Священномученик Евфимий Тихонравов Пресвитер

Свя­щен­но­му­че­ник Ев­фи­мий ро­дил­ся 17 ап­ре­ля 1881 го­да в го­ро­де Шуе Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии. По неко­то­рым сви­де­тель­ствам, его отец, Сер­гей Ти­хо­нра­вов, был свя­щен­ни­ком. Ев­фи­мий Сер­ге­е­вич окон­чил цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу. Же­нив­шись на Та­тьяне Алек­сан­дровне Спе­ран­ской, до­че­ри пса­лом­щи­ка Пре­об­ра­жен­ско­го хра­ма се­ла До­ро­ни­но, он в 1904 го­ду пе­ре­ехал жить в это се­ло. С это­го вре­ме­ни он стал слу­жить по­но­ма­рем в Пре­об­ра­жен­ском хра­ме и, как мно­гие цер­ков­но­слу­жи­те­ли то­го вре­ме­ни, за­ра­ба­ты­вал на жизнь кре­стьян­ским тру­дом. У Ев­фи­мия Сер­ге­е­ви­ча и Та­тья­ны Алек­сан­дров­ны ро­ди­лось трое де­тей.
В 1917 го­ду в Рос­сии уста­но­ви­лась без­бож­ная власть, ко­то­рая сра­зу же на­ча­ла го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь. Мест­ные вла­сти в До­ро­ни­но бы­ли жест­ко, непри­ми­ри­мо на­стро­е­ны к Церк­ви и при­гро­зи­ли слу­жив­ше­му здесь свя­щен­ни­ку, что ес­ли он не пе­ре­станет слу­жить, то все его иму­ще­ство бу­дет кон­фис­ко­ва­но. У него бы­ла боль­шая се­мья, де­ти, и ра­ди них свя­щен­ник оста­вил храм. Епар­хи­аль­ный ар­хи­ерей на­пра­вил в До­ро­ни­но дру­го­го свя­щен­ни­ка, но и он про­слу­жил здесь недол­го, так как вла­сти и к нему при­сту­пи­ли с угро­за­ми. При­ход сно­ва остал­ся без свя­щен­ни­ка, и Ев­фи­мий Сер­ге­е­вич, со­бо­лез­нуя остав­шим­ся без пас­ты­ря ве­ру­ю­щим, по­дал про­ше­ние ар­хи­ерею о ру­ко­по­ло­же­нии в сан свя­щен­ни­ка. Здо­ро­вья он был от рож­де­ния сла­бо­го, и неко­то­рые из род­ствен­ни­ков от­го­ва­ри­ва­ли его: «Та­кое вре­мя, все от­ка­зы­ва­ют­ся, пря­чут­ся, а ты хо­чешь ру­ко­по­ла­гать­ся!» Но он был ре­ши­те­лен в сво­ем на­ме­ре­нии, и в 1933 го­ду его ру­ко­по­ло­жи­ли к Пре­об­ра­жен­ско­му хра­му в се­ле До­ро­ни­но. Же­на свя­щен­ни­ка са­ма пек­ла просфо­ры до­ма, но в 1935 го­ду она тя­же­ло за­бо­ле­ла, ослеп­ла и в том же го­ду умер­ла. Вме­сто Та­тья­ны Алек­сан­дров­ны от­цу Ев­фи­мию ста­ла по­мо­гать его млад­шая дочь, Ан­то­ни­на; она пек­ла просфо­ры и то­пи­ла в хра­ме пе­чи, дру­гие де­ти еще рань­ше уеха­ли из се­ла и жи­ли от­дель­но.
Мно­гие жи­те­ли се­ла, бу­дучи крайне враж­деб­но на­стро­е­ны к Церк­ви, тре­бо­ва­ли за­кры­тия хра­ма. Ко­гда отец Ев­фи­мий про­хо­дил по ули­це, то ему вслед ча­сто нес­лись ру­га­тель­ства и смех. В 1935 го­ду отец Ев­фи­мий не смог упла­тить на­зна­чен­ных ему вла­стя­ми на­ло­гов. За неупла­ту его иму­ще­ство бы­ло кон­фис­ко­ва­но, а храм за­крыт. По­сле за­кры­тия хра­ма без­бож­ни­ки ста­ли его разо­рять, вы­но­ся ико­ны и уни­что­жая их. Один из та­ких без­бож­ни­ков, вы­тас­ки­вая ико­ны, бро­сал их на зем­лю и с оже­сто­че­ни­ем одер­жи­мо­го топ­тал. Впо­след­ствии он от­мо­ро­зил ру­ки и ступ­ни ног и ли­шил­ся воз­мож­но­сти дви­гать­ся; у его сы­на, ко­то­рый ро­дил­ся вско­ре по­сле ко­щун­ства, ру­ки и но­ги бы­ли от рож­де­ния ка­леч­ны­ми. Мест­ные вла­сти устро­и­ли в хра­ме сна­ча­ла склад для зер­на, за­тем — ко­нюш­ню, а по­сле пре­вра­ти­ли по­ме­ще­ние хра­ма в склад для удоб­ре­ний и этим по­чти раз­ру­ши­ли зда­ние.
По­сле за­кры­тия хра­ма отец Ев­фи­мий еще неко­то­рое вре­мя про­жил в се­ле, со­вер­шая по прось­бе ве­ру­ю­щих тре­бы. Жить ста­но­ви­лось ему все труд­нее, и он пе­ре­ехал в Ива­но­во, где устро­ил­ся ра­бо­тать сто­ро­жем в од­ном из ле­чеб­ных учре­жде­ний, но так же как и рань­ше со­вер­шал тре­бы по прось­бам ве­ру­ю­щих. По­се­лил­ся он в так на­зы­ва­е­мом ра­бо­чем по­сел­ке, где сни­мал убо­гий угол, лишь бы пе­ре­но­че­вать. Ком­на­ты здесь сда­ва­лись всем, кто ни про­сил­ся; лю­ди, со­вер­шен­но друг дру­гу незна­ко­мые, спа­ли в од­ной ком­на­те на по­лу. Через неко­то­рое вре­мя узна­ли, что отец Ев­фи­мий — свя­щен­ник, и в раз­гар са­мых сви­ре­пых го­не­ний на Цер­ковь до­нес­ли, что в до­ме «неле­галь­но» про­жи­ва­ет свя­щен­ник. 1 ян­ва­ря 1938 го­да отец Ев­фи­мий был аре­сто­ван и за­клю­чен в ива­нов­скую тюрь­му. Через несколь­ко дней он был до­про­шен.
— Вы аре­сто­ва­ны как участ­ник неле­галь­ной контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пы за­штат­но­го ду­хо­вен­ства, про­во­див­шей ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию сре­ди сво­е­го окру­же­ния. При­зна­е­те ли се­бя ви­нов­ным? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— Не при­знаю се­бя ви­нов­ным, так как ни­ка­кой ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции я не вел и чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной под­поль­ной ор­га­ни­за­ции за­штат­но­го ду­хо­вен­ства не со­сто­ял, — от­ве­тил отец Ев­фи­мий.
По­сле это­го бы­ли до­про­ше­ны лже­сви­де­те­ли, и в первую оче­редь хо­зяй­ка квар­ти­ры, где сни­мал угол свя­щен­ник. Она по­ка­за­ла: «Ти­хо­нра­вов си­сте­ма­ти­че­ски на про­тя­же­нии все­го 1937 го­да в мо­ем при­сут­ствии до­пус­кал контр­ре­во­лю­ци­он­ные кле­вет­ни­че­ские вы­па­ды по адре­су со­вет­ской вла­сти... В сен­тяб­ре 1937 го­да, вы­ра­жая недо­воль­ство со­вет­ской вла­стью, за­явил: “Жить ста­ло невоз­мож­но, нас, слу­жи­те­лей... об­ла­га­ют непо­силь­ны­ми на­ло­га­ми... Это де­ла­ют с це­лью уни­что­же­ния ре­ли­гии и нас, ду­хо­вен­ства”. При­по­ми­наю ряд слу­ча­ев, ко­гда Ти­хо­нра­вов в мо­ем при­сут­ствии рас­про­стра­нял контр­ре­во­лю­ци­он­ные про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о яко­бы экс­плу­а­та­ции за­клю­чен­ных в со­вет­ских тюрь­мах и конц­ла­ге­рях».
Дру­гой лже­сви­де­тель ска­зал: «В но­яб­ре 1937 го­да в бе­се­де со мной о вы­бо­рах в Вер­хов­ный Со­вет он го­во­рил: “Те­перь про­ис­хо­дит под­го­тов­ка к вы­бо­рам в Вер­хов­ный Со­вет, но что это за вы­бо­ры, ко­гда на­зна­ча­ют сво­их кан­ди­да­тов? Это всё те же вы­бо­ры, что бы­ли рань­ше; кто им не очень люб, то­го они уби­ра­ют ку­да сле­ду­ет, по­сы­ла­ют стро­ить ка­на­лы, а по­том эти­ми ка­на­ла­ми и хва­ста­ют­ся. А что, са­ми они эти ка­на­лы вы­стро­и­ли? Ведь это сде­ла­но ру­ка­ми за­клю­чен­ных. Это ра­бо­та не луч­ше еги­пет­ской ка­тор­ги”».
3 фев­ра­ля 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ев­фи­мия к рас­стре­лу. На сле­ду­ю­щий день по­сле вы­не­се­ния при­го­во­ра сле­до­ва­тель вновь до­про­сил свя­щен­ни­ка.
— Вам предъ­яв­ля­ет­ся об­ви­не­ние в том, что вы на про­тя­же­нии дли­тель­но­го пе­ри­о­да вре­ме­ни сре­ди сво­е­го окру­же­ния ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию. При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным?
— Ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю, так как ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции я не вел.
— След­ствие рас­по­ла­га­ет ма­те­ри­а­лом, что вы в сен­тяб­ре 1937 го­да до­пус­ка­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ные кле­вет­ни­че­ские вы­па­ды о Со­вет­ском Со­ю­зе, кол­хо­зах и по­ло­же­нии кол­хоз­ни­ков. При­зна­е­те вы это?
— Нет, не при­знаю и све­де­ния, ко­то­ры­ми след­ствие рас­по­ла­га­ет, я счи­таю лож­ны­ми.
В тот же день, 4 фев­ра­ля 1938 го­да, ко­гда про­из­ве­ден был этот до­прос, свя­щен­ник Ев­фи­мий Ти­хо­нра­вов был рас­стре­лян в го­ро­де Ива­но­ве и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ян­варь». Тверь. 2005. С. 203–207

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru