Священномученик Димитрий Гливенко Пресвитер

Священномученики Сергий Лебедев, Сергий Цветков, Алексий Смирнов и Димитрий Гливенко

В ян­ва­ре 1938 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ков Ухтом­ско­го бла­го­чи­ния Мос­ков­ской епар­хии, и сре­ди них про­то­и­е­ре­ев Сер­гия Ле­бе­де­ва, Сер­гия Цвет­ко­ва и Алек­сия Смир­но­ва и свя­щен­ни­ка Ди­мит­рия Гли­вен­ко и за­клю­чи­ли в Та­ган­скую тюрь­му в Москве.

Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся 3 июля 1875 го­да в Москве в се­мье диа­ко­на Пав­ла Ле­бе­де­ва, слу­жив­ше­го в Ека­те­ри­нин­ском хра­ме на Боль­шой Ор­дын­ке. Се­мья с се­ми­де­ся­тых го­дов ХIХ ве­ка жи­ла в За­моск­во­ре­чье и под­дер­жи­ва­ла тес­ные от­но­ше­ния с диа­ко­ном Фе­о­до­ром Со­ло­вье­вым — бу­ду­щим за­твор­ни­ком Смо­лен­ской Зо­си­мо­вой пу­сты­ни иерос­хи­мо­на­хом Алек­си­ем, ко­то­рый слу­жил то­гда в церк­ви свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Тол­ма­чах.
В 1895 го­ду Сер­гей Пав­ло­вич окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и с 1896 го­да пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в Ма­ро­нов­ской цер­ков­но­при­ход­ской шко­ле, а с 1897-го — в Пе­ре­р­вин­ском ду­хов­ном учи­ли­ще в Москве. В 1898 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка ко хра­му Смо­лен­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри Но­во­де­ви­чье­го мо­на­сты­ря. С это­го вре­ме­ни отец Сер­гий стал пре­по­да­вать За­кон Бо­жий в од­но­класс­ной цер­ков­ной шко­ле при мо­на­сты­ре. С 1900 го­да он стал за­ко­но­учи­те­лем в вос­крес­ной шко­ле Ха­мов­ни­че­ско­го по­пе­чи­тель­но­го учи­ли­ща, с 1902 го­да — по­мощ­ни­ком за­ве­ду­ю­ще­го цер­ков­но­при­ход­ской мо­на­стыр­ской шко­лой, с 1910 го­да — за­ко­но­учи­те­лем в дет­ском при­юте[1].

Про­то­и­е­рей Сер­гий Ле­бе­дев.
Москва, Бу­тыр­ская тюрь­ма. 1931 год

В 1901 го­ду ско­ро­по­стиж­но скон­ча­лась су­пру­га от­ца Сер­гия Со­фия, с ко­то­рой они про­жи­ли око­ло че­ты­рех лет, и он остал­ся с трех­лет­ним сы­ном Бо­ри­сом. С это­го вре­ме­ни в дом близ Но­во­де­ви­чье­го мо­на­сты­ря, где жил отец Сер­гий, пе­ре­бра­лись его сест­ры Ека­те­ри­на и Прас­ко­вья, а чуть позд­нее — его мать, Ма­рия Пав­лов­на, ко­то­рая, по­хо­ро­нив му­жа, взя­ла на се­бя за­бо­ты по вос­пи­та­нию вну­ка.
По­сле смер­ти же­ны отец Сер­гий от­пра­вил­ся в Зо­си­мо­ву пу­стынь к сво­е­му ду­хов­но­му от­цу иеро­мо­на­ху Алек­сию, чтобы по­со­ве­то­вать­ся, как жить даль­ше, остать­ся ли ду­хов­ни­ком в жен­ской оби­те­ли (в то вре­мя в жен­ских оби­те­лях, как пра­ви­ло, слу­жи­ли же­на­тые свя­щен­ни­ки) или пе­рей­ти в дру­гое ме­сто. Отец Алек­сий ска­зал ему: «Оста­вай­ся в мо­на­сты­ре, луч­ше быть сре­ди го­лу­биц, чем сре­ди вол­ков».

Про­то­и­е­рей Сер­гий Ле­бе­дев.
Москва, Та­ган­ская тюрь­ма. 1938 год

Иеро­мо­нах Алек­сий ока­зал от­цу Сер­гию боль­шую по­мощь в пре­одо­ле­нии тех тя­же­лых пе­ре­жи­ва­ний, ко­то­рые охва­ти­ли его по­сле смер­ти же­ны. Отец Сер­гий так вспо­ми­нал об этом. Од­на­жды, ко­гда иеро­мо­нах Алек­сий на­хо­дил­ся в Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре, ту­да при­е­хал и он. По­сле дол­гой бе­се­ды ста­рец оста­вил от­ца Сер­гия на ночь по­мо­лить­ся вме­сте с ним в Тро­иц­ком со­бо­ре Лав­ры. По­сле мо­лит­вы, уже пе­ред рас­све­том, пе­ред на­ча­лом по­лу­нощ­ни­цы, отец Алек­сий при­от­крыл ра­ку и дал свя­щен­ни­ку при­ло­жить­ся к мо­щам пре­по­доб­но­го Сер­гия. При­ло­жив­шись к мо­щам, тот ото­шел со сле­за­ми на гла­зах и дол­го сто­ял со­сре­до­то­чен­ный. Ста­рец спро­сил его:
— Се­ре­жа, что ты чув­ство­вал, ко­гда при­кла­ды­вал­ся к мо­щам?
— Мне по­ка­за­лось, что я опу­стил ли­цо в цве­ту­щий куст роз... и ра­дость при­шла в ду­шу.
— Счаст­лив ты, ведь немно­гим да­но пе­ре­жить та­кое.
С это­го мо­мен­та для от­ца Сер­гия на­чал­ся но­вый этап ду­хов­ной жиз­ни, устро­е­ние ко­то­рой ста­ло по­доб­но мо­на­ше­ско­му. Мать, за­ме­тив в нем пе­ре­ме­ны, про­си­ла, по­ка она жи­ва, не при­ни­мать мо­на­ше­ство. Отец Сер­гий ис­пол­нил ее прось­бу, но свою жизнь огра­ни­чил ис­клю­чи­тель­но ду­хов­ны­ми и цер­ков­ны­ми ин­те­ре­са­ми, так что она те­перь со­сто­я­ла из бо­го­слу­же­ния, ке­лей­ной мо­лит­вы, изу­че­ния тру­дов свя­тых от­цов, по­пе­че­ния о пастве и за­ко­но­учи­тель­ства.
Глу­бо­кое зна­ние бо­го­слу­жеб­но­го уста­ва, бла­го­го­вей­ность и мо­лит­вен­ность слу­же­ния от­ца Сер­гия бы­ли от­ме­че­ны свя­щен­но­на­ча­ли­ем, и ему бы­ло по­ру­че­но по­мо­гать недав­но ру­ко­по­ло­жен­ным свя­щен­ни­кам, ко­то­рых на­прав­ля­ли на ста­жи­ров­ку в Но­во­де­ви­чий мо­на­стырь.
Отец Сер­гий был хо­ро­шим про­по­вед­ни­ком, и его про­по­ве­ди и вне­бо­го­слу­жеб­ные со­бе­се­до­ва­ния все­гда вы­зы­ва­ли боль­шой ин­те­рес у слу­ша­те­лей. Свя­щен­ник в них разъ­яс­нял, ка­ким дол­жен быть хри­сти­ан­ский взгляд на совре­мен­ные об­сто­я­тель­ства жиз­ни.
«Как ма­ло в на­шей совре­мен­ной жиз­ни ра­до­сти! — пи­сал отец Сер­гий. — Как мно­го уны­ния не толь­ко сре­ди обез­до­лен­ных, но и сре­ди взыс­кан­ных судь­бою лю­дей! Как ни­ко­гда изощ­ри­лись и раз­но­об­ра­зи­лись те­перь жи­тей­ские удо­воль­ствия. Ка­ким-то бле­стя­щим, без­оста­но­воч­ным ка­лей­до­ско­пом идет те­перь жизнь не толь­ко в сто­лич­ных цен­трах, но и в про­вин­ци­аль­ных го­ро­дах. Сколь­ко за­хва­ты­ва­ю­щих ин­те­ре­сов! Сколь­ко вы­ста­вок про­мыш­лен­но­сти, ху­до­же­ствен­ных, ис­то­ри­че­ских, раз­ных от­рас­лей тру­да; ка­кие гро­мад­ные го­ри­зон­ты от­кры­ты но­вей­ши­ми при­ме­не­ни­я­ми элек­три­че­ства. Мы слы­шим за ты­ся­чи верст го­во­ря­щих с на­ми лю­дей и вско­ре у те­ле­фон­но­го ап­па­ра­та бу­дем ви­деть их об­ра­зы. По­чти уже за­во­е­ван воз­дух... Сло­вом, как ин­те­рес­на и раз­но­об­раз­на те­перь жизнь. А меж­ду тем сре­ди это­го раз­но­об­ра­зия ка­кое-то об­щее недо­воль­ство, со­зна­ние ка­кой-то сво­ей ни­ще­ты, тос­ка, уны­ние, ску­ка, от­ча­я­ние. По­че­му так? Да по­то­му, что на­ря­ду с про­грес­сом в жиз­ни на­ше­го об­ще­ства на­блю­да­ет­ся пол­ней­шее рав­но­ду­шие к тай­нам и ра­до­стям ве­ры. Рус­ло жиз­ни все бо­лее и бо­лее от­хо­дит от неж­ных, со­гре­ва­ю­щих лу­чей хри­сти­ан­ско­го Солн­ца Прав­ды. И на­у­ка и ис­кус­ство, и го­судар­ствен­ная и об­ще­ствен­ная жизнь со все­ми ее мно­го­раз­лич­ны­ми раз­ветв­ле­ни­я­ми — все это от­кло­ни­лось от осве­жа­ю­щей че­ло­ве­че­ское твор­че­ство бла­го­да­ти Хри­сто­вой. От Бо­га бе­гут. Ис­по­ве­до­вать Его сты­дят­ся. Ди­во ли по­сле это­го, что наш преж­де креп­кий пра­во­слав­но-рус­ский быт со­шел со сво­их ве­ко­вых усто­ев, ослож­нил­ся, обо­га­тил­ся но­вы­ми, враж­деб­ны­ми хри­сти­ан­ско­му ду­ху обы­ча­я­ми и при­выч­ка­ми и по­лу­чил пря­мо-та­ки по­лу­язы­че­ский, бо­го­бор­ный ха­рак­тер?!»
«Лю­ди ста­но­вят­ся все бо­лее и бо­лее ра­ба­ми внеш­них усло­вий жиз­ни, непре­рыв­но услож­ня­ю­щих­ся ее форм и со­еди­нен­ной с ни­ми же­сто­кой борь­бы за су­ще­ство­ва­ние, за вли­я­ние, за власть, борь­бы стра­стей и са­мо­лю­бий, борь­бы все­го ме­лоч­но­го и уз­ко­злоб­но­го... Несо­мнен­но, что раз­дво­е­ние нрав­ствен­ных иде­а­лов хри­сти­ан­ства и хо­да дей­стви­тель­ной жиз­ни пред­став­ля­ет из се­бя нечто пол­ное ве­ли­ких мук и вся­ких пе­чаль­ных зло­клю­че­ний. И при­чи­на все­го это­го за­клю­ча­ет­ся в том, что бла­го­дат­ная си­ла Свя­тых Та­инств, си­ла воз­рож­де­ния Ду­хом Свя­тым пе­ре­ста­ла слу­жить для со­зна­ния совре­мен­но­го че­ло­ве­ка ис­точ­ни­ком его нрав­ствен­ной жиз­ни и де­я­тель­но­сти... Лю­ди по­ла­га­ют­ся на свои есте­ствен­ные си­лы и со­об­ра­же­ния, ду­ма­ют за­ле­чить зло сво­ей жиз­ни са­мо­из­мыш­лен­ны­ми ле­кар­ства­ми и ме­ра­ми. По­нят­но, что из это­го ни­ко­гда и ни­че­го не мо­жет вый­ти на­деж­но доб­ро­го — пе­ред на­ши­ми гла­за­ми неиз­беж­ные по­след­ствия та­ко­го лож­но­го пу­ти — все рас­про­стра­ня­ю­ще­е­ся недо­воль­ство жиз­нью и все уси­ли­ва­ю­щи­е­ся стра­да­ния. И как боль­но смот­реть на стра­да­ния лю­дей, как горь­ко и тя­же­ло со­зна­вать, что ни­что извне не мо­жет по­мочь им! По­че­му не мо­жет? Да по­то­му, как это при­зна­но бы­ло од­ним про­све­щен­ным на­ро­дом еще до при­ше­ствия Хри­сто­ва в мир (древни­ми рим­ля­на­ми), что зло ми­ра за­клю­ча­ет­ся в са­мом корне че­ло­ве­че­ской жиз­ни; оно неиз­ле­чи­мо ни­ка­ки­ми част­ны­ми, зем­ны­ми, че­ло­ве­че­ски­ми уси­ли­я­ми — оно мо­жет быть из­ле­че­но толь­ко ра­ди­каль­ным сред­ством, то есть дол­жен быть об­нов­лен са­мый ко­рень жиз­ни... Ко­неч­но, та­кое ко­рен­ное об­нов­ле­ние че­ло­ве­че­ства мог­ло быть со­вер­ше­но толь­ко все­мо­гу­щей и все­со­зи­да­ю­щей си­лой Бо­же­ствен­ной, — и оно дей­стви­тель­но со­вер­ше­но Сы­ном Бо­жи­им, Гос­по­дом на­шим Иису­сом Хри­стом, Ко­то­рый си­лен Сво­и­ми ис­ку­пи­тель­ны­ми стра­да­ни­я­ми и смер­тию увра­че­вать гре­хов­ный струп че­ло­ве­че­ства, уни­что­жить зло ми­ра и через нис­по­сла­ние Свя­то­го Ду­ха дать лю­дям но­вую жизнь, об­но­вить са­мый ко­рень ее, по­ло­жить в лю­дях но­вое се­мя к ее даль­ней­ше­му раз­ви­тию: по­сле­ши Ду­ха Тво­е­го, и со­зи­ждут­ся, и об­но­ви­ши ли­це зем­ли(Пс. 103, 30)».
Про­ро­че­ски зву­ча­ли сло­ва от­ца Сер­гия, ко­гда он учил сво­их ду­хов­ных де­тей хра­нить ве­ру Хри­сто­ву «и в час ис­пы­та­ния в тем­ни­це, сре­ди го­не­ния, сре­ди го­ло­да и хо­ло­да, в бе­дах от бра­тий и лже­бра­тий, и под ме­чом па­ла­ча».
«Вспом­ни­те весь со­бор му­че­ни­ков, пе­ре­чи­тай­те их жи­тия, — пи­сал он, — и вы уви­ди­те, из­не­мог­ло ли Хри­сто­во сло­во, остав­лял ли Гос­подь в пол­ной бес­по­мощ­но­сти Сво­их вер­ных слу­жи­те­лей?.. Нет, все с та­кой ра­до­стью ощу­ща­ли бли­зость Хри­ста к се­бе, что ло­бы­за­ли ору­дия му­че­ния и смер­ти... ко­то­рые при­бли­жа­ли их еще бо­лее к То­му, Кто по воз­не­се­нии Сво­ем на небо с оте­че­ской лю­бо­вью при­го­то­вил им там мно­гие свет­лые оби­те­ли».
26 сен­тяб­ря 1920 го­да отец Сер­гий был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. Вес­ной 1922 го­да он был аре­сто­ван по де­лу о со­про­тив­ле­нии изъ­я­тию цер­ков­ных цен­но­стей. Его об­ви­ня­ли в том, что он пре­пят­ство­вал про­ве­де­нию в жизнь по­ста­нов­ле­ния ВЦИК от 26 фев­ра­ля 1922 го­да, «во­шел в пре­ступ­ное со­об­ще­ство, ор­га­ни­зо­ван­ное пред­ста­ви­те­ля­ми выс­ше­го ду­хо­вен­ства и воз­глав­ля­е­мое быв­шим Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном»[2]. Его так­же об­ви­ня­ли в рас­про­стра­не­нии по­сла­ния Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на и за­ве­до­мо лож­ных све­де­ний «о де­я­тель­но­сти долж­ност­ных лиц, адми­ни­стра­ции со­вет­ской вла­сти и от­дель­ных чле­нов мест­ных ко­мис­сий Пом­го­ла... воз­буж­да­ю­щих у на­се­ле­ния враж­деб­ное к ней от­но­ше­ние»[3].
13 де­каб­ря 1922 го­да Мос­ков­ский ре­во­лю­ци­он­ный три­бу­нал при­го­во­рил про­то­и­е­рея Сер­гия к по­лу­то­ра го­дам за­клю­че­ния. В со­от­вет­ствии с про­ве­ден­ной вла­стя­ми ам­ни­сти­ей он был осво­бож­ден до­сроч­но — 11 июля 1923 го­да. Но­во­де­ви­чий мо­на­стырь был за­крыт, и про­то­и­е­рей Сер­гий стал слу­жить в мос­ков­ской церк­ви Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы в Зу­бо­ве.
14 ап­ре­ля 1931 го­да свя­щен­ник был аре­сто­ван и за­клю­чен в Бу­тыр­скую тюрь­му. От­ца Сер­гия об­ви­ни­ли в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти — в свя­зи с по­яв­ле­ни­ем его фо­то­гра­фии в га­зе­те «Нью-Йорк таймс». На фо­то­гра­фии был за­пе­чат­лен мо­мент, ко­гда отец Сер­гий, идя по дво­ру Но­во­де­ви­чье­го мо­на­сты­ря, бла­го­слов­лял при­хо­жан, и под ней под­пись: «Зна­ме­ни­тый отец Сер­гий Ле­бе­дев, один из свя­щен­ни­ков, чест­но вы­пол­ня­ю­щих свой долг».
На след­ствии отец Сер­гий по­ка­зал: «В ка­но­ни­че­ском об­ще­нии со­стою с мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем. Ни­ка­кой ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей я не за­ни­мал­ся и со­бра­ний неле­галь­ных не устра­и­вал. В 1929 го­ду мой порт­рет по­явил­ся с ка­кой-то ста­тьей в ино­стран­ной га­зе­те. Я со­вер­шен­но ни­ка­ко­го уча­стия в этом не при­ни­мал и не знал, ко­гда ме­ня за­сня­ли»[4].
30 ап­ре­ля Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло его к трем го­дам ссыл­ки в Се­вер­ный край. Пер­вое вре­мя он на­хо­дил­ся в Ве­ли­ком Устю­ге, где усло­вия жиз­ни бы­ли не тяж­ки. За­тем был пе­ре­ве­ден вме­сте с дру­ги­ми свя­щен­ни­ка­ми в се­ло Кич­мен­ский Го­ро­док, а по­том в еще бо­лее глу­хое се­ло. В пись­мах к род­ным отец Сер­гий на­зы­ва­ет этот пе­ре­езд «про­гул­кой при пол­ном воз­дер­жа­нии от пи­щи и от­ды­ха». В на­ча­ле 1932 го­да он жил в де­ревне Ма­ка­ро­во. «Чтобы из­бе­жать празд­но­сти, пись­мо­пи­са­ние счи­таю сво­им ру­ко­де­ли­ем, за­ни­ма­ю­щим у ме­ня еже­днев­но из­вест­ную часть дня и ве­че­ра... С пись­ма­ми да еже­днев­ным за­ня­ти­ем сло­вом Бо­жи­им и ду­хов­но-нрав­ствен­ным чте­ни­ем со­вер­шен­но не ви­дишь сво­бод­но­го вре­ме­ни», — пи­сал он близ­ким в мар­те 1932 го­да.
Каж­дый свой по­ход в рай­он­ное се­ло для от­мет­ки в ОГПУ он ис­поль­зо­вал, чтобы по­бы­вать на бо­го­слу­же­нии в хра­ме. В осталь­ное же вре­мя мо­лил­ся до­ма вме­сте с дру­гим ссыль­ным свя­щен­ни­ком, с ко­то­рым отец Сер­гий по­се­лил­ся в од­ном до­ме. На­ча­ло Ве­ли­ко­го по­ста 1932 го­да так­же мо­ли­лись до­ма. «У нас име­лись по­чти все бо­го­слу­жеб­ные кни­ги под ру­ка­ми, — пи­сал он, — и мы име­ли пол­ную воз­мож­ность пра­вить все по­ло­жен­ное по уста­ву цер­ков­но­му у се­бя до­ма. И Гос­подь по­мог все со­вер­шить без вся­кой по­ме­хи, в са­мой мир­ной об­ста­нов­ке».
В 1933 го­ду отец Сер­гий был пе­ре­ве­ден в де­рев­ню Со­ро­ки­но, ку­да при­ез­жа­ли к нему ду­хов­ные де­ти. В 1933 го­ду «день слав­но­го Успе­ния встре­тил и про­вел в ми­ре, здра­вии и пол­ном бла­го­по­лу­чии... При­ча­щал­ся в ал­та­ре Свя­тых Та­ин, пред­ва­ри­тель­но сам ис­по­ве­до­вав­шись и ис­по­ве­дав кое-ко­го из сво­их ду­хов­ных чад... Чте­ние есть, за­ня­тия то­же еже­днев­но на­хо­дят­ся, оста­ет­ся толь­ко лишь всей ду­шой бла­го­да­рить Гос­по­да за все Его ми­ло­сти и мо­лить Его за вас и всех бла­го­де­те­лей сво­их и твер­до ве­рить в Его Про­мысл, бодр­ству­ю­щий на­до мною, ко­гда воз­мож­но и пе­ре­дви­га­ю­щий ме­ня, ес­ли это бу­дет нуж­но и по­лез­но для ме­ня и для вас».
В то вре­мя, ко­гда отец Сер­гий был в ссыл­ке, его мать и сест­ра хо­ди­ли к за­ме­сти­те­лю Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­ту Сер­гию (Стра­го­род­ско­му) с прось­бой, чтобы тот по­хло­по­тал пе­ред граж­дан­ски­ми вла­стя­ми о его осво­бож­де­нии. Узнав об этом, про­то­и­е­рей Сер­гий на­пи­сал им: «Глу­бо­ко чту я и Вла­ды­ку мит­ро­по­ли­та Сер­гия за его кре­сто­нос­ный по­двиг воз­глав­ле­ния Церк­ви в на­ше лю­тое вре­мя. Я со­вер­шен­но не льщу се­бя на­деж­дой, что Вла­ды­ка мо­жет по­мочь мне в мо­ем де­ле. Это сверх его сил... Он со сво­ей сто­ро­ны рад бы все сде­лать для на­ше­го осво­бож­де­ния, но непре­одо­ли­мые пре­пят­ствия сто­ят на пу­ти его доб­рых на­ме­ре­ний».
В 1934 го­ду, по окон­ча­нии сро­ка ссыл­ки, про­то­и­е­рей Сер­гий был осво­бож­ден. Вот как пи­сал он об этом род­ным: «В пред­две­рии празд­ни­ка ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, име­ну­е­мой “Неча­ян­ная Ра­дость”, я по­лу­чил неожи­дан­ную для се­бя ра­дость: по­сле ка­те­го­ри­че­ско­го от­ка­за в до­сроч­ном осво­бож­де­нии на по­ру­ки Бо­ри мне се­го­дня вы­да­ли до­ку­мент о сво­бод­ном про­жи­ва­нии во всех го­ро­дах СССР за от­бы­ти­ем пол­но­го сро­ка ссыл­ки».
По­сле воз­вра­ще­ния в Моск­ву про­то­и­е­рей Сер­гий был неко­то­рое вре­мя сек­ре­та­рем за­ме­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­та Сер­гия, ко­то­рый на­зна­чил его на эту долж­ность, чтобы ма­те­ри­аль­но под­дер­жать: на по­пе­че­нии свя­щен­ни­ка бы­ли мать и две сест­ры. Слу­жил отец Сер­гий то­гда в хра­ме Пет­ра и Пав­ла в по­сел­ке Ма­ла­хов­ка Лю­бе­рец­ко­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти.
21 ян­ва­ря 1938 го­да про­то­и­е­рей Сер­гий был аре­сто­ван. Про­ща­ясь с ма­те­рью, он по­кло­нил­ся ей в но­ги и ска­зал: «Ма­туш­ка, в этой жиз­ни мы уже не встре­тим­ся».
На до­про­се сле­до­ва­тель за­явил от­цу Сер­гию:
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы по­лу­ча­ли за­да­ния от бла­го­чин­но­го про­то­и­е­рея Воз­дви­жен­ско­го ве­сти контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность про­тив со­вет­ской вла­сти и про­во­ди­ли это сре­ди на­се­ле­ния. По­че­му вы это от­ри­ца­е­те?
— Я это от­ри­цаю по­то­му, что ни­ка­ких контр­ре­во­лю­ци­он­ных за­да­ний от бла­го­чин­но­го Вла­ди­ми­ра Фе­до­ро­ви­ча Воз­дви­жен­ско­го я не по­лу­чал.
Бы­ла устро­е­на оч­ная став­ка со свя­щен­ни­ком Зна­мен­ской церк­ви се­ла Пе­ро­во Сер­ги­ем Са­ха­ро­вым, со­гла­сив­шим­ся да­вать нуж­ные след­ствию по­ка­за­ния. Он ска­зал:
— Сер­гей Пав­ло­вич Ле­бе­дев яв­ля­ет­ся ак­тив­ным чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пы ду­хо­вен­ства, ру­ко­во­ди­те­лем ко­то­рой яв­лял­ся бла­го­чин­ный Вла­ди­мир Фе­до­ро­вич Воз­дви­жен­ский, ко­то­рый да­вал нам за­да­ния, чтобы мы сре­ди на­деж­но­го уз­ко­го кру­га ве­ли ак­тив­ную борь­бу про­тив со­вет­ской вла­сти и го­то­ви­лись к ее свер­же­нию с по­мо­щью ка­пи­та­ли­сти­че­ских стран.
— Под­твер­жда­е­те ли вы по­ка­за­ния Са­ха­ро­ва? — спро­сил сле­до­ва­тель про­то­и­е­рея Сер­гия.
— Нет, я по­ка­за­ния Са­ха­ро­ва от­ри­цаю, так как ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти я не вел.

Свя­щен­но­му­че­ник Сер­гий ро­дил­ся в 1869 го­ду в го­ро­де Москве в се­мье свя­щен­ни­ка Ни­ка­но­ра Цвет­ко­ва. В 1892 го­ду он окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и в том же го­ду был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к Вос­кре­сен­ской церк­ви се­ла Веш­ня­ко­во Мос­ков­ско­го уез­да[5], а в 1902 го­ду — во свя­щен­ни­ка к это­му же хра­му.

Про­то­и­е­рей Сер­гий Цвет­ков.
Москва, Та­ган­ская тюрь­ма. 1938 год

С 1892 го­да отец Сер­гий со­сто­ял за­ко­но­учи­те­лем в Вы­хин­ской цер­ков­но­при­ход­ской шко­ле и в Лю­бе­рец­ком зем­ском учи­ли­ще, с 1910 го­да — в 4‑м ме­щан­ском го­род­ском и в зем­ском на­чаль­ном и в Смо­лен­ском жен­ском го­род­ском учи­ли­щах. В 1917 го­ду отец Сер­гий был на­зна­чен ду­хов­ни­ком бла­го­чи­ния, в 1918 го­ду — на­граж­ден на­перс­ным кре­стом, в 1920-м — воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
Пер­вый раз отец Сер­гий был аре­сто­ван ВЧК в 1919 го­ду вме­сте со сво­им сы­ном Ни­ко­ла­ем, ко­то­рый был аре­сто­ван как офи­цер цар­ской ар­мии и рас­стре­лян. От­ца Сер­гия про­дер­жа­ли то­гда в тюрь­ме три неде­ли и осво­бо­ди­ли.
Вновь он был аре­сто­ван в ян­ва­ре 1938 го­да.
— Зна­е­те ли вы бла­го­чин­но­го Вла­ди­ми­ра Фе­до­ро­ви­ча Воз­дви­жен­ско­го и ча­сто ли его по­се­ща­ли? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— Вла­ди­ми­ра Фе­до­ро­ви­ча Воз­дви­жен­ско­го я знаю хо­ро­шо и ча­сто по­се­щал его квар­ти­ру, — от­ве­тил отец Сер­гий.
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы яв­ля­лись чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, ру­ко­во­ди­мой Воз­дви­жен­ским. При­зна­е­те ли вы это?
— Нет, я это от­ри­цаю.
— След­ствию из­вест­но, что вы, со­стоя чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, ве­ли сре­ди на­се­ле­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. При­зна­е­те ли вы это?
— Нет, я это от­ри­цаю.
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы вы­ска­зы­ва­ли контр­ре­во­лю­ци­он­но­го ха­рак­те­ра кле­ве­ту про­тив со­вет­ской вла­сти и по­ра­жен­че­ские на­стро­е­ния. При­зна­е­те ли вы это?
— Нет, я это от­ри­цаю, ви­нов­ным се­бя в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не при­знаю.
Сно­ва был вы­зван в ка­че­стве сви­де­те­ля об­ви­не­ния свя­щен­ник Сер­гий Са­ха­ров, ко­то­рый дал необ­хо­ди­мые сле­до­ва­те­лям по­ка­за­ния, но отец Сер­гий все их от­верг.
5 мар­та 1938 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но. Всех свя­щен­ни­ков об­ви­ня­ли в том, что они «осе­нью 1937 го­да ор­га­ни­зо­ва­лись в контр­ре­во­лю­ци­он­ную груп­пу, ко­то­рую воз­гла­вил Воз­дви­жен­ский, и, про­во­дя сре­ди на­се­ле­ния Ухтом­ско­го рай­о­на контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, по­ста­ви­ли сво­ей це­лью про­по­ве­до­вать мо­нар­хи­че­ский строй, ока­зы­вать про­ти­во­дей­ствие по­ли­ти­ке пар­тии и со­вет­ской вла­сти, со­зда­ние сре­ди на­се­ле­ния недо­воль­ства и про­ве­де­ние под­го­тов­ки на­се­ле­ния к при­хо­ду но­вой, ка­пи­та­ли­сти­че­ской вла­сти»[6].

Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сий ро­дил­ся в 1870 го­ду в се­ле Го­лу­бо­во Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Сер­гия Смир­но­ва. Окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и в 1897 го­ду был на­зна­чен пса­лом­щи­ком к мос­ков­ской Кре­сто­воз­дви­жен­ской церк­ви.
В 1908 го­ду Алек­сей Сер­ге­е­вич был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к церк­ви Ни­ко­лы в Плот­ни­ках, а 9 мая 1927 го­да — во свя­щен­ни­ка к той же церк­ви. В 1931 го­ду отец Алек­сий был на­зна­чен на­сто­я­те­лем это­го хра­ма и воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея, в 1932 го­ду — на­сто­я­те­лем мос­ков­ской Вла­сьев­ской церк­ви, в 1934 го­ду пе­ре­ве­ден в Си­мео­но-Столп­ни­ков­скую цер­ковь, в том же го­ду про­то­и­е­рей Алек­сий был на­граж­ден мит­рой и на­зна­чен на­сто­я­те­лем хра­ма Рож­де­ства Хри­сто­ва в се­ле Из­май­ло­во, а в 1935 го­ду — на­сто­я­те­лем Ни­коль­ско-Ар­хан­гель­ской церк­ви в се­ле Ни­коль­ском Ба­ла­ши­хин­ско­го рай­о­на. Здесь он про­слу­жил до 1937 го­да и за­тем был пе­ре­ве­ден в храм Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы в се­ле Ко­си­но Ухтом­ско­го рай­о­на.

Про­то­и­е­рей Алек­сий Смир­нов.
Москва, Та­ган­ская тюрь­ма. 1938 год

Это древ­нее се­ло «из­дав­на сла­ви­лось сво­им пре­вос­ход­ным ме­сто­по­ло­же­ни­ем и тре­мя озе­ра­ми. На­хо­див­ши­е­ся здесь свя­ты­ни — чу­до­твор­ные ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри Ко­син­ской (Мо­ден­ской) и свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, ар­хи­епи­ско­па Мир Ли­кий­ских, чу­до­твор­ца, ис­ста­ри при­вле­ка­ли сю­да столь­ко на­ро­ду, что в про­дол­же­ние лет­них ме­ся­цев по всем до­ро­гам в Ко­си­но прой­дет и про­едет по край­ней ме­ре до ста ты­сяч бо­го­моль­цев»[7], — пи­сал оче­ви­дец, жив­ший в пер­вой по­ло­вине ХIХ ве­ка.
В ян­ва­ре 1938 го­да отец Алек­сий был аре­сто­ван и до­про­шен.
— Зна­е­те ли вы бла­го­чин­но­го Вла­ди­ми­ра Фе­до­ро­ви­ча Воз­дви­жен­ско­го и встре­ча­лись ли с ним? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— Да, с бла­го­чин­ным Воз­дви­жен­ским я хо­ро­шо зна­ком и ча­сто по­се­щал его квар­ти­ру, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы яв­ля­лись чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, ру­ко­во­ди­мой Воз­дви­жен­ским. При­зна­е­те ли это?
— Нет, это я от­ри­цаю. Чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки я не со­сто­ял.
— След­ствию из­вест­но, что вы, со­стоя чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. При­зна­е­те ли это?
— Нет, это я от­ри­цаю.
— След­стви­ем так­же уста­нов­ле­но, что вы вы­ска­зы­ва­ли тер­ро­ри­сти­че­ские на­стро­е­ния по от­но­ше­нию к ком­му­ни­стам. При­зна­е­те ли это?
— Нет, я это от­ри­цаю и ви­нов­ным се­бя в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не при­знаю.
По­сколь­ку отец Алек­сий от­ка­зы­вал­ся лже­сви­де­тель­ство­вать, ему бы­ла устро­е­на оч­ная став­ка со свя­щен­ни­ком Сер­ги­ем Са­ха­ро­вым, ко­то­рый под­твер­дил по­ка­за­ния, необ­хо­ди­мые сле­до­ва­те­лям. Но отец Алек­сий их все от­верг, ска­зав: «По­ка­за­ния Са­ха­ро­ва я от­ри­цаю, так как контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти я не вел».

Свя­щен­но­му­че­ник Ди­мит­рий ро­дил­ся 1 ян­ва­ря 1879 го­да в го­ро­де Та­ган­ро­ге в се­мье слу­жа­ще­го го­судар­ствен­но­го бан­ка Пав­ла Гли­вен­ко. Окон­чил Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка. Во вто­рой по­ло­вине трид­ца­тых го­дов он был на­сто­я­те­лем Тро­иц­ко­го хра­ма в се­ле Ка­ра­ча­ро­во Ухтом­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­сти. В ян­ва­ре 1938 го­да отец Ди­мит­рий был аре­сто­ван и до­про­шен.

Свя­щен­ник Ди­мит­рий Гли­вен­ко.
Москва, Та­ган­ская тюрь­ма. 1938 год

— След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы яв­ля­е­тесь чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, воз­глав­ля­е­мой бла­го­чин­ным Воз­дви­жен­ским. При­зна­е­те ли это?
— Нет, я это не при­знаю.
— След­ствию из­вест­но, что вы, со­стоя чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ки, ве­ли сре­ди на­се­ле­ния ак­тив­ную контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. При­зна­е­те ли это?
— Нет, я это от­ри­цаю, так как это­го не бы­ло.
— След­ствию так­же из­вест­но, что вы вы­ска­зы­ва­ли тер­ро­ри­сти­че­ские на­стро­е­ния от­но­си­тель­но со­ци­а­лиз­ма. При­зна­е­те ли вы это?
— Нет, я это от­ри­цаю и ви­нов­ным се­бя в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не при­знаю.
Через неде­лю от­цу Ди­мит­рию бы­ла устро­е­на оч­ная став­ка со свя­щен­ни­ком Сер­ги­ем Са­ха­ро­вым.
— Дай­те след­ствию по­ка­за­ния о при­над­леж­но­сти Гли­вен­ко к контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пе ду­хо­вен­ства и о его контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, — по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель от него.
— Дмит­рий Пав­ло­вич Гли­вен­ко яв­ля­ет­ся ак­тив­ным чле­ном контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пы ду­хо­вен­ства, ру­ко­во­ди­мой Вла­ди­ми­ром Фе­до­ро­ви­чем Воз­дви­жен­ским, ко­то­рая ста­ви­ла сво­ей це­лью свер­же­ние со­вет­ской вла­сти с по­мо­щью ка­пи­та­ли­сти­че­ских стран.
Гли­вен­ко при­сут­ству­ю­щим го­во­рил: «Мы мо­жем рас­счи­ты­вать на свер­же­ние со­вет­ской вла­сти толь­ко при по­мо­щи ино­стран­но­го ка­пи­та­ла, в осо­бен­но­сти Гер­ма­нии, Япо­нии, Ита­лии, Поль­ши, Ру­мы­нии и Вен­грии».
— Под­твер­жда­е­те ли вы по­ка­за­ния Сер­гея Ни­ко­ла­е­ви­ча Са­ха­ро­ва? — спро­сил сле­до­ва­тель от­ца Ди­мит­рия.
— Нет, я по­ка­за­ния Са­ха­ро­ва от­ри­цаю, так как я к контр­ре­во­лю­ци­он­ной груп­пи­ров­ке не при­над­ле­жал и ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не вел.
15 мар­та 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ков Сер­гия Ле­бе­де­ва, Сер­гия Цвет­ко­ва, Алек­сия Смир­но­ва и Ди­мит­рия Гли­вен­ко к рас­стре­лу. 22 мар­та 1938 го­да про­то­и­е­реи Сер­гий Ле­бе­дев, Сер­гий Цвет­ков и Алек­сий Смир­нов и свя­щен­ник Ди­мит­рий Гли­вен­ко бы­ли рас­стре­ля­ны и по­гре­бе­ны в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.


Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Март».
Тверь. 2006. С. 94-109

При­ме­ча­ния

[1] ЦИАМ. Ф. 2125, оп. 1, д. 1704, л. 388 об-390.

[2] УФСБ Рос­сии по Москве и Мос­ков­ской обл. Д. 11013. Т. 10, л. 105 об.

[3] Там же. Л. 106.

[4] ЦА ФСБ Рос­сии. Д. Р-1086, л. 112.

[5] Ныне окра­и­на Моск­вы.

[6] ГАРФ. Ф. 10035, д. П-56688, л. 120.

[7] Ис­то­рия Ко­син­ских хра­мов Моск­вы. М., 2001. С. 3.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/