Священномученик Иоанн Ансеров Пресвитер



Житие

Свя­щен­но­му­че­ник Иоанн ро­дил­ся 8 сен­тяб­ря 1873 го­да в се­ле Ча­рус Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье по­но­ма­ря Успен­ской церк­ви Дмит­рия Мак­си­мо­ви­ча Ан­се­ро­ва и его су­пру­ги Ели­за­ве­ты Аки­мов­ны. В 1887 го­ду Иван окон­чил по пер­во­му раз­ря­ду Ка­си­мов­ское Ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1893-м – Ря­зан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­зна­чен учи­те­лем в Лу­бо­нос­скую цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. В 1894 го­ду Иван Дмит­ри­е­вич был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к Успен­ской церк­ви в се­ле Ча­рус, 27 июля 1897 го­да – во свя­щен­ни­ка к Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру в го­ро­де Спас­ске Ря­зан­ской гу­бер­нии. В том же го­ду отец Иоанн был на­зна­чен на долж­ность за­ко­но­учи­те­ля ниж­них чи­нов управ­ле­ния Спас­ско­го уезд­но­го во­ин­ско­го на­чаль­ни­ка и без­воз­мезд­но­го ис­пол­ни­те­ля для них треб. В 1898 го­ду он был на­зна­чен на долж­ность за­ко­но­учи­те­ля Спас­ско­го жен­ско­го на­чаль­но­го учи­ли­ща и из­бран каз­на­че­ем Брат­ства Все­ми­ло­сти­во­го Спа­са при Пре­об­ра­жен­ском со­бо­ре. В 1913 го­ду отец Иоанн был на­зна­чен пре­по­да­вать За­кон Бо­жий в Спас­скую жен­скую гим­на­зию. Был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
К Пре­об­ра­жен­ско­му со­бо­ру в со­вет­ское вре­мя бы­ла при­пи­са­на неболь­шая де­ре­вян­ная Успен­ская цер­ковь, ко­то­рую на­зы­ва­ли Бо­ро­вой из-за ле­са, в ко­то­ром она на­хо­ди­лась; при ней жи­ли око­ло де­сят­ка мо­на­хинь, при­смат­ри­вав­ших за хра­мом.
В кон­це два­дца­тых го­дов вла­сти при­сту­пи­ли к за­кры­тию всех хра­мов в го­ро­де. В 1929 го­ду пред­се­да­тель го­род­ско­го со­ве­та пред­ло­жил ве­ру­ю­щим пе­ре­дать Успен­скую цер­ковь под ссып­ку зер­на; для об­суж­де­ния это­го во­про­са был со­зван цер­ков­ный со­вет, ко­то­рый пред­ло­жил на­пра­вить свя­щен­ни­ка и ста­ро­сту хра­ма на пе­ре­го­во­ры с пред­ста­ви­те­ля­ми вла­стей. По­сле это­го до­мой к от­цу Иоан­ну при­шел ре­дак­тор мест­ной га­зе­ты и, бе­се­дуя с ним на раз­лич­ные те­мы, меж­ду про­чим ска­зал, что и Пре­об­ра­жен­ский со­бор непре­мен­но бу­дет за­крыт.
В фев­ра­ле 1930 го­да в со­бор яви­лась по­слан­ная вла­стя­ми ко­мис­сия, и ста­ло яс­но, что за­мыш­ля­ет­ся нечто се­рьез­ное. Отец Иоанн по­со­ве­то­вал об­щине на­пра­вить сво­их пред­ста­ви­те­лей с хо­да­тай­ством в Моск­ву. По­сле по­езд­ки в Моск­ву вла­сти хо­тя и не да­ли ни­ка­ко­го офи­ци­аль­но­го от­ве­та на пись­мен­ное хо­да­тай­ство ве­ру­ю­щих, но храм не за­кры­ли.
Успен­ская цер­ковь на­хо­ди­лась на краю клад­би­ща и не бы­ла ого­ро­же­на; у ко­ло­коль­ни, сто­яв­шей от­дель­но, не бы­ло зам­ка, и окрест­ные маль­чиш­ки сво­бод­но про­ни­ка­ли вовнутрь, и жив­шим ря­дом мо­на­хи­ням не раз за день при­хо­ди­лось осмат­ри­вать ко­ло­коль­ню и храм и за­кры­вать дверь ко­ло­коль­ни на пал­ку. Звон ко­ло­ко­лов к это­му вре­ме­ни без­бож­ни­ка­ми был уже за­пре­щен.
27 мая 1931 го­да про­то­и­е­рей Иоанн со­вер­шил в Успен­ской церк­ви ли­тур­гию, ко­то­рая, на­чав­шись в семь ча­сов, за­кон­чи­лась в по­ло­вине де­вя­то­го. Днем храм и ко­ло­коль­ню несколь­ко раз осмат­ри­ва­ли мо­на­хи­ни, но ни­че­го по­до­зри­тель­но­го не за­ме­ти­ли. Око­ло трех ча­сов дня за­го­ре­лась ко­ло­коль­ня, и пла­мя быст­ро пе­ре­ки­ну­лось на храм. В ре­зуль­та­те ко­ло­коль­ня и де­ре­вян­ный храм пол­но­стью сго­ре­ли, спа­се­ны бы­ли толь­ко ико­ны. По­сколь­ку по­жар на­чал­ся внут­ри ко­ло­коль­ни и на зна­чи­тель­ной вы­со­те, то у мно­гих воз­ник­ла мысль о под­жо­ге, и по го­ро­ду по­полз­ли слу­хи, что храм по­до­жгли без­бож­ни­ки, для то­го чтобы об­ви­нить в под­жо­ге ве­ру­ю­щих.
Через три дня, 31 мая, про­то­и­е­рей Иоанн Ан­се­ров, ста­ро­ста хра­ма и две­на­дцать мо­на­хинь бы­ли аре­сто­ва­ны и за­клю­че­ны в тюрь­му в го­ро­де Спас­ске; их об­ви­ни­ли в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти и под­жо­ге хра­ма.
Вы­слу­шав во­про­сы сле­до­ва­те­ля, про­то­и­е­рей Иоанн ска­зал: «На во­прос ли­ше­ния ме­ня пра­ва го­ло­са, пра­виль­но ли это или нет, дать ис­чер­пы­ва­ю­щий от­вет не мо­гу, за­труд­ня­юсь. Хо­тя счи­таю, что, на­вер­ное, у го­су­дар­ства взгля­ды даль­но­вид­нее, неже­ли у нас. Во­про­сом рас­ку­ла­чи­ва­ния, по­сколь­ку и ме­ня по­стиг­ла та же участь, был недо­во­лен, но свой ро­пот и него­до­ва­ние я на ши­ро­кий круг лю­дей не вы­но­сил. Совре­мен­ной вла­стью и про­во­ди­мы­ми ею ме­ро­при­я­ти­я­ми ду­шев­но был недо­во­лен… С мо­на­хи­ня­ми Бо­ро­вой церк­ви и Со­бор­ной церк­ви жи­ли меж­ду со­бой хо­ро­шо… мы в сво­ем кру­гу ни­ко­гда не об­суж­да­ли во­про­са о со­хра­не­нии Бо­ро­вой церк­ви, зная о том, что ес­ли что и сде­ла­ет­ся, то, зна­чит, то угод­но Гос­по­ду, но в на­ших ин­те­ре­сах бы­ло со­хра­не­ние со­бо­ра – для боль­ше­го удоб­ства для ве­ру­ю­щих. О на­ло­го­вой по­ли­ти­ке и во­об­ще, что на­ло­ги все­гда бы­ва­ют ве­ли­ки и цер­ковь по сво­им до­хо­дам не мо­жет их по­га­сить, то мною де­ла­лись об­ра­ще­ния к ве­ру­ю­щим об уси­ле­нии по­жерт­во­ва­ний с це­лью по­га­ше­ния дол­гов го­су­дар­ству»[1].
Од­на из сви­де­тель­ниц об­ви­не­ния по­ка­за­ла, что «Ан­се­ров в мо­мент вы­се­ле­ния ку­ла­ков, а в осо­бен­но­сти ко­гда они си­де­ли в клу­бе ко­жев­ни­ков, го­во­рил: “Вот му­че­ни­цы Бо­жии. Ка­кое же они зло сде­ла­ли ком­му­ни­стам, что их вы­се­ля­ют?” И тут же до­ба­вил: “И нас, на­вер­ное, бу­дут вы­се­лять; у са­мих де­ло не кле­ит­ся, со­ци­а­лизм не стро­ит­ся, и они сры­ва­ют зло на них и на нас”. Же­на Ан­се­ро­ва, Ма­рия Гри­горь­ев­на, да­же го­то­ви­лась к вы­се­ле­нию и су­ши­ла су­ха­ри»[2].
30 июня 1931 го­да след­ствие над свя­щен­ни­ком, ста­ро­стой хра­ма и мо­на­хи­ня­ми бы­ло за­кон­че­но. В об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии сле­до­ва­тель на­пи­сал: «Об­ще­жи­тие мо­на­шек за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви и Спас­ско­го го­род­ско­го со­бо­ра яв­ля­ет­ся не чем иным, как неле­галь­ной об­щи­ной мо­на­шек мо­на­стыр­ско­го ти­па, со все­ми пра­ви­ла­ми мо­на­стыр­ской и ке­лей­ной жиз­ни. При­чем их об­ще­жи­тие слу­жит убе­жи­щем и сбо­ри­щем все­го ан­ти­со­вет­ско­го эле­мен­та: ку­ла­че­ства, тор­гов­цев, рас­ку­ла­чен­ных и т. п. как го­ро­да Спас­ска, так и окру­жа­ю­щих сел, ку­да со­би­ра­ют­ся под ви­дом со­вер­ше­ния ре­ли­ги­оз­ных об­ря­дов и ве­дут бе­се­ды на раз­лич­ные ан­ти­со­вет­ские те­мы… кри­ти­ку­ют ме­ро­при­я­тия со­вет­ской вла­сти и через по­сред­ство же при­хо­жан рас­про­стра­ня­ют раз­лич­но­го ро­да контр­ре­во­лю­ци­он­ные ан­ти­со­вет­ские слу­хи, на­прав­лен­ные к сры­ву ме­ро­при­я­тий со­вет­ской вла­сти и хо­зяй­ствен­но-по­ли­ти­че­ских кам­па­ний, а так­же к со­зда­нию сре­ди на­се­ле­ния враж­деб­но­го от­но­ше­ния к со­вет­ской вла­сти, как вла­сти “ан­ти­хри­ста” и без­бож­ни­ков, ве­ду­щих на­род по лож­но­му пу­ти са­та­ны, ста­ра­ясь все это обос­но­вать и до­ка­зать при­хо­жа­нам на ос­но­ве раз­лич­но­го ро­да “свя­щен­ных” пи­са­ний, про­по­ве­дуя ско­рую кон­чи­ну ми­ра за гре­хи и де­ла боль­ше­ви­ков-“ан­ти­хри­стов”, на­зы­вая все ме­ро­при­я­тия со­вет­ской вла­сти де­ла­ми “ан­ти­хри­ста”, ис­поль­зуя при этом все сред­ства цер­ков­но-мо­на­стыр­ско­го оби­хо­да, ре­ли­ги­оз­ные пред­рас­суд­ки и фа­на­тизм при­хо­жан…
Ос­но­вы­ва­ясь на том… что в пе­ча­ти по­яви­лись за­мет­ки о за­кры­тии церк­вей и пе­ре­да­чи их под куль­тур­ные оча­ги ор­га­ни­зо­ван­но­го на­се­ле­ния, не при­ни­ма­ли ни­ка­ких мер к со­зда­нию и при­об­ре­те­нию про­ти­во­по­жар­но­го ин­вен­та­ря при за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви…
27 мая 1931 го­да… со­вер­ши­ли умыш­лен­ный под­жог за­го­род­ной Бо­ров­ской церк­ви, на­хо­див­шей­ся под охра­ной про­жи­ва­ю­щих ря­дом с ней в до­ме мо­на­шек…
В це­лях же при­кры­тия умыш­лен­но­го под­жо­га церк­ви, участ­ни­ки груп­пи­ров­ки рас­про­стра­ня­ли про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о том, что цер­ковь по­до­жгли са­ми ком­му­ни­сты и кол­хоз­ни­ки с той це­лью, чтобы осво­бо­дить цер­ков­ный уча­сток под свой кол­хоз, пы­та­ясь этим са­мым воз­бу­дить ве­ру­ю­щих про­тив со­вет­ской вла­сти, ком­пар­тии и кол­хоз­ни­ков и из­бе­жать на­ка­за­ния за под­жог церк­ви…»[3]
9 ав­гу­ста 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла про­то­и­е­рея Иоан­на к пя­ти го­дам ссыл­ки в Ка­зах­стан, и он был от­прав­лен в глу­хое се­ло в Чим­кент­скую об­ласть.
В кон­це 1934 го­да про­то­и­е­рей Иоанн вер­нул­ся из ссыл­ки и вновь стал слу­жить в Пре­об­ра­жен­ском со­бо­ре, ко­то­рый оста­вал­ся в это вре­мя по­след­ней дей­ству­ю­щей цер­ко­вью в го­ро­де.
Без­бож­ни­ки раз­ру­ша­ли и уни­что­жа­ли не толь­ко хра­мы, где со­вер­ша­лось бо­го­слу­же­ние, но и все, что бы­ло свя­за­но с ис­то­ри­ей и куль­ту­рой рус­ско­го на­ро­да.
«Ли­цу све­же­му, по­сто­рон­не­му и ав­то­ри­тет­но­му, мы ду­ма­ем, на ме­сте яр­че пред­ста­вит­ся кар­ти­на убо­же­ства пред­ла­га­е­мой вет­хой цер­ков­ки, сто­я­щей на клад­би­ще, – с раз­ру­шен­ной фа­сад­ной ка­мен­ной сте­ной, кир­пич от ко­то­рой взят го­род­ским со­ве­том на свои стро­и­тель­ные на­доб­но­сти, с раз­ру­шен­ны­ми над­гроб­ны­ми па­мят­ни­ка­ми, кре­ста­ми и ре­шет­ка­ми… – пи­са­ли ве­ру­ю­щие в оче­ред­ной сво­ей жа­ло­бе. – Гор­со­вет от 15 де­каб­ря 1934 го­да по­ста­но­вил: “Вви­ду недо­стат­ка кир­пи­ча для стро­и­тель­ства сне­сти сте­ну на клад­би­ще, упо­тре­бив кир­пич для стро­и­тель­ства, за­ме­нив огра­ду де­ре­вян­ной”. До сих пор огра­да не вос­ста­нов­ле­на, и клад­би­ще на­хо­дит­ся под угро­зой боль­шо­го раз­ру­ше­ния, а клад­би­ще у нас од­но – для всех»[4].
23 фев­ра­ля 1935 го­да Пре­зи­ди­ум Мос­ков­ско­го об­ласт­но­го ис­пол­ко­ма, в ве­де­ние ко­то­ро­го вхо­дил то­гда го­род Спасск, при­нял ре­ше­ние о за­кры­тии Пре­об­ра­жен­ско­го со­бо­ра. Ве­ру­ю­щие, опро­те­сто­вы­вая это ре­ше­ние, на­пра­ви­ли вы­ше­сто­я­щим вла­стям жа­ло­бу. Они пи­са­ли: «8 мар­та 1935 го­да Ис­пол­ни­тель­ный ор­ган ре­ли­ги­оз­ной об­щи­ны Со­бор­ной церк­ви го­ро­да Спас­ска… был при­зван в по­ме­ще­ние РИКа, и ему бы­ло объ­яв­ле­но по­ста­нов­ле­ние Мос­ков­ско­го обл­ис­пол­ко­ма о за­кры­тии… Со­бо­ра в го­ро­де Спас­ске… при­чем со­дер­жа­ние это­го по­ста­нов­ле­ния бы­ло толь­ко про­чи­та­но, а ко­пии его не вы­да­но. Изъ­ем­лет­ся зда­ние Со­бо­ра из поль­зо­ва­ния ре­ли­ги­оз­но­го об­ще­ства в це­лях его на­доб­но­сти для зву­ко­во­го ки­но и устрой­ства во­до­кач­ки, а ре­ли­ги­оз­но­му об­ще­ству пред­ло­же­но взять в поль­зо­ва­ние зда­ние вет­хой, де­ре­вян­ной церк­ви… ко­то­рая до се­го вре­ме­ни – бо­лее пя­ти лет – на­хо­ди­лась под ссып­кой зер­на… На пред­вы­бор­ных и вы­бор­ных со­бра­ни­ях в Гор­со­вет в пунк­тах “на­ка­за” ста­вил­ся “пункт” об ото­бра­нии или за­кры­тии Со­бо­ра и го­ло­со­вал­ся. Быв­шие на со­бра­ни­ях ве­ру­ю­щие мог­ли толь­ко ча­стич­но вы­ска­зы­вать­ся от­ри­ца­тель­но по это­му во­про­су, то есть за остав­ле­ние Со­бо­ра за ве­ру­ю­щи­ми… Вот та­ким об­ра­зом, ве­ро­ят­но, со­бра­лось зна­чи­тель­ное чис­ло го­ло­сов как бы за ото­бра­ние Со­бо­ра в ис­пол­не­ние пунк­та “на­ка­за” и пред­став­ле­но в ка­че­стве ма­те­ри­а­ла в об­ласт­ную ко­мис­сию по рас­смот­ре­нию ре­ли­ги­оз­ных во­про­сов… Ве­ру­ю­щие… об­ра­ти­лись в об­ласт­ную ко­мис­сию со сво­им за­яв­ле­ни­ем с при­ло­же­ни­ем под­пи­сей ве­ру­ю­щих в ко­ли­че­стве 1541; в этом за­яв­ле­нии бы­ло из­ло­же­но хо­да­тай­ство об остав­ле­нии в поль­зо­ва­нии ве­ру­ю­щих Со­бор­но­го хра­ма и при­ве­де­ны ос­но­ва­ния в поль­зу по­ло­жи­тель­но­го ре­ше­ния это­го во­про­са, а имен­но: боль­шое ко­ли­че­ство ве­ру­ю­щих – от 2500 до 3000 че­ло­век и непри­год­ность упо­мя­ну­той вет­хой де­ре­вян­ной клад­би­щен­ской церк­ви…»[5]
Од­на­ко, несмот­ря на жа­ло­бы ве­ру­ю­щих, Пре­зи­ди­ум ВЦИКа по­ста­но­вил со­бор за­крыть. В от­вет ве­ру­ю­щие на­пра­ви­ли но­вое хо­да­тай­ство. «30 сен­тяб­ря 1935 го­да, – пи­са­ли они, – мест­ной вла­стью у нас изъ­ят Со­бор­ный храм – един­ствен­ный во всем го­ро­де, где ве­ру­ю­щие на­хо­ди­ли се­бе уте­ше­ние. Кро­ме это­го хра­ма, в го­ро­де име­ет­ся еще вет­хая де­ре­вян­ная клад­би­щен­ская цер­ковь, ко­то­рая изъ­ята мест­ной вла­стью око­ло се­ми лет под за­сып­ку зер­на…
Ка­кие мо­ти­вы или ка­кая нуж­да за­ста­ви­ли мест­ную власть изъ­ять по­след­ний храм?.. Нуж­но спра­вед­ли­во ска­зать, что Со­бор­ный храм со всею утва­рью и цен­но­стя­ми был по до­го­во­ру сдан об­ще­ству ве­ру­ю­щих и со­дер­жал­ся в долж­ном по­ряд­ке и цен­но­сти охра­ня­лись по всем пра­ви­лам со­вет­ской за­кон­но­сти.
Ныне этот Со­бор­ный храм при­ве­ден в са­мое пло­хое со­сто­я­ние – так, на­при­мер, по­ло­ви­на его, на­зы­ва­е­мая теп­лою, за­ня­та Рай­по­треб­со­ю­зом под склад раз­ных то­ва­ров, и в этой по­ло­вине весь ико­но­стас сло­ман и уни­что­жен, как буд­то по­сле ка­ко­го-ли­бо на­ше­ствия ино­пле­мен­ных. Во вто­рой по­ло­вине Со­бо­ра, на­зы­ва­е­мой хо­лод­ной, на­сы­па­но зер­но… ико­но­стас ча­стич­но сто­ит, но ико­ны из него изъ­яты и про­да­ны. Цен­но­сти и весь ин­вен­тарь и все иму­ще­ство… уве­зе­но.
Все вы­ше опи­сан­ное про­ис­хо­ди­ло без ве­до­ма об­ще­ства ве­ру­ю­щих, ко­то­рые вот уже седь­мой ме­сяц хо­да­тай­ству­ют пе­ред мест­ной вла­стью о воз­вра­те хра­ма… но мест­ная власть или не хо­чет, или про­сто ма­ри­ну­ет мас­су под пред­ло­гом: как осво­бо­жу, так от­дам…
Ве­ру­ю­щие не оста­но­ви­лись на этом рас­тя­жи­мом от­ве­те – неод­но­крат­но об­ра­ща­лись в ЦК, где по­лу­ча­ли от­ве­ты бо­лее удо­вле­тво­ри­тель­ные, – но по­ло­же­ние де­ла оста­ет­ся в нераз­ре­ши­мом со­сто­я­нии.
Об­ще­ство ве­ру­ю­щих мыс­лит, что в Со­вет­ском Со­ю­зе не мо­жет быть та­ко­го гнус­но­го от­но­ше­ния к мас­се до 3000 че­ло­век…
На ос­но­ва­нии вы­ше из­ло­жен­но­го об­ще­ство ве­ру­ю­щих про­сит ЦК ока­зать ему ре­аль­ную по­мощь о воз­вра­те хра­ма, так как та­ко­вой взят без ве­до­ма ве­ру­ю­щих и без мо­ти­вов…»[6]
Вла­сти все же по­ста­но­ви­ли вза­мен со­бо­ра от­дать ве­ру­ю­щим клад­би­щен­скую Воз­не­сен­скую цер­ковь, но пред­се­да­тель Го­род­ско­го со­ве­та рас­по­ря­дил­ся не от­да­вать и ее.
13 июля 1936 го­да ве­ру­ю­щие сно­ва от­пра­ви­ли жа­ло­бу во ВЦИК. «С ок­тяб­ря 1935 го­да по за­кры­тии в Спас­ске по­след­ней при­ход­ской церк­ви… до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни мы, ве­ру­ю­щие го­ро­да Спас­ска, в чис­ле бо­лее 2500 че­ло­век, ли­ше­ны воз­мож­но­сти удо­вле­тво­рять свои ре­ли­ги­оз­ные по­треб­но­сти за от­сут­стви­ем мо­лит­вен­но­го зда­ния.
По­сле це­ло­го ря­да хо­да­тайств ВЦИК рас­по­ря­дил­ся предо­ста­вить нам, ве­ру­ю­щим, клад­би­щен­скую поле­вую де­ре­вян­ную цер­ковь, ко­то­рая бы­ла под зер­ном бо­лее се­ми лет. С фев­ра­ля се­го го­да мы, ве­ру­ю­щие, ни­как не мо­жем по­лу­чить в свое поль­зо­ва­ние и это­го хра­ма. Пред­се­да­тель Гор­со­ве­та Обу­хов под раз­ны­ми пред­ло­га­ми де­ло пе­ре­да­чи хра­ма за­тя­ги­ва­ет, ссы­ла­ясь на то, что зер­но де­вать неку­да. На­ко­нец, в июне зер­но от­гру­же­но, со сто­ро­ны ве­ру­ю­щих 11 июня по­да­но в Гор­со­вет за­яв­ле­ние о го­тов­но­сти при­нять зда­ние… Про­хо­дит ме­сяц, и Обу­хов, обе­щав­ший не раз вы­пол­нить при­каз ВЦИКа и ува­жить прось­бу ве­ру­ю­щих, как оче­вид­но, со­всем не на­ме­рен нам пе­ре­дать клад­би­щен­ский храм, – го­то­вя его опять под за­сып­ку зер­на.
Ис­пы­ты­вая острую, неот­лож­ную нуж­ду в мо­лит­вен­ном по­ме­ще­нии… и не по­лу­чая на ме­сте долж­но­го удо­вле­тво­ре­ния ни от Гор­со­ве­та, ни от про­ку­ро­ра, мы сно­ва об­ра­ща­ем­ся во ВЦИК и про­сим под­твер­дить рас­по­ря­же­ние пред­се­да­те­лю Гор­со­ве­та Обу­хо­ву без за­мед­ле­ния сдать поле­вую клад­би­щен­скую цер­ковь нам, ве­ру­ю­щим, чтобы за лет­нее вре­мя мы мог­ли при­спо­со­бить ее для сво­их ре­ли­ги­оз­ных нужд. Хож­де­ние по со­сед­ним церк­вям за 4 и 5 ки­ло­мет­ров да­ле­ко не удо­вле­тво­ря­ет нас, вы­зы­ва­ет скорбь и оби­ду при со­зна­нии той сво­бо­ды ве­ро­ис­по­ве­да­ния, о ко­то­рой упо­ми­на­ет­ся в кон­сти­ту­ции. Та­кое мно­го­чис­лен­ное об­ще­ство ве­ру­ю­щих – и не име­ет спе­ци­аль­но­го по­ме­ще­ния для сво­их мо­лит­вен­ных со­бра­ний при на­ли­чии име­ю­ще­го­ся сво­бод­но­го клад­би­щен­ско­го хра­ма!
Для зер­на в го­ро­де Спас­ске очень мно­го есть скла­дов, и по­ра бы пред­се­да­те­лю Гор­со­ве­та Обу­хо­ву при­ве­сти в ис­пол­не­ние рас­по­ря­же­ние ВЦИКа – пе­ре­дать нам, ве­ру­ю­щим, клад­би­щен­скую цер­ковь»[7].
23 июля 1936 го­да в от­вет на за­про­сы ВЦИКа пред­се­да­тель Го­род­ско­го со­ве­та от­пи­сал, что прось­ба ве­ру­ю­щих удо­вле­тво­ре­на.
В раз­гар го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь со­труд­ни­ки НКВД при­сту­пи­ли к оче­ред­ным аре­стам свя­щен­ни­ков го­ро­да Ря­за­ни и об­ла­сти. 5 фев­ра­ля 1938 го­да они аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка Алек­сандра Свет­ло­ва, слу­жив­ше­го в од­ном из сел Ря­зан­ской об­ла­сти и с 1919 го­да быв­ше­го сек­рет­ным осве­до­ми­те­лем НКВД. Сле­до­ва­тель за­явил ему, что в це­лях пре­се­че­ния враж­деб­ной де­я­тель­но­сти дру­гих лиц аре­сто­ван­ный дол­жен дать со­от­вет­ству­ю­щие по­ка­за­ния. Тот со­гла­сил­ся и под­пи­сал про­то­ко­лы с по­ка­за­ни­я­ми, на­пи­сан­ны­ми сле­до­ва­те­лем. За­тем лже­сви­де­тель за­пи­сал под дик­тов­ку сле­до­ва­те­ля до­пол­ни­тель­ные по­ка­за­ния, за что ему бы­ло обе­ща­но осво­бож­де­ние.
Ос­но­вы­ва­ясь на по­доб­но­го ро­да лже­сви­де­тель­ствах, со­труд­ни­ки НКВД 21 фев­ра­ля 1938 го­да аре­сто­ва­ли про­то­и­е­рея Иоан­на Ан­се­ро­ва, за­клю­чи­ли в тюрь­му в го­ро­де Ря­за­ни и сра­зу же ста­ли до­пра­ши­вать.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы, бу­дучи контр­ре­во­лю­ци­он­но на­стро­ен­ным, сре­ди на­се­ле­ния ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию. Вы под­твер­жда­е­те это? – спро­сил свя­щен­ни­ка сле­до­ва­тель.
– Нет, не под­твер­ждаю, контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния я не вел, – от­ве­тил отец Иоанн.
– Вы да­е­те невер­ные по­ка­за­ния. След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы яв­ля­е­тесь ак­тив­ным участ­ни­ком контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции. Дай­те прав­ди­вые по­ка­за­ния.
– В контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции я ни­ко­гда не со­сто­ял и не со­стою.
– Вы про­дол­жа­е­те да­вать невер­ные по­ка­за­ния. Вам за­чи­ты­ва­ет­ся вы­держ­ка из по­ка­за­ний об­ви­ня­е­мо­го Свет­ло­ва Алек­сандра Сер­ге­е­ви­ча, что в со­став контр­ре­во­лю­ци­он­ной цер­ков­но-по­встан­че­ской груп­пи­ров­ки го­ро­да Спас­ска вхо­дил свя­щен­ник Ан­се­ров… Вы под­твер­жда­е­те эту часть по­ка­за­ний Свет­ло­ва?
– Нет, не под­твер­ждаю. По­ка­за­ния об­ви­ня­е­мо­го Свет­ло­ва неправ­до­по­доб­ны.
– У вас что, пло­хие вза­и­мо­от­но­ше­ния со Свет­ло­вым?
– Нет, вза­и­мо­от­но­ше­ния мои со Свет­ло­вым нор­маль­ные, ссор и лич­ных сче­тов с ним не имел и не имею.
3 ап­ре­ля сле­до­ва­те­ли устро­и­ли оч­ную став­ку свя­щен­ни­ка Алек­сандра Свет­ло­ва с от­цом Иоан­ном.
– Дай­те по­ка­за­ния о контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти Ива­на Дмит­ри­е­ви­ча Ан­се­ро­ва, – об­ра­тил­ся сле­до­ва­тель к Свет­ло­ву.
– Мне хо­ро­шо из­вест­но, – от­ве­тил тот, – что Иван Дмит­ри­е­вич Ан­се­ров, так же как и я, враж­деб­но на­стро­ен к су­ще­ству­ю­ще­му со­вет­ско­му строю и ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии; вхо­дя в на­шу контр­ре­во­лю­ци­он­ную по­встан­че­скую ор­га­ни­за­цию цер­ков­ни­ков, он сре­ди граж­дан го­ро­да Спас­ска си­сте­ма­ти­че­ски на про­тя­же­нии ря­да лет про­во­дил ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность, кле­ве­тал на со­вет­скую власть и ком­му­ни­сти­че­скую пар­тию… Кро­ме то­го, как участ­ник контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции, по­се­щал неле­галь­ные сбо­ри­ща на­шей ор­га­ни­за­ции, где так­же вы­ска­зы­вал­ся о необ­хо­ди­мо­сти ве­де­ния борь­бы с со­вет­ской вла­стью.
– Вы под­твер­жда­е­те по­ка­за­ния Свет­ло­ва? – спро­сил от­ца Иоан­на сле­до­ва­тель.
– Нет, я это­го не под­твер­ждаю, так как я в контр­ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции не со­сто­ял и ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­стью не за­ни­мал­ся.
8 ап­ре­ля 1938 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но. 23 ап­ре­ля Осо­бое Со­ве­ща­ние при НКВД при­го­во­ри­ло про­то­и­е­рея Иоан­на к вось­ми го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. 27 мая 1938 го­да он с оче­ред­ным эта­пом был до­став­лен в Кар­лаг. В тя­же­лых усло­ви­ях за­клю­че­ния он быст­ро ли­шил­ся здо­ро­вья, и его, как по­те­ряв­ше­го тру­до­спо­соб­ность на 90%, пе­ре­ве­ли в груп­пу ин­ва­ли­дов. Про­то­и­е­рей Иоанн Ан­се­ров скон­чал­ся в Кар­ла­ге на ла­гер­ной ко­ман­ди­ров­ке Бур­ма 6 мая 1940 го­да и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.


Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ап­рель».
Тверь. 2006. С. 249-257


При­ме­ча­ния

[1] УФСБ Рос­сии по Ря­зан­ской обл. Д. 10773, л. 102 об.

[2] Там же. Л. 91 об.

[3] Там же. Л. 131-132.

[4] ГАРФ. Ф. 5263, оп. 1, д. 1377, л. 23 об.

[5] Там же. Л. 86.

[6] Там же. Л. 11-12.

[7] Там же. Л. 7-8.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/

Все святые

Святым человеком в христианстве называют угодников Божьих смысл жизни которых заключался в несении людям света и любви от Господа. Для святого Бог стал всем через глубокое переживание и общение с Ним. Все святые, чьи жития, лики и даты поминовения мы собрали для вас в этом разделе, вели праведную духовную жизнь и обрели чистоту сердца.