Священномученик Григорий V Константинопольский (Ангелопулос) Патриарх

Краткое житие священномученика Григория V, патриарха Константинопольского

Свя­щен­но­му­че­ник Гри­го­рий V, пат­ри­арх Кон­стан­ти­но­поль­ский, три­жды за­ни­мал ка­фед­ру (1797–1799, 1806–1808, 1819–1821). В то вре­мя Гре­ция на­хо­ди­лась под тя­же­лым ту­рец­ким игом. Мно­гие пат­ри­о­ты-гре­ки жи­ли на­деж­дой вновь за­во­е­вать го­су­дар­ствен­ную не­за­ви­си­мость. Они на­хо­ди­ли де­я­тель­ную и ав­то­ри­тет­ную под­держ­ку у му­же­ствен­но­го бор­ца за сво­бо­ду сво­ей Ро­ди­ны – свя­то­го пат­ри­ар­ха Гри­го­рия V. Его свя­зи с гре­че­ски­ми пат­ри­о­та­ми вы­яс­ни­лись толь­ко по­сле то­го, как Алек­сандр Ип­си­лан­ти пе­ре­шел со сво­им вой­ском ре­ку Прут про­тив сул­та­на Ма­хму­да. Один из дру­зей свя­ти­те­ля со­ве­то­вал ему бе­жать из Кон­стан­ти­но­по­ля в Мо­рею. Свя­ти­тель от­ве­чал на это: "Я пред­чув­ствую, что ры­бы Бос­фо­ра бу­дут есть мое те­ло, но я умру спо­кой­но во имя спа­се­ния мо­ей на­ции".

В день Свя­той Пас­хи, 10 ап­ре­ля 1821 го­да, свя­то­го пат­ри­ар­ха схва­ти­ли и по­ве­си­ли на во­ро­тах пат­ри­ар­хии, а за­тем бро­си­ли те­ло в мо­ре.

Гре­че­ские мо­ря­ки за­ме­ти­ли ме­сто, где бы­ло бро­ше­но те­ло свя­ти­те­ля, на­шли его и на ко­раб­ле ке­фа­ло­ний­ско­го ка­пи­та­на Мак­ри Скла­во­са под рус­ским фла­гом до­ста­ви­ли в Одес­су. Там в гре­че­ской Тро­иц­кой церк­ви те­ло свя­ти­те­ля бы­ло по­гре­бе­но 19 июня 1821 го­да. Из Моск­вы для мо­щей свя­щен­но­му­че­ни­ка бы­ло при­сла­но пат­ри­ар­шее об­ла­че­ние и мит­ра с кре­стом, при­над­ле­жав­шая свя­тей­ше­му пат­ри­ар­ху Ни­ко­ну (1652–1658).

В 1871 го­ду по хо­да­тай­ству гре­че­ско­го пра­ви­тель­ства раз­ре­ше­но бы­ло пе­ре­не­сти мо­щи свя­ти­те­ля Гри­го­рия из Одес­сы в Афи­ны к тор­же­ству пя­ти­де­ся­ти­ле­тия не­за­ви­си­мо­сти Гре­ции. В честь свя­щен­но­му­че­ни­ка Гри­го­рия в Афи­нах бы­ла со­став­ле­на осо­бая служ­ба. Его по­двиг воз­ве­стил о тор­же­стве хри­сти­ан­ства в воз­рож­ден­ной Эл­ла­де.

Полное житие священномученика Григория V, патриарха Константинопольского

Вряд ли, на мой взгляд, по­лу­чит­ся у ко­го-ли­бо пе­ре­дать всю не­обык­но­вен­ную глу­би­ну, все ве­ли­чие и ве­ли­ко­ле­пие, весь не­обык­но­вен­ный блеск  и не­срав­нен­ное бла­го­дат­ное со­сто­я­ние Церк­ви, муд­рей­шую сим­фо­нию ду­хов­ной и свет­ской вла­сти, уче­ность и про­све­ще­ние ду­хом ис­ти­ны на­ро­дов, ес­ли го­во­рить о Ви­зан­тий­ской им­пе­рии. Впро­чем, та­ко­вое на­зва­ние по­яви­лось срав­ни­тель­но не­дав­но в хо­де раз­ви­тия ис­то­ри­че­ской на­у­ки и ни­ко­гда фак­ти­че­ски не су­ще­ство­ва­ло. Го­су­дар­ство име­но­ва­лось Им­пе­ри­ей ве­ли­ких ро­ме­ев. Сам Гос­подь, див­ный во свя­тых Сво­их, явил и про­сла­вил там, в том вре­ме­ни и в том го­су­дар­стве сонм не­бо­жи­те­лей, чей свет оза­ря­ет нас из веч­но­сти, укреп­ляя в ве­ре и бла­го­че­стии, на­зи­дая, умуд­ряя и утвер­ждая.

Тай­на Бо­жия, Про­мысл Бо­жий в том, что слу­чи­лось в те да­ле­кие вре­ме­на, ко­гда по­пу­ще­ни­ем Гос­под­ним Им­пе­рия па­ла. Мне, пра­во­слав­но­му свя­щен­ни­ку, хри­сти­а­ни­ну, до­воль­но мно­гое здесь оче­вид­но. Не эко­но­ми­че­ские и не по­ли­ти­че­ские при­чи­ны бы­ли то­гда глав­ной тра­ге­ди­ей, но го­тов­ность обо­льщен­ных рос­ко­шью лю­дей ра­ди цар­ства зем­но­го по­сту­пить­ся Цар­ством Не­бес­ным. Ис­то­рия все­гда тер­пе­ли­во и муд­ро учит нас, же­лая, что­бы мы не по­вто­ри­ли тех страш­ных оши­бок, о ко­то­рых те­перь мо­жем толь­ко рас­суж­дать. Для жи­вых, пре­бы­ва­ю­щих в су­е­те и том­ле­нии ду­ха, дабы отрез­вить и на­пра­вить нас к не­срав­нен­но боль­шей и ве­ли­чай­шей жиз­ни, Гос­подь яв­ля­ет ми­ру свя­тых и преж­де все­го му­че­ни­ков – сви­де­те­лей Хри­сто­вых, кто по­дви­гом свом вдох­нов­ля­ет и отрезв­ля­ет на­шу не­мощь. 

Кон­стан­ти­но­поль… Для ме­ня не­обы­чай­но это сло­во, этот го­род, по­стро­ен­ный свя­тым им­пе­ра­то­ром Кон­стан­ти­ном. Он ни­ко­гда не ста­нет Стам­бу­лом и ни­ко­гда не бу­дет ту­рец­ким го­ро­дом. Это го­род и сто­ли­ца пра­во­слав­но­го ми­ра, на­хо­дя­щий­ся, как и вся зем­ля Пон­та и Кап­па­до­кия, под ок­ку­па­ци­ей вар­ва­ров, сквозь вери­ги бли­ста­ю­щий Свя­той Со­фи­ей и не­обык­но­вен­ным ду­хом хри­сти­ан­ской ис­то­рии. И Свя­тая Со­фия бы­ла и есть ка­фед­раль­ный храм пра­во­слав­но­го ми­ра, ко­то­рый не­пре­мен­но бу­дет осво­бож­ден, в его сте­нах и по­ны­не слы­шит­ся Бо­же­ствен­ная ли­тур­гия!  По­ез­жай­те се­го­дня на так на­зы­ва­е­мые ку­рор­ты Тур­ции или в сам Кон­стан­ти­но­поль. За­бот­ли­вые и услуж­ли­вые ги­ды бу­дут вам пред­став­лять ви­зан­тий­ские двор­цы, хра­мы и те­ат­ры, а за вход в Свя­тую Со­фию возь­мут де­сять дол­ла­ров. Они по­ка­жут вам все то, что име­ет ис­клю­чи­тель­ное от­но­ше­ние к эл­лин­ской куль­ту­ре и хри­сти­ан­ству на этой зем­ле. Толь­ко сво­е­го, ту­рец­ко­го, по­ка­зать им не­че­го. В са­мом Кон­стан­ти­но­по­ле что ни древ­няя ме­четь – то об­ра­щен­ный пра­во­слав­ный храм. Все то древ­нее, что от­кры­то на этой зем­ле – это па­мят­ни­ки древ­ней­ших ци­ви­ли­за­ций, ко­то­рые не име­ют ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к ту­рец­кой ис­то­рии и куль­ту­ре.

Пять сто­ле­тий Осман­ская им­пе­рия со­вер­ша­ла ге­но­цид хри­сти­ан­ских на­ро­дов, пять сто­ле­тий ли­лась кровь гре­ков и по­пи­ра­лись вся­кие пра­ва хри­сти­ан. В од­ну ночь вы­ре­за­лось на­се­ле­ние це­лых го­ро­дов, и по­след­ний из них Смир­на в 1922 го­ду. 

Во втор­ник 29 мая 1453 го­да пал Кон­стан­ти­но­поль. Это од­на из са­мых по­во­рот­ных дат ми­ро­вой ис­то­рии. На­ча­лась но­вая эпо­ха для Церк­ви и на­ро­да. Со вре­мен ха­ли­фа Ома­ра и пер­вых ис­лам­ских за­во­е­ва­те­лей му­суль­ман­ская тра­ди­ция пред­пи­сы­ва­ла долж­ным об­ра­зом об­ра­щать­ся с по­ко­рен­ны­ми на­ро­да­ми. Ес­ли го­род или об­ласть сда­ва­лись доб­ро­воль­но, они не под­ле­жа­ли раз­граб­ле­нию. Но ес­ли же го­род взят штур­мом, то его оби­та­те­ли не име­ли ни­ка­ких прав, а сол­да­ты-за­во­е­ва­те­ли име­ли пра­во на три дня не­огра­ни­чен­ных гра­бе­жей, все хра­мы и зда­ния ста­но­ви­лись соб­ствен­но­стью сул­та­на. Кон­стан­ти­но­поль со­про­тив­лял­ся до по­след­не­го, и сам им­пе­ра­тор Кон­стан­тин XI Па­лео­лог пал с ору­жи­ем в ру­ках вме­сте с про­сты­ми сол­да­та­ми в бою. Участь сто­ли­цы им­пе­рии, где бы­ла со­сре­до­то­че­на пя­тая часть бо­гатств ми­ра, бы­ла пред­ре­ше­на.

Ди­кие тол­пы гряз­ных ди­ка­рей, во­ди­мые сул­та­ном Мех­ме­дом, хлы­ну­ли в го­род в по­ис­ках до­бы­чи и на­сла­жде­ний. Они не ве­ри­ли, что со­про­тив­ле­ние уже по­дав­ле­но, и уби­ва­ли на ули­цах всех, кто по­па­дал­ся им – муж­чин, жен­щин, ста­ри­ков, де­тей. Кровь уже не впи­ты­ва­лась зем­лей, сто­я­ла лу­жа­ми и сте­ка­ла с хол­мов Пет­ры, окра­ши­вая во­ды Зо­ло­то­го Ро­га. Вско­ре вся эта мас­са не­лю­дей ки­ну­лась гра­бить все. Они вры­ва­лись в хра­мы, во Вла­херн­ский дво­рец и хва­та­ли сво­и­ми мерз­ки­ми ла­па­ми все, что бле­стит, об­ди­рая с икон окла­ды, от­ры­вая дра­го­цен­ные пе­ре­пле­ты книг в биб­лио­те­ках, вы­ди­рая из стен кус­ки мра­мо­ра и мо­за­ик, на­би­ва­ли меш­ки цер­ков­ны­ми об­ла­че­ни­я­ми и всем, что мож­но уне­сти. Кни­ги, зна­ме­ни­тые биб­лио­те­ки, со­би­ра­е­мые сто­ле­ти­я­ми, хра­ня­щие не­ве­ро­ят­ный за­пас на­уч­ных цен­но­стей, бы­ли уни­что­же­ны и за­топ­та­ны в грязь. Жи­те­лей уво­ди­ли в раб­ство, де­сят­ка­ми свя­зы­вая как лич­ную до­бы­чу. Хра­мы осквер­ня­лись. 

Зна­ме­ни­тая цер­ковь Спа­са в Хо­ре под­верг­лась страш­но­му ко­щун­ствен­но­му зло­де­я­нию и раз­граб­ле­нию. В этот храм для под­дер­жа­ния ду­ха за­щит­ни­ков го­ро­да пе­ред са­мой оса­дой был при­не­сен об­раз Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рия, на­пи­сан­ный са­мим апо­сто­лом и еван­ге­ли­стом Лу­кой. Тур­ки вы­та­щи­ли чу­до­твор­ный об­раз из его ри­зы и рас­ко­ло­ли на че­ты­ре ча­сти.

Боль­шая часть лю­дей укры­лась в Свя­той Со­фии, где со­вер­ша­лась ли­тур­гия. Гро­мад­ные брон­зо­вые две­ри хра­ма бы­ли за­пер­ты, лю­ди в сле­зах мо­ли­ли о чу­де. Но вра­та цер­ков­ные бы­ли про­та­ра­не­ны, и ди­ка­ри во­рва­лись в храм. На­ча­лась не­ве­ро­ят­ная рез­ня, ста­ри­ков и не­мощ­ных, кто был не­при­го­ден в раб­ство, уби­ва­ли на ме­сте, осталь­ных вя­за­ли со­рван­ны­ми с жен­щин плат­ка­ми. Ду­ка так пи­шет об этот страш­ном со­бы­тии: «кто рас­ска­жет о пла­че и кри­ках де­тей, о вопле и сле­зах ма­те­рей, о ры­да­ни­ях от­цов кто рас­ска­жет? То­гда ра­бы­ню вя­за­ли с гос­по­жой, гос­по­ди­на с не­воль­ни­ком, ар­хи­манд­ри­та с при­врат­ни­ком, неж­ных юно­шей с де­ва­ми…, а ес­ли они си­лой от­тал­ки­ва­ли от се­бя, то их из­би­ва­ли…Ес­ли кто ока­зы­вал со­про­тив­ле­ние, то­го уби­ва­ли без по­ща­ды; каж­дый, от­ве­дя сво­е­го плен­ни­ка в без­опас­ное ме­сто, воз­вра­щал­ся за до­бы­чей во вто­рой и тре­тий раз».

Пре­да­ние го­во­рит, что свя­щен­ни­ки, со­вер­шая служ­бу, не оста­но­ви­ли ее, но в по­след­ний мо­мент не­ко­то­рые из них, взяв свя­щен­ные со­су­ды со Свя­ты­ми Да­ра­ми, на­пра­ви­лись к ал­тар­ной сте­не, ко­то­рая от­кры­лась, а за­тем за­мкну­лась за ни­ми; там они оста­нут­ся до тех пор, по­ка в со­бо­ре вновь не воз­об­но­вят­ся хри­сти­ан­ские бо­го­слу­же­ния.

Ве­ли­кая Со­фия бы­ла об­ра­ще­на в ме­четь. В те­че­ние не­сколь­ких ме­ся­цев все пред­ста­ви­те­ли знат­ных кру­гов Ви­зан­тии бы­ли каз­не­ны. Мех­мед ре­шил ли­шить гре­ков вся­кой на­деж­ды на сво­бо­ду и вос­ста­нов­ле­ние Им­пе­рии. В го­ро­де всю­ду ца­ри­ла мер­зость за­пу­сте­ния по­сле по­гро­ма, он был по­лу­раз­ру­шен. Сул­тан, про­ез­жая по его ули­цам, про­сле­зил­ся и ска­зал: «Ка­кой го­род мы от­да­ли гра­бе­жам и раз­ру­ше­нию…»

В 1456 го­ду тур­ка­ми бы­ли взя­ты Афи­ны, к 1460 го­ду бы­ло за­вер­ше­но за­во­е­ва­ние Пе­ло­пон­не­са, в 1461 го­ду пал Тра­пезунд. Всю­ду куль­тур­ные цен­но­сти уни­что­жа­лись ди­ка­ря­ми, хра­мы об­ра­ща­лись в ме­че­ти, лю­ди про­да­ва­лись в раб­ство. Су­мрак ве­ли­кой ка­та­стро­фы по­крыл зем­лю, на­ча­лась дол­гая и му­чи­тель­ная ночь ве­ков го­не­ний и сви­ре­пой схват­ки со смер­тью. Но ду­ша на­ции би­лась из по­след­них сил в этой схват­ке с вра­га­ми ве­ры. Го­не­ния воз­об­нов­ля­лись с раз­ной си­лой в раз­ное вре­мя, тур­ки пре­сле­до­ва­ли за гре­че­ский язык, за про­по­ведь еван­гель­ско­го сло­ва, но су­ще­ство­ва­ли тай­ные шко­лы, в ко­то­рых свя­щен­ни­ки учи­ли де­тей язы­ку и куль­ту­ре, ве­ре и бла­го­че­стию. Имен­но уси­ли­я­ми этих по­движ­ни­ков со­хра­ни­лось все. Че­рез пять сто­ле­тий гне­та и по­сле осво­бож­де­ния от не­го в XIX ве­ке не­боль­шой ча­сти Им­пе­рии, на­зы­ва­е­мой се­го­дня Гре­ци­ей, бла­го­дар­ные по­том­ки по­ста­вят на пло­ща­ди Афин па­мят­ник Не­из­вест­но­му свя­щен­ни­ку.

Н. Ан­д­ри­о­тис в сво­ей кни­ге «Крип­то­хри­сти­ан­ские тек­сты» так пи­шет о си­ту­а­ции, ко­то­рая сло­жи­лась в на­ро­де по­сле то­го, как тур­ки ок­ку­пи­ро­ва­ли зем­ли Ви­зан­тии: «Ре­ли­ги­оз­ную и язы­ко­вую си­ту­а­цию в Кон­стан­ти­но­по­ле, на гре­че­ских тер­ри­то­ри­ях (Ма­ке­до­ния, Фра­кия, Эпир, Крит) и в зем­лях диас­по­ры (Понт), в Ма­лой Азии и на Ки­п­ре по­сле па­де­ния Кон­стан­ти­но­по­ля мож­но пред­ста­вить на пя­ти­сту­пен­ча­той ле­стви­це. На са­мой вы­со­те – те, кто со­хра­нил хри­сти­ан­ское ве­ро­ис­по­ве­да­ние и гре­че­ский язык, свя­тые ис­по­вед­ни­ки. Со­глас­но «Си­нак­са­рию но­во­му­че­ни­ков», от XV ве­ка из­вест­но де­вять жи­тий, от  XVI – два­дцать два, от XVII – трид­цать во­семь, от XVIII – пять­де­сят, от XIX – пять­де­сят во­семь. Чуть ни­же – тур­ко­языч­ные хри­сти­а­не, утра­тив­шие род­ной язык, но от­кры­то ис­по­ве­дав­шие ве­ру. Да­лее – тай­ные хри­сти­а­не, или «крип­то­хри­сти­а­не», внеш­не «тур­ки», хри­сти­а­не по ве­ре, со­вер­шав­шие пра­во­слав­ное бо­го­слу­же­ние в ка­та­ком­бах. За­тем – гре­ки, по­те­ряв­шие ве­ру, но со­хра­нив­шие язык, и, на­ко­нец, от­ступ­ни­ки, став­шие му­суль­ма­на­ми и тур­ко­но­на­ми. Каж­дый сде­лал свой вы­бор.

…Ис­то­рия по­ка­зы­ва­ет, что наи­боль­шее ко­ли­че­ство свя­тых при­нес­ли Церк­ви эпо­хи го­не­ний. Од­на­ко по­двиг ис­по­вед­ни­че­ства по­си­лен не каж­до­му. К крип­то­хри­сти­а­нам от­но­сят­ся по-раз­но­му: ли­це­ме­ры, ге­рои, от­ступ­ни­ки, охра­ни­те­ли тра­ди­ции. Но од­но­му Гос­по­ду от­кры­ты их серд­ца. Ре­ли­ги­оз­ную си­ту­а­цию на тер­ри­то­ри­ях быв­шей Ви­зан­тий­ской им­пе­рии по­сле за­во­е­ва­ния Кон­стан­ти­но­по­ля тур­ка­ми мож­но в не­ко­то­ром смыс­ле со­по­ста­вить с по­сле­ре­во­лю­ци­он­ны­ми го­да­ми в Рос­сии, ко­гда пе­ред каж­дым че­ло­ве­ком, по ве­ре пра­во­слав­ным, сто­я­ла не­пре­лож­но про­бле­ма вы­бо­ра меж­ду от­ступ­ни­че­ством и ис­по­вед­ни­че­ством, жиз­нен­ны­ми удоб­ства­ми и по­сто­ян­ны­ми ли­ше­ни­я­ми, же­ла­ни­ем спо­кой­ной жиз­ни здесь и сей­час и устрем­ле­ни­ем к бу­ду­щей жиз­ни в веч­но­сти».

Без­услов­но, что гре­че­ское на­се­ле­ние на ок­ку­пи­ро­ван­ных тур­ка­ми зем­лях бы­ло при­тес­ня­е­мо, но до­ста­точ­но боль­шие на­прав­ле­ния в эко­но­ми­ке и тор­гов­ле оста­ва­лись в ру­ках гре­ков. Осо­бая си­ту­а­ция скла­ды­ва­лась с хра­ма­ми. Ста­рые, как пра­ви­ло, об­ра­ща­лись в ме­че­ти. Спо­соб был прост – из квар­та­ла, где был тот или иной храм, вы­тес­ня­лось гре­че­ское на­се­ле­ние, и по при­чи­не его от­сут­ствия да­лее храм об­ра­ща­ли в ме­четь. Так, ре­зи­ден­ция все­лен­ско­го пат­ри­ар­ха пе­ре­ме­ща­лась сна­ча­ла в цер­ковь Свя­тых апо­сто­лов, по­том в мо­на­стырь Пам­ма­ка­ри­ста и, на­ко­нец, был по­стро­ен храм свя­то­го Ге­ор­гия в са­мом цен­тре Кон­стан­ти­но­по­ля, за­се­лен­ном гре­ка­ми, в Фа­на­ре. Из хри­сти­ан толь­ко пред­ста­ви­те­лям ду­хо­вен­ства раз­ре­ша­лось от­ра­щи­вать бо­ро­ды. Кро­ме то­го, хри­сти­а­не долж­ны бы­ли хо­дить в осо­бой одеж­де, они не име­ли пра­ва ез­дить на ло­ша­дях (за ис­клю­че­ни­ем пат­ри­ар­ха) и но­сить ору­жие. Их хра­мы сна­ру­жи не долж­ны вы­гля­деть как куль­то­вые зда­ния, ко­ло­коль­ный звон был за­пре­щен. Сам пат­ри­арх по­лу­чил ти­тул эт­нар­ха или гла­вы хри­сти­ан­ско­го на­ро­да и нес от­вет­ствен­ность за всех хри­сти­ан в це­лом и их за­ко­но­по­слу­ша­ние. Тур­ки со­вер­шен­но без пре­пят­ствий вме­ши­ва­лись в вы­бо­ры пат­ри­ар­ха, по­лу­ча­ли с это­го де­неж­ный вы­куп и бы­ли за­ин­те­ре­со­ва­ны в частой сме­не пат­ри­ар­хов. Весь­ма не­бла­го­вид­но ве­ли се­бя и не­ко­то­рые вли­я­тель­ные гре­че­ские се­мьи, пы­тав­ши­е­ся ма­ни­пу­ли­ро­вать пат­ри­ар­хом, лоб­би­руя свои ин­те­ре­сы. Бы­ли слу­чаи, ко­гда на пат­ри­ар­ший пре­стол один и тот же пат­ри­арх вхо­дил по два-три ра­за. Ту­рец­кое за­во­е­ва­ние в це­лом по­ста­ви­ло Гре­че­скую Цер­ковь в усло­вия меж­ду­на­род­ной изо­ля­ции. 

Ко­гда та­ко­вое по­ло­же­ние на­ро­да и Церк­ви ста­ло пре­дель­но угне­тен­ным, то на­ча­лось на­ци­о­наль­но-осво­бо­ди­тель­ное дви­же­ние, ко­то­рое це­лью сво­ей не ста­ви­ло улуч­ше­ние по­ло­же­ния гре­ков и Церк­ви в Осман­ской им­пе­рии или из­ме­не­ние го­су­дар­ствен­но­го строя, но со­вер­шен­ное осво­бож­де­ние от са­мих по­ра­бо­ти­те­лей и угне­та­те­лей. На­ци­о­наль­ное со­бра­ние Гре­ции в де­кла­ра­ции от 27 ян­ва­ря 1822 го­да за­яв­ля­ло, что «вой­на на­ша про­тив ту­рок ни­ко­им об­ра­зом не ос­но­вы­ва­ет­ся на ка­ких-то…бун­тар­ских прин­ци­пах… она яв­ля­ет­ся вой­ной на­ци­о­наль­ной, вой­ной свя­щен­ной…». Ис­клю­чи­тель­но боль­шая роль в на­ци­о­наль­но-осво­бо­ди­тель­ном дви­же­нии при­над­ле­жит ар­хи­ере­ям, свя­щен­ни­кам и мо­на­сты­рям. До­ста­точ­но вспом­нить то, что зна­мя этой свя­щен­ной вой­ны в день Бла­го­ве­ща­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы под­нял мит­ро­по­лит Патр­ский Гер­ман, го­во­рив­ший со­оте­че­ствен­ни­кам: «Ге­рой­ские сы­ны ге­рой­ских от­цов! Пусть каж­дый пре­по­я­шет­ся ме­чем сво­им, по­то­му что луч­ше пасть с ме­чем в ру­ках, не­же­ли ви­деть бед­ствия оте­че­ства и осквер­не­ние свя­ты­ни. Разо­рви­те же око­вы, со­кру­ши­те иго, ко­то­рое воз­ло­жи­ли на вас, ибо мы на­след­ни­ки Бо­жии и со­на­след­ни­ки Хри­ста! Де­ло, ко­то­рое вы при­зы­ва­е­тесь за­щи­щать, есть де­ло Са­мо­го Бо­га!». 

Пат­ри­ар­ший пре­стол в 1821 го­ду, на мо­мент на­ча­ла вос­ста­ния в Мо­рее и Мол­да­вии, за­ни­мал пат­ри­арх Гри­го­рий V, че­ло­век не­обык­но­вен­но бла­го­че­сти­вей­ший, муд­рый и рев­ност­ный в ве­ре. Пат­ри­арх ро­дил­ся в ме­стеч­ке Ди­ми­ци­а­на на по­лу­ост­ро­ве Пе­ло­пон­нес и в ми­ру имел имя Ге­ор­гий Ан­ге­ло­пу­лос. В 1785 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен в сан епи­ско­па и стал ар­хи­епи­ско­пом Смир­ны. Имен­но в это вре­мя на Пе­ло­пон­не­се вспых­ну­ло так на­зы­ва­е­мое Ор­лов­ское вос­ста­ние. На­зва­ние это оно но­си­ло по име­ни бра­тьев Ор­ло­вых, ко­то­рых по­сле взя­тия рус­ски­ми вой­ска­ми На­ва­ри­но в хо­де рус­ско-ту­рец­кой вой­ны в 1770 го­ду им­пе­ра­три­ца Ека­те­ри­на II по­сла­ла в Гре­цию для под­го­тов­ки вос­ста­ния на Пе­ло­пон­не­се. Мест­ные раз­бой­ни­ки, ко­то­рых на­се­ле­ние вос­при­ни­ма­ло как сво­их во­ждей и ге­ро­ев, от­клик­ну­лись на при­зыв сбро­сить ту­рец­кое иго, гре­че­ские и рус­ские вой­ска да­же до­шли до Три­по­ли, но по­тер­пе­ли се­рьез­ное по­ра­же­ние от ал­бан­цев, ко­то­ры­ми ко­ман­ды­вал ту­рец­кий во­е­на­чаль­ник. Вспых­нув­шее вос­ста­ние бы­ло по­дав­ле­но с не­ве­ро­ят­ной же­сто­ко­стью, в те­че­ние по­чти де­ся­ти лет ал­бан­цем бы­ло поз­во­ле­но без­на­ка­зан­но раз­граб­лять Пе­ло­пон­нес. Мно­гие из жертв этих ре­прес­сий бе­жа­ли в Смир­ну. Имен­но по­сле это­го свя­ти­тель Гри­го­рий стал с край­ней осто­рож­но­стью от­но­сить­ся как к тур­кам, так и к по­встан­цам. Бу­дучи ас­ке­том, он ра­дел о ду­хов­ном и ма­те­ри­аль­ном бла­ге вве­рен­но­го ему ста­да Хри­сто­ва и не до­ве­рял ско­ро­па­ли­тель­ным устрем­ле­ни­ям, по­сколь­ку сво­и­ми гла­за­ми ви­дел стра­да­ния ты­сяч ни в чем не по­вин­ных лю­дей. Пат­ри­ар­хом он был из­бран в 1797 го­ду и при­сту­пил к при­ве­де­нию в по­ря­док при­шед­шей в пол­ный ха­ос си­сте­мы цер­ков­но­го управ­ле­ния. Он по­сто­ян­но до­би­вал­ся улуч­ше­ния нрав­ствен­но­го со­сто­я­ния кли­ри­ков, ро­ста пра­во­слав­ных школ и из­да­тельств. Ви­дя по­доб­ное пат­ри­о­ти­че­ское на­стро­е­ние пат­ри­ар­ха, тур­ки сме­сти­ли его че­рез пол­то­ра го­да и со­сла­ли на Афон. Во­семь лет Гри­го­рий про­вел в Ве­ли­кой Лав­ре, а в ок­тяб­ре 1806 го­да был вновь воз­ве­ден на пат­ри­ар­ший пре­стол. Не­смот­ря на то, что он сдер­жи­вал по­встан­че­ский дух, тур­ки счи­та­ли его весь­ма не­бла­го­на­деж­ным, и в 1808 го­ду со­сла­ли сно­ва на Афон, где он под­ви­зал­ся в те­че­нии де­ся­ти лет в мо­на­сты­ре Иве­рон. Имен­но там, в 1808 го­ду, его по­се­тил Иоан­нис Фар­ма­кис, член ор­га­ни­за­ции «Фи­ли­ки Эте­рия», со­здан­ной тре­мя куп­ца­ми-гре­ка­ми – Ни­ко­ла­сом Ску­фа­сом, Эм­ма­ну­и­лом Ксан­то­сом и Афа­на­си­ем Ца­ка­ло­фом – в Рос­сии, в Одес­се. При­чем Ску­фас так­же со­сто­ял в ре­во­лю­ци­он­ной ор­га­ни­за­ции «Фе­никс», а по­след­ние два бы­ли ма­со­на­ми. В раз­го­во­ре с Фар­ма­ки­сом, по­се­тив­шем его вто­рич­но в 1814 го­ду, пат­ри­арх под­черк­нул о сво­ем не­до­ве­рии это­му об­ще­ству и что ни­как не мо­жет при­не­сти клят­вен­ное обе­ща­ние без­ого­во­роч­но под­чи­нить­ся ука­за­ни­ям не­из­вест­ных ли­де­ров тай­но­го об­ще­ства. Сле­ду­ет за­ме­тить, что ми­нистр ино­стран­ных дел Рос­сии Иоан­нис Ка­по­дис­три­ас, ко­то­рый впо­след­ствии был пер­вым пре­зи­ден­том Гре­ции, так­же от­ка­зал­ся со­труд­ни­чать с «Эте­ри­ей». Впо­след­ствии, не без уча­стия ма­со­нов, он был убит са­ми­ми же гре­ка­ми. В 1819 го­ду Гри­го­рия сно­ва воз­ве­ли на пат­ри­ар­шее слу­же­ние. В 1820 го­ду пат­ри­арх был пре­ду­пре­жден по­слом Рос­сии, что тур­ки мо­гут об­ви­нить его в из­ме­не и что жизнь его на­хо­дит­ся в опас­но­сти. Пат­ри­арх от­ве­тил так: «Лишь на­ем­ник остав­ля­ет ста­до в ми­ну­ту опас­но­сти; доб­рый же пас­тырь все­гда го­тов с ра­до­стью по­ло­жить жизнь за овец».

Сам пат­ри­арх был без­услов­но по­свя­щен в то, что го­то­вит­ся вос­ста­ние, без­услов­но и то, что он вся­че­ски под­дер­жи­вал это. Но важ­но пом­нить и о том, что имен­но пат­ри­арх был от­вет­ствен­ным пе­ред тур­ка­ми за все, что про­ис­хо­дит с хри­сти­ан­ским на­се­ле­ни­ем им­пе­рии – с од­ной сто­ро­ны, и пе­ред сво­им на­ро­дом за его соб­ствен­ную жизнь – с дру­гой.

Ко­гда до Кон­стан­ти­но­по­ля до­шло из­ве­стие о вос­ста­нии в Мо­рее, оно при­ве­ло ма­го­ме­тан в ужас и по­бу­ди­ло сул­та­на Ма­хму­да к звер­ско­му мще­нию, сви­ре­по­му и об­ду­ман­но­му. Не­мед­лен­но бы­ли про­из­ве­де­ны аре­сты сре­ди гре­ков, по­до­зре­ва­е­мых в уча­стии де­я­тель­но­сти вос­став­ших, и зна­чи­тель­ное чис­ло бы­ло пуб­лич­но каз­не­но. Пат­ри­арх был при­зван Пор­той для от­ве­та и объ­яс­не­ний. Сколь­ко слез, сколь­ко стра­да­ний в мо­лит­ве при­нес в ту ночь свя­ти­тель, из­вест­но од­но­му Бо­гу. Ка­кой це­ной мож­но бы­ло оста­но­вить рез­ню сво­е­го на­ро­да и снять по­до­зре­ния со мно­гих, что мож­но бы­ло сде­лать, что­бы вы­иг­рать вре­мя и дать воз­мож­ность вос­ста­нию на­брать раз­мах?! И этот свя­тей­ший че­ло­век, пат­ри­от сво­е­го на­ро­да и вер­ный слу­жи­тель Хри­стов, при­нес жерт­ву, ко­то­рая бы­ла страш­ной по сво­ей су­ти. 11 мар­та 1821 го­да пат­ри­арх Гри­го­рий V из­дал страш­ную от­лу­чи­тель­ную гра­мо­ту про­тив вос­став­ших и при­звал их к по­ви­но­ве­нию ту­рец­кой вла­сти. Гра­мо­той объ­яв­ля­лось про­кля­тие и от­лу­че­ние всем, кто под­нял­ся про­тив сул­та­на и на­ру­шил мир в им­пе­рии. В за­клю­че­ние гра­мо­ты пат­ри­арх так взы­вал к гре­че­ско­му ду­хо­вен­ству: «ес­ли вы воз­му­ти­тесь про­тив на­ше­го бла­го­де­те­ля, свет­лей­ше­го сул­та­на, то мы объ­яв­ля­ем вас ли­шен­ны­ми пра­ва от­прав­лять ка­кие бы то ни бы­ло долж­но­сти, си­лою Все­свя­то­го Ду­ха ли­ша­ем вас сте­пе­ни ар­хи­ерей­ства и иерей­ства и счи­та­ем вас до­стой­ны­ми ог­ня ге­ен­ско­го как гу­би­те­лей все­го гре­че­ско­го на­ро­да». Та­кое по­сла­ние свя­ти­те­ля при­ве­ло всех в оце­пе­не­ние и пол­ное не­по­ни­ма­ние. Кем мог­ли они, бо­лее че­ты­рех сто­ле­тий на­хо­див­ши­е­ся под игом ди­ка­рей, пре­тер­пев­шие по­ру­га­ние ве­ры и свя­тынь, вы­ре­за­е­мые це­лы­ми се­ле­ни­я­ми, с от­ре­зан­ны­ми язы­ка­ми за свою речь, пре­дан­ные на пол­ное уни­что­же­ние Ев­ро­пой, по­мыс­лить сво­е­го пат­ри­ар­ха, во­ждя сво­е­го на­ро­да и свя­ти­те­ля?! Имен­но с пат­ри­ар­хом свя­зы­ва­ли они свои ча­я­ния и на­деж­ды, имен­но он был их уте­ше­ни­ем, имен­но его дес­ни­ца бла­го­сло­ви­ла на осво­бож­де­ние на­ро­да вос­став­ших! Кро­ме край­не­го не­до­уме­ния, пат­ри­ар­шие сло­ва прак­ти­че­ски не возы­ме­ли ни­ка­ко­го дей­ствия на вос­став­ших. Од­на­ко тур­ки на мгно­ве­ние бы­ли обес­ку­ра­же­ны по­доб­ным дей­стви­ем эт­нар­ха и при­шли в не­ко­то­рое за­ме­ша­тель­ство по по­во­ду вос­став­ших и ро­ли са­мо­го пат­ри­ар­ха в этом. Имен­но это поз­во­ли­ло на ка­кой-то мо­мент оста­но­вить на­чав­шу­ю­ся рез­ню, не­ко­то­рые смог­ли най­ти убе­жи­ще в без­опас­ном ме­сте, не­ко­то­рые скрыть­ся. Но та­кое за­ти­шье бы­ло лишь мгно­ве­ньем. Из Кон­стан­ти­но­по­ля был по­дан сиг­нал для мас­со­во­го на­па­де­ния ту­рок на гре­ков. Сул­тан осо­бым ука­зом при­звал му­суль­ман к за­щи­те сво­ей ве­ры и каж­до­му из них дал пра­во из­ли­вать на гре­ков свою ярость. В сто­ли­це от­крыл­ся тер­рор. Сол­да­ты и чернь на­па­да­ли на гре­че­ские до­ма и лю­дей, под­вер­га­ли их ис­тя­за­ни­ям и пыт­кам, уни­что­жа­ли це­лые по­се­ле­ния, с при­су­щей им же­сто­ко­стью тво­ри­ли рас­пра­вы над свя­щен­ни­ка­ми, оскорб­ля­ли жен­щин и де­тей, вез­де со­вер­ша­лись убий­ства и гра­бе­жи, хра­мы и мо­на­сты­ри разо­ря­лись и осквер­ня­лись, был ра­зо­рен храм Жи­во­нос­но­го ис­точ­ни­ка. Ту­рец­кий ди­ван (го­су­дар­ствен­ный со­вет) на­хо­дил са­мые не­ле­пые пред­ло­ги для со­вер­ше­ния каз­ней всех из­вест­ных гре­ков, пред­ста­ви­те­лей знат­ных гре­че­ских ро­дов и фа­ми­лий. Но са­мым ужас­ным со­бы­ти­ем из эпо­хи кон­стан­ти­но­поль­ско­го тер­ро­ра бы­ла казнь все­лен­ско­го пат­ри­ар­ха Гри­го­рия V.

При­бли­жа­лась Пас­ха 1821 го­да. Во всю Страст­ную сед­ми­цу лю­ди бо­я­лись по­ка­зать­ся на ули­цах го­ро­да, опа­са­ясь ту­рец­кой чер­ни. В ночь Свет­ло­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния пат­ри­арх со­вер­шал пас­халь­ное бо­го­слу­же­ние в хра­ме свя­то­го Ге­ор­гия, за служ­бой мо­ли­лось не­сколь­ко сот че­ло­век, то­гда как в бы­лые вре­ме­на сам двор ед­ва вме­щал ты­ся­чи мо­ля­щих­ся. По­всю­ду бы­ли слу­хи о го­то­вя­щей­ся рас­пра­ве во вре­мя пас­халь­но­го бо­го­слу­же­ния.

Свя­ти­тель со­вер­шал Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию, ли­цо его бы­ло цар­ствен­но спо­кой­ным и ду­хо­нос­ным, весь вид – не­зем­ным и ис­пол­нен­ным тор­же­ства Вос­кре­се­ния Гос­под­ня. В это вре­мя в ал­тарь во­шел ту­рец­кий чи­нов­ник и пе­ре­дал пат­ри­ар­ху тре­бо­ва­ние пра­ви­тель­ства не­мед­лен­но явить­ся в Пор­ту. Пат­ри­арх про­сил оста­вить его в по­кое и про­дол­жал со­вер­шать ли­тур­гию. Кто зна­ет то со­сто­я­ние, в ко­то­рое был по­гру­жен пат­ри­арх? Мог ли он, убе­лен­ный се­ди­на­ми ста­рец, стя­жа­тель Ду­ха Свя­то­го, не по­ни­мать то­го, за­чем его тре­бу­ют к сул­та­ну, по­се­тил ли его че­ло­ве­че­ский страх, ко­гда ви­дел он на­сту­пив­ший в те дни ад, о ком бы­ли ду­мы его и что чув­ство­ва­ло серд­це? Не бы­ло в нем стра­ха плот­ско­го, не бы­ло и бо­яз­ни смер­ти, но бы­ла не­со­мнен­ная ве­ра в жизнь веч­ную и тор­же­ство прав­ды, ко­то­рую воз­гла­ша­ют по­бед­ным де­ви­зом «Хри­стос Вос­кре­се!». Пат­ри­арх при­ча­стил­ся Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин,  за­вер­шил ли­тур­гию и во­шел в зал пат­ри­ар­хии, где его ждал си­нод и по­чет­ные ли­ца. Он спо­кой­но раз­го­вел­ся, каж­до­му бла­го­сло­вил крас­ное пас­халь­ное яй­цо. При­сут­ству­ю­щие бы­ли в по­дав­лен­ном мрач­ном на­стро­е­нии и пред­чув­ство­ва­ли участь пат­ри­ар­ха. Пор­та на­зна­чи­ла но­во­го ве­ли­ко­го дра­го­ма­на пат­ри­ар­хии Ари­стар­ха Став­ра­ки, ко­то­рый уже имел при­ка­за­ние не­мед­лен­но со­брать си­нод и вы­брать но­во­го пат­ри­ар­ха. Кир Гри­го­рий был спо­ко­ен и тверд и уве­ще­вал всех за­быть в ве­ли­кий день хри­сти­ан­ско­го тор­же­ства все зем­ные скор­би и упо­вать на Бо­га. Еван­ге­лие, Свет Хри­стов, все­гда бы­ло и оста­ва­лось кра­е­уголь­ным кам­нем жиз­ни свя­ти­те­ля, и му­че­ник слов­но слы­шал сло­ва Хри­сто­вы: «Ска­зы­ваю же вам: вся­ко­го, кто ис­по­ве­да­ет Ме­ня пред людь­ми, и Сын Че­ло­ве­че­ский ис­по­ве­да­ет пред Ан­ге­ла­ми Бо­жи­и­ми; а кто от­верг­нет­ся Ме­ня пред людь­ми, тот от­вер­жен бу­дет пред Ан­ге­ла­ми Бо­жи­и­ми. И вся­ко­му, кто ска­жет сло­во на Сы­на Че­ло­ве­че­ско­го, про­ще­но бу­дет; а кто ска­жет ху­лу на Свя­то­го Ду­ха, то­му не про­стит­ся. Ко­гда же при­ве­дут вас в си­на­го­ги, к на­чаль­ствам и вла­стям, не за­боть­тесь, как или что от­ве­чать, или что го­во­рить; ибо Свя­той Дух на­учит вас в тот час, что долж­но го­во­рить» (Лк.12, 8–12). Пат­ри­арх по­сле­до­вал за ожи­дав­шим его ту­рец­ким чи­нов­ни­ком, ко­то­рый при­вел его в сул­тан­ский дво­рец и дер­жал здесь до огла­ше­нии име­ни но­во­го пат­ри­ар­ха, ко­то­рым стал кир Ев­ге­ний, мит­ро­по­лит Пи­си­дий­ский. Сна­ча­ла его опре­де­ли­ли к сме­ще­нию и ссыл­ке, офи­ци­аль­ным ме­стом ко­то­рой был на­зван Хал­ки­дон. За это вре­мя при­сут­ство­вав­шие во двор­це ту­рец­кие чи­нов­ни­ки об­сто­я­тель­но до­пра­ши­ва­ли пат­ри­ар­ха о глав­ных во­ждях гре­че­ско­го вос­ста­ния, но ни­ка­ко­го от­ве­та не по­лу­чи­ли. За­тем его от­вез­ли в тюрь­му Бо­стад­зем­ба­ши и под­верг­ли пыт­кам. Над ма­сти­тым стар­цем ко­щун­ствен­но над­ру­га­лись и би­ли его, пред­ла­гая от­речь­ся от ве­ры и при­нять ис­лам. Свя­щен­но­му­че­ник от­ве­чал им: «На­прас­но тру­ди­тесь, пат­ри­арх хри­сти­ан­ский уми­ра­ет хри­сти­а­ни­ном». Из двор­ца его на лод­ке от­вез­ли в пат­ри­ар­хию, вме­сте с ним в ка­и­ке си­де­ли па­лач и стра­жа. По­сле то­го, как ка­ик при­ча­лил к при­ста­ни, пат­ри­ар­ха по­ве­ли в бли­жай­шую ко­фей­ню, а па­лач по­шел ис­кать ве­рев­ку и го­то­вить под­мост­ки для ви­се­ли­цы. По­том стра­жа по­ве­ла стар­ца к пат­ри­ар­шей церк­ви. Ко­гда они под­хо­ди­ли к во­ро­там, то взо­ру от­