Мученик Димитрий Воробьев

Бра­тья Си­ме­он и Ди­мит­рий ро­ди­лись в се­ле Клю­че­вом Мак­са­ти­хин­ско­го уез­да Твер­ской гу­бер­нии в бла­го­че­сти­вой се­мье кре­стья­ни­на Ми­ха­и­ла Во­ро­бьё­ва. Се­мён ро­дил­ся в 1871 го­ду, а Дмит­рий — в 1873-м, и во вре­мя го­не­ний 1937 го­да им бы­ло за шесть­де­сят лет. Хо­тя бра­тья и не бы­ли на­ро­чи­то об­ра­зо­ван­ны, но бы­ли гра­мот­ны и весь­ма на­чи­тан­ны в цер­ков­ной ли­те­ра­ту­ре, с дет­ства бы­ли при­уче­ны к мо­лит­ве и цер­ков­ной служ­бе. Оба бра­та слу­жи­ли в ар­мии ря­до­вы­ми: Се­мён с 1903 по 1907 год, а Дмит­рий в 1914–1915 го­дах. До ре­во­лю­ции бра­тья име­ли неболь­шие кре­стьян­ские хо­зяй­ства, Се­мён — ло­шадь, ко­ро­ву и ов­цу, а Дмит­рий — две ко­ро­вы, две ов­цы и вет­ря­ную мель­ни­цу. По­сколь­ку хо­зяй­ства бы­ли ни­чтож­ны, то во вре­мя ре­во­лю­ции и сра­зу по­сле нее они не бы­ли ото­бра­ны, но по­ло­же­ние из­ме­ни­лось в на­ча­ле трид­ца­тых го­дов: то­гда бра­тья бы­ли аре­сто­ва­ны, все их иму­ще­ство кон­фис­ко­ва­но, а са­ми они бы­ли со­сла­ны вме­сте со сво­и­ми се­мья­ми на Урал. У Се­мё­на бы­ло два сы­на — Ни­ко­лай один­на­дца­ти и Ми­ха­ил пя­ти лет, а у Дмит­рия две до­че­ри, че­тыр­на­дца­ти и три­на­дца­ти лет, и сын один­на­дца­ти лет.
Через год им бы­ло раз­ре­ше­но вер­нуть­ся на ро­ди­ну, но ни иму­ще­ства, ни хо­зяй­ства им не вер­ну­ли. Се­мён еще до ссыл­ки был цер­ков­ным ста­ро­стой в хра­ме в се­ле Клю­че­вом, и при­е­хав­ший в се­ло свя­щен­ник Алек­сандр Ди­ев­ский пред­ло­жил ему ра­бо­тать при хра­ме сто­ро­жем, а его сы­на, Ни­ко­лая, на­учил петь и чи­тать на кли­ро­се, и вско­ре он стал ис­пол­нять обя­зан­но­сти пса­лом­щи­ка. Дмит­рий Ми­хай­ло­вич, чтобы не уме­реть в род­ном се­ле с го­ло­ду, об­за­вел­ся кое-ка­ким хо­зяй­ством.
Глав­ное, что бы­ло в бра­тьях, — это ве­ра и ве­ли­кая лю­бовь к хра­му, и по­это­му, ко­гда в се­ло Клю­че­вое был на­зна­чен свя­щен­ни­ком о. Алек­сандр, он оста­но­вил­ся и жил у бра­тьев Во­ро­бьё­вых; эти бла­го­че­сти­вые се­мьи бы­ли опо­рой при­хо­да.
На­сту­пил 1937 год; 23 июля Дмит­рий и Се­мён и сын его Ни­ко­лай бы­ли аре­сто­ва­ны и за­клю­че­ны в Бе­жец­кую тюрь­му. Сра­зу же на­ча­лись до­про­сы.
— Ко­гда и где вы по­зна­ко­ми­лись с Ди­ев­ским и в чем за­клю­ча­лось ва­ше зна­ком­ство? — спро­сил сле­до­ва­тель Се­мё­на Ми­хай­ло­ви­ча.
— В 1930 го­ду я слу­жил цер­ков­ным ста­ро­стой в клю­чев­ской церк­ви, в этом же го­ду при­е­хал свя­щен­ник Алек­сандр Сте­па­но­вич Ди­ев­ский, ко­то­рый оста­но­вил­ся у ме­ня квар­ти­ро­вать... Мое зна­ком­ство с Ди­ев­ским за­клю­ча­ет­ся в том, что он слу­жил свя­щен­ни­ком, мой сын Ни­ко­лай пса­лом­щи­ком, а я сто­ро­жем.
— Рас­ска­жи­те по­дроб­но, ка­кую вы ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность сре­ди на­се­ле­ния.
Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния я не вёл.
Ска­жи­те, Во­ро­бьёв, при­зна­е­те ли се­бя ви­нов­ным?
В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
— По­че­му вы след­ствию да­е­те лжи­вые по­ка­за­ния, то­гда как след­стви­ем уста­нов­ле­на ва­ша контр­ре­во­лю­ци­он­ная де­я­тель­ность?
— В контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти ви­нов­ным се­бя не при­знаю».
Был до­про­шен сын Се­мё­на Ми­хай­ло­ви­ча, Ни­ко­лай. Ему в это вре­мя ед­ва ис­пол­ни­лось сем­на­дцать лет.
— Ска­жи­те, ко­гда вы по­зна­ко­ми­лись со свя­щен­ни­ком Ди­ев­ским и по ка­кой при­чине?
— В 1930 го­ду мой отец был цер­ков­ным ста­ро­стой, в этом го­ду при­е­хал свя­щен­ник Алек­сандр Сте­па­но­вич Ди­ев­ский, оста­но­вил­ся у нас квар­ти­ро­вать и с тех пор мне зна­ком. Я лич­но с са­мо­го дет­ства по­се­щал цер­ковь, узнал обя­зан­но­сти пса­лом­щи­ка, на эту долж­ность ме­ня по­ста­вил цер­ков­ный со­вет уже два го­да то­му на­зад, зар­пла­ту мне пла­тят трид­цать руб­лей
— Ка­кую вы про­во­ди­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность?
— Слу­жил пса­лом­щи­ком, контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не про­во­дил.
— Ска­жи­те, Во­ро­бьёв, при­зна­е­те ли вы се­бя ви­нов­ным в аги­та­ции про­тив со­вет­ской вла­сти и ме­ро­при­я­тий пар­тии?
— В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти и аги­та­ции про­тив про­во­ди­мых пар­ти­ей и со­вет­ской вла­стью ме­ро­при­я­тий ви­нов­ным се­бя не при­знаю, по­яс­няю, что аги­та­цию сре­ди на­се­ле­ния я не про­во­дил, моя связь со свя­щен­ни­ком и от­цом за­клю­ча­лась в сов­мест­ной служ­бе в од­ной церк­ви, Ди­ев­ский был свя­щен­ни­ком, а мой отец цер­ков­ным сто­ро­жем. Ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти у ме­ня с Ди­ев­ским и от­цом не бы­ло, и они в мо­ём при­сут­ствии ни­ко­гда и ни­че­го не го­во­ри­ли про­тив про­во­ди­мых со­вет­ской вла­стью и пар­ти­ей ме­ро­при­я­тий, Пса­лом­щи­ком ме­ня ре­ко­мен­до­вал свя­щен­ник, ко­то­рый мне в этой ра­бо­те по­мо­гал.
В тот же день был до­про­шен и Дмит­рий Ми­хай­ло­вич.
— Ска­жи­те, ко­гда вы по­зна­ко­ми­лись с Алек­сан­дром Ди­ев­ским и в чём ва­ше зна­ком­ство за­клю­ча­лось?
— Со свя­щен­ни­ком Алек­сан­дром Сте­па­но­ви­чем Ди­ев­ским я по­зна­ко­мил­ся в 1930 го­ду, то есть с тех пор, как он стал слу­жить свя­щен­ни­ком в се­ле Клю­че­вом.
Ска­жи­те, ка­кую вы ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность сре­ди на­се­ле­ния? Под­твер­ди­те, так как след­ствию об этом из­вест­но.
Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти сре­ди на­се­ле­ния я не вел.
— Ска­жи­те, Во­ро­бьёв, при­зна­е­те вы се­бя ви­нов­ным?
— В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
— По­че­му вы да­е­те лжи­вые по­ка­за­ния, то­гда как след­стви­ем ва­ша контр­ре­во­лю­ци­он­ная де­я­тель­ность уста­нов­ле­на?
— В контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти ви­нов­ным се­бя не при­знаю. По­яс­няю сле­ду­ю­щее: моя связь с Ди­ев­ским, бра­том Се­мё­ном и пле­мян­ни­ком Ни­ко­ла­ем со­сто­я­ла в по­се­ще­нии церк­ви.
Вот всё, что со­чли нуж­ным от­ве­тить на во­про­сы сле­до­ва­те­ля бра­тья, един­ствен­ная ви­на ко­то­рых бы­ла в рев­ност­ном от­но­ше­нии к хра­му.
13 ав­гу­ста Трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла Се­мё­на и Дмит­рия к рас­стре­лу. Ни­ко­лай не был при­го­во­рен к рас­стре­лу толь­ко из-за то­го, что ему бы­ло в то вре­мя сем­на­дцать лет, его при­го­во­ри­ли к вось­ми го­дам ис­пра­ви­тель­но-тру­до­во­го ла­ге­ря. Бра­тья Си­ме­он и Ди­мит­рий бы­ли рас­стре­ля­ны 17 ав­гу­ста 1937 го­да.
При­чис­ле­ны к ли­ку свя­тых Но­во­му­че­ни­ков и Ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в ав­гу­сте 2000 го­да для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния.

Игу­мен Да­мас­кин. "Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви XX сто­ле­тия". Тверь, Из­да­тель­ство "Бу­лат", т.1 1992, т.2 1996, т.3 1999, т.4 2000, т.5 2001.

Ис­точ­ник: www.fond.ru