Пре­по­доб­но­му­че­ник Иг­на­тий ро­дил­ся 12 сен­тяб­ря 1885 го­да в де­ревне Ко­же­мя­ки­но Се­беж­ско­го уез­да Юс­ти­нов­ской во­ло­сти Ви­теб­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ми­ха­и­ла Да­ла­но­ва и в кре­ще­нии был на­ре­чен Иоан­ном. Об­ра­зо­ва­ние он по­лу­чил в сель­ской шко­ле. 6 июня 1911 го­да Иван по­сту­пил в Оп­ти­ну Пу­стынь. 11 сен­тяб­ря то­го же го­да его бла­го­сло­ви­ли на под­ряс­ник, с 1914 го­да он про­хо­дил по­слу­ша­ние в Иоан­но-Пред­те­чен­ском ски­ту Оп­ти­ной Пу­сты­ни.
В июле 1914 го­да часть бра­тии – ря­со­фор­ные мо­на­хи и по­слуш­ни­ки – бы­ли при­зва­ны на фронт в свя­зи с на­чав­шей­ся вой­ной с Гер­ма­ни­ей, и сре­ди них по­слуш­ник Иоанн, ко­то­рый был на­прав­лен слу­жить в 5-й пе­хот­ный ре­зерв­ный Си­бир­ский полк. В Ве­ли­кую Пят­ни­цу Че­ты­ре­де­сят­ни­цы 1917 го­да он был по­стри­жен ря­со­фор.
По­сле за­кры­тия Оп­ти­ной пу­сты­ни с при­хо­дом к вла­сти без­бож­ни­ков Иоанн был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с на­ре­че­ни­ем ему име­ни Иг­на­тий; он стал слу­жить сто­ро­жем в Тих­вин­ском хра­ме в се­ле Стрель­на непо­да­ле­ку от Ко­зель­ска. В 1929 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во иеро­мо­на­ха и с 1934 го­да слу­жил в Спас­ской церк­ви в се­ле Ку­ры­ни­чи Пе­ре­мышль­ско­го рай­о­на, здесь он про­слу­жил до мас­со­вых го­не­ний 1937 го­да.
В но­яб­ре 1937 го­да со­труд­ни­ки НКВД до­про­си­ли де­жур­ных сви­де­те­лей – сек­ре­та­ря сель­со­ве­та, кол­хоз­но­го бри­га­ди­ра и од­но­го из кол­хоз­ни­ков, ко­то­рые да­ли тре­буе­мые сле­до­ва­те­лем по­ка­за­ния, буд­то иеро­мо­нах Иг­на­тий го­во­рил, что пе­ре­пись ком­му­ни­сты про­во­дят толь­ко для то­го, чтобы узнать, сколь­ко на­ро­да при со­вет­ской вла­сти умер­ло, да сколь­ко оста­лось ве­ру­ю­щих, чтобы опре­де­лить, за­крыть или вновь от­крыть церк­ви, что ком­му­ни­сты, го­то­вясь к вы­бо­рам, на­чи­на­ют лю­дей ни за что са­жать в тюрь­мы; они утвер­жда­ют, что со­вет­ская стра­на са­мая де­мо­кра­тич­ная в ми­ре – на­род мо­жет вы­би­рать ко­го хо­чет, а на са­мом де­ле все на­о­бо­рот, на­ме­ча­ют кан­ди­да­тов, ко­то­рые им нуж­ны, а ес­ли бу­дешь воз­ра­жать – по­са­дят в тюрь­му и за­пи­шут контр­ре­во­лю­ци­о­не­ром.
23 но­яб­ря 1937 го­да со­труд­ни­ки НКВД аре­сто­ва­ли от­ца Иг­на­тия, и 27 но­яб­ря он был до­про­шен.
– Вы аре­сто­ва­ны и при­вле­ка­е­тесь к от­вет­ствен­но­сти за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. След­ствие пред­ла­га­ет вам дать по это­му по­во­ду по­ка­за­ния! – по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
– Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти с мо­ей сто­ро­ны не бы­ло, – от­ве­тил отец Иг­на­тий.
– Вы да­е­те непра­виль­ные по­ка­за­ния. След­ствие рас­по­ла­га­ет до­ста­точ­ным ма­те­ри­а­лом о ва­шей контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти.
– Я даю след­ствию ис­крен­ние по­ка­за­ния о том, что с мо­ей сто­ро­ны ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не ве­лось.
– В но­яб­ре 1937 го­да вы ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию в свя­зи с вы­бо­ра­ми в Вер­хов­ный Со­вет. Дай­те по­ка­за­ния по это­му во­про­су.
– Контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию в свя­зи с вы­бо­ра­ми я ни в но­яб­ре, ни в дру­гое вре­мя не вел.
– В ап­ре­ле 1937 го­да вы ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию и кле­ве­та­ли на со­вет­скую власть. Дай­те по­ка­за­ния по это­му во­про­су.
– Я еще раз за­яв­ляю, что как в ап­ре­ле, так и в дру­гое вре­мя с мо­ей сто­ро­ны контр­ре­во­лю­ци­он­ная аги­та­ция про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя не про­во­ди­лась, счи­таю эти по­ка­за­ния сви­де­те­лей непра­виль­ны­ми.
– От­ку­да к вам при­был мо­нах Са­ра­тов­ско­го мо­на­сты­ря... и по­че­му он у вас про­жи­ва­ет?
– За контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность он от­бы­вал на­ка­за­ние в Си­би­ри и в Ор­ле, по­сле че­го при­был в Ка­лу­гу, и ар­хи­ерей на­пра­вил его к нам. В церк­ви он не слу­жил, а ра­бо­тал в са­ду...
– А кто у вас еще про­жи­ва­ет в сто­рож­ке?
– В сто­рож­ке еще жи­вут мо­на­хи­ня,.. сто­ро­жи­ха,.. же­на цер­ков­но­го ста­ро­сты... и ее сест­ра...
– Вы ор­га­ни­зо­ва­ли там мо­на­стырь?
– В сто­рож­ке жи­ли два мо­на­ха, мо­на­хи­ня и три цер­ков­ни­цы, мо­на­сты­ря мы там не ор­га­ни­зо­вы­ва­ли, а со­бра­лись, по­то­му что негде бы­ло жить.
– От­ри­цая предъ­яв­лен­ные об­ви­не­ния, вы ста­ли на путь об­ма­на след­ствия, ко­то­рое рас­по­ла­га­ет до­ста­точ­ным ма­те­ри­а­лом, ули­ча­ю­щим вас в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, по­это­му пред­ла­га­ет­ся вам не об­ма­ны­вать след­ствие...
– В предъ­яв­ля­е­мых мне об­ви­не­ни­ях я ви­нов­ным се­бя не при­знаю, и еще раз за­яв­ляю, что с мо­ей сто­ро­ны ни­ког­да ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не ве­лось.
27 но­яб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но, на сле­ду­ю­щий день сле­до­ва­тель со­ста­вил об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние, на­пра­вив его на рас­смот­ре­ние трой­ки, и 2 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла иеро­мо­на­ха Иг­на­тия к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. 25 июля 1940 го­да, по­сле пре­бы­ва­ния в раз­лич­ных тюрь­мах, он ока­зал­ся в Тем­ни­ков­ском ла­ге­ре в Мор­до­вии. 24 ав­гу­ста 1942 го­да отец Иг­на­тий тя­же­ло за­бо­лел и был по­ме­щен в ла­гер­ный ла­за­рет. Иеро­мо­нах Иг­на­тий (Да­ла­нов) скон­чал­ся 3 сен­тяб­ря 1942 го­да и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле на ла­гер­ном клад­би­ще.

Со­ста­ви­тель Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Оп­ти­ной пу­сты­ни». Вве­ден­ский став­ро­пи­ги­аль­ный муж­ской мо­на­стырь. Оп­ти­на пу­стынь. 2008 год. Стр. 171–178.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru