Му­че­ник Фе­о­дор ро­дил­ся в 1871 го­ду в се­ле Пруд­ки Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии в се­мье пса­лом­щи­ка Лу­ки Пав­ло­ви­ча и его су­пру­ги Алек­сан­дры Фе­до­ров­ны Пальш­ко­вых. В 1894 го­ду Фе­дор окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и стал без­воз­мезд­но пре­по­да­вать в мос­ков­ской Скор­бя­щен­ской двух­класс­ной цер­ков­но­-при­ход­ской шко­ле, что в Ям­ской Ко­ло­мен­ской сло­бо­де.
В 1890 го­ду в со­от­вет­ствии с ре­ше­ни­ем Мос­ков­ской Го­род­ской Ду­мы на сред­ства бла­го­тво­ри­те­лей, и в част­но­сти го­род­ско­го го­ло­вы Ни­ко­лая Алек­сан­дро­ви­ча Алек­се­е­ва, на­ча­ла стро­ить­ся Скор­бя­щен­ская цер­ковь и неко­то­рые зда­ния при Алек­се­ев­ской пси­хи­ат­ри­че­ской боль­ни­це. В 1896 го­ду епи­скоп Мо­жай­ский, ви­ка­рий Мос­ков­ской епар­хии Ти­хон (Ни­ка­но­ров) освя­тил храм в верх­нем эта­же цен­траль­но­го адми­ни­стра­тив­но­го зда­ния; в том же го­ду Фе­дор Лу­кич был на­зна­чен ту­да пса­лом­щи­ком.
В 1901 го­ду Фе­дор Лу­кич был из­бран чле­ном Ко­мис­сии по устрой­ству пуб­лич­ных на­род­ных чте­ний в Москве. С 1903 го­да он стал пре­по­да­вать в вос­крес­ной шко­ле при чай­ной Да­ни­лов­ско­го от­де­ле­ния 1-го Мос­ков­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти, а с 1904 го­да стал учи­те­лем цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы при этом Об­ще­стве. Все это вре­мя он про­дол­жал слу­жить пса­лом­щи­ком в Скор­бя­щен­ской церк­ви, а ко­гда при со­вет­ской вла­сти цер­ковь бы­ла за­кры­та, слу­жил пса­лом­щи­ком в хра­мах Мос­ков­ской епар­хии[1].
В 1935 го­ду Фе­дор Лу­кич по­се­лил­ся в Москве, но в 1936 го­ду его вы­зва­ли в пас­порт­ный стол, ото­бра­ли пас­порт и ве­ле­ли вы­ехать из Моск­вы, и он по­се­лил­ся у бра­та в Мо­жай­ске. В 1937 го­ду, неза­дол­го пе­ред аре­стом, он устро­ил­ся ра­бо­тать сто­ро­жем.
Фе­дор Лу­кич был аре­сто­ван 17 ян­ва­ря 1938 го­да и за­клю­чен в Та­ган­скую тюрь­му в Москве.
— Бу­дучи ак­тив­ным участ­ни­ком ти­хо­нов­ско­го те­че­ния — «ис­тин­но-пра­во­слав­ной церк­ви», с по­яв­ле­ни­ем об­нов­лен­че­ской церк­ви вы на се­го­дняш­ний день ка­кое при­зна­е­те те­че­ние пра­виль­ным — ти­хо­нов­ское или об­нов­лен­че­ское? — спро­сил его сле­до­ва­тель.
— Бу­дучи ак­тив­ным де­я­те­лем и по­чи­та­те­лем Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, я, по сво­им убеж­де­ни­ям, счи­таю пра­виль­ным ти­хо­нов­ское те­че­ние, ко­то­рое под­дер­жи­ваю по на­сто­я­щее вре­мя, и в нем, как един­ствен­но пра­виль­ном, до­ста­точ­но убеж­ден.
— Та­ким об­ра­зом, вы со­вет­скую власть, как власть, не дан­ную Бо­гом, не при­зна­е­те?
— Хо­тя я и яв­ля­юсь ак­тив­ным де­я­те­лем и по­чи­та­те­лем Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, но я со­вет­скую власть как та­ко­вую при­знаю.
— Ва­ше от­но­ше­ние к со­вет­ской вла­сти?
— Мое от­но­ше­ние к со­вет­ской вла­сти враж­деб­ное.
— Ска­жи­те, в чем вы­ра­жа­ет­ся ва­ше враж­деб­ное от­но­ше­ние к со­вет­ской вла­сти?
— В том, что я, бу­дучи ущем­лен как слу­жи­тель куль­та го­не­ни­я­ми со­вет­ской вла­сти на ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство, бу­дучи ли­шен из­би­ра­тель­ных прав, сво­бод­но­го про­жи­ва­ния в Москве и по­лу­че­ния пас­пор­та, неод­но­крат­но вы­ска­зы­вал свое недо­воль­ство со­вет­ской вла­стью и про­во­ди­мой ею по­ли­ти­кой сре­ди окру­жа­ю­щих ме­ня лиц.
— Ска­жи­те, ко­гда, где, в при­сут­ствии ко­го и что имен­но вы го­во­ри­ли про­тив пар­тии и со­вет­ской вла­сти?
— Ко­гда, где и в при­сут­ствии ко­го я го­во­рил про­тив пар­тии и со­вет­ской вла­сти, я не пом­ню, но знаю, что я го­во­рил: «Со­вет­ская власть же­сто­ко рас­прав­ля­ет­ся с ре­ли­ги­ей и ду­хо­вен­ством. Ду­хо­вен­ство сей­час по­все­мест­но аре­сто­вы­ва­ет­ся и вы­се­ля­ет­ся в от­да­лен­ные ме­ста, церк­ви раз­ру­ша­ют­ся. Рань­ше при цар­ском пра­ви­тель­стве это­го не бы­ло...» О кон­сти­ту­ции я го­во­рил: «В кон­сти­ту­ции на­пи­са­но, что Цер­ковь от­де­ле­на от го­су­дар­ства, а на са­мом де­ле го­су­дар­ство вме­ши­ва­ет­ся в цер­ков­ные де­ла и раз­ру­ша­ет церк­ви, а ду­хо­вен­ство и ве­ру­ю­щих аре­сто­вы­ва­ет толь­ко за то, что они ве­ру­ют в Бо­га». От­сю­да как вы­вод — что со­вет­ская власть пи­шет од­но, а на де­ле де­ла­ет об­рат­ное.
— Ска­жи­те, кто из ва­ших еди­но­мыш­лен­ни­ков под­дер­жи­вал ва­ши вы­ска­зы­ва­ния?
— Мои вы­ска­зы­ва­ния ни­кто не под­дер­жи­вал, а, на­обо­рот, ме­ня пре­ду­пре­жда­ли, чтобы я был осто­ро­жен в этих вы­ска­зы­ва­ни­ях, так как это мог­ло при­ве­сти к то­му, что я бу­ду аре­сто­ван.
По­сле до­про­сов Фе­до­ра Лу­ки­ча бы­ли до­про­ше­ны де­жур­ные сви­де­те­ли, его со­се­ди по ули­це, ко­то­рые под­пи­са­ли необ­хо­ди­мые про­то­ко­лы, и 9 фев­ра­ля 1938 го­да след­ствие бы­ло за­вер­ше­но. 14 фев­ра­ля трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла пса­лом­щи­ка к рас­стре­лу. Пса­лом­щик Фе­дор Лу­кич Пальш­ков был рас­стре­лян 17 фев­ра­ля 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 137-140

См. также: Мученик Феодор (Пальшков). Жития новомучеников и исповедников XX века Московской епархии

При­ме­ча­ния

[1] ЦИАМ. Ф. 2121, оп. 1, д. 1867. Кли­ро­вые ве­до­мо­сти за 1904 год.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/