Мученик Иоанн Агломазовский

Священномученик Николай Пробатов, пресвитер и с ним мученики Агломазовские Косма, Виктор, Наум, Филипп, Иоанн, Павел, Андрей, Павел, Василий, Алексий, Иоанн и мученица Агафия

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай Про­ба­тов ро­дил­ся в 1874 го­ду в се­ле Иг­на­тье­ве близ го­ро­да Ка­до­ма Там­бов­ской гу­бер­нии. Он был млад­шим сы­ном свя­щен­ни­ка это­го се­ла Алек­сандра Ни­ко­ла­е­ви­ча Про­ба­то­ва и его же­ны Ели­ко­ни­ды.
Об­ра­зо­ва­ние Ни­ко­лай по­лу­чил в Ка­си­мов­ском ду­хов­ном учи­ли­ще, а за­тем в Там­бов­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии. Из со­хра­нив­ших­ся его пи­сем к бра­ту, про­то­и­е­рею Ва­си­лию, вид­но, что учил­ся он на­хо­дясь в усло­ви­ях боль­шой ма­те­ри­аль­ной нуж­ды: ино­гда одеж­да из­на­ши­ва­лась на­столь­ко, что то­ва­ри­щи сме­я­лись над ним, а на­став­ни­ки де­ла­ли за­ме­ча­ния.
По окон­ча­нии се­ми­на­рии он же­нил­ся на млад­шей до­че­ри свя­щен­ни­ка се­ла Те­ми­ре­во Ела­тем­ско­го уез­да Вар­ва­ре Ал­геб­ра­и­сто­вой. По­сле вен­ча­ния Ни­ко­лай и Вар­ва­ра, по су­ще­ство­вав­ше­му то­гда бла­го­че­сти­во­му обы­чаю, от­пра­ви­лись в сва­деб­ное па­лом­ни­че­ство в Са­ров­ский мо­на­стырь.
В 1899 го­ду Ни­ко­лай был ру­ко­по­ло­жен в сан пре­сви­те­ра и опре­де­лен вто­рым свя­щен­ни­ком в храм се­ла Те­ми­ре­во. Но он очень хо­тел слу­жить один. Же­ла­ние его вско­ре сбы­лось, в 1906 го­ду он по­лу­чил при­ход в се­ле Аг­ло­ма­зо­во, где был де­ре­вян­ный Бо­го­яв­лен­ский храм, вы­стро­ен­ный в 1779 го­ду. В 1910 го­ду отец Ни­ко­лай об­но­вил об­вет­шав­ший ико­но­стас. При хра­ме был хор, и тру­да­ми от­ца Ни­ко­лая бы­ло устро­е­но пре­крас­ное об­щее пе­ние. Пе­ред слу­же­ни­ем ли­тур­гии свя­щен­ник все­гда дол­го и усерд­но мо­лил­ся, слу­жил он с вдох­но­ве­ни­ем и бла­го­го­ве­ни­ем; а о служ­бе цер­ков­ной го­во­рил: «У ме­ня в ал­та­ре уго­лок рая».
Се­ло Аг­ло­ма­зо­во на­счи­ты­ва­ло то­гда сто пять­де­сят до­мов, бо­лее ты­ся­чи при­хо­жан, и бы­ла боль­шая нуж­да в от­кры­тии цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы. Ста­ра­ни­я­ми от­ца Ни­ко­лая бы­ло вы­стро­е­но про­стор­ное де­ре­вян­ное зда­ние, в ко­то­ром сво­бод­но мог­ло обу­чать­ся две­сти де­тей. Та­лант­ли­вый про­по­вед­ник, он усерд­но про­по­ве­до­вал в хра­ме, а в шко­ле пре­по­да­вал За­кон Бо­жий. Се­мья свя­щен­ни­ка жи­ла бед­но, но он за тре­бы пла­ты не брал. Обу­ви все­гда имел толь­ко две па­ры – зим­нюю и лет­нюю.
На­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на. Свя­щен­ни­ков в ар­мии не хва­та­ло, и епар­хи­аль­ный ар­хи­ерей, епи­скоп Там­бов­ский Ки­рилл (Смир­нов), об­ра­тил­ся к ду­хо­вен­ству епар­хии с прось­бой – пой­ти свя­щен­ни­ка­ми в дей­ству­ю­щую ар­мию. Охот­ни­ков на­шлось немно­го. От­го­ва­ри­ва­лись – кто бо­лез­нью, кто се­мьей, кто ма­ло­лет­ством де­тей.
Слы­ша та­кое от свя­щен­ни­ков, отец Ни­ко­лай усты­дил­ся: что же это мы – свя­щен­ни­ки, и от­ка­зы­ва­ем­ся – у од­но­го же­на, у дру­го­го де­ти, а там на­ши же во­и­ны кровь про­ли­ва­ют, за­щи­щая ро­ди­ну; на­до со­гла­шать­ся. И хо­тя у от­ца Ни­ко­лая с же­ной бы­ло трое де­тей, стар­ше­му сы­ну че­тыр­на­дцать лет, млад­шим, сы­ну и до­че­ри, по го­ду, он по­шел слу­жить пол­ко­вым свя­щен­ни­ком в пер­вый Ба­хму­тов­ский полк, сра­жав­ший­ся про­тив ав­стрий­цев. Здесь, на фрон­те, в пол­ку он уви­дел, как ма­ло оста­ет­ся в лю­дях ве­ры: из все­го на­лич­но­го со­ста­ва пол­ка храм по­се­ща­ли не бо­лее трид­ца­ти че­ло­век. Вер­нув­шись в 1917 го­ду до­мой, он с нескры­ва­е­мой скор­бью го­во­рил близ­ким: «Свя­щен­ни­ки уже тут не нуж­ны, они те­перь ско­рее жи­те­ли Неба, чем зем­ли».
Со­вер­ши­лась ре­во­лю­ция. Нрав­ствен­ная бо­лезнь кос­ну­лась и кре­стьян. Мно­гие бро­си­лись ру­бить впрок ка­зен­ные и гос­под­ские ле­са, на­ва­ли­вая шта­бе­ля бре­вен пе­ред до­ма­ми, по­спеш­но де­ли­ли зем­ли круп­ных земле­вла­дель­цев.
По­сле из­да­ния боль­ше­ви­ка­ми де­кре­та об изъ­я­тии из хра­мов мет­ри­че­ских книг к от­цу Ни­ко­лаю явил­ся от­ряд сол­дат и по­тре­бо­вал вы­дать из церк­ви кни­ги.
– А кто вы та­кие, что мне ука­зы­ва­е­те? – ре­ши­тель­но встре­тил их отец Ни­ко­лай. – Ска­жет мое на­чаль­ство, то­гда пе­ре­дам.
– Нет, – не от­сту­па­ли сол­да­ты, – пе­ре­да­вай сей­час.
– Ну, хо­ро­шо, – от­ве­тил свя­щен­ник, – не хо­ти­те слу­шать цер­ков­ное на­чаль­ство, со­бе­рем сход кре­стьян. И как ре­шит на­род, так и сде­лаю.
Со­бра­ли сход, и свя­щен­ник про­из­нес сло­во, по­сле ко­то­ро­го кре­стьяне сра­зу же из­гна­ли по­ку­шав­ших­ся на цер­ков­ные кни­ги.
В фев­ра­ле 1918 го­да боль­ше­ви­ки объ­яви­ли мо­би­ли­за­цию в Крас­ную гвар­дию. Кре­стьяне, ждав­шие от боль­ше­ви­ков ми­ра, ре­ши­ли в ар­мию не за­пи­сы­вать­ся, а ид­ти в бли­жай­ший уезд­ный го­род и разо­гнать там боль­ше­вист­ское на­чаль­ство. Пе­ред вы­хо­дом по­про­си­ли от­ца Ни­ко­лая от­слу­жить для них на­пут­ствен­ный мо­ле­бен. По­сле мо­леб­на свя­щен­ник ска­зал крат­кую про­по­ведь, ко­то­рую за­клю­чил сло­ва­ми: «Бла­го­слов­ляю вас ид­ти на борь­бу с го­ни­те­ля­ми Церк­ви Хри­сто­вой».
Кре­стьяне, во­ору­жен­ные кто то­по­ра­ми, кто ви­ла­ми, дви­ну­лись к уезд­но­му го­ро­ду, до ко­то­ро­го бы­ло два­дцать пять верст. По­ка шли, ре­ши­мость мно­гих рас­та­я­ла, и они ста­ли воз­вра­щать­ся до­мой. На­шлись и та­кие, ко­то­рые по­спе­ши­ли в го­род, чтобы пре­ду­пре­дить боль­ше­ви­ков. Ко­гда остав­ши­е­ся кре­стьяне по­до­шли к го­ро­ду вплот­ную, по ним бы­ла вы­пу­ще­на оче­редь из пу­ле­ме­та, уста­нов­лен­но­го на ко­ло­кольне. Это оста­но­ви­ло вос­став­ших, и тол­па быст­ро рас­се­я­лась. Ин­ци­дент был ис­чер­пан, но боль­ше­ви­ки ни­ко­гда не про­ща­ли тем, кто вы­сту­пал про­тив них, и в Аг­ло­ма­зо­во был на­прав­лен ка­ра­тель­ный от­ряд. Из­ве­стие о ка­ра­тель­ном от­ря­де до­стиг­ло се­ла, и свя­щен­ник бла­го­сло­вил до­маш­них уй­ти в со­сед­нее се­ло Ка­ли­но­вец, где слу­жил брат же­ны от­ца Ни­ко­лая. Тре­вож­ные пред­чув­ствия то­ми­ли его ду­шу, и же­на, ви­дя это, ска­за­ла:
– На­пи­са­но: Гос­подь не по­сы­ла­ет ис­пы­та­ний вы­ше сил че­ло­ве­че­ских.
– Да, – ска­зал свя­щен­ник. И, по­мо­лив­шись, на­угад от­крыл Апо­стол и про­чел «Ве­рен Бог, ко­то­рый не по­пустит вам быть ис­ку­ша­е­мы­ми сверх сил, но при ис­ку­ше­нии даст и об­лег­че­ние, так, чтобы вы мог­ли пе­ре­не­сти».
Сло­во Свя­щен­но­го Пи­са­ния, как ни­что дру­гое, уте­ши­ло и укре­пи­ло ду­шу. Ко вре­ме­ни при­хо­да ка­ра­те­лей отец Ни­ко­лай со­вер­шен­но успо­ко­ил­ся, пре­дав свою жизнь в во­лю Бо­жию. Кре­стьяне го­во­ри­ли ему:
– Бе­ги, ба­тюш­ка, убьют!
– Я ни­ко­гда не бе­жал и сей­час не по­бе­гу.
До­маш­ние ушли, остал­ся толь­ко стар­ший сын Алек­сандр. Отец Ни­ко­лай пред­ло­жил и ему уй­ти, тем бо­лее что ма­те­ри, воз­мож­но, по­тре­бу­ет­ся по­мощь, но Алек­сандр не по­же­лал оста­вить от­ца.
Свя­щен­ник на­дел теп­лый ват­ный под­ряс­ник и вы­шел из до­ма. Из­да­ле­ка по­ка­зал­ся от­ряд ка­ра­те­лей.
– Рим­ские ле­ги­о­ны идут, – по­ка­чав го­ло­вой, ска­зал отец Ни­ко­лай.
Ка­ра­тель­ный от­ряд при­бли­жал­ся, и вско­ре слыш­на ста­ла пес­ня, ко­то­рую пе­ли иду­щие: «Транс­ва­аль, Транс­ва­аль, стра­на моя, ты вся го­ришь в огне...»
Ка­ра­те­ли рас­по­ло­жи­лись непо­да­ле­ку от хра­ма, в боль­шом кир­пич­ном до­ме, при­над­ле­жав­шем неко­е­му Се­ду­хи­ну. Всех аре­сто­ван­ных сво­ди­ли в под­вал до­ма. Спис­ки на аре­сты со­став­лял сель­ский учи­тель, Петр Филип­по­вич, мест­ный без­бож­ник, не лю­бив­ший храм и свя­щен­ни­ка.
Дво­их крас­но­гвар­дей­цев от­пра­ви­ли за свя­щен­ни­ком. По­сле аре­ста от­ца Ни­ко­лая в до­ме был про­из­ве­ден обыск. При­сут­ство­вал лишь сын свя­щен­ни­ка, Алек­сандр. Ка­ра­те­ли пе­ре­ры­ли все ве­щи, но ни­че­го не на­шли.
Аре­сто­ван­ных до­пра­ши­ва­ли с по­бо­я­ми и из­де­ва­тель­ства­ми. От­ца Ни­ко­лая би­ли шом­по­ла­ми по пят­кам, за­став­ляя пля­сать.
– Я и рань­ше ни­ко­гда не пля­сал и пе­ред смер­тью не бу­ду, – от­ве­тил свя­щен­ник.
По­след­нюю свою ли­тур­гию пе­ред аре­стом отец Ни­ко­лай от­слу­жил на празд­ник Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Неко­то­рые из па­ла­чей еще недав­но по­се­ща­ли цер­ков­ные служ­бы и пом­ни­ли сло­ва мо­литв. Из­де­ва­ясь над пас­ты­рем, они го­во­ри­ли:
– За­ступ­ни­ца усерд­ная!.. Ты Ей мо­лил­ся! Что же Она те­бя не за­сту­па­ет? – И ста­ра­лись вся­че­ски оскор­бить свя­щен­ни­ка.
На все по­но­ше­ния отец Ни­ко­лай от­ве­чал:
– Хри­стос тер­пел, бу­дучи без­гре­шен, а мы тер­пим за свои гре­хи.
Эти сло­ва свя­щен­ни­ка вы­зы­ва­ли у ис­тя­за­те­лей хо­хот.
Учи­тель, со­став­ляя спи­сок, вклю­чил в него несколь­ких жен­щин, но на­чаль­ник ка­ра­тель­но­го от­ря­да име­на жен­щин вы­черк­нул, оста­вив лишь од­ну – Ага­фью; она бы­ла со­вер­шен­но оди­но­ка, и за нее неко­му бы­ло про­сить. Дол­го и изощ­рен­но из­де­ва­лись над ней па­ла­чи, но она все пе­ре­но­си­ла мол­ча. На­ко­нец бы­ло объ­яв­ле­но, что все аре­сто­ван­ные бу­дут рас­стре­ля­ны. Пе­ред смер­тью все ис­по­ве­да­лись. В седь­мом ча­су ве­че­ра крас­но­гвар­дей­цы вы­ве­ли из под­ва­ла во­сем­на­дцать осуж­ден­ных на смерть и по­ве­ли к ре­ке Цне. У ре­ки их раз­де­ли­ли на две пар­тии, од­ну по­ве­ли по бе­ре­гу ре­ки нале­во, дру­гую – на­пра­во. Вско­ре раз­да­лась ко­ман­да крас­но­гвар­дей­цам по­стро­ить­ся и при­го­то­вить­ся к стрель­бе. При­го­во­рен­ные стол­пи­лись на­про­тив. Отец Ни­ко­лай, воз­дев ру­ки, мо­лил­ся, про­из­но­ся сло­ва гром­ко, раз­дель­но. Все услы­ша­ли:
– Гос­по­ди, про­сти им, они не зна­ют, что де­ла­ют.
Раз­дал­ся залп. Хо­тя уже со­всем стем­не­ло и ка­ра­те­ли, по­хо­же, не со­би­ра­лись про­ве­рять, кто жив, кто мертв, но отец Ни­ко­лай, со­брав си­лы, под­нял­ся и с воз­де­ты­ми ру­ка­ми про­дол­жал вслух мо­лить­ся:
– До­стой­но есть, яко во­ис­ти­ну бла­жи­ти Тя, Бо­го­ро­ди­цу...
Вто­рым зал­пом он был убит.
Из во­сем­на­дца­ти че­ло­век бы­ли уби­ты три­на­дцать, осталь­ные но­чью до­полз­ли до бли­жай­ших изб и бы­ли спря­та­ны жи­те­ля­ми. От них и ста­ли из­вест­ны по­дроб­но­сти рас­стре­ла. Уби­ты бы­ли ста­ро­ста хра­ма Кос­ма Его­ро­вич, кре­стьяне Вик­тор Крас­нов, На­ум и Филипп (отец с сы­ном), Иван, Па­вел, Ан­дрей, Па­вел, Ва­си­лий, Алек­сей, Иван и Ага­фья.
На сле­ду­ю­щее утро кре­стьяне сна­ря­ди­ли под­во­ду и по­еха­ли за­брать уби­тых. Вме­сте с ни­ми по­ехал сын свя­щен­ни­ка Алек­сандр. Весь пе­сок был про­пи­тан кро­вью, и Алек­сандр снял с него верх­ний слой и по­ло­жил на те­ле­гу. Те­ло свя­щен­ни­ка уже за­ко­че­не­ло – с под­ня­ты­ми при по­след­ней мо­лит­ве ру­ка­ми, с паль­ца­ми, сло­жен­ны­ми для бла­го­сло­ве­ния. Ко­гда его вез­ли по се­лу, кре­стьяне вы­гля­ды­ва­ли из окон и го­во­ри­ли: «Ба­тюш­ка нас и мерт­вый бла­го­слов­ля­ет».
В этот же день же­на от­ца Ни­ко­лая вер­ну­лась до­мой. Она об­ра­ти­лась к вла­стям за раз­ре­ше­ни­ем по­хо­ро­нить свя­щен­ни­ка воз­ле церк­ви. «Что?! – воз­му­ти­лись ка­ра­те­ли. – Со­ба­ке со­ба­чья смерть. Его на­до от­вез­ти на свал­ку. Еще спа­си­бо ска­жи­те, что в овраг не сва­ли­ли, на клад­би­ще раз­ре­ша­ем по­хо­ро­нить».
От­пе­вать и хо­ро­нить му­че­ни­ка при­шли свя­щен­ни­ки со­сед­них при­хо­дов – отец Па­вел Маль­цев из се­ла Уса­ды и отец Мак­сим из се­ла Ста­рое Бе­ре­зо­во. Отец Па­вел был очень дру­жен с от­цом Ни­ко­ла­ем, они до­го­во­ри­лись за­ра­нее: ес­ли ко­го убьют, чтобы дру­гой при­шел от­пе­вать и хо­ро­нить.
От­пе­ва­ли от­ца Ни­ко­лая в его до­ме. Ок­на за­на­ве­си­ли чер­ной плот­ной ма­те­ри­ей, чтобы ка­ра­те­ли не мог­ли ви­деть, что про­ис­хо­дит внут­ри. Те­ло му­че­ни­ка пе­ре­нес­ли со сто­ла в гроб, и на­ча­лось неспеш­ное от­пе­ва­ние. Хо­ро­ни­ли от­ца Ни­ко­лая глу­бо­кой но­чью, свя­щен­ни­ки нес­ли гроб на клад­би­ще, где уже бы­ла вы­ры­та мо­ги­ла на ме­сте по­гре­бе­ния близ­ко­го от­цу Ни­ко­лаю при­хо­жа­ни­на, неис­тлев­ший гроб ко­то­ро­го был хо­ро­шо ви­ден при яс­ном све­те лу­ны и звезд. И плы­ло ти­хое пе­ние по­след­них по­гре­баль­ных мо­литв.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 5». Тверь. 2001. С. 321–325

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/