот Он свое до­ка­зал: смот­ри­те, сто­ят за­мо­роз­ки, вы­пал снег – это зна­чит, уро­жая не бу­дет, что по­се­я­ли, то про­па­дет». Сви­де­те­ли по­ка­за­ли, что в 1932 го­ду, ко­гда Хол­мец­кий сель­со­вет на­ме­тил по­стро­ить клуб и для это­го от­вел ме­сто в двух­стах мет­рах от хра­ма, свя­щен­ник стал при­зы­вать ве­ру­ю­щих, чтобы они по­да­ва­ли за­яв­ле­ния в сель­со­вет и на об­щих со­бра­ни­ях хло­по­та­ли о пре­кра­ще­нии стро­и­тель­ства клу­ба на от­ве­ден­ном участ­ке; он сам пи­сал за­яв­ле­ния для цер­ков­но­го со­ве­та и при этом го­во­рил: «Ве­ру­ю­щие, не раз­ре­шай­те на этом ме­сте про­из­во­дить по­строй­ку клу­ба, вбли­зи хра­ма Хри­сто­ва, он нам бу­дет во вред… убеж­дай­те сво­их де­тей, чтобы они то­же бы­ли про­тив это­го…»[1]
– Ска­жи­те, чи­тал ли Спас­ский про­по­ве­ди с при­зы­вом к ве­ру­ю­щим вос­пи­ты­вать сво­их де­тей в ре­ли­ги­оз­ном ду­хе, в част­но­сти школь­ни­ков? – спро­сил сви­де­те­ля сле­до­ва­тель.
– Спас­ский с мо­мен­та при­бы­тия… об­ра­тил вни­ма­ние на вос­пи­та­ние де­тей в ре­ли­ги­оз­ном ду­хе… при­зы­вал ве­ру­ю­щих, чтобы их де­ти не от­кло­ня­лись от ре­ли­гии… – под­твер­дил сви­де­тель.
Отец Иоанн был аре­сто­ван 18 мая 1935 го­да. По до­ро­ге в тюрь­му в го­род Зуб­цов он был ограб­лен кон­во­и­ра­ми: под пред­ло­гом, что в тюрь­ме у него все рав­но все от­бе­рут, те от­ня­ли у него на­перс­ный крест и день­ги.
На до­про­сах свя­щен­ник от­верг все об­ви­не­ния и за­явил, что его арест яв­ля­ет­ся фак­том го­не­ния на ду­хо­вен­ство, ко­то­рое вла­сти счи­та­ют ни во что, по­дон­ка­ми об­ще­ства, а он с этим не со­гла­сен. На од­ном из до­про­сов сле­до­ва­тель спро­сил свя­щен­ни­ка:
– В 1934 го­ду в на­ча­ле школь­но­го учеб­но­го го­да в се­ле Хол­мец умер­ла школь­ни­ца-пи­о­нер­ка. В мо­мент ее по­хо­рон вы, вый­дя из церк­ви, что го­во­ри­ли ве­ру­ю­щим?
– Я в мо­мент по­хо­рон школь­ни­цы на­хо­дил­ся в церк­ви и смот­рел в ок­но, из по­ме­ще­ния на ули­цу не вы­хо­дил, и раз­го­во­ров с мо­ей сто­ро­ны не бы­ло.
– Ска­жи­те, в 1934 го­ду в мо­мент сня­тия ко­ло­ко­лов с церк­ви в се­ле Хол­мец, а так­же и по­сле это­го, как вы на это ре­а­ги­ро­ва­ли и что сре­ди ве­ру­ю­щих го­во­ри­ли?
– В мо­мент сня­тия ко­ло­ко­лов в июне 1934 го­да я пред­ста­ви­те­ля­ми со­вет­ской вла­сти был уве­дом­лен, и тут же, спу­стя несколь­ко ча­сов, ко­ло­ко­ла бы­ли сня­ты. На это я смот­рел очень хлад­но­кров­но и счи­тал: по­сколь­ку есть по­ста­нов­ле­ние пра­ви­тель­ства, так и долж­но быть. Но я про­сил оста­вить один ма­лень­кий ко­ло­кол и не сни­мать его, но в прось­бе мне от­ка­за­ли. По­сле вы­во­за из се­ла ко­ло­ко­лов мне неко­то­рые ве­ру­ю­щие го­во­ри­ли: по­че­му вы, свя­щен­ни­ки, не мог­ли по­хло­по­тать об остав­ле­нии ко­ло­ко­лов при церк­ви? Я, дей­стви­тель­но, им от­ве­чал, что мы позд­но бы­ли уве­дом­ле­ны, а те­перь позд­но хо­да­тай­ство­вать, ни­че­го из это­го не вый­дет.
– Ска­жи­те, в 1935 го­ду в день ре­ли­ги­оз­но­го празд­ни­ка Пас­хи вы, про­во­дя в церк­ви служ­бу, за­чи­ты­ва­ли про­по­ведь? К че­му вы при­зы­ва­ли ве­ру­ю­щих? Ука­жи­те кон­крет­но, в чем имен­но но­си­ла ва­ша про­по­ведь ан­ти­со­вет­ский ха­рак­тер.
– Во вре­мя служ­бы на Пас­ху в 1935 го­ду я про­по­ве­ди не чи­тал, а чи­тал сло­во Иоан­на Зла­то­усто­го, в ко­то­ром ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния нет. Го­во­ри­лось о люб­ви и брат­стве меж­ду все­ми. А так­же и до это­го не бы­ло про­по­ве­дей, но­сив­ших ан­ти­со­вет­ский ха­рак­тер.
– Ска­жи­те, об­ви­ня­е­мый Спас­ский, в 1935 го­ду в пе­ри­од ве­сен­не­го се­ва вы хо­ди­ли по при­хо­ду с мо­леб­на­ми в свя­зи с тем, что вы­пал снег и бы­ли за­мо­роз­ки? Что вы го­во­ри­ли на­се­ле­нию: ука­жи­те пер­со­наль­но, где го­во­ри­ли, с кем и к че­му сво­ди­лись ва­ши раз­го­во­ры?
– Я дей­стви­тель­но, ко­гда вы­пал снег и сто­я­ли за­мо­роз­ки, хо­дил по при­хо­ду с мо­леб­на­ми, но ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров сре­ди на­се­ле­ния не вел. О неудач­но­сти се­ва в свя­зи с этой по­го­дой я при­дер­жи­вал­ся мне­ния, что снег не при­не­сет вре­да для всхо­да яро­вых куль­тур, но за­мо­роз­ки, я по­ла­гал, мо­гут от­ра­зить­ся на всхо­дах.
– Ска­жи­те, об­ви­ня­е­мый Спас­ский, за вре­мя ва­ше­го на­хож­де­ния в се­ле Хол­мец вы ока­зы­ва­ли ме­ди­цин­скую по­мощь от­дель­ным ли­цам? Ука­жи­те, ко­му пер­со­наль­но вы ока­зы­ва­ли по­мощь и в чем она за­клю­ча­лась, да­ва­ли ли вы ме­ди­ка­мен­ты и со­ве­ты?
Отец Иоанн от­ве­тил, что, дей­стви­тель­но, он ока­зы­вал лю­дям ме­ди­цин­скую по­мощь и, хо­тя не име­ет ме­ди­цин­ско­го об­ра­зо­ва­ния, но ис­хо­дил из сво­е­го лич­но­го опы­та, из то­го, что он ис­пы­тал на се­бе.
По­сле до­про­сов свя­щен­ни­ка и сви­де­те­лей бы­ли про­ве­де­ны оч­ные став­ки, но все по­ка­за­ния сви­де­те­лей отец Иоанн ка­те­го­ри­че­ски от­верг. 26 июля 1935 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но и сле­до­ва­тель спро­сил, не до­пол­нит ли его чем об­ви­ня­е­мый; и отец Иоанн на­пи­сал: «По мо­е­му де­лу я мо­гу до­ба­вить сле­ду­ю­щее: по­ка­за­ния сви­де­те­лей, с ко­и­ми не про­из­ве­де­ны оч­ные став­ки, я от­ри­цаю и счи­таю, что они на­го­во­ри­ли на ме­ня по зло­бе»[2].
13 ок­тяб­ря 1935 го­да со­сто­я­лось за­се­да­ние Спец­кол­ле­гии об­ласт­но­го су­да. От­ве­чая на во­про­сы су­дей, свя­щен­ник ска­зал: «О ве­сен­нем се­ве я ни­че­го не го­во­рил. Сви­де­те­ли по­ка­зы­ва­ют ложь. О сня­тии ко­ло­ко­лов с церк­ви я го­во­рил, что да­вай­те об­су­дим этот во­прос, и про­сил пред­ста­ви­те­ля по сня­тию ко­ло­ко­лов, чтобы оста­ви­ли один ко­ло­кол, но он в мо­ей прось­бе от­ка­зал»[3].
Один из чле­нов су­да спро­сил от­ца Иоан­на, прав­да ли, что его огра­би­ли по до­ро­ге в тюрь­му кон­во­и­ры; на это свя­щен­ник от­ве­тил, что кон­во­и­ры дей­стви­тель­но ото­бра­ли у него крест и день­ги, ска­зав: «От­дай день­ги, все рав­но у те­бя в тюрь­ме от­бе­рут»[4].
В тот же день суд за­чи­тал при­го­вор: от­ца Иоан­на при­го­во­ри­ли к се­ми го­дам за­клю­че­ния. 21 де­каб­ря 1935 го­да он был на­прав­лен в Свир­ские ла­ге­ря, рас­по­ло­жен­ные вбли­зи стан­ции Ло­дей­ное По­ле Ле­нин­град­ской об­ла­сти. Здесь свя­щен­ник про­был чуть бо­лее го­да и был пе­ре­ве­ден в Спас­ское от­де­ле­ние Ка­ра­ган­дин­ско­го ла­ге­ря, ку­да при­был 20 фев­ра­ля 1937 го­да. В ла­ге­ре он тя­же­ло за­бо­лел и по­лу­чил ин­ва­лид­ность, но это не осво­бо­ди­ло его от ра­бо­ты. 5 мая 1941 го­да отец Иоанн был по­ме­щен в боль­ни­цу. Свя­щен­ник Иоанн Спас­ский скон­чал­ся в ла­гер­ной боль­ни­це 10 мая 1941 го­да и был по­гре­бен на ла­гер­ном клад­би­ще Спас­ско­го от­де­ле­ния Кар­ла­га.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ап­рель».
Тверь. 2006. С. 289-293

При­ме­ча­ния

[1] УФСБ Рос­сии по Твер­ской обл. Д. 5466, л. 72.

[2] Там же. Л. 96.

[3] Там же. Л. 126 об.

[4] Там же.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/