Праведный Галина

В цар­ство­ва­ние нече­сти­во­го ца­ря Рим­ско­го Се­ве­ра[1] при рас­про­стра­не­нии Церк­ви Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста слу­же­ние бе­сам ста­ло упа­дать и са­мое идо­ло­по­клон­ство пре­кра­щать­ся. В это вре­мя в го­ро­де Маг­не­зии[2] жил свя­той епи­скоп Ха­ра­лам­пий. Он на­став­лял лю­дей на путь спа­се­ния и по­учал их сло­ву Бо­жию; он го­во­рил: "Царь мой Иисус Хри­стос Ду­хом Свя­тым по­слал апо­сто­лов и про­ро­ков, дабы лю­ди, вра­зу­мив­шись их свя­той про­по­ве­дью, по­шли неуклон­но пу­тем прав­ды. Ваш же царь Се­вер лю­ты­ми му­ка­ми при­нуж­да­ет лю­дей к при­но­ше­нию жертв без­душ­ным идо­лам и этим са­мым пре­да­ет ду­ши их веч­ной смер­ти. Иисус Хри­стос, Царь мой, чрез про­ро­ков и апо­сто­лов пре­дал нам сло­ва небес­ной жиз­ни, – и этой про­по­ве­дью враг наш из­го­ня­ет­ся, змий по­пи­ра­ет­ся, неве­рие пре­тво­ря­ет­ся в ве­ру, уче­ние же бе­сов­ское по­ги­ба­ет, и па­да­ет в сво­ем лю­том па­де­нии вся вра­жья си­ла. Итак, долж­но луч­ше ве­ро­вать сло­вам, на­став­ля­ю­щим на путь веч­ной жиз­ни, неже­ли сто­ять за де­ло, при­чи­ня­ю­щее веч­ную па­гу­бу".

По­сле по­доб­ных слов свя­той епи­скоп был схва­чен невер­ны­ми и пред­став­лен на ис­тя­за­ние и суд к иге­мо­ну Лу­ки­а­ну и к во­е­на­чаль­ни­ку Лу­кию.

Ко­гда свя­щен­но­му­че­ник Ха­ра­лам­пий по­вто­рил пред ни­ми то же са­мое, иге­мон ска­зал ему:

– Ты от из­быт­ка серд­ца сво­е­го го­во­ришь без­рас­суд­ные сло­ва, не от­ли­чая добра от зла. Но, чест­ный ста­рец, не ду­май, что ты не бу­дешь за­му­чен за эти сло­ва. По­се­му, по­слу­шав­шись на­ше­го со­ве­та, ве­ди се­бя, как по­до­ба­ет стар­цу, и, хо­ро­шо раз­мыс­лив, при­сту­пи к бо­гам с жерт­вой, дабы нам не при­чи­нить те­бе та­ких мук, ка­ких ты не мо­жешь се­бе и пред­ста­вить.

Свя­той Ха­ра­лам­пий от­ве­чал:

– Я уже со­ста­рил­ся и окан­чи­ваю это вре­мен­ное жи­тие, ни за что не пре­зрю пред­сто­я­щих мне небес­ных благ.

То­гда судьи, при­дя в ярость, на­ча­ли при­го­тов­лять все для лю­тых мук, при­чем го­во­ри­ли ему:

– При­не­си жерт­ву бо­гам, злой че­ло­век!

Свя­той Ха­ра­лам­пий от­ве­чал:

– Не при­не­су я жерт­вы бе­сам. Ведь вы ви­ди­те, что бе­сы, ко­то­рых вы по­чи­та­е­те, тре­пе­щут и со­дро­га­ют­ся пред крест­ным зна­ме­ни­ем Хри­ста.

По­сле это­го судьи при­ка­за­ли со­влечь с Ха­ра­лам­пия его свя­щен­ные одеж­ды и об­на­жен­ным ста­ли му­чить это­го Ан­ге­ло­по­доб­но­го му­жа. По­ве­сив свя­щен­но­му­че­ни­ка, двое из слуг ста­ли тер­зать те­ло его же­лез­ны­ми ког­тя­ми и так про­дол­жа­ли до тех пор, по­ка не со­дра­ли всю ко­жу с го­ло­вы до ног.

Свя­той же Ха­ра­лам­пий, весь ис­тер­зан­ный, так го­во­рил му­чив­шим его: "Бла­го­да­рю вас, бра­тия, что, ис­стро­гав мое брен­ное те­ло, вы об­но­ви­ли дух мой, стре­мя­щий­ся пе­рей­ти в но­вую, веч­ную жизнь".

По­сле этих слов свя­то­го обо­их му­чив­ших его во­и­нов объ­ял ужас и они ска­за­ли су­дьям: "Бес­че­стие, на­но­си­мое ва­ми се­му че­ло­ве­ку, об­ра­ща­ет­ся ему в честь, а му­ки – в от­ра­ду. Не есть ли он сам Хри­стос? При­няв по­до­бие стар­ца, не при­шел ли он в Азию, дабы об­ра­тить к се­бе всех ее жи­те­лей? Те­ло его, тер­за­е­мое же­лез­ны­ми ког­тя­ми, ста­но­вит­ся твер­же же­ле­за, так что ког­ти вби­ва­ют­ся в него, а оно са­мо оста­ет­ся невре­ди­мым".

Ко­гда во­и­ны это ска­за­ли, иге­мон, за­скре­же­тав зу­ба­ми, вос­клик­нул: "О, злые ра­бы и ле­ни­вей­шие в ис­пол­не­нии по­ве­ле­ний! Не де­лая, что вам при­ка­за­но, вы еще за­щи­ща­е­те осуж­ден­но­го на му­ки!"

Во­и­ны же, му­чив­шие свя­то­го Ха­ра­лам­пия, из­не­мог­ли, на­ко­нец, со­вер­шен­но и ста­ли уже от­кры­то ис­по­ве­до­вать и про­слав­лять си­лу Хри­сто­ву, так укреп­ляв­шую стра­даль­ца, и по­то­му тот­час же оба бы­ли усе­че­ны за имя Гос­подне; име­на их бы­ли Пор­фи­рий и Вап­тос.

Так­же уве­ро­ва­ли здесь в Хри­ста и три жен­щи­ны, смот­рев­шие на стра­да­ние му­че­ни­ка. Они ста­ли про­слав­лять пре­свя­тое и все­силь­ное имя Его и за это бы­ли за­му­че­ны.

По­сле это­го пол­ко­во­дец Лу­кий, встав со сво­е­го ме­ста и взяв ору­дие па­ла­чей, сам стал му­чить свя­то­го Ха­ра­лам­пия, же­сто­ко тер­зая все те­ло его. И тот­час же ру­ки его от­ня­лись от лок­тей, как бы от­се­чен­ные ме­чом, и, при­лип­ши к те­лу му­че­ни­ка, по­вис­ли на нем.

Лу­кий, без рук, упал на зем­лю и стал взы­вать: "Сей че­ло­век – ча­ро­дей! По­мо­ги мне, иге­мон!"

Иге­мон, по­дой­дя и уви­дев ви­сев­шие на те­ле му­че­ни­ка ру­ки сво­е­го пол­ко­вод­ца, плю­нул в ли­цо свя­то­го Ха­ра­лам­пия, и в это мгно­ве­ние го­ло­ва иге­мо­на по­вер­ну­лась и ли­цо его уже ста­ло смот­реть на­зад.

То­гда маг­не­зий­цы, объ­ятые ве­ли­ким ужа­сом, на­ча­ли мо­лить свя­то­го му­че­ни­ка, про­из­но­ся: "Оставь свой гнев и от­вра­ти Бо­жие мще­ние! Ведь те­бе же по­ве­ле­но, чтобы ты не воз­да­вал злом за зло".

Свя­той Ха­ра­лам­пий ска­зал на это: "Жив Гос­подь Бог, что в серд­це мо­ем нет зло­бы, а на язы­ке – ле­сти! Вы са­ми ви­ди­те, как Хри­стос Бог на­ка­зал сих без­за­кон­ных на­чаль­ни­ков, Он же да­ру­ет нам и жизнь веч­ную, а нече­сти­вых – по­гу­бит".

То­гда все воз­зва­ли к Гос­по­ду: "Гос­по­ди, не по­гу­би нас, со­гре­шив­ших Те­бе! Вот Ты ныне, Бо­же, на­ка­зал на­ших кня­зей, дабы при­ве­сти нас к све­ту и со­де­лать до­стой­ны­ми жиз­ни веч­ной".

И уве­ро­ва­ло здесь во Хри­ста ве­ли­кое мно­же­ство на­ро­да.

По­сле это­го Лу­кий ска­зал: "Че­ло­век Бо­жий, Ан­гел Гос­по­день, по­ми­луй ме­ня, лю­то страж­ду­ще­го; мои вот ру­ки отя­го­ща­ют те­бя, ви­ся на тво­ем те­ле: воз­вра­ти их на свое ме­сто, то­гда и ты из­ба­вишь­ся от тя­го­сти, и я ис­це­люсь от сво­е­го неду­га, и, ес­ли ты это со­тво­ришь, я уве­рую в тво­е­го Бо­га".

То­гда свя­той, из­ли­вая пред Гос­по­дом свое мо­ле­ние, вос­клик­нул: "Ва­рух, Ма­ну­ид, Ма­рон-Афа, Рав­ву­ни, т.е. бла­го­сло­вен­ный, с на­ми Бо­же, Гос­по­ди наш, вос­при­яв­ший на­шу плоть, Учи­тель мой, при­з­ри на сми­ре­ние око­ван­ных, раз­ре­ши от уз ка­ры – су­дей мо­их сих и ис­це­ли ме­ня – все­го изъ­язв­лен­но­го ис­по­вед­ни­ка Тво­е­го!"

И вот по­слы­шал­ся го­лос с неба, про­из­но­сив­ший: "Ха­ра­лам­пий – зем­ной све­тиль­ник, оза­ря­ю­щий и небо, слу­га Ан­ге­лов, со­жи­тель про­ро­ков, друг апо­сто­лов, со­во­ин му­че­ни­ков и Мо­ей бе­се­ды до­стой­ный, Я услы­шал мо­лит­вы твои и при­нял сло­ва уст тво­их, да бу­дет это мо­ле­ние твое во ис­це­ле­ние сим бо­ля­щим".

И тот­час же Лу­кий и иге­мон Лу­ки­ан ис­це­ли­лись от сво­их бо­лез­ней.

То­гда Лу­кий, при­пав к но­гам свя­то­го му­че­ни­ка, стал про­сить Кре­ще­ния, ка­ко­во­го вско­ре и удо­сто­ил­ся, а иге­мон пре­кра­тил го­не­ние на хри­сти­ан: "по­ка, – ска­зал он, – я не из­ве­щу обо всем этом ца­ря".

По­сле это­го мно­гие, при­хо­дя к свя­то­му, по ис­по­ве­да­нии гре­хов сво­их кре­сти­лись, а боль­ные раз­лич­ны­ми неду­га­ми по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние.

Иге­мон же Лу­ки­ан, от­пра­вив­шись к им­пе­ра­то­ру Се­ве­ру, ко­то­рый то­гда на­хо­дил­ся в Ан­тио­хии Пи­си­дий­ской[3], рас­ска­зал ему обо всем, что про­изо­шло в Маг­не­зии: "К нам явил­ся, – го­во­рил он, – некий че­ло­век из об­ще­ства га­ли­ле­ян; он на­чал всех от­вра­щать от бо­гов, боль­ным же – по­да­вать ис­це­ле­ние; пол­ко­во­дец Лу­кий, ис­целев, уве­ро­вал во Хри­ста, да и вся по­чти Маг­не­зия при­ня­ла его ве­ру; я же, то­же вы­здо­ро­вев, при­шел сю­да воз­ве­стить обо всем этом тво­е­му цар­ско­му ве­ли­че­ству".

Услы­шав это, Се­вер, ис­пол­нив­шись гне­ва, вос­клик­нул: "О, веч­ные бо­ги, опо­зо­рен­ные нече­сти­вы­ми людь­ми! За­чем уче­ние этих лжи­вых лю­дей так рас­про­стра­ни­лось на зем­ле!"

И тот­час он по­слал три­ста бес­че­ло­веч­ных и лю­тых во­и­нов схва­тить свя­то­го Ха­ра­лам­пия. Он при­ка­зал им сна­ча­ла пре­дать свя­то­го му­кам, а по­том при­ве­сти его из Маг­не­зии в Ан­тио­хию.

Во­и­ны, воз­вра­ща­ясь к ца­рю, по­ве­ли с со­бой и му­че­ни­ка Хри­сто­ва; они вби­ли в те­ло его ост­рый же­лез­ный гвоздь, в бо­ро­ду же, до­воль­но длин­ную, впле­ли ве­рев­ку, и, об­мо­тав ее во­круг шеи, так и вла­чи­ли свя­то­го на пу­ти к ца­рю.

И ко­гда они уже ото­шли от Маг­не­зии на пят­на­дцать ста­дий[4], шед­ший с пра­вой сто­ро­ны конь, об­ра­тив­шись к во­и­нам, че­ло­ве­че­ским го­ло­сом яс­но про­го­во­рил: "О, три­ста во­и­нов, вы три­жды сквер­ные слу­ги диа­воль­ские! Раз­ве вы не ви­ди­те при­сут­ству­ю­ще­го с че­ло­ве­ком сим Хри­ста Бо­га и Свя­то­го Ду­ха? За­чем же вы все это ему де­ла­е­те? О, же­сто­ко­сер­дые! Осво­бо­ди­те же то­го, ко­го не мо­же­те свя­зать, дабы вам и са­мим осво­бо­дить­ся от уз".

Во­и­ны бы­ли весь­ма устра­ше­ны та­кой че­ло­ве­че­ской ре­чью, ска­зан­ной ко­нем, од­на­ко, ис­пол­няя цар­ское по­ве­ле­ние, про­дол­жа­ли вла­чить свя­то­го му­че­ни­ка к Ан­тио­хии.

В это вре­мя диа­вол, пре­об­ра­зив­шись в стар­ца, пред­стал ца­рю Се­ве­ру и ска­зал ему: "Увы мне, царь! Я сам вла­де­тель скиф­ский, но во стра­ну мою при­шел некий че­ло­век по име­ни Ха­ра­лам­пий – ве­ли­кий волхв, и все во­ин­ство мое от­вра­тил от ме­ня, на­род же весь при­со­еди­нил­ся к ле­ги­о­нам мо­им, и вот я, остав­лен­ный все­ми, при­шел пре­ду­пре­дить те­бя, как бы и с то­бой не слу­чи­лось че­го по­доб­но­го".

Лишь толь­ко диа­вол про­из­нес это, как свя­той Ха­ра­лам­пий, вла­чи­мый во­и­на­ми, при­ве­ден был к ца­рю. Царь, уви­дев его, тот­час же вон­зил в грудь его три ост­рых ко­ла, а по­том при­ка­зал при­не­сти дро­ва, за­жечь их и па­лить му­че­ни­ка ог­нем по­не­мно­гу, дабы он не сра­зу умер, но по­доль­ше тер­пел му­ки.

Ко­гда так свя­то­го Ха­ра­лам­пия дол­гое вре­мя му­чи­ли, некая жен­щи­на, сто­яв­шая там в это вре­мя, из же­ла­ния уго­дить ца­рю взя­ла го­ря­чие уго­лья и по­сы­па­ла ими го­ло­ву, ли­цо и бо­ро­ду му­че­ни­ка, го­во­ря: "Умри, ста­рец, умри; луч­ше те­бе уме­реть, неже­ли со­блаз­нять нас сво­им льсти­вым уче­ни­ем".

Эта жен­щи­на бы­ла цар­ской на­лож­ни­цей. Сест­ра же ее ска­за­ла ей: "Или ты, ока­ян­ная, не бо­ишь­ся Бо­га? Ис­пол­няя во­лю цар­скую, ты про­гнев­ля­ешь Бо­га. Не по­мо­жет те­бе Се­вер, ко­гда на те­бя про­гне­ва­ет­ся Хри­стос".

И, об­ра­тив­шись к му­че­ни­ку, про­го­во­ри­ла: "Че­ло­век Бо­жий, чест­на есть ста­рость твоя и с то­бою Бог, в Ко­е­го и я же­лаю уве­ро­вать и из­ба­вить­ся от гре­хов мо­их".

По­сле се­го, ко­гда огонь уже по­гас, а слу­ги, му­чив­шие свя­то­го, из­не­мог­ли, хо­тя сам му­че­ник оста­вал­ся невре­ди­мым и со­вер­шен­но здо­ро­вым, царь про­из­нес: "Пе­ре­стань­те му­чить че­ло­ве­ка се­го: пусть он от­ве­ча­ет на мои во­про­сы".

И ко­гда свя­той му­че­ник при­ве­ден был бли­же к ца­рю, Се­вер ска­зал ему:

– Ха­ра­лам­пий, бе­се­дуя ра­но утром с ца­рем скиф­ским, я раз­гне­вал­ся и по­ху­лил те­бя; но, пре­тер­пев те­перь сие му­че­ние, ты оста­нешь­ся у нас в че­сти, ес­ли толь­ко бу­дешь от­ве­чать мне на то, о чем я бу­ду те­бя спра­ши­вать. Мно­го ли те­бе лет?

Свя­той Ха­ра­лам­пий от­ве­чал:

– Мно­го вре­ме­ни про­вел я в сей су­ет­ной жиз­ни: я про­жил сто три­на­дцать лет.

– Как же, про­жив столь­ко лет, – ска­зал Се­вер, – ты до сих пор не по­знал бес­смерт­ных бо­гов?

Свя­той му­че­ник от­ве­чал:

– Про­жив мно­го лет, царь, я при­об­рел и ве­ли­кое зна­ние: по­знав Хри­ста – Еди­но­го Ис­тин­но­го Бо­га, я и уве­ро­вал в Него.

Царь по­сле это­го спро­сил его, име­ет ли он же­ну или нет. Свя­той от­ве­чал:

– Я стя­жал се­бе Небес­ную Де­ву, т.е. цар­ство Хри­ста мо­е­го; на зем­ле же не имел же­ны.

То­гда царь спро­сил его:

– Уме­ешь ли ты вос­кре­шать мерт­вых?

– Это не во вла­сти че­ло­ве­че­ской, – от­ве­чал свя­той, – но во вла­сти Хри­сто­вой.

То­гда царь ве­лел при­ве­сти че­ло­ве­ка, уже дол­гое вре­мя одер­жи­мо­го злым ду­хом; трид­цать пят лет диа­вол му­чил это­го че­ло­ве­ка: же­лая по­гу­бить его, дух зло­бы то го­нял несчаст­но­го по пу­сты­ням и го­рам, то ввер­гал в де­бри, бо­ло­та и рас­се­ли­ны зем­ные.

Ко­гда че­ло­век этот был близ­ко под­ве­ден к свя­то­му, то, обо­няя бла­го­уха­ние от свя­то­го, тот­час же вос­клик­нул: "Мо­лю те­бя, раб Бо­жий, не му­чай ме­ня преж­де вре­ме­ни! Но по­ве­ли сло­вом, чтобы я вы­шел, и, ес­ли хо­чешь, я те­бе ска­жу, как во­шел в се­го че­ло­ве­ка".

Свя­той со­гла­сил­ся, и диа­вол рас­ска­зал сле­ду­ю­щее: "Сей че­ло­век хо­тел обо­красть ближ­не­го, но он ска­зал сам се­бе: ес­ли я сна­ча­ла не убью на­след­ни­ка его, то не в со­сто­я­нии бу­ду за­хва­тить его бо­гат­ства, и, убив ближ­не­го, уже хо­тел вос­хи­тить его на­след­ство; уви­дев его в та­ко­вом со­сто­я­нии, я во­шел в него и вот уже трид­цать пять лет как оби­таю в нем".

То­гда свя­той Ха­ра­лам­пий ска­зал диа­во­лу: "Вый­ди из се­го че­ло­ве­ка и не при­чи­няй ему боль­ше ни­ка­ко­го вре­да". И тот­час же диа­вол оста­вил его, и бес­но­ва­тый стал здо­ро­вым.

По­сле это­го царь вос­клик­нул:

– По­ис­ти­не ве­лик Бог хри­сти­ан!

Спу­стя три дня умер некий юно­ша; царь, при­ка­зав при­не­сти мерт­ве­ца к се­бе, ска­зал свя­то­му Ха­ра­лам­пию:

– По­мо­лись сво­е­му Бо­гу, да вос­креснет сей мерт­вец.

Свя­той, по­мо­лив­шись, вос­кре­сил мерт­во­го, и уве­ро­ва­ло при сем мно­го на­ро­да во Хри­ста; сам царь удив­лял­ся, ви­дя та­ко­вые чу­де­са.

В это вре­мя при ца­ре был некий епарх, по име­ни Кри­сп; на со­ве­те с Се­ве­ром он ска­зал ему: "Со­три че­ло­ве­ка се­го с ли­ца зем­ли – он волхв и свои чу­де­са тво­рит ча­ро­ва­ньем".

Царь, по­ве­рив сло­вам Кри­спа и из­ме­нив свое преж­нее доб­рое чув­ство к му­че­ни­ку, ска­зал ему:

– Ха­ра­лам­пий, при­не­си жерт­ву бо­гам, и ты из­бе­жишь ру­ки убий­цы.

Свя­той от­ве­чал:

– Му­ки при­но­сят мне ве­ли­кую поль­зу: на­сколь­ко те­ло мое по­кры­ва­ет­ся ра­на­ми, на­столь­ко ра­ду­ет­ся во мне дух мой.

То­гда царь, раз­гне­вав­шись, при­ка­зал бро­сать кам­ни в уста свя­то­го, бью­щие же его при­го­ва­ри­ва­ли: "По­ко­рись ца­рю, дабы не уме­реть те­бе без ви­ны".

На­ко­нец, царь ска­зал во­и­нам: "Возь­ми­те го­ря­щие фа­ке­лы и за­жги­те ему бо­ро­ду и опа­ли­те ли­цо его". И вот, ко­гда во­и­ны под­нес­ли фа­ке­лы к бо­ро­де свя­то­го, из нее вы­шло боль­шое ог­нен­ное пла­мя и, устре­мив­шись на сто­яв­ших во­круг лю­дей, опа­ли­ло до се­ми­де­ся­ти нече­стив­цев.

Уви­дев это, Се­вер, ис­пол­нен­ный яро­сти, ска­зал: "Прав­ду ска­зал мне царь скиф­ский, что Ха­ра­лам­пий волхв и что он так­же хо­чет и от ме­ня от­вра­тить мое вой­ско".

И по­том, об­ра­тив­шись к сво­им вель­мо­жам, он спро­сил их:

– Не ска­же­те ли вы мне, кто это Хри­стос, в Ко­то­ро­го ве­ру­ет Ха­ра­лам­пий?

– Хри­стос – это Сын Ма­рии, – от­ве­чал ему Кри­сп, – Он рож­ден Ею от пре­лю­бо­де­я­ния.

То­гда некий че­ло­век, по име­ни Ари­старх, ска­зал Кри­спу:

– Не буе­словь; от­ку­да ты слы­шал эту тай­ну и по­че­му зна­ешь, кто та­кое бы­ли Ма­рия и Хри­стос?

На это Кри­сп с гне­вом ска­зал:

– Ты раз­ве муд­рее ме­ня?

– Да, я боль­ше знаю, чем ты, – от­ве­чал Ари­старх. То­гда царь Се­вер вос­клик­нул:

– О, злой че­ло­век! Мне ли ты хо­чешь про­ти­во­ре­чить?

Ари­старх на это от­ве­тил:

– Нет, царь, ни те­бе не хо­чу про­ти­во­ре­чить, ни ко­му-ли­бо дру­го­му; я толь­ко за­щи­щаю Хри­ста.

По­сле это­го царь, го­ря яро­стью, взял лук, на­тя­нул его и, пу­стив стре­лу вверх, ска­зал: "Хри­стос, ес­ли ты жи­вешь на небе, сой­ди к нам и по­ставь шат­ры Свои на зем­ле; вот я го­тов­лю на Те­бя брань и имею мно­го вой­ска, чтобы вос­стать на Те­бя; итак, сой­ди на зем­лю и встань про­тив ме­ня. Ес­ли же Ты не сой­дешь, я низ­ло­жу небе­са, уга­шу солн­це и сам схва­чу Те­бя сво­и­ми ру­ка­ми".

В то вре­мя, как царь так дерз­ко и бес­стыд­но го­во­рил на Гос­по­да Хри­ста по­доб­ные ху­лы, зем­ля по­тряс­лась, и на всех на­пал ве­ли­кий страх. Раз­гне­ван­ный Гос­подь, как лист, по­ко­ле­бал зем­лю; и свер­ху бы­ли слыш­ны страш­ные рас­ка­ты гро­ма, и вид­ны бы­ли мол­нии, так что все здесь сто­яв­шие от стра­ха как бы омерт­ве­ли. Царь же и вме­сте с ним епарх Кри­сп, свя­зан­ные ка­ки­ми-то неви­ди­мы­ми уза­ми, под­ня­лись от зем­ли и как буд­то ви­се­ли в воз­ду­хе.

То­гда царь воз­звал к му­че­ни­ку: "Ха­ра­лам­пий, все это слу­чи­лось по мо­им гре­хам, и я спра­вед­ли­во терп­лю эту му­ку; но ты по­мо­лись Бо­гу сво­е­му, дабы мне из­ба­вить­ся от это­го му­че­ния, – и я про­слав­лю имя Его и твое по все­му го­ро­ду, ибо я объ­ят от Хри­ста тво­е­го ве­ли­ким ужа­сом".

В это вре­мя к ним по­до­шла цар­ская дочь, по име­ни Га­ли­на, и ска­за­ла Се­ве­ру: "Отец мой, ни­кто не мо­жет про­ти­вить­ся Бо­гу: ибо для хри­сти­ан Он есть на­деж­да, а для нече­сти­вых – по­гу­би­тель. Уве­руй в Него, и Он со­хра­нит те­бя и осво­бо­дит от тех неви­ди­мых уз, ко­и­ми ты сей­час им свя­зан. Свя­зав­ший те­бя есть веч­ный и все­мо­гу­щий Бог".

Пав пе­ред свя­тым му­че­ни­ком, бла­жен­ная Га­ли­на ска­за­ла: "Мо­лю те­бя, раб Бо­жий, по­мо­лись Гос­по­ду Хри­сту и сво­ей мо­лит­вой осво­бо­ди от­ца мо­е­го от сих неви­ди­мых уз".

И лишь толь­ко свя­той Ха­ра­лам­пий по­мо­лил­ся, как пре­кра­ти­лось это страш­ное пре­ще­ние Бо­жие, и царь, осво­бож­ден­ный вме­сте с епар­хом от каз­ни, встал на зем­лю и ска­зал: "Вла­ды­ка неба и Со­зда­тель зем­ли, по­ми­луй ме­ня! Жи­ву­щий на небе, при­з­ри ми­ло­стив­но на зем­лю!"

По­сле это­го царь вме­сте с епар­хом и все­ми сво­и­ми вель­мо­жа­ми от­пра­вил­ся к се­бе во дво­рец и от­ту­да не вы­хо­дил три дня, все вре­мя раз­мыш­ляя о гне­ве Бо­жи­ем и о толь­ко что быв­шем гроз­ном пре­ще­нии Гос­по­да.

В это вре­мя до­че­ри ца­ря – Га­лине – бы­ло ви­де­ние, о ко­то­ром она и пе­ре­да­ла свя­то­му Ха­ра­лам­пию: "Мне ка­за­лось, – го­во­ри­ла она, – что я стою в ка­кой-то обиль­но оро­ша­е­мой мест­но­сти; и вот вне­зап­но я уви­де­ла боль­шой ого­ро­жен­ный сад, в ко­то­ром бы­ли на­саж­де­ны вся­ко­го ро­да бла­го­уха­ю­щие де­ре­вья; по­сре­ди же них рос пре­крас­ный ви­но­град­ник, а в этом ви­но­град­ни­ке сто­ял вы­со­кий кедр, при кор­нях ко­то­ро­го стру­ил­ся ис­точ­ник. Око­ло это­го ме­ста сто­ял гроз­ный страж, не поз­во­ляв­ший ни­ко­му вой­ти в этот сад. Вбли­зи я уви­де­ла от­ца мо­е­го и епар­ха Кри­спа, ко­то­рых сте­ре­гу­щий этот сад сво­им ог­нен­ным ме­чом от­го­нял от се­го ме­ста. В это вре­мя я бы­ла объ­ята ве­ли­ким стра­хом и толь­ко мо­ли­лась, чтобы сей страж поз­во­лил мне остать­ся там. Он же в это вре­мя ска­зал мне: по­дой­ди сю­да, и я те­бя на ра­ме­нах сво­их с че­стью вне­су в сей сад. И ко­гда я в нем бы­ла под кед­ром, при ис­точ­ни­ке, я услы­ша­ла, что кто-то го­во­рит: те­бе и по­доб­ным те­бе да­но сие ме­сто. Вот ка­ко­во ви­де­ние бы­ло мне, и я те­перь умо­ляю те­бя, – окон­чи­ла Га­ли­на, – ска­жи мне, что оно озна­ча­ет?"

То­гда свя­той Ха­ра­лам­пий ска­зал ей: "Твой сон озна­ча­ет сле­ду­ю­щее: изоби­лие во­ды – это есть да­ро­ва­ния Ду­ха Свя­то­го, сад же ограж­ден­ный – это рай. Ви­но­град­ник озна­ча­ет упо­ко­е­ние в раю пра­вед­ни­ков, а бла­го­уха­ю­щие де­ре­вья – ли­ки свя­тых Ан­ге­лов. Вы­со­кий кедр зна­ме­ну­ет крест­ную сла­ву Хри­ста, ис­точ­ник же – жизнь веч­ную, да­ро­ван­ную кре­стом ро­ду че­ло­ве­че­ско­му. А страж, ко­то­рый при­нял те­бя на ра­ме­на свои, – это Гос­подь Хри­стос, Ко­то­рый, оста­вив в го­рах де­вя­но­сто де­вять овец, стал ис­кать про­пав­шую ов­цу и, най­дя ее, взял ее на ра­ме­на Свои (Лк.15:4-5). Отец же твой вме­сте с епар­хом бу­дут из­гна­ны от рая Бо­жия, ибо они – те­перь бла­го­дар­ные Бо­гу – ско­ро сно­ва бу­дут непо­кор­ны Ему, впав в диа­воль­ские се­ти".

Дей­стви­тель­но, вско­ре по­сле страш­но­го на­ка­за­ния Бо­жия царь Се­вер опять впал в за­блуж­де­ние и, оста­вив Бо­га, креп­кую мыш­цу Ко­е­го он толь­ко что по­знал, сно­ва об­ра­тил­ся к идо­лам. По­звав к се­бе му­че­ни­ка, он ска­зал ему:

– Ха­ра­лам­пий, по­слу­шай­ся со­ве­та мо­е­го, по­кло­нись бо­гам, – и ты бу­дешь у нас в че­сти.

Свя­той от­ве­чал:

– Не мо­жет то­го слу­чить­ся, чтобы раб Бо­жий мог пре­льстить­ся сло­ва­ми му­чи­те­ля; по­ис­ти­не, царь, сло­ва твои без­рас­суд­ны и неле­пы.

То­гда, раз­гне­вав­шись, Се­вер ска­зал:

– О, безум­ный че­ло­век, ты счи­та­ешь мои сло­ва без­рас­суд­ны­ми!

И при­ка­зал при­це­пить за его гу­бы уди­лищ­ный крю­чок и так во­дить его по все­му го­ро­ду.

Дочь же ца­ря, при­сту­пив к от­цу сво­е­му, ска­за­ла: "Отец, что ты де­ла­ешь? За­чем ты му­ча­ешь се­го пра­вед­ни­ка? за­чем увя­за­ешь в диа­воль­ские се­ти и, оста­вив доб­рое, из­би­ра­ешь злое? За­чем, от­верг­нув жизнь, ты пред­по­чи­та­ешь смерть? За­чем ты с яро­стью му­чи­те­ля вос­ста­ешь на се­го ра­ба Хри­сто­ва? По­слу­шай­ся ме­ня, отец, и как преж­де ты стре­мил­ся ко злу, так те­перь по­усерд­ствуй ко все­му бла­го­му; ибо, кто се­ет злое, тот злое и по­жнет, се­ю­щий же с бла­го­сло­ве­ния, по­жнет доб­рое. Вспом­ни о быв­шем над то­бой на­ка­за­нии Бо­жи­ем, ко­гда ты был свя­зан неви­ди­мы­ми уза­ми и, ви­ся в воз­ду­хе, ис­по­ве­до­вал ис­тин­но­го Бо­га, те­перь же, осво­бо­див­шись от уз, ты от­ре­ка­ешь­ся от Него; так мно­гие вла­сти­те­ли при ка­ре Гос­по­да по­зна­ют си­лу Его, а осво­бо­див­шись от на­ка­за­ния, сно­ва за­бы­ва­ют сво­е­го Гос­по­да".

Вы­слу­шав это, царь Се­вер ни­сколь­ко не ис­пра­вил­ся, но, еще бо­лее возъ­ярив­шись, ска­зал:

– При­не­си жерт­ву бо­гам, Га­ли­на!

– Что ты хо­чешь, я все сде­лаю, отец, – ска­за­ла она ему на это.

То­гда царь, воз­ра­до­вав­шись, про­из­нес:

– Да бу­дет осво­бож­ден Ха­ра­лам­пий, так как дочь моя со­гла­си­лась при­не­сти жерт­ву бо­гам.

Ко­гда свя­той му­че­ник при­ве­ден был к ца­рю, Се­вер ска­зал ему: "Вот дочь на­ша Га­ли­на от­па­ла от тво­ей ве­ры в на­шу и те­перь хо­чет при­не­сти жерт­ву бо­гам, вой­ди и ты, Ха­ра­лам­пий, вме­сте с ней в храм бо­гов на­ших и со­тво­ри, че­го мы от те­бя же­ла­ем".

Так как Ха­ра­лам­пий на это ни­че­го не от­ве­тил, то царь по­ду­мал, что он со­гла­сил­ся.

Меж­ду тем Га­ли­на от­пра­ви­лась к хра­му Дия и Апол­ло­на и ска­за­ла там жре­цам: "В по­ка­я­нии я при­шла умо­лить бо­гов, ко­их про­гне­ва­ла, уве­ро­вав во Хри­ста".

Жре­цы же на это вос­клик­ну­ли:

– Ве­ли­кий Дий! Все­силь­ный Апол­лон! Тво­рец неба и царь всем вла­ды­кам, при­з­ри на Га­ли­ну и ра­ди ца­ря Се­ве­ра по­ми­луй ее!

Бла­жен­ная же Га­ли­на, вой­дя в идоль­ское ка­пи­ще, по­до­зва­ла к се­бе жре­цов и спро­си­ла их:

– Ка­ко­го идо­ла мне преж­де все­го низ­ло­жить – идо­ла Дия или Гер­ку­ле­са и Апол­ло­на?

– Нет, Га­ли­на, – от­ве­ча­ли жре­цы, – не за­мыш­ляй по­доб­но­го зла и не из­де­вай­ся над спа­си­те­ля­ми на­ши­ми, а то, про­гне­ван­ные, они низ­ло­жат небо и со­кру­шат всю зем­лю.

То­гда Га­ли­на, взяв Ди­е­ва идо­ла, ска­за­ла ему:

– Ес­ли ты бог, то как до сих пор не мог уви­дать, что я при­шла со­кру­шить те­бя?

Ска­зав это, Га­ли­на силь­но уда­ри­ла о зем­лю идо­ла, и он раз­бил­ся на три ча­сти; по­том она схва­ти­ла и идо­ла Апол­ло­на и так­же раз­би­ла его, про­го­во­рив:

– Па­ди на зем­лю и ты, са­та­на, сгорб­лен­ный ста­рик, ведь ты – прах!

И она со­кру­ши­ла всех идо­лов. То­гда жре­цы, при­дя к ца­рю Се­ве­ру, ска­за­ли ему:

– О царь, по­гиб­ла на­ша на­деж­да, ныне и солн­це угаснет, и мир по­гибнет, ибо на­ши бо­ги умер­ли.

Царь, уди­вив­шись, спро­сил:

– Что озна­ча­ют эти ва­ши сло­ва?

– Га­ли­на, твоя дочь, со­кру­ши­ла на­ших бо­гов, – от­ве­ча­ли они.

То­гда Се­вер ска­зал:

– Иди­те и при­зо­ви­те ко мне се­го­дня но­чью пять­де­сят куз­не­цов, идо­лов же, воз­об­но­вив, по­ставь­те сно­ва в их хра­ме и ска­жи­те, что они вос­крес­ли, как га­ли­ле­яне го­во­рят о Хри­сте сво­ем, что Он вос­стал от мерт­вых.

Жре­цы ис­пол­ни­ли все это с ве­ли­ким тща­ни­ем; утром, явив­шись к цар­ской до­че­ри, они ска­за­ли ей:

– Пой­ди в храм и по­смот­ри на на­ших вос­крес­ших бо­гов.

– Бо­ги вос­крес­ли? – спро­си­ла Га­ли­на, – пой­ду же, по­смот­рю на них!

Жре­цы ска­за­ли:

– По­ис­ти­не ве­ли­кое чу­до: обес­че­щен­ные и по­ру­ган­ные вче­ра, они ныне си­я­ют еще боль­шей че­стью и сла­вой.

Наутро бла­жен­ная Га­ли­на ска­за­ла:

– Но­вых идо­лов мне лег­че раз­ру­шить, чем ста­рых.

И, об­ра­тив­шись к идо­лу Дия, до­ба­ви­ла:

– Вос­крес­ший из мерт­вых Юпи­тер, те­бе при­ка­зы­ваю: иди опять к мерт­ве­цам!

Ска­зав это, Га­ли­на сно­ва раз­би­ла все идо­лы.

То­гда жре­цы, ис­пол­нив­шись яро­сти, вто­рич­но до­нес­ли ца­рю о по­ги­бе­ли сво­их бо­гов.

Се­вер, по­звав к се­бе дочь свою, ска­зал ей:

– За­чем ты со­кру­ши­ла на­ших бо­гов?

Га­ли­на от­ве­ча­ла:

– Вы на­зы­ва­е­те их сво­и­ми бо­га­ми толь­ко по­то­му, что пре­льще­ны лож­ным уче­ни­ем: они не бо­лее как без­душ­ная вещь.

На это царь вос­клик­нул:

– При­не­си жерт­ву бо­гам, се­мя нече­стия, а не мое рож­де­ние!

На это бла­жен­ная Га­ли­на, как бы по­сме­и­ва­ясь над сво­им от­цом, ска­за­ла:

– Я уже при­нес­ла им жерт­ву, на­сколь­ко су­ме­ла, но, ес­ли ты хо­чешь, я то же мо­гу сде­лать и с осталь­ны­ми тво­и­ми бо­га­ми.

То­гда раз­гне­ван­ный царь оста­вил дочь свою и об­ра­тил­ся сно­ва к ис­тя­за­нию свя­то­го му­че­ни­ка Ха­ра­лам­пия: он от­дал его на по­ру­га­ние од­ной вдо­ве.

Ко­гда Ха­ра­лам­пий вхо­дил в дом этой вдо­вы, он при­к­ло­нил­ся к од­но­му сто­яв­ше­му там стол­пу, и тот­час столп этот стал боль­шим де­ре­вом, по­кры­ва­ю­щим вет­вя­ми сво­и­ми весь дом этой жен­щи­ны.

Уви­дев та­кое чу­до, вдо­ва устра­ши­лась и ска­за­ла: "Уй­ди от ме­ня, Ха­ра­лам­пий, я недо­стой­на при­ни­мать та­ко­го му­жа; мне ка­жет­ся, что ты – или Хри­стос, или Ан­гел, или про­рок, или апо­стол; умо­ляю же те­бя, уй­ди от ме­ня: я недо­стой­на при­нять те­бя под кров свой". На это свя­той му­че­ник ей от­ве­тил: "Дер­зай, дщерь, так как ты об­ре­ла бла­го­дать у Гос­по­да. Толь­ко ве­руй, что Он "Ве­лик Гос­подь", и ми­ло­стив, "и все­х­ва­лен" (Пс.47:2, 95:4)"

На дру­гой день утром со­се­ди, уви­дев вы­со­кое и мно­го­лист­вен­ное де­ре­во, се­нью сво­ею по­кры­вав­шее дом вдо­ви­цы, го­во­ри­ли друг дру­гу:

– Что это за чу­до?

Неко­то­рые на это от­ве­ча­ли:

– Это от то­го, что там свя­той Ха­ра­лам­пий: вот от че­го этот столп и стал вы­со­ким де­ре­вом.

Взой­дя в дом, со­се­ди на­шли свя­то­го си­дя­щим и по­уча­ю­щим вдо­ви­цу; он ей го­во­рил:

– Бла­жен­на ты, что уве­ро­ва­ла во Хри­ста, бла­жен­на, ибо те­бе от­пус­ка­ют­ся гре­хи твои: ибо Гос­подь ка­ю­щих­ся при­ем­лет.

И ска­зал ему при­шед­ший на­род:

– Что же ты нам не ска­жешь, дей­стви­тель­но ли ты есть Хри­стос?

Свя­той Ха­ра­лам­пий от­ве­чал:

– Про­сти­те мне, ча­да, я ваш слу­га и раб Хри­ста, и тво­рю все сие Его име­нем.

То­гда вдо­ва с дерз­но­ве­ни­ем гром­ким го­ло­сом так воз­зва­ла:

– Ра­дуй­ся, Ха­ра­лам­пий, все­гда си­я­ю­щий неуга­си­мым све­том[5], ра­дуй­ся, Ха­ра­лам­пий, бла­го­да­тью вед­ший, ра­дуй­ся, Ха­ра­лам­пий, все­свет­лый све­тиль­ник.

В то вре­мя, как она это про­из­но­си­ла, при­шед­шие со­се­ди ее, уве­ро­вав серд­цем в Хри­ста, при­па­ли к ко­ле­нам свя­то­го Ха­ра­лам­пия, от­кры­то ис­по­ве­дуя Хри­ста, и все при­ня­ли спа­си­тель­ное Кре­ще­ние.

На дру­гой день царь ве­лел при­ве­сти свя­то­го на су­ди­ли­ще; уве­ро­вав­шие же во Хри­ста, при­дя к ца­рю ра­нее, из­ве­сти­ли его о со­тво­рен­ном чу­де, как про­зяб столп и стал боль­шим де­ре­вом.

Се­вер весь­ма уди­вил­ся, епарх же Кри­сп ска­зал ему: "Царь, ес­ли ты не по­ве­лишь убить ме­чом се­го волх­ва, ско­ро все пре­льстят­ся его чу­де­са­ми и, оста­вив на­ших бо­гов и нас, пой­дут вслед его".

То­гда царь осу­дил свя­то­го на усе­че­ние ме­чом. Услы­шав об этом, му­че­ник Ха­ра­лам­пий ра­дост­но вос­пе­вал сей пса­лом Да­ви­дов: "Ми­лость и суд бу­ду петь; Те­бе, Гос­по­ди, бу­ду петь. Бу­ду раз­мыш­лять о пу­ти непо­роч­ном: "ко­гда ты при­дешь ко мне?" (Пс.100:1-2 и проч. до кон­ца псал­ма то­го).

При­дя с ве­се­льем на то ме­сто, где дол­жен был окон­чить свой зем­ной по­двиг, свя­той Ха­ра­лам­пий ска­зал: "Бла­го­да­рю Те­бя, Гос­по­ди Бо­же, что Ты так ми­ло­стив и щедр ко мне; Ты, Иису­се, по­ра­зив­ший вра­гов, пле­нив­ший ад и ис­це­ляв­ший смерт­ные бо­лез­ни, по­мя­ни ме­ня, Гос­по­ди Бо­же мой, во Цар­ствии Тво­ем". Ко­гда он так мо­лил­ся, раз­верз­лись небе­са и к му­че­ни­ку со мно­же­ством свя­тых Ан­ге­лов со­шел Сам Гос­подь, и по­став­лен был пре­крас­ный сма­раг­до­вый пре­стол, и царь сла­вы, вос­сев на нем, ска­зал свя­то­му Ха­ра­лам­пию:

– При­ди, Ха­ра­лам­пий, так мно­го по­стра­дав­ший за Ме­ня, про­си у Ме­ня, че­го хо­чешь, и Я те­бе дам.

Свя­той му­че­ник на это от­ве­чал:

– Для ме­ня, Гос­по­ди, и то – ве­ли­кая ми­лость, что Ты спо­до­бил ме­ня ви­деть страш­ную сла­ву Твою; но, Гос­по­ди, ес­ли Те­бе угод­но, воз­дай сла­ву име­ни Тво­е­му: пусть в той мест­но­сти, где бу­дут по­чи­вать мои мо­щи и где бу­дет по­чи­тать­ся па­мять обо мне, пусть там не бу­дет ни го­ло­да, ни мо­ра, ни тле­твор­но­го вет­ра, по­губ­ля­ю­ще­го пло­ды, но да во­ца­рят­ся в этом ме­сте мир, бла­го­со­сто­я­ние, изоби­лие пше­ни­цы и ви­на; и спа­си, Гос­по­ди, ду­ши лю­дей тех; ведь Ты Сам зна­ешь, что лю­ди суть плоть и кровь, так оставь же им гре­хи их и по­дай им изоби­лие пло­дов зем­ных, дабы они, на­сы­ща­ясь и на&sh